Капитуляция 1991 года

Фултонская речь Черчилля в 1946 году была событием знаковым, сравнимым с нотами Пурталеса в 1914-м и Шуленбурга в 1941-м. Последние официально объявляли России (СССР) "горячую" войну, которая уже началась. Для анонсирования войны "холодной" был избран отставной, но авторитетный политик. Правда, целый ряд решений, явно недружественных, был принят еще при жизни Ф. Д. Рузвельта.

К 5 марта 1946 года у обеих сторон накопилось множество свидетельств наращивания потенциала противостояния, враждебных намерений, планов и действий. План "Дропшот" 1949 года подвел идеологическую и военно-стратегическую основу под уже идущую холодную войну. В нем было подчеркнуто, что "наиболее серьезную угрозу национальной безопасности США представляет... сама природа социалистического строя". Соответственно, поставлена и главная политическая цель намечаемой войны: не ограничение "мощи и влияния Москвы", как в предыдущих планах, а ликвидация Советского социалистического государства, уничтожение "корней большевизма", реставрация капитализма и колониализма и установление с помощью НАТО американского мирового господства. Для этого требовалось "уничтожить советскую волю и способность к сопротивлению путем стратегического наступления в Западной Евразии и стратегической обороны на Дальнем Востоке"⁹. Также предусматривались операции психологической войны для подрыва морального духа населения СССР. Всеобъемлющая экономическая блокада СССР началась в 1947 году.

Хотя анализ своих "атомных возможностей" показал США недостижимость целей плана при тогдашнем соотношении сил и хотя была затем выработана долговременная "стратегия сдерживания", ключевые цели холодной войны никто не пересматривал вплоть до ее окончания. Наращивание военного превосходства стало основой западной геополитической стратегии. В Меморандуме Совета национальной безопасности США (Директива СНБ-68) отмечалось: "Без совокупной превосходящей военной силы, находящейся в состоянии боевой готовности и быстро мобилизуемой, политика устрашения, являющаяся практически политикой спланированного и постепенного принуждения, будет не более чем блефом"¹⁰.

В последующие десятилетия холодная война разворачивалась по всем закоулкам планеты, в Мировом океане, воздушном и космическом пространстве, по всему спектру взаимодействия, включая культуру и спорт, пропаганду, образ жизни. Несколько раз стороны были на грани применения ядерного оружия, прежде всего в Корейском, Берлинском и Карибском кризисах. Несколько раз начиналась и сворачивалась разрядка напряженности. Но базовые постулаты и цели холодной войны с западной стороны оставались неизменными весь послевоенный период.

Советская позиция претерпевала свою динамику, опираясь на рывок в создании ракетно-ядерного оружия и системы ПВО, выход на военно-стратегический паритет с США, следуя своему пониманию пределов соперничества и экономических возможностей, текущей и перспективной мировой и внутренней ситуации. Но главное, что подточило СССР, все-таки сводилось к тем аттракторам и принципам, которые определяли его и внешнюю, и внутреннюю политику. Прежде всего сказалась перегрузка военными программами и вовлеченность в различные локальные конфликты без надлежащего осознания их соответствия или несоответствия жизненно важным интересам страны. Сложившаяся социальная структура и инертность политико-идеологического режима не позволили своевременно диверсифицировать и перевести советскую экономику на новые технологические платформы и поднять качество жизни. Хаотизация аттракторов в ходе перестройки обернулась катастрофой, в самом существенном повторив череду событий 1916-1917 годов.

Открытая ликвидация СССР как "геополитической реальности" в декабре 1991 года завершила холодную войну. Формально никто не подписывал, как в Компьене, Карлхорсте или на борту крейсера "Миссури", акта о капитуляции. Радостный звонок Ельцина Президенту Бушу из Беловежской пущи не похож на капитуляцию. Но опыт двух мировых войн научил, по крайней мере, тому, что победителям не следует слишком явно унижать проигравшую сторону. Это закладывает избыточно сильные мотивации отложенного реванша.

С учетом опыта Первой мировой, унизившей народ и элиты Германии, после Второй мировой войны внешнеполитические архитектуры и внутренние институты для потерпевших поражение Германии и Японии принудительно строились в формате их интегрирования в военно-политические и экономические институты победителей.

