Глава 8. Впервые за очень долгое время моё тело лёгкое, как пёрышко, и моя совесть свободна от чувства вины

Впервые за очень долгое время моё тело лёгкое, как пёрышко, и моя совесть свободна от чувства вины. Мне нужно найти Чарльза и выбраться отсюда, прежде чем я столкнусь с Арсеном и Мисс Распластаность вновь.

Когда я вхожу в кухню, то обнаруживаю Чарльза, разговаривающего с обнажённым по пояс Арсеном. Какого чёрта? Как он сюда попал?

Арсен первым замечает, как я подхожу к гранитному столу, по всей столешнице которого разбросаны планы и журналы. Его глаза пристально разглядывают меня, но он улыбается.

Я избегаю зрительного контакта с ним. И это большая ошибка, потому что мой взгляд приземляется на его такой безупречный и потный торс, где шесть кубиков пресса сверкают влагой секса.

Ощущая, как краска смущения заливает моё лицо, я поворачиваюсь к Чарльзу:

– Вы готовы возвращаться в город? – Я смотрю на свои часы, замечая, что уже около 16:00. – Если мы уедем сейчас, то сможем проскочить пробку, хотя не могу гарантировать, что мы не застрянем в ней. Поедем?

Кто-то прочищает горло, заставляя меня поднять глаза.

Арсен.

Почему всегда он?

Его волосы сияют, словно золото на солнце, а на щеках румянец, которого до этого не было. Мы смотрим друг на друга пару секунд, прежде чем он поворачивается к Чарльзу:

– Чарльз, Кэтрин... Почему бы вам не поужинать со мной и моей подругой Амандой? Я забронировал столик на 18:30 в «Ле Провансаль» в Гринвиче.

Неужели? Только друзья?

Я пользуюсь тем, что Арсен смотрит на Чарльза, а не на меня, и украдкой любуюсь им. Не похоже, что я могу не впускать его красоту в мой разум - он великолепен, и нет смысла отрицать это. На него приятно смотреть, но он больше не заставляет меня ощущать любопытство, искушение или сильное желание. Те чувства исчезли.

Кроме его расточительной красоты, я обращаю внимания на очень девчачью розовую бабочку, вытатуированную прямо над сердцем. Я хочу рассмеяться, потому что это тату противостоит всему, что представляет собой Арсен.

Я качаю головой и решаю вмешаться, потому что не хочу провести еще один вечер с ним. Мне не терпится вернуться к Бену.

Я улыбаюсь при мысли о Бене.

Чарльз, должно быть, заметил это, так как спрашивает:

– Что? А-а, ты увидела тату? Да. Это довольно смешная история…

О, нет. Я не хочу, чтобы они думали, что я рассматривала Арсена, хотя в этом есть доля правды.

– Нет, извините. Ваш разговор о планах на ужин напомнил мне о том, что сказал мой муж. – Я не смотрю на Арсена, когда упоминаю о Бене. Я уставилась на свои кольца, которые в этот раз со мной. – Арсен, не возражаешь, если я не пойду? – Я поднимаю глаза, чтобы, наконец-то, посмотреть на него, и меня поражает выражение на его лице.

Он кажется недовольным.

Игнорируя его, я обращаюсь к Чарльзу:

– Если вы не хотите остаться… – Тот понимает намёк, так как поворачивается к Арсену.

– Извини, приятель. Кажется, у прекрасной дамы уже есть планы. Как на счёт…

– Нет, не важно. Я только что вспомнил, что у меня есть дела в городе. Вы не против, если мы поедем с вами? – спрашивает Арсен. То, как он смотрит на меня, заставляет думать, что он вынуждает сказать ему «нет».

Как бы то ни было, в эту игру могут играть двое.

– Конечно. Но как насчёт твоей подруги?

Арсен скрещивает руки на груди, и озорная улыбка появляется на его лице.

– Она не будет возражать. Мы закончили здесь. Я показал ей каждую комнату в доме. Ей понравилось.– И его дразнящие глаза вновь смотрят на меня. – И она умоляла меня привезти её… сюда вновь.

– Уверена, что так и есть. Кажется, она получила удовольствие, испытывая на прочность стол твоего отца.

Вот тебе, придурок.

Но вместо того, чтобы разозлиться, Арсен начинает смеяться.

– Всё в порядке, он прочный. Идеальный для…

– Вот ты где! Я была… О, привет.

