Глава XII 6 page

Наиболее яркое выражение тенденциозное освещение исторических взглядов Покровского и его места в советской историографии получило в двухтомнике статей, о содержании которых говорят названия томов: «Против исторической концепции М.Н. Покровского» и «Против антимарксистских концепций М.Н. Покровского» (они вышли в 1939 г. – Н.Г.). Подчиняясь целевой установке сборника, большинство его статей написано в «разносной» форме. В них огульно охаиваются все исторические труды крупного ученого, а в некоторых содержится и прямая клевета на его научную и педагогическую деятельность, доходящая до тяжких политических обвинений. Чего стоит, например, утверждение, что «так называемая школа Покровского не случайно оказалась базой для вредительства со стороны врагов народа, разоблаченных органами НКВД, троцки-стско-бухаринских наймитов фашизма, шпионов и террористов, ловко маскировавшихся при помощи вредных, антиленинских исторических концепций М.Н.Покровского». («Против исторических концепций М.Н.Покровского», ч.1, стр.5).

В статьях сборника были выдвинуты несправедливые, надуманные обвинения, основанные на подтасовках, передержках, подчас на прямой фальсификации текстов; применялись и другие недопустимые в дискуссиях приемы, имевшие целью полную научную и политическую дискредитацию ученого. Но и те авторы, которые держались в рамках научной полемики, в ряде случаев критиковали исторические взгляды Покровского, основываясь на его ранних работах, без учета того, что эти взгляды впоследствии пересматривались самим Покровским. Тем самым нарушался принцип историзма, оценка работ Покровского становилась необъективной». (Вступительная статья О.Д. Соколова «Развитие исторических взглядов М.Н.Покровского» к труду М.Н.Покровского «Русская история с древнейших времен», книга 1, М., «Мысль», 1966 г. стр. 69-70).

Как ни странно, но лидер КПРФ повторяет давно опровергнутые и отброшенные добросовестными советскими историографами обвинения в адрес Покровского. Повторяет спустя 64 года после смерти ученого, 57 лет после выхода злобных, полных клеветнических измышлений в адрес ученого сборников. Повторяет спустя 30 лет после выхода цитированной выше работы, расставившей точки над i. Зачем он это делает?

Каково же истинное место М.Н.Покровского в отечественной науке, а не то, какое отводит ему Зюганов? Вот как отвечает на этот вопрос О.Д.Соколов:

«Труды Покровского явились этапом в утверждении марксистско-ленинской концепции исторического процесса. У Покровского училось целое поколение советских историков. Но многие критики Покровского забыли это. Забыли и то, что они сами разделяли не только правильные, но и ошибочные положения Покровского, на которые теперь обрушивались.

Вместе с Покровским огульному обвинению в антимарксизме подверглись многие из его учеников и целый ряд видных историков, начавших свою деятельность под руководством В.И.Ленина.

...Однако труды Покровского при всех их несовершенствах вошли неотъемлемой частью в историю советской исторической науки и даже более того – в мировую марксистскую историографию (выделено мною – Н.Г.). Работы Покровского всем содержанием своим были направлены против идеалистического понимания истории. Низвергая кумиров старой, буржуазной исторической науки, они содействовали утверждению новой, марксистско-ленинской концепции, получившей развитие в трудах последующих поколений советских историков». (Там же, стр. 70,71.)

А видный исследователь наследия В.О. Ключевского советский ученый-историограф Р.Киреева свою книгу «В.О. Ключевский как историк» заканчивает словами о том, что историографические взгляды Ключевского «не могли не способствовать дальнейшему развитию науки, ибо в рядах его учеников было много будущих видных историков различных направлений, таких, как П.Н. Милюков и А.А. Кизеветтер, В.И. Пичета и Ю.В. Готье, М.Н. Покровский и многие другие». (Названная книга, стр. 226).

Вот так оценивают М.Н.Покровского советские ученые-историографы. Зюганов, конечно, может сказать, что у него собственная точка зрения, на которую он имеет право. Безусловно, имеет. Но поскольку он претендует быть и считает себя ученым, он обязан подтверждать ее научными аргументами и доказательствами. Доказательств у него нет, кроме эмоциональной фразы, что вот, мол, Соловьева и Ключевского сейчас издают миллионными тиражами, а Покровского вспоминают разве что специалисты. Неужели непонятно, мудрый вы наш, что Покровский с его марксистскими взглядами нужен нынешней власти, как медведю свисток?

