Глава 31. - Что происходит, можешь объяснить?

- Что происходит, можешь объяснить? На Трюмпера без слез не взглянешь, а на тебе вообще лица нет! Это нормально, по-твоему? – Георг в ожидании ответа уставился на меня, негодующе выпучив свои серо-голубые глаза.

С трудом проглотив молочный коктейль, который всегда пью на обед, я попытался сообразить, что бы такого конспиративного ответить. Георг все-таки просек, что между мной и Трюмпером не все в порядке. Еще бы. Сегодня мы оба так пялились друг на друга, что только слепой этого бы не заметил. А сейчас нужно опять как-нибудь выпутываться.
Кто бы знал, как меня достало вечно что-то придумывать, притворяться. Хочется прямо сказать: да, все очень ху*ово, меня трахнул мерзкий гей Трюмпер и я чувствую себя паршиво по этому поводу. Просто распирает на части от желания все высказать и перестать, наконец, строить из себя черт знает кого.

- Шевели мозгами, Каулитц, а я пойду и возьму еще куриных крылышек. Вернусь – ты все выкладываешь. И не сочиняй отмазки, - предупредительным тоном сказал Георг и встал из-за нашего столика, кинув напоследок такой взгляд, что я даже не успел начать сомневаться в его решимости все выяснить.

Провожая взглядом одногруппника, первая мысль, посетившая мою голову, была схватить сумку, стаканчик с коктейлем и убежать как можно дальше из столовой. Подумав еще немного, я пришел к выводу, что это бесполезно, потому что Георг все равно выследит меня, где бы я ни прятался и тогда прямых допросов не избежать. Я глубоко вздохнул и уныло опустил голову.
Трюмпер сегодня опять пришел в колледж небритый и мрачный. У него такие жуткие мешки под глазами, будто он все эти дни не спал. У меня подкашиваются ноги, когда вижу его.
Черт возьми, что же это такое? Почему он продолжает трахать мне мозги? Почему меня вообще беспокоят его проблемы? Это бред! Так не должно быть! Я больше ничего ему не должен, мы выяснили, что между нами все закончилось, так какого пчелиного х*я я продолжаю думать о нем?
Грохот, раздавшийся рядом, заставил меня подскочить на стуле, и ошарашено поднять глаза. Я чуть не упал в обморок, увидев Трюмпера, который небрежно швырнул на стол поднос с обедом и ногой отставил пластиковый стул. Невозмутимо усевшись на него, дредастый бросил рядом с подносом свой телефон, перемотанный шнуром от наушников и мятую пачку сигарет. Подвинув к себе еду и не обращая на меня ни малейшего внимания, проклятый гей стал поглощать салат, уставившись в свою тарелку.
Отвесив челюсть, я, молча, наблюдал за происходящим. Из-за шока я не мог вымолвить ни единого звука. Это, бля*дь, что твориться?! Геи совсем обнаглели! Кто его приглашал? Я вроде по-немецки написал в смс, что не хочу с ним общаться, так какого черта этот ушлепок притащил свою задницу сюда?!

- О! Том, привет, - подошедший Георг улыбнулся Трюмперу и подал руку для пожатия.

- Здорово, - ответил на приветствия тот, чуть привстав со стула.

- Надо же. Я думал, раз ты вживаешься в роль ходячего трупа, то питаешься воздухом, - хохотнул Гео, присаживаясь за стол.

Том слабо улыбнулся и продолжил трапезу, вновь опустив глаза. Георг обвел нас обоих изучающим взглядом. Похлопал ресницами, увидев мой бледный цвет лица, косо и с подозрением глянул на Трюмпера, который молча, жевал салат, притворяясь призраком. Он хотел что-то спросить, но потом, видимо, вспомнил о своих куриных крылышках и приступил к поглощению любимого блюда, плюс, догадался, что я и Том не в настроении вести светские беседы.
Минуты через три сопения и гробового молчания, я, понял, что так продолжаться больше не может. Меня раздирает жалость к этому ублюдочному чму, которое поглощало пищу с таким мрачным и убитым видом, что самому хотелось расплакаться.

- Том, что случилось? – не своим голосом спросил я и осторожно посмотрел на него.

Дредастый замер с вилкой в руке, которая была на пути к раскрытому рту, и нерешительно взглянул в мою сторону.

- Все в порядке, - сухо ответил он.

- В порядке? Ты когда вспоминал в последний раз что такое бритва? – глумливо спросил я, хотя в принципе не собирался менять изначальную цель разговора.