На Аманде лишь рубашка Арсена. Не смущаясь и не пытаясь её застегнуть, она направляется к нему. И когда она встаёт на носочки, чтобы поцеловать его, рубашка задирается вверх, оголяя её совершенную лишённую целлюлита попу.

Да такого не может быть.

– Я искала тебя. Ты сказал, что пойдёшь попить воды. Поэтому, когда ты не вернулся, я решила поискать тебя.

Она надувает губы, её пальцы слегка касаются его груди. Арсен берет её за запястье и прижимает к себе. Наклоняясь, он целует её за ухом, в то время как Чарльз и я смотрим. Я не знаю, неловко ли Чарльзу так же, как и мне, но стараюсь не смотреть, как он её целует. Но мои глаза привлекает его рука, скользящая по её бедру и исчезающая под белой рубашкой.

Я улыбаюсь девушке.

– Привет. Приятно познакомиться, Аманда. Я - Кэти, а это Чарльз. Он отделывает дом по вкусу матери Арсена. Во всяком случае, кажется, мы уже достаточно задержались. Я уверена, он готов возвращаться в…

– Аманда, собирайся. Мы уезжаем с ними через несколько минут, – прерывает меня Арсен.

На лице девушки отчетливо проступает удивление:

– Но… я думала, у нас ужин с Алеком и Салли?

– Забудь. Изменение в планах. Не возражай, Аманда. Я ненавижу это. Собирайся.

Она быстро покидает кухню, и мы снова остаемся втроем. Впрочем, должна признать, что я на мгновение полностью забыла про Чарльза.

Мой спутник, кажется, почувствовал напряжение в комнате:

– Мой мальчик, нельзя так обходиться с такой красивой дамой. Ты уверен, что хочешь ехать с нами? Кажется, вы хорошо провели время. Я бы не хотел заканчивать твою экскурсию, – голос Чарльза пропитан сарказмом.

– Я уже закончил здесь, – резко отвечает Арсен и поворачивается ко мне. – Если я говорю, что хочу ехать с вами, то так и есть. Мне не нравится, когда люди суют нос в мои дела.

Да неужели? Я на пять или шесть лет старше этого парня, а он смеет говорить со мной таким тоном? Не выйдет.

– Послушай, парень… ты можешь делать всё, что хочешь, но помни, это моя машина.

Арсен и я пристально смотрим друг на друга. Атмосфера в кухне накаляется, молчание бросает вызов, чтобы посмотреть, кто отступит первым.

И это буду не я.

Арсен, должно быть, осознал, что меня не запугать, потому что отступает. Злость сходит с его лица, оставляя место мальчишеской улыбке. Он поворачивается к Чарльзу.

– Дядя, а она напористая. Но полагаю, я заслужил это.

– Да, мой мальчик. Заслужил. Теперь иди, собирайся. Я не горю желанием торчать в пробке, – отвечает он, смеясь.

– Да, сэр.– И прежде чем уйти, Арсен говрит мне:– Прости за это, Ямочки. Я не хотел расстраивать тебя. – Знаю, он извиняется лишь за грубость, но почему-то мне кажется, что он извиняется за всё.

Я улыбаюсь.

– Не важно.

* * *

Когда мы добираемся до города, я высаживаю сперва Чарльза, а затем направляюсь к Принс-Стрит, где расположен дом Арсена. После того, как Чарльз вышел, Арсен пересел ко мне вперед. Мы не разговариваем, а просто смотрим на дорогу.

Я рада, что не надо поддерживать беседу.

И если бы я не знала его, то подумала бы, что Арсен избегает зрительного контакта, но думаю, это не так. Это тот самый мужчина, который призывал меня изменить мужу.

Впрочем, Аманда болтает безумолку. Глядя в зеркало заднего вида, я вижу, как она наматывает свои чёрные волосы на палец, так что виден лишь ярко-жёлтый цвет её лака для ногтей. Она говорит о прослушивании, которое у неё было для Бродвейского шоу. Вероятно, Мисс Распластаность какая-то певица или танцовщица.

Это не моё. Я не могу играть, и если бы вы слышали, как я пою, то имели бы представление, как завывают мартовские коты.

Так как Аманда продолжает болтать, я задаюсь вопросом, знает ли она, что такое тишина? Только ты и твои мысли. Ей следует попробовать. Может, понравится.