Однако вполне закономерны вопросы: а нужен ли Покровский сегодняшней науке и что знают о нем нынешние студенты и молодые ученые-историки? С этими вопросами я обратилась к выпускнику Московского государственного гуманитарного университета (в прошлом – Историко-архивного института), ныне аспиранту Дмитрию Шин.

– Честно говоря, – сказал он, – о М.Н. Покровском я впервые услышал, когда поступал в Историко-архивный институт. Мне этот вопрос достался в качестве дополнительного к экзаменационному билету на тему «Культура Советской России в 1920-1930 годы». И, несмотря на то, что, как говорится, «официально» фамилии Покровский абитуриент знать не обязан, преподаватели,

принимавшие экзамен, тем не менее, спросили меня о М.Н. Покровском, очевидно, преследуя цель не столько выяснить багаж моих знаний по истории Советской России, сколько получить ответ на вопрос, что знает о М.Н. Покровском современная молодежь.

До учебы в институте (который, кстати, со дня своего основания и потом некоторое время назывался не иначе как Историко-архивный институт им. М.Н. Покровского) я лично о Покровском ничего не знал. Однако потом оказалось, что изучение советской исторической школы без имени Покровского просто невозможно. Это исторический деятель, фигура, о которой сейчас многие забыли или помнят исключительно по разгромным статьям и целым книгам 1930-1940-х годов. Однако наука за это время уже шагнула далеко вперед.

– Каким же вам представляется Покровский?

– Михаил Николаевич Покровский – личность яркая, интересная, нестандартная и неоднозначная. Выходец из дворянской среды, любимый ученик великого СО. Ключевского, член РСДРП с 1905 года, во время работы в Нар-компросе он был ярым противником союза с русской интеллигенцией, к которой хотя бы в силу происхождения принадлежал и он сам. Он был непримирим к своим идеологическим противникам и, будучи представителем воспитавшей его революционной обстановки, в исторической науке напоминал Буденного, рвущегося в отчаянные атаки с шашкой наголо.

Покровский был не только деятелем культуры, но и государственным деятелем, советским чиновником: он был, между прочим, первым председателем Моссовета, возглавлял Центрархив, был первым заместителем наркома просвещения А.В. Луначарского и заведовал в Наркомпросе Академическим центром. В то же время сейчас, например, только историки помнят, что Покровский был фактически основателем советской исторической науки. Его основной заслугой как историка является то, что он в своем главном труде «Русская история с древнейших времен» первым предложил взглянуть на историю России с точки зрения марксизма и формационного подхода. Кстати, эту работу Покровского в свое время очень высоко ценил В.И. Ленин. И опять-таки немногие помнят, что преподававшаяся в советской школе (вплоть до 1991 года) схема – первобытнообщинный строй, переход в феодализм, минуя рабовладение (как отличительная особенность истории России), капитализм и, наконец, социализм впервые – была применена к отечественной истории именно Покровским.

После революции, будучи главой Центрархива, он вел широкую деятельность по публикации документов, разоблачавших царский режим и династию Романовых. Но, несмотря на то, что эти публикации были вызваны, прежде всего, политическими причинами, Покровский подошел к этому как профессиональный историк. И даже самые ожесточенные критики Покровского не могут предъявить ему в вину фальсификацию исторических документов и фактов, что Покровскому легко можно было бы осуществить, но что потом неоднократно делали лишь его хулители, наиболее ярые из которых, как ни прискорбно, были его учениками.

В 1993 году в издательстве «Физкультура и спорт» (!) вышла книга Ю. Бе-зелянского «От Рюрика до Ельцина: Календарь российской истории», в аннотации к которой восторженно говорится, что это «поучительное историческое чтение» и что «ее автор собрал уникальный материал». И, говоря о Николае II

и императрице Александре Федоровне, «уникальный» автор заявляет: «Судя по недавно опубликованной переписке, Ники и Алекс (так они называли друг друга) связывала нежная любовь». Далее следует совсем наглая, но, наверное, «поучительная» ложь: «Николай II, императрица Александра Федоровна и их дети были расстреляны по приказу Ленина и Свердлова в ночь с 16 на 17 июля 1918 года». Но нас в данном случае интересует переписка царской семьи. И читателям этой книги после таких строк даже и в голову не придет, что «недавно опубликованная переписка» была впервые и полностью (!) опубликована в 1923 году ни кем иным как М.Н. Покровским, а в 1922 году ее, как мы бы сейчас назвали, пиратская копия вышла в Берлине.