Так и руководство новой России, ставшей де-юре преемницей СССР, выбрало курс на интегрирование в международные, прежде всего западные, институты. Необходимые и достаточные условия для принуждения России к такому выбору были сформированы в годы перестройки. Прежде всего - дезорганизация экономики, стремительное обременение внешними долгами, разрушение Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи, неоднократная замена руководящих кадров практически по всей управленческой вертикали и демонтаж системы управления, межнациональные конфликты, внешнеполитические уступки и явные ошибки. Извне были предприняты действия по снижению цен на основные экспортные товары СССР (газ и нефть), блокированию доступа к кредитам и развертыванию проекта "Звездные войны".

Логика фактов однозначно свидетельствует о факте капитуляции СССР в холодной войне и последующем исполнении Россией ее условий. Цели "Дропшота" и последующих уточняющих и конкретизирующих его доктрин, директив и стратегий в целом были реализованы.

Признаки капитуляции в любой войне сводятся к разоружению и отказу от борьбы с противником; смене политического режима и явному или завуалированному контролю над отправлением правительственных функций и расстановкой кадров; утрате территорий; открытию границ для капитала страны-победителя; выплате репараций в разных формах вывода финансового и материального капитала вовне; целенаправленной обработке общественного сознания в пользу нового курса; внешнеполитическим ориентирам.

Подобное принуждение на себе сполна испытали Франция после 1871 года, Германия и Австро-Венгрия после 1918-го, Германия, Италия, Япония после 1945 года, Россия после 1991-го. Оформлены, правда, российские обязательства в 1991 году были намного изощреннее, представленные как "свободный выбор свободного народа в пользу демократии", но ставшие по сути квазикапитуляцией.

В результате своего добровольно-принудительного положения Россия была втянута в разрешение геополитических и геоэкономических задач бывшего противника. Прежде всего фактический обмен западной финансовой и товарной массы на дешевые ресурсы постсоветских государств предотвратил срыв экономики США и Европы в кризисный "штопор". Была продана по заниженным ценам даже значительная часть запасов обогащенного урана и других стратегических минеральных ресурсов.

По сути, это была экспроприация в пользу Запада части ресурсов СССР как результат его поражения в холодной войне. Хранение национальных валютных резервов постсоветских стран, включая Россию, в гособлигациях США также явилось одной из форм репараций победителю в холодной войне. Сюда следует добавить существенную "утечку умов" и объектов интеллектуальной собственности. Всего, по самым осторожным оценкам, отток инвестиционных ресурсов из РФ за 1990-е и нулевые годы XXI столетия превысил 2 трлн. долларов. Установлению неэквивалентного обмена стран Запада с РФ способствовал и импорт оборудования, технологий, других объектов интеллектуальной собственности, который хотя и способствовал модернизации российской экономики, но одновременно с этим усиливал импортозависимость и привязку к зарубежным техническим решениям, зачастую устаревшим*. (*"Сбрасывая" в Россию свое устаревшее оборудование, США получили стимул к замещению его у себя новым, шестым технологическим циклом.)

Следует учесть и масштаб экономических, технологических и демографических потерь, а также упущенных альтернативных выгод, которые страна понесла в результате принятого курса реформ и форсированной трансплантации институтов.

Освобождение от неформальных и формальных условий квазикапитуляции началось лишь с укреплением экономического положения России, восстановлением военного потенциала, накоплением обоснованного недоверия к Западу, пробуждением массового патриотического самосознания. Глобальный финансовый кризис, Пятидневная война в Грузии, яростная антироссийская информационная кампания в августе 2008 года и в период президентских выборов 2012 года, наконец, украинский кризис катализировали обретение Россией основ своей новой геополитической субъектности.

Осознание чрезмерного давления на самолюбие, а по существу - на суверенитет России, ее руководства и общества, появляется сегодня и на Западе - "не надо тыкать палкой русского медведя". Квинтэссенцию этого осознания 16 сентября 2014 года в "Le Monde" выразил бывший глава МВФ Мишель Камдессю, подчеркнув, что после развала СССР Запад отнесся к России как к поверженному противнику, которого стало возможным игнорировать и даже унижать. Побежденным русским достались ирония, сарказм и презрение. Это было безответственно. Вся эта история напоминает взрывоопасную логику Версальского договора 1919 года, который намеренно унижал побежденную Германию.