Меня неожиданно осенила гениальнейшая мысль. У меня же есть шанс опустить этого мудака! Черт возьми, я не идиот, чтобы просрать такую возможность! Не знаю, что нашло на меня тогда на вечеринке, и я не вмазал проклятому гею по физиономии, когда тот предлагал. Видимо, я был слишком не в себе. Что же, сейчас попытаюсь уничтожить его морально.

- Думаешь, классно выглядишь? Ты похож на алкоголика со стажем, которому не хватает на бутылку, - продолжил я, наслаждаясь звучанием сих прекрасных слов.

- Что? – округлил свои глубокие карие глаза Трюмпер.

- Что слыша-а-ал, - гаденько пропел я, облокотившись на стол и наклонившись к его лицу.

– Может, ты расстроился из-за того, что тебе не кого трахнуть? Оу, не переживай. Думаю, в городе найдется подходящая шл*юха, так что твой член не отсохнет если подсуетишься.

Я не знаю, что со мной происходит. Меня просто несет и я кайфую. Я знаю, чувствую, Трюмпер ничего мне не сделает, что бы я сейчас не сказал.

- Билл... – он стал ковырять пластиковой вилкой салат, рассеяно глядя в тарелку.

- Чего? – я сделал вид, что заинтересован. – Хочешь еще раз извиниться? Давай. Можешь стать на колени, я не против.

Георг выронил куриное крылышко из рук и в шоке уставился на меня. Представляю, в каком он сейчас недоумении от происходящего.
Я хотел добавить еще чего-нибудь обидного и мерзкого, но вдруг Трюмпер посмотрел на меня так, что мое сердце практически перестало биться. В его взгляде было столько отчаяния, обиды и боли, что температура моего тела резко опустилась. Быстро прикусив язык, я опустил глаза и попытался притвориться, что я в домике.
Том ничего не ответил. Бросил вилку в недоеденный салат, вздохнул, поднялся с места, сгреб в карманы свои вещи со стола и направился к выходу из столовой. Смотря ему вслед, я думал, что, мягко говоря, ляпнул что-то лишнее.
Чем больше я осознавал, что это я на него, а не он на меня вылил столько говна, тем сильнее мне становилось не по себе. Трюмпер, конечно, заслуживает всего этого, но почему сейчас, когда я смотрю на его сутулую спину, едва заметную в толпе студентов, мне хочется ударить себя по голове чем-нибудь тяжелым и вкрутить в висок нож?
Натянув воротник водолазки до самого подбородка, я, не моргая, уставился перед собой.

- Ты мне объяснишь, в конце концов, в чем дело? И что такое ты сейчас нес? Том нормальный пацан, может, у него что-то серьезное случилось, а ты так наехал. Ну, небритый и что теперь? – принялся журить меня Георг, с которого спало оцепенение.

Я покачал головой, не выпуская из рук воротник.

- Колись, – потребовал друг, гипнотизируя меня суровым взглядом.

- Я не могу тебе сказать, - тихо ответил я, подавляя в себе дикое желание начать биться головой об стол.

- Это еще почему? – лицо одногруппника возмущенно вытянулось.

Еле сдержав в себе мучительный стон, я ответил:

- Это касается только меня и Тома. Прости, Георг, но… - в голове вновь возникла идея возвести в честь друга памятник. - Я пообещал никому не рассказывать.

Детский сад, ей-богу. Мысленно попросив прощение за вранье и повалявшись в ногах у Георга, я попытался, как ни в чем не бывало продолжить обед, и заткнул рот трубочкой от коктейля, который почему-то больше не казался вкусным.

- Что бы там у вас не случилось, меня напрягает то, как вы мечите друг в друга молнии. Особенно это тебя касается, Билл.

- А я при чем?! – возмущенно вскрикнул я, выпучив глаза.

Вот же пизд*ец! Я оказывается еще и виноват?!

- Да ты постоянно провоцируешь Тома! – крикнул Георг в ответ, взмахнув куриным крылышком. – Вечно остришь, огрызаешься. Он с тобой по-нормальному общается и со мной, кстати, тоже. Ты видел, как он смотрит на тебя?

- К-как? – заикаясь, спросил я.

- Видно же, что ему неприятно, что ты так с ним поступаешь. Он из всех студентов захотел общаться только с тобой! Он не кинул тебя, когда ты рыгал на той вечеринке! Он искал твои вещи по всей квартире и даже отвез тебя домой!

Вот же говно! Нет, нет, Георг, не буди во мне совесть! Без нее так за*бато!