Споры о Покровском не утихают до сих пор. Однако личность М.Н. Покровского интересует историков уже не с точки зрения его критиков и апологетов. Последние исследования показывают, что судьба основателя советской исторической науки была противоречивой и даже трагичной. Но искренний интерес к личности Покровского растет, и это не может не радовать. В 1992 году исследователь А. Чернобаев выпустил серьезную книгу «Профессор с пикой», или Три жизни историка М.Н. Покровского». Более того, проходя не так давно мимо одного из книжных магазинов, я с удивлением увидел переизданный главный труд М.Н. Покровского «Русская история с древнейших времен».

Так получилось, что тема моей диссертации «Общественно-политическая деятельность Е.А. Литкенса (1888-1922) в контексте эпохи: Источниковедческое исследование» была косвенно связана с М.Н. Покровским, т.к. один из строителей советской системы просвещения Евграф Литкенс работал вместе с М.Н. Покровским сначала в Моссовете (Покровский был его первым председателем, а Литкенс его заместителем), а позже в Наркомпросе (где Покровский был первым заместителем Луначарского и возглавлял Академический центр, а Литкенс – вторым заместителем наркома просвещения и возглавлял Организационный центр).

К Покровскому можно относиться по разному: хвалить, как это делал Ленин, ругать, как ругали Покровского его же ученики в 1930-1940-е годы. Но важно одно: М.Н. Покровский – это часть нашей, отечественной истории. И не знать некоторых основополагающих ее моментов, к которым принадлежал и Покровский, – значит, относиться наплевательски к истории родной страны, – подытожил Дмитрий Шин.

Дмитрий познакомил меня с книгой своего преподавателя, историка Татьяны Хорхординой – специалиста по изучению истории отечественных архивов». Вот что пишет она об оболганном Зюгановым ученом:

«Покровский был как бы живым олицетворением неоднозначной действительности 20-х годов, представляя собой тип эрудированного ученого, отдавшего все свои знания и талант на службу жесткой системе марксистских идей. Сегодня он воспринимается одновременно и как один из творцов перехода от «советской демократии» первых послереволюционных лет к жесткой тоталитарной системе сталинского типа, и как жертва этого перехода. Сразу же после кончины его имя, а также так называемая «школа Покровского» были ошельмованы..., хотя сами идеи, ныне характеризующиеся как «вульгарно-социологические», были, как и во многих аналогичных случаях, использованы победителями... Покровский был скорее в какой-то степени трагической и одно –

временно героической фигурой, достаточно типичной для первого послереволюционного времени».{Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы: 1917-1980 гг., М., 1994,стр.92-93)

Читатель может сказать, а надо ли так подробно говорить о Покровском, все же это дела давно минувших дней. Убеждена: надо! Надо защитить его, оболганного Зюгановым походя, между прочим. Доктор философии не только злобно втаптывает имя ученого-марксиста в грязь, но и фальсифицирует советскую историографию. Так что это – отнюдь не «мелочи». Или те самые «мелочи», которые весьма красноречиво характеризуют самого Зюганова.

Как Зюганов фальсифицирует послеоктябрьскую историю

То, что Соловьев и Ключевский с их неприятием революции Зюганову ближе, чем революционер, участник трех русских революций, ученый-марксист Покровский, тоже понятно. Ведь и сам Геннадий Андреевич революции не приемлет. А что же он предлагает? Каким видит будущее России? Что надо делать?

«Второй вариант предполагает, что Россия примет тот исторический вызов, перед лицом которого оказался сегодня наш народ, не смирится с грядущим порабощением и попытается вернуть себе прежнюю державную роль – роль гармонизатора различных национально-политических интересов, сберегателя баланса сил, обеспечивающего многообразие путей развития, исключающего монополизацию в геополитической области.

Для этого прежде всего необходимо восстановить историческое преемство российской государственности и отечественной духовности». (Г.Зюганов. «Держава», М., Информпе-чать, 1994 г.)

