ГлавУпДК постоянно совершенствует подходы к управлению и эксплуатации объектов недвижимости, ориентируясь на международные стандарты. 5 page

Черчилль, как видим, знал о критическом характере земледелия в России и о неубитой молитвенности народа, в отношении которого осуществлялась государственная политика воинствующего безбожия.

Черчилль был мастером слова и следом за описанием напряженного ожидания вторжения говорит: "Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с их искусными агентами, только что связавшими по рукам и ногам десяток стран".

И вот весна 1945 года. Гром орудий, казалось, доносился из Европы не в такую уж далекую Ялту. Черчилль и Рузвельт, конечно, преследовали разные цели. Рузвельту во что бы то ни стало нужно было добиться вступления Советского Союза в войну против Японии. Причем в максимально сжатые сроки. А Черчилль хотел развязать себе руки для действий в Греции и в целом в Средиземноморье.

Кстати, господин Р. Саква* (*Ричард Саква - декан факультета политики и международных отношений, профессор Кентского университета, Кентербери, Британия.) здесь напомнил очень интересный эпизод о том, как британский премьер действительно удивил Москву, когда во время своего визита, 9 октября 1944 года, предложил Сталину раздел ряда государств Центральной и Юго-Восточной Европы. Могу привести цифры. России предлагалось 90% территории Румынии, 75% - Болгарии, по 50% - Югославии и Венгрии. Никто из собеседников Черчилля, вспоминал позже Молотов, так и не понял, по каким критериям, собственно, могли быть реализованы подобные предложения. Советская сторона отклонила эти инициативы, назвав их "грязными".

Стало уже публицистическим клише (которое прозвучало и на этой конференции), будто Ялтинская конференция превратилась в символ такого типа глобального управления, когда великие державы диктовали свою волю малым народам. Надо признать, не было в истории такого периода, когда бы великие державы не брали на себя ответственность за судьбы малых государств и целых регионов. Вспомним хотя бы многочисленные разделы Польши и совсем недавние примеры - раздел Югославии или то, что сегодня называется "атлантической" или "брюссельской дисциплиной", называйте, как хотите... Так что делать "Ялту-45" чем-то выдающимся в этом смысле было бы антиисторично.

Весной 1945 года, когда речь заходила о глобальном партнерстве, Черчилль отличался наибольшим прагматизмом, исходя из положения Британской империи, существенно ослабленной войной. Интенсивные переговоры с Москвой, которые велись накануне и сразу после Ялты по инициативе Лондона, свидетельствуют о желании тесного взаимодействия в вопросах будущего Европы. Примечательно, что во многом идеалистические надежды на глобальное партнерство помогли совместно выработать и региональные решения, и частные компромиссы. Идеализм поставленной цели, "мечта" о глобальном партнерстве, которой не суждено было осуществиться в полной мере, определяли атмосферу Ялты и первых весенних дней 1945 года. Больше того, именно установка на глобальное партнерство сыграла решающую роль в создании ООН и ее Устава.

В заключение приведу высказывание бывшего американского посла в Москве Джона Байерли (2008-2011 гг.): "Я убежден, что особенно в такие периоды напряженности и недопонимания, как сейчас, важно еще раз вернуться к нашему альянсу во время Второй мировой войны, когда наши различия были гораздо сильнее, чем сейчас, но тем не менее нам удалось выработать прагматичный и продуктивный подход к сотрудничеству, который послужил не только нашим личным интересам, но и помог изменить ход истории"¹. (¹ Международная жизнь. 2015. N 2 // www.interaffairs.ru.)

Ключевые слова: Ялтинская конференция, Ливадийский дворец.