Настоящее время. Я ещё раз смотрю на полоску со знаком плюс

– Боже мой.

Я ещё раз смотрю на полоску со знаком плюс. Может ли это случиться вновь? Может ли это быть правдой?

– Господи.

Мой взгляд затуманивается, когда я продолжаю смотреть на тест на беременность в моих дрожащих руках. Надежда и страх борются друг с другом за то, чтобы быть самой сильной и самой громкой эмоцией, растущей в моей груди. Надежда выигрывает.

Как и всегда.

Я осторожно кладу на раковину тест на беременность, и мои руки неверующе тянутся к моему плоскому животу. Внутри меня снова растёт жизнь. Я не хочу испытывать надежду, не хочу, чтобы мой разум неизбежно бродил по нашей мансарде, где находятся розовые и голубые вещи, до сих пор завернутые в подарочные коробки. Я не хочу думать о том, что может никогда не произойти. Боже, это так нелегко.

Ощущая, как слёзы катятся по моим щекам, я высовываю язык, чтобы попробовать их на вкус, смаковать каждую из них. На этот раз это слёзы счастья, и они на вкус такие сладкие. Я выбегаю из комнаты в поисках Бена.

Я направляюсь в кабинет и замечаю, каким ярким выглядит всё этим утром. Лучи солнца попадают в окно, и, когда я прохожу мимо, радуга играет на моей коже. Забавно, прошло много времени с тех пор, как я обращала внимание на то, какой у нас прелестный дом. Здесь так много фотографий меня и Бена, целых одиннадцать лет совместной жизни, если быть точной. Трудно поверить, что время пролетело так быстро.

Иногда, я обращаю внимание, какими молодыми и счастливыми мы выглядели, какими влюбленными. Наши улыбки напоминают мне о том, как мы размышляли, какой будет наша совместная жизнь. Выражение глаз этой молодой девушки напоминает мне о времени, когда я смотрела на Бена и верила, что в нем заключены все ответы на жизненные вопросы. Что он был моим ответом на все. К сожалению, я стала понимать, что такая точка зрения не только не верна, но и невозможна. Ни у кого нет ответов на все вопросы, чтобы разгадать тайну, что представляет собой жизнь.

Тем не менее, девушка на фото не выглядит измученной неопределённостью. Даже наоборот, эта пара похожа на тех, кто верит, что всё возможно и доступно. На протяжении уже очень долгого времени я не видела этих чувств, глядя на своё отражение в зеркале.

Приближаясь к кабинету Бена, сокращая физическое расстояние между нами, радостная мысль всё же пускает свои толстые корни в мою голову и сердце, распространяя надежду внутри меня. Называйте это принятием желаемого за действительное, но я надеюсь, что маленькая жизнь внутри меня сократит эмоциональную пропасть, которую в последнее время, кажется, почти невозможно заполнить.

Это, в конце концов, является источником нашей растущей отдалённости.

Хорошо, по большей части моей.

* * *

Я нахожу нахмуренного Бена. Одну из дужек своих очков он держит во рту и смотрит на газету, лежащую перед ним. Его тёмные, вьющиеся волосы выглядят небрежно, вероятно из-за того, что он часто дёргает их, когда погружен в свои мысли. В старой серой футболке с надписью «Columbia» поперёк груди и вылинявших джинсах он выглядит точно так же, как и в день нашего знакомства. Годы не изменили его превосходное тело квотербека, даже наоборот, с возрастом он начал выглядеть более мужественным и выдержанным.

Я надеюсь, что у нашего ребенка будут его тёмные волосы, а не мои скучные белокурые.

Когда он замечает, что я вошла, его хмурый взгляд исчезает, и на губах появляется восхитительная улыбка, обнажающая совершенно белые зубы. Своей смуглой кожей, темными волосами и таинственным мерцанием в глазах он напоминает мне пирата.

Как только он замечает слёзы на моём лице, то бросает свои очки на стол и направляется ко мне. Его руки обнимают меня.

– Кэти, детка, в чём дело? Почему ты плачешь?

Эмоции переполняют меня. Я ничего не могу делать, кроме как крепко обнять его. Да. Для нас всё же существует надежда. Нашей любви достаточно.

Достаточно.

Бен возвращает моё объятие, опускает своё лицо к моему и шепчет:

– Малыш, поговори со мной. Ты меня пугаешь. В чём дело? Скажи мне, чтобы я мог это уладить. Черт возьми, детка… пожалуйста.

Я отпускаю его и бережно прикасаюсь к его лицу. Он выглядит по-настоящему обеспокоенным. От страха он крепко стискивает зубы, что подчёркивает его сильную челюсть. Взгляд, который исчез, когда я вошла, вернулся, и он снова хмурится. Наполовину злое и наполовину обеспокоенное выражение на его лице заставляет вырваться из моего рта нелепому, полному слёз смешку. С каждой минутой ситуация становится более курьёзной.