Чуть ниже он скажет: «Без возрождения Союза на новой основе... наше государство не поднимется с колен». Но семена уже брошены, и какие! Российская государственность – это самодержавие. Отечественная духовность – это православие. Зюганов считает, что необходимо восстановить их «историческое преемство». Право, еще немного – и лидер КПРФ запоет: «Боже, царя храни».

«Веками, как величайшую святыню, Россия хранила и пестовала свое соборное, всенародное единство. К XIX веку его древняя формула облеклась в знаменитый трехсоставный чеканный лозунг: «Самодержавие. Православие. Народность». Пройдя в XX веке через горнило гражданской войны и репрессий, удушающих идеологических догм и духовного геноцида, будучи после всего этого внезапно и беспощадно втиснута в «демократические», чуждые ей рамки общественного и политического бытия, Россия нашла в себе силы вернуться к исконным святыням. В области религиозной это очевидно – Православие сохранило себя полноценным явлением на протяжении тысячелетней Руси», – пишет Зюганов в книге «Держава». (Издание 2-е, доработанное и дополненное, М., Информпечать, 1994 г., стр. 112)

Знаете, как-то трудно верится в пастораль, вышедшую из-под вдохновенного пера Геннадия Андреевича, – в нарисованное им «соборное, всенародное единство» господствующего класса российских помещиков и жестоко эксплуатируемых им крепостных крестьян. «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину вы оставляете? То, чего отнять нельзя, – токмо воздух!» – с горечью и болью сердечной восклицал Радищев, наблюдавший своими глазами тяжелую жизнь российского народа.

Но если все прошедшие века Зюганов представляет исключительно в благолепном сиянии, то весь советский период истории изображает как самый мрач –

ный в жизни народа: «горнило гражданской войны и репрессий», «удушающие идеологические догмы», «духовный геноцид». «Удушающими идеологическими догмами» он называет коммунистическую идею, марксизм-ленинизм, бывшие краеугольными камнями Программы КПСС. Но ведь сам лидер КПРФ пропагандой этих «удушающих догм» занимался больше 20 лет и, надо полагать, они, «удушающие догмы», неплохо кормили его, иначе, почему вдруг он решил сменить математическое поприще и стал делать партийную карьеру.

Нарисовав мрачную картину советских времен, Зюганов с удовлетворением констатирует: едва Россия была втиснута в «демократические» рамки (а случилось это после свершения августовской буржуазной контрреволюции 1991 года – Н.Г.), она вернулась к своим «исконным святыням» – православию. И не только. «Не менее бурно восстановительный процесс исторической преемственности развивается и в общественно-политической жизни страны», – пишет далее Зюганов. Получается что, восстановление буржуазного государства – это благо? Да читают ли члены КПРФ подобные «научные сочинения» своего шефа?!

Еще один экскурс в «страну Зюганию» – и снова убеждаемся: что ни абзац в книгах и статьях «коммуниста номер один» КПРФ, то поразительное «открытие».

«Октябрьская революция, больше, чем какая-либо, разбудила надежды и страсти народных масс, прежде всего пролетарских», – так он характеризует итоги Октября. «Разбудила страсти»? Это что-то «новое». «Но первые ее итоги были «смазаны» гражданской войной, периодом величайших страданий 1917-1923 гг.», – утверждает он на стр. 54 книги «Россия – родина моя». Почему «смазаны»? И неужели он всерьез полагает, что после свершения революции жизнь уже на второй день должна стать совершенно другой?

«Только к середине 20-х гг. пролетарской массе удалось значительно поправить, а затем и улучшить свое положение, – продолжает свои «научные изыски» лидер КПРФ. – Одновременно она на собственном опыте ощутила и еще один аспект ситуации – крайнюю медлительность процесса улучшения своего положения». (Там же).

Ущербна даже стилистика без пяти минут доктора философии: медлительным может быть человек, процесс же – медленным. Но Бог с ней, со стилистикой. В подтексте фразы – опять таки скрытое обвинение в адрес Советской власти – мол, медленно поворачивалась. Но почему Зюганов забывает, что с 1914 по 1922 год Россия была в окопах, что с 1922 по 1925 год включительно шел столь необходимый период восстановления после двух войн, что хозяйство было разрушено и многое действительно пришлось начинать с нуля? Что, в конце концов, даже по оценке ярого врага России Черчилля, «Сталин принял Россию с сохой»?! Почему лидер КПРФ не берет во внимание, что молодая Советская Страна находилась во враждебном капиталистическом окружении, была в политической и экономической покаде извне и что ее раздирала, лихорадила все обострявшаяся внутрипартийная и яезатухавшая классовая борьба?