Когда я останавливаюсь перед его домом, Арсен поворачивается к Аманде и говорит ей идти без него. Радостная Аманда со своими длинными ногами и безупречной задницей выходит из машины и направляется к дверям.

Я обращаю внимание на то, как мужские головы поворачиваются ей в след, провожая каждое движение её тела, которое словно снизошло со страниц «Спортс Иллюстрейтед». Я могу только представить количество слюны, вытертой с подбородков.

И это тип девушек, с которыми Арсен привык встречаться.

Он наблюдает, как она отдаляется и исчезает за вращающейся стеклянной дверью. Как только она пропадает из поля зрения, он поворачивается ко мне, встречаясь своими голубыми глазами с моими. Впервые с тех пор, как мы покинули Вестчестер. Неописуемое понимание проходит между нами за один этот взгляд, наполняя воздух в машине почти ощутимым напряжением.

Воспоминания о его обнажённом теле, занимающегося сексом, пробегают в моей голове, как стадо животных, без чёткого направления или цели, просто пытаясь вызвать хаос. Покашливая, чтобы попытаться снять напряжение, заполнившее автомобиль, и спрятать то, как неловко мне наедине с ним, я поворачиваюсь к окну.

– Послушай, – он прикасается к своему лицу, – извини за ресторан.

Я удивлена его извинением, гляжу на свои руки и начинаю крутить пальцы.

– Всё в порядке. Не нужно.

– Ты шутишь? Я вёл себя как придурок, – он вздыхает. – Я был пьян и ничего не соображал. И всё, что я понимал в тот момент – что хочу тебя. Сильно. А ты не хотела. Ты действовала мне на нервы своим отказом, а я не привык к этому. И я не грубый. Если только это тебе нравится, детка, – говорит он, улыбаясь.

– Нет. Мне не нравится это. И, пожалуйста, не называй меня деткой. Ты хоть знаешь, что есть границы позволенного? – говорю я, качая головой.

– Я только дразню тебя. И нет. Я ненавижу всё, что указывает мне, что я могу делать, а что нет. Тем не менее, извини. Это никогда не повторится. Я знаю, что «нет» подразумевает «нет»». –Он протягивает мне руку. – Друзья?

– Зачем? – Я не куплюсь на его слова.

Арсен печально улыбается:

– Ты не позволишь мне искупить вину, не так ли?

Я сжимаю губы, пытаясь не улыбаться, потому что он прав.

Посмеиваясь, он опускает свою руку и смотрит в ветровое стекло:

– Ты мне нравишься. Мне нравится, что ты не терпишь мой вздор. Мало какая женщина способна на такое. Мы будем часто видеться в офисе. Вероятно, отец захочет научить меня трудиться. Если не возьму себя в руки, он заберет мой трастовый фонд. Поэтому я собираюсь подлизываться к старику какое-то время. Мы будем как бы коллегами, и я бы хотел знать кого-то, кто не позволил бы мне сесть себе на шею, и не будет сосать мой член, если я скажу…

Он улыбается, когда видит неверие на моём лице. Вот это самолюбие!

– Я уверена, что другие практикантки и работницы будут не против познакомиться с тобой.

– Нет. Все они хотят трахаться или потому, что их привлекаю я, или потому, что хотят похвастаться. Не пойми меня неправильно, мне это нравится, но я бы хотел побыть просто Арсеном. Мне не хочется убегать от охотниц за моим членом, моими деньгами или фамилией, в то время как я пытаюсь воспользоваться отцовской благосклонностью. Произойдёт обратное, если дорогой папочка застанет меня, трахающего его секретаря-референта. Я знаю, что противен тебе. Кроме того, ты замужем. Я обещаю ходить по струнке. Я буду хорошим мальчиком.

– Как мне знать, что ты не будешь пытаться разыграть ещё что-то?

– Я говорил тебе… Извини. Это не повторится. Это… – он прикасается к своему паху, – происходит только там, где нам оказывают радушный приём, и очевидно, что это не ты. Доверяй мне.

– Хорошо. – Я хочу дать ему пощёчину, но он весьма мил, когда не пристаёт ко мне. Я не могу обвинять его в честности. Мне нравятся откровенные люди.

Я протягиваю руку:

– Хорошо. Обещания приняты.

Арсен принимает моё рукопожатие, и мы улыбаемся друг другу. Мне немного нравится, что я заключаю договор с дьяволом.

Хотя я всё ещё не доверяю ему.

Date: 2015-08-24; view: 248; Нарушение авторских прав