- И что теперь? Мне вылизать ему задницу? – спросил я, скрывая за глумливым тоном истинное чувство вины.

- Нет! – крикнул Гео, посмотрев на меня как на последнего идиота. – Просто веди себя нор-ма-льно! Не знаю, что там между вами произошло, но я вижу, что Том к тебе хорошо относится. И вообще… Пойди и извинись перед ним. Зад не треснет.

Я прикусил язык от возмущения. Извиняться перед долбанным геем? Шутка что ли? Я ухмыльнулся, не смотря на боль в языке, и насмешливо посмотрел на Георга.

- Я сейчас серьезно, - друг поднял палец в предупреждающем жесте. – Трюмпер второй день ходит мрачнее некуда, еще и ты над ним стебешься. Ему от этого только паршивей становится.

- Я пойду в аудиторию, - сказал я, поднимаясь.

- Еще десять минут до звонка, - удивленно поднял брови Георг.

- С Трюмпером поговорить надо, - закинув на плечо сумку, я попытался затолкнуть растрепанные волосы под воротник

- О, - с одобрением кивнул Георг, облизывая жирные пальцы.

- Увидимся на паре, - бросил я и стремительно направился вон из столовой.

Меня стало разъедать очень противное, зудящее чувство. Совесть? Может быть. Спасибо, бл*дь, что проснулась. Наговорил гадости дредастому чму, а теперь извиняться? Вот же бред.
Но меня волнует еще кое-что. Все же не понятно, почему этот самоуверенный ублюдок, такой поникший. Не может быть, чтобы из-за меня. Или может?
Сосредоточенно шагая по направлению к нужной аудитории по коридору колледжа, я пытался понять собственную мотивацию.
Если я сейчас все узнаю, мне станет легче? А если попрошу прощения и поблагодарю за помощь? Должно сработать.
Желание побиться головой обо что-нибудь твердое не отпускало до того момента, пока я не оказался возле двери в аудиторию, в которой сейчас должна быть пара бухучета. Нерешительно уставившись на деревянную поверхность, я подумал, что Трюмпер мог еще не придти сюда. Все-таки десять минут для студента очень много. За это время можно попить кофе, покурить, сгонять в туалет и потусить у расписания со знакомыми. Но что-то в глубине меня подсказало, точнее даже, почувствовало, что Трюмпер сейчас там, за этой дверью, сидит за своей дальней партой, возможно, слушает музыку или копается в своем огромном рюкзаке. Страдальчески вздохнув, я толкнул дверь и зашел в полупустую аудиторию.
Как я и предполагал, Трюмпер оказался на месте. Сидел где обычно, что-то рисуя в своем блоке. Внизу живота неприятно скрутило от волнения, но я, стараясь не обращать на это внимания, направился к цели.

- Том, я присяду? – спросил я, теребя шнур от наушников, болтающихся на шее.

Дредастый гей поднял на меня ничего не выражающий взгляд, и молча, пожал плечами, мол, садись, мне пох*й.
Глубоко вздохнув и почувствовав нервные колебания диафрагмы, я присел на стул и подвинулся чуть ближе.
Вынос мозга! Это просто вынос мозга! Извиняться перед сраным геем, который сделал мне столько дерьма – что может быть хуже?
Да, я понимаю, что отчасти не прав, но мне могло бы пойти бонусом такое хамское поведение по отношению к нему, ведь то, что пришлось испытать мне - вне конкуренции.
Собравшись с духом, я повернулся лицом к Трюмперу и почти с уверенностью начал:

- Давай сейчас разберемся, окей?

- Окей, - тухло ответил Том, смотря на интерактивную доску, как будто это, бл*дь, очень интересное зрелище.

- Я хочу извиниться за футболку и машину… Я не специально. Мне, правда, было очень плохо.

Том кивнул, не глядя на меня. Недоуменно посмотрев на него, я продолжил:

- Извини, что наговорил тебе в столовой. Не знаю, что это было, нервы, наверное…- да уж, пора пить препараты, улучшающие социальную адаптацию. - Спасибо, что не кинул на вечеринке и отвез домой. Конечно, не стоило так рисковать, ты мог попасться полицейским, но… Короче, спасибо.