И все же посмотрим, как в действительности обстояло дело с «процессом улучшения положения» трудящихся после Гражданской войны.

Из истории известно, что в 1924-1925 гг. Советское государство выделило

помощь маломощному крестьянству» до 290 миллионов рублей. Крестьянгво было освобождено от ежегодной уплаты помещикам за землю, а это была «кругленькая» сумма – около 500 млн. рублей золотом. Это не могло не скараться на жизни крестьян.

До революции российские помещики производили 600 млн. пудов зерновых хлебов, кулаки – 1900 млн. пудов, беднота и середняки – 2 500 млн. пу-В 1927 году помещиков, естественно, уже не было, кулаки произвели все –

го 600 млн. пудов. Зато беднота и середняки получили 4 млрд. пудов – на 1 млрд. 500 млн. пудов хлеба больше, чем в дореволюционное время.

Приведя эти данные в речи на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г., Сталин заметил:

«Вот вам факты, говорящие о том, что бедняки и середняки получили колоссальный выигрыш от Октябрьской революции.

...Но это не все, товарищи. Октябрьская революция уничтожила частную собственность на землю, уничтожила куплю-продажу земли, установила национализацию земли. Что это значит? Это значит, что крестьянин, чтобы производить хлеб, вовсе не нуждается теперь в том, чтобы покупать землю. Раньше он годами накоплял средства для того, чтобы приобрести землю, влезал в долги, шел в кабалу, лишь бы купить землю. Теперь крестьянин в этом не нуждается. Теперь он может производить хлеб, не покупая земли. Следовательно, сотни миллионов рублей, которые расходовали крестьяне на покупку земли, остаются теперь в кармане у крестьян. Что это – облегчает крестьян или не облегчает? Ясно, облегчает.

...крестьянин имеет теперь возможность, благодаря объединению в колхозы, производить гораздо больше, чем раньше, при той же затрате тРУДа. Это значит, стало быть, что производство хлеба становится много дешевле, чем это имело место до последнего времени. Это значит, наконец, что при стабильности цен крестьянин может получать за хлеб гораздо больше, чем он получал до сих пор.

Как можно после всего этого утверждать, что Октябрьская революция не дала выигрыша крестьянству?» (И.Сталин. Вопросы ленинизма, издание 11-е, М., Госполитиздат, 1952 г, стр. 317, 318)

Революция дала выигрыш и трудящимся города тем, что Советская власть ликвидировала безработицу. Биржа труда была закрыта. Сравните: сегодня «в России по официальным данным, 26 миллионов безработных – каждый третий гражданин трудоспособного возраста....Все эти сенсационные данные стали основой закрытого доклада, который лег на стол министра Грызлова», – сообщила в номере за 4 августа 2003 года газета «Московский комсомолец» в статье «Закрытый доклад МВД». Более того, после разрушения СССР возникла новая категория трудящихся – так называемые гастарбайтеры, то есть рабочие из стран СНГ, выполняющие самую грязную и тяжелую работу за нищенскую плату. Это самая обездоленная и практически бесправная категория трудящихся. При Советской власти ничего подобного у нас не было.

«С обретенным опытом к массам пришли вполне объяснимые осторожность, склонность к более скептическим оценкам настоящего и будущего и, как следствие, меньшая отзывчивость на революционные лозунги и недоверие к большим обобщениям», – уверяет лидер КПРФ на стр. 54 своей книги «Россия – родина моя».

И это весьма туманное «наблюдение» далеко от истины. Достаточно посмотреть кинохронику, полистать страницы периодической печати 20-30-х годов XX века, чтобы убедиться: массы не растеряли революционного запала, не растеряли веры в новую жизнь. На то, что в нашей стране было сделано за несколько десятилетий, другим странам понадобились столетия. Высвобожденная энергия народа – именно революционная энергия – творила настоящие чудеса. Впервые за века люди из самых низов ощущали себя хозяевами своей страны, своей судьбы. Зюганову это не понять – он подгоняет историю под свою концепцию.

