Глава шестьдесят восьмая. – Я думал, сюда пускают только персонал и родственников, – сказал Мендес

– Я думал, сюда пускают только персонал и родственников, – сказал Мендес.

Морган повернулся и посмотрел на него.

– Детектив, Джейн была нужна передышка. Вернее, это я заставил ее сделать передышку. Она отдыхает в семейной комнате. Она взяла с меня обещание, что я буду стоять здесь и тут же сообщу ей, если что‑нибудь изменится.

– Родственники мисс Викерс еще не прибыли? – спросил Хикс.

– Нет. – Стив повернулся и снова посмотрел на девушку, лежащую в кровати. – Было бы неправильно бросать ее одну. Бессмыслица, правда? Я хочу сказать, она даже не подозревает, что мы здесь стоим. Она не подозревает ни о чем, насколько я понимаю.

– Может быть, она мысленно проигрывает события, – предположил Мендес. – О том, что с ней произошло, кто это с ней сделал. И если она сумеет выбраться из своего тумана, она нам все расскажет.

– Каковы шансы на то, что она что‑нибудь вспомнит? – спросил Морган. – Врач сказал, будет Чудо, если она вообще выживет. Я бы не стал рассчитывать, что она что‑нибудь нам расскажет.

– Особенность моей работы в том, мистер Морган, – сказал Мендес, – что даже мертвые рассказывают свои истории, так или иначе. Просто это занимает больше времени.

– Вам всегда удается поймать преступника? Что ж, будем надеяться.

– Мы вас сменим, мистер Морган, – произнес Хикс. – Вы нужны в реанимации.

Они спустились со Стивом Морганом в реанимацию и стали невольными свидетелями семейной драмы. Сара Морган приехала, чтобы утешить дочь. Родители всячески старались сгладить острые углы, но напряжение между ними дало о себе знать, когда они позволили Вэнди занять центральное место и рассказать свою историю.

Мендес ответил на все вопросы, какие смог, о том, что случилось с Дэннисом Фарманом, хотя признался, что никогда не сталкивался с таким жестоким и юным преступником. Он не имел понятия, есть ли в судебной системе прецеденты, исходя из которых можно было бы предпринимать действия в отношении этого ребенка. Единственное, что он знал наверняка, что Дэннис Фарман не вернется домой ни сегодня, ни в ближайшее время.

Врач проинформировал их, что Вэнди может идти домой. У нее был сильный удар грудины и ребер, но, учитывая, что произошло с Коди Рочем, ей очень повезло.

– А Коди поправится? – спросила Вэнди.

– Он проведет в больнице несколько дней, но с ним все будет в порядке, – ответил врач ко всеобщему облегчению. – Хирургам удалось восстановить поврежденную селезенку и остановить внутреннее кровотечение. Мальчишка – просто везунчик.

– У этого парня странные представления о везении, – заметил Хикс, пока они без дела слонялись в коридоре, ожидая ухода Морганов. – Вот Дэннису Фарману не помешало бы немного удачи.

Они проследовали за Морганами на стоянку, где Стив поднял Вэнди с кресла‑каталки и усадил в минивэн ее матери.

– Папа, ты поедешь домой? – полным надежды голосом спросила девочка, распахивая свои васильковые глаза так широко, как только могла.

– Я скоро приеду, детка. Не волнуйся.

Но как только Сараи Вэнди Морган уехали, а Стив направился к своей машине, Мендес встал у него на пути.

– У нас к вам есть еще пара вопросов, мистер Морган.

Тот на несколько секунд замешкался, а потом проговорил:

– У меня был долгий день, детективы. Я поеду домой.

Мендес пошел с ним рядом.

– Когда я спрашивал вас сегодня, где вы были в три часа ночи, вы забыли упомянуть, что кровать, в которой вы предположительно спали, находилась в гостинице.

– Вы не спросили.

– Водить нас за нос – не очень хорошая идея, мистер Морган, – сказал Хикс, шагая с другой стороны. – У нас складывается впечатление, что вы с пренебрежением относитесь к ситуации, которая требует сотрудничества.

– Не с пренебрежением. Я раздражен, – сказал Морган. – Я посвящаю Томасовскому центру и его клиентам большую часть своей жизни. И мне совсем не нравится, что меня подозревают из‑за моей щедрости.

– Вы попали в поле нашего зрения не поэтому, если вас это успокоит, – возразил Мендес, – а потому, что вы менее чем отзывчивы, и нам известно, что у вас была связь с одной из жертв.

– Ничего вы не знаете…

– Нет, знаем. Питер Крейн признался нам. И еще он рассказал, что вы планировали провести прошлую ночь в «Холидей‑инн», потому что вас выгнала жена.

Морган остановился около черного автомобиля.

– Моя семья вас не касается.

– Однако это отличный мотив, – сказал Хикс. – Если Лиза Уорвик давила на вас, угрожая все рассказать вашей жене…

– А какой у меня мотив для нападения на Карли?

– Может, вам это просто нравится, – предположил Мендес.

Он посмотрел через стекло задней пассажирской дверцы в салон. На заднем сиденье лежала черная куртка «Мемберс онли» и пара бейсболок, коробка с плакатами «Розыск» с Карли Викерс. На полу валялась пара пыльных походных ботинок. Не было ни орудий пыток, ни сувениров от пострадавших, ничего, что могло бы стать вероятной причиной для обыска автомобиля.

– Я понимаю, вам надо делать работу, – сказал Морган. – Но вы тратите свое бесценное время на меня, когда было бы лучше, если бы вы смотрели себе под нос.

– Что это значит? – спросил Хикс.

– Спросите Диксона. Скажем так: интерес одного из ваших детективов к женщинам из центра носит далеко не безобидный характер.

Они проводили взглядом его машину, лишившись дара речи.

– И что теперь? – спросил наконец Хикс.

– Думаю, если бы Диксон хотел нам что‑то сказать, он бы уже это сделал.

– Точно, – согласился Хикс и пошел в больницу. – Спросим Джейн Томас.