– Милый… нет. – Протягивая пальцы к его вискам, я стираю напрочь хмурый вид. – Нет, милый. Ничего не произошло. На самом деле, всё… Боже... Бен, я снова беременна.

Он замирает словно статуя. Руки, которые так крепко обнимали меня, ослабляются. Бен смотрит на меня, будто я привидение, не моргая и едва дыша, он, кажется, находится в состоянии шока. Я собираюсь встряхнуть его, заставить его реагировать, когда вижу, как слёзы наполняют его тёмные глаза.

Он отпускает меня и опускается передо мной на колени. Смотря на его тёмную голову, я наблюдаю, как он поднимает мой кашемировый свитер, обнажая мой плоский живот, и нежно и осторожно наклоняется, чтобы мягко поцеловать то самое место, где трое младенцев росли и умерли. Этот трогательный момент, наполненный любовью и надеждой, даёт ощущение нового начала.

Второго шанса для нас.

Проходит ещё несколько мгновений и Бен неверующе спрашивает:

– Ты уверена, Кэти?

Киваю, потому что это всё, что я могу сделать.

– Ох, детка. Правда? – киваю вновь, когда он поднимает на меня взгляд. – Чёрт… Кейт. Нам нужно завтра позвонить доктору Пажари и назначить встречу как можно раньше. Меня не волнует, лечит ли она Президента Соединённых Штатов, она обязана найти время для тебя. Ещё нужно позвонить Эми. Она поймёт, если ты не сможешь работать… Чёрт, успокойся. Не плачь. Мы сделаем всё возможное, чтобы это получилось.

– Я боюсь, Бен. Я так сильно хочу этого ребенка.

Я рыдаю и едва могу разобрать черты лица Бена, когда ощущаю, как его губы оставляют поцелуи на моём теле. Отстраняясь от него, я становлюсь перед ним на колени, и мы смотрим друг на друга. Глаза Бена сверкают непролитыми слезами, и я вижу всю любовь, которую он чувствует ко мне. Надеюсь, он может видеть мою любовь к нему, отражённую в моих глазах.

Я так сильно его люблю, что это причиняет мне боль.

Он шепчет:

– Иди сюда. Всё будет в порядке, милая. С нами всё будет в порядке, что бы ни произошло.

Когда он захватывает наши тела во всёохватывающее объятие, из ниоткуда в моей голове появляется образ голубых глаз, но я немедленно закапываю его в самых глубоких пределах моей виноватой совести. На очень короткое мгновение, что Арсен вывел из строя мои мысли, я понимаю, что с момента нашей встречи не прошло и дня, чтобы я не думала о нём. Но похоже, каждый раз, когда мысли о нём проникают в мой разум, я делаю вид, что того, что случилось, никогда не происходило. Я продолжаю притворяться, что он не заставлял моё тело желать чего-то такого искушённо-восхитительного, такого запрещённого, что возвращает его к жизни. Нет. Он не имеет права вторгаться в мои мысли сейчас.

Когда я ощущаю, как руки Бена крепче сжимаются вокруг меня, я заставляю себя поверить, что Арсен и его слова не имеют значения, и что единственная причина, почему я не способна выбросить его из своей головы, это потому что он всегда будет оставаться неизвестным. А я ненавижу неизвестные величины.

Возвращаясь к крепкому объятию Бена, я верю своим словам, даже если в моих собственных ушах они звучат как пустые отговорки.

У нас всё будет хорошо. Да.

Жизнь, растущая внутри меня, сможет уничтожить все пустоты, образовавшиеся во мне. Всё то, что даже любовь Бена не была способна наполнить с первого раза, когда это произошло.

Господи, я так сильно хочу этого ребенка.

Когда мы заканчиваем поцелуй, Бен немного отодвигается, чтобы посмотреть мне в глаза, наши тела всё ещё приклеены друг к другу. Он улыбается так широко, что я могу видеть ямочки на его щеках, которые глядят на меня и так и просят, чтобы я поцеловала их. Запечатлевая быстрый поцелуй на моём носу, Бен дарит мне тот его единственный озорной взгляд, который означает, что он хочет заняться сексом.

– Эй, хочешь сделать праздничный выезд на Диване Любви?

– Серьёзно, Бен?

Улыбающийся Бен опускает свой нос к моему и поддразнивает:

– Нельзя осуждать мужчину за попытку. Между прочим, я сказал тебе, каким чертовски счастливым ты меня сделала? Я люблю тебя, Кэти.

Date: 2015-08-24; view: 228; Нарушение авторских прав