О том, какими темпами на самом деле шло строительство социализма в СССР, можно судить по итогам первой пятилетки. Их подвел в своем докладе на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 года Сталин. Причем сделал это очень остроумно и убедительно. Он показал эти итоги глазами зарубежных буржуазных деятелей и печати.

«Одни утверждали, – сказал Сталин, – что пятилетний план потерпел полный крах и большевики стоят на краю гибели. Другие, наоборот, уверяли, что хотя большевики скверные люди, – с пятилетним планом у них все же выходит дело и они, должно быть, добьются своей цели». (И.Сталин. Вопросы ленинизма, издание 11-е, М., Госполитиздат, 1952 г., стр. 397).

А дальше Сталин процитировал первых и вторых. За недостатком места отзывы первых я опускаю. Приведу тот фрагмент доклада Сталина, где он цитирует отзывы «из того же буржуазного лагеря», но более или менее объективных буржуазных СМИ:

«Вот отзыв известной буржуазной газеты во Франции «Тан», данный в январе 1932 года:

СССР выиграл первый тур, индустриализуясь без помощи иностранного капитала».

Отзыв той же «Тан», данный летом 1932 года:

«Коммунизм гигантскими темпами завершает реконструкцию, в то время, как капиталистический строй позволяет двигаться только медленными шагами... Во Франции, где земельная собственность разделена до бесконечности между отдельными собственниками, невозможно механизировать сельское хозяйство. Советы же, индустриализуя сельское хозяйство, сумели разрешить проблему... В состязании с нами большевики оказались победителями».

Отзыв английского буржуазного журнала «Раунд Тэйбл»:

«Достижения пятилетнего плана представляют собой изумительное явление. Тракторные заводы Харькова и Сталинграда, автомобильный завод АМО в Москве, автомобильный завод в Н. – Новгороде. Днепровская электрическая станция, грандиозные сталелитейные заводы в Магнитогорске и Кузнецке, целая сеть машиностроительных и химических заводов на Урале, который превращается в Советский Рур, – все эти и другие промышленные достижения во всей стране свидетельствуют, что, каковы бы ни были трудности, советская промышленность, как хорошо орошаемое растение, растет и крепнет... Пятилетний план заложил основы будущего развития и чрезвычайно усилил мощь СССР».

Отзыв английской буржуазной газеты «Финаншнэл Тайме» (видимо, «Фай-нэншл Тайме – Н.Г.):

«Успехи, достигнутые в машиностроительной промышленности, не подлежат никаким сомнениям. Восхваления этих успехов в печати и в речах отнюдь не явля –

ются необоснованными. Не надо забывать, что прежде Россия производила только самые простые машины и орудия. Правда, и теперь абсолютные цифры ввоза машин и инструментов увеличиваются, но пропорциональная доля импортированных машин по сравнению с теми, которые были произведены в самом СССР, непрерывно уменьшается. СССР в настоящее время производит все оборудование, необходимое для своей металлургической и электрической промышленности. Он сумел создать свою собственную автомобильную промышленность. Он создал производство орудий и инструментов, которые охватывают всю гамму от самых маленьких инструментов большой точности и вплоть до наиболее тяжелых прессов. Что же касается сельскохозяйственных машин, то СССР уже не зависит от ввоза из-за границы. Вместе с тем Советское правительство принимает меры к тому, чтобы запаздывание в продукции угля и железа не препятствовало осуществлению пятилетки в четыре года. Не подлежит сомнению, что построенные вновь огромные заводы гарантируют значительный рост продукции тяжелой промышленности».

Отзыв австрийской буржуазной газеты «Нейе Фрейе Пресс», данный в начале 1932 года:

«Большевизм можно проклинать, но его нужно знать. Пятилетка – это новый колосс, который необходимо принимать во внимание и, во всяком случае, в хозяйственный расчет».