Не ожидал, что Билл так сильно меня ненавидит. Сколько же в нем пренебрежения и злого сарказма. Все эти дни, начиная с выходных, я разложился морально на столько, что готов приложиться к бутылке. Ежеминутно хочется накачаться с горя, в надежде, что станет хоть немного легче. Хорошо, что пока у меня получается держаться, а то бы правда стал похож на алкоголика со стажем.
Я по Андреасу так не убивался, как по Крашеному. Он взорвал мой мозг, уничтожил душу и теперь, когда он начал издеваться, то мне вообще хочется сдохнуть.
Почему я всегда оказываюсь в такой заднице? Чем я так насолил судьбе, что она подкидывает мне столько дерьма? Мало того, что совершил отвратительный поступок, так еще и запал на того, с кем так поступил. Я вообще в шоке оттого, что не могу выкинуть Билла из головы. Мне так чертовски хреново становится, когда вспоминаю о нем, когда представляю, как мы могли бы проводить вместе время. Такой убийственной депрессии у меня еще не было.
Когда Крашеный зашел в аудиторию, я его не заметил. После того, что он наговорил мне в столовой, я вообще перестал замечать происходящее вокруг. Реально неприятно. Одна часть мозга понимает, что Билл в праве так ко мне относится, а другая трепещет в ожидании чего-то другого. Я, наверное, сдох бы от счастья, если бы Билл сказал мне хоть один раз «привет» и улыбнулся.
Крашеный думает, я сержусь на него за тот казус с футболкой и машиной. Глупости. Я тогда чуть в обморок от ужаса не упал, когда бледно-зеленый Билл побежал в туалет, вновь обниматься с унитазом. Ему было очень плохо, и я не на шутку испугался за него, что и подтолкнуло меня отвезти его домой. За чистку салона, правда, пришлось отдать пару сотен, но разве это имеет какое-то значение? Я умирал тогда за рулем, потому что не мог ничем помочь милому блюющему дистрофику. Сердце разрывалось от жалости, и я был готов на все, что бы уменьшить его страдания.

- Том, мне, конечно, насрать, но общественность должна знать, что с тобой происходит, - сказал Билл и заинтересованно похлопал ресницами.

- Общественность это ты и Георг? – усмехнулся я.

- Да, - немедля согласился Крашеный, но тут же исправился, - То есть, нет! Знаешь, тут слухи о тебе стали ходить не очень…

- Ну а тебе, какая разница?

Крашеный опустил голову, нервно водя ладонями по своим коленям. Я не упустил возможности как следует попялиться на него в свое удовольствие и, надо сказать, чуть не умер от кайфа при виде думающего Каулитца

- Том, - после небольшой паузы, задумчиво начал Билл. – Просто ответь мне сейчас: из-за чего ты такой?

- Какой?

- Ну… Типа грустный.

Я вновь усмехнулся, и пристально посмотрев на Билла, ответил:

- Думаешь, одному тебе бывает хреново?

Потрясающей красоты глаза дистрофика сверкнули и через несколько секунд он вполне уверенно выдал ответ.

- Нет, я так не думаю. Я, в отличие от некоторых, не законченный эгоист.

Я не нашел, что ответить. Да, признаю, я вел себя очень грубо и эгоистично по отношению к нему и возможно то, как он сейчас ко мне относится, я заслужил. Я лишь надеялся, на то, что наши отношения с Биллом могут наладиться и старался сделать все от меня зависящее, чтобы он стал относиться ко мне более снисходительно и терпимо

- Прости, - все, что я мог сказать, продолжая смотреть на Билла.

Каулитц поправил высокий воротник кофты и нерешительно взглянул на меня так, словно уловил каплю моих чувств.

- А вообще…

Надо сказать все как есть, будь, что будет. Невозможно больше держать все в себе. Да и не умею я.

-... это из-за тебя, Билл. Ты мне нравишься. Очень.

Его глаза удивленно расширились, а щеки тут же зарумянились. Он смотрел на меня в упор, часто моргая, а я не сводил глаз с его очаровательной морды.
Черт. Я хочу быть с ним. Я, бл*ядь, хочу целовать его. В засос, мокро, чтобы губы немели. Хочу обнимать его крепко-крепко, чувствуя острые выпирающие косточки. Хочу каждый день проводить с ним и делать для него все, что только пожелает.

- Нравлюсь? – Крашеный вылупился на меня еще больше. – Как это?

- Просто. Нравишься и все.

Мы смотрели друг другу в глаза. Я просто проваливался в черную бездну, меня швыряло из стороны в сторону, и я сходил с ума. Пусть он говорит что угодно, пусть оскорбляет – я готов все это терпеть, лишь бы он был рядом.

- Мне нужен тайм-аут, - сказав это, Крашеный взял свою сумку, прижал ее к груди, и поднялся.