Отзыв английского капиталиста Гиббсона Джарви, председателя банка «Юнайтед доминион», данный в октябре 1932 года:

«Я хочу рассказать, что я не коммунист и не большевик, я – определенный капиталист и индивидуалист... Россия движется вперед, в то время, как слишком много наших заводов бездействуют и примерно 3 млн. нашего народа ищут в отчаянье работы. Пятилетку высмеивали и предсказывали ей провал. Но вы можете считать несомненным, что в условиях пятилетнего плана сделано больше, чем намечалось... Во всех промышленных городах, которые я посетил, возникают новые районы, построенные по определенному плану, с широкими улицами, украшенными деревьями и скверами, с домами наиболее современного типа, школами, больницами, рабочими клубами и неизбежными детскими яслями и детскими домами, где заботятся о детях работающих матерей... Не пытайтесь недооценивать русских планов и не делайте ошибки, надеясь, что Советское правительство может провалиться... Сегодняшняя Россия – страна с душой и идеалом. Россия – страна изумительной активности. Я верю, что стремления России являются здоровыми... Быть может самое важное – в том, что вся молодежь и рабочие в России имеют одну вещь, которой, к сожалению, недостает сегодня в капиталистических странах, а именно – надежду».

Отзыв американского 1932 года:

буржуазного журнала «Нейшен», данный в ноябре

«Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения. Советский Союз работал с интенсивностью военного време –

ни над созидательной задачей построения основ новой жизни. Лицо страны меняется буквально до неузнаваемости... Это верно относительно Москвы с ее сотнями заново асфальтированных улиц и скверов, новых зданий, с новыми пригородами и кордоном новых фабрик на ее окраинах. Это верно и относительно менее значительных городов. Новые города возникли в степях и пустынях, не какие-нибудь несколько городов, а по меньшей мере 50 городов с населением от 50 до 250 тыс. человек. Все они возникли в последние четыре года, каждый из них является центром нового предприятия или ряда предприятий, построенных для разработки естественных ресурсов. Сотни новых районных электростанций и целый ряд гигантов, подобно Днепрострою, постепенно воплощают формулу Ленина: «Социализм есть Советская власть плюс электрификация»... Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которые Россия никогда раньше не производила: тракторов, комбайнов, высококачественных сталей, синтетического каучука, шарикоподшипников, мощных дизелей, турбин в 50 тыс. квт, телефонного оборудования, электрических машин для горной промышленности, аэропланов, автомобилей, велосипедов и нескольких типов новых машин... Впервые в истории Россия добывает алюминий, магнезит, апатиты, иод, поташ и многие другие ценные продукты. Путеводными точками советских равнин не являются больше кресты и купола церквей, а зерновые элеваторы и силосные башни. Колхозы строят дома, хлева, свинарники.. Электричество проникает в деревню, радио и газеты завоевали ее. Рабочие учатся работать на новейших машинах. Крестьянские парни производят и обслуживают сельскохозяйственные машины, которые больше и сложнее, чем то, что видела когда-либо Америка. Россия начинает мыслить машинами. Россия быстро переходит от века дерева к веку железа, стали, бетона и моторов».

Отзыв «лево» – реформистского журнала в Англии «Форвард», данный в сентябре 1932 года:

«Бросается в глаза огромная работа, которая происходит в СССР. Новые заводы, новые школы, новые кино, новые клубы, новые громадные дома – всюду новые постройки. Многие из них уже закончены, другие еще окружены лесами. Трудно рассказать английскому читателю, что сделано за последние два года и что делается дальше. Надо все это видеть для того, чтобы этому поверить. Наши собственные достижения, осуществленные нами во время войны, – лишь пустяк по сравнению с тем, что делается в СССР. Американцы признают, что даже в период самой стремительной созидательной горячки в западных штатах там не было ничего похожего на теперешнюю лихорадочную творческую деятельность в СССР. За последние два года в СССР произошло так много изменений, что отказываешься далее представлять себе, что будет в этой стране еще через 10 лет... Выбросьте из головы фантастические страшные истории, рассказываемые английскими газетами, которые так упорно и так нелепо лгут о СССР. Выбросьте из головы всю ту половинчатую правду и впечатления, основанные на непонимании, которые пущены в ход дилетантствующими интеллигентами, покровительственно глядящими на СССР сквозь очки среднего класса, но не имеющими ни малейшего представления о том, что происходит там... СССР строит новое общество на здоровых основах. Чтобы осуществить эту цель, надо подвергаться риску, надо работать с энтузиазмом, с такой энергией, какой мир до сих пор не знал, надо бороться