Б.Л. Пастернак (О Сталине)

Мне по душе строптивый норов
Артиста в силе: он отвык
От фраз, и прячется от взоров,
И собственных стыдится книг.

Но всем известен этот облик.
Он миг для пряток прозевал.
Назад не повернуть оглобли,
Хотя б и затаясь в подвал.

Судьбы под землю не заямить.
Как быть? Неясная сперва,
При жизни переходит в память
Его признавшая молва.

Но кто ж он? На какой арене
Стяжал он поздний опыт свой?
С кем протекли его боренья?
С самим собой, с самим собой.

Как поселенье на гольфштреме,
Он создан весь земным теплом.
В его залив вкатило время
Все, что ушло за волнолом.

Он жаждал воли и покоя,
А годы шли примерно так,
Как облака над мастерскою,
Где горбился его верстак

А в те же дни на расстоянье
За древней каменной стеной
живет не человек, — деянье:
Поступок, ростом с шар земной.

Судьба дала ему уделом
Предшествующего пробел.
Он — то, что снилось самым смелым,
Но до него никто не смел.

За этим баснословным делом
Уклад вещей остался цел.
Он не взвился небесным телом,
Не исказился, не истлел.

В собранье сказок и реликвий,
Кремлем плывущих над Москвой,
Столетья так к нему привыкли,
Как к бою башни часовой.

Но он остался человеком
И если, зайцу вперерез
Пальнет зимой по лесосекам,
Ему, как всем, ответит лес.

И этим гением поступка
Так поглощен другой, поэт,
Что тяжелеет, словно губка,
Любою из его примет.

Как в этой двухголосной фуге
Он сам ни бесконечно мал,
Он верит в знанье друг о друге
Предельно крайних двух начал.

1935 год

Борис Леонидович Пастернак

РАЗЛУКА

С порога смотрит человек,

Не узнавая дома.

Ее отъезд был как побег.

Кругом следы разгрома.

Повсюду в комнатах хаос.

Он меры разоренья

Не замечает из-за слез

И приступа мигрени.

В ушах с утра какой-то шум.

Он в памяти иль грезит?

И почему ему на ум

Все мысль о море лезет?

Когда сквозь иней на окне

Не видно света божья,

Безвыходность тоски вдвойне

С пустыней моря схожа.

Она была так дорога

Ему чертой любою,

Как моря близки берега

Всей линией прибоя.

Как затопляет камыши

Волненье после шторма,

Ушли на дно его души

Ее черты и формы.

В года мытарств, во времена

Немыслимого быта

Она волной судьбы со дна

Была к нему прибита.

Среди препятствий без числа,

Опасности минуя,

Волна несла её, несла

И пригнала вплотную.

И вот теперь её отъезд,

Насильственный, быть может!

Разлука их обоих съест,

Тоска с костями сгложет.

И человек глядит кругом:

Она в момент ухода

Все выворотила вверх дном

Из ящиков комода.

Он бродит и до темноты

Укладывает в ящик

Раскиданные лоскуты

И выкройки образчик.

И, наколовшись об шитьё

С невынутой иголкой,

Внезапно видит всю её

И плачет втихомолку.

1953

Осип Эмильевич Мандельштам (1891-1938)_____47

(Николай II, Львов-Керенский, В.И.Ленин, Калинин-Рыков, К-Молотов)

«Никогда ничей я не был современник»

«Не превозмочь в дремучей жизни страха.»

«Когда я умру потомки спросят моих современников: "Понимали ли вы стихи Мандельштама?" - "Нет, мы не понимали его стихов"…»

поэт; один из главных деятелей акмеизма.

Родился в купеческой семье,

В 1908—1910 годы Мандельштам учится в Сорбонне и в Гейдельбергском университете, затем окончил Петербургский университет.

Творчество Мандельштама представляет собой художественное выражение сознания крупной буржуазии в эпоху между двумя революциями. Среди акмеистов Мандельштам занимает особое место. Ахматова дала образцы лирики буржуазного ущерба. У Гумилёва наиболее ярко выражены наступательно-хищнические тенденции русского империализма, но поднимающаяся новая волна рабочей революции в 1912—1914, а больше всего Октябрь 1917, окрасили это выражение чувством исторической обречённости.

Мандельштам выразил преимущественно страх своего класса перед какими бы то ни было социальными переменами, утверждение неподвижности бытия.

Для миросозерцания Мандельштама характерен крайний фатализм и холод внутреннего равнодушия ко всему происходящему. Действительность воспринимается им лишь с точки зрения иллюзорной неподвижности её форм.

Октябрьская революция не произвела никаких сдвигов в поэтическом творчестве Мандельштама.

Перу Мандельштама принадлежит статья «Утро акмеизма» — один из значительнейших теоретических манифестов школы. Всё это ещё раз указывает на буржуазный и контрреволюционный характер акмеизма, школы воинствующего буржуазного искусства в канун пролетарской революции.

В ноябре 1933 года Осип Мандельштам пишет антисталинскую эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны…», которую читает полутора десяткам человек.

В 1934 года Мандельштама арестовывают.

В мае 1937 год года заканчивается срок ссылки и поэт получает разрешение выехать из Воронежа. Они с женой возвращаются ненадолго в Москву. Вскоре Мандельштама арестовали вторично и отправили по этапу в лагерь на Дальний Восток. Осип Мандельштам скончался 27 декабря 1938 года от тифа в пересыльном лагере в г. Владивосток.

Осип Мандельштам

* * *

Еще не умер ты, еще ты не один,

Покуда с нищенкой-подругой

Ты наслаждаешься величием равнин

И мглой, и холодом, и вьюгой.

В роскошной бедности, в могучей нищете

Живи спокоен и утешен.

Благословенны дни и ночи те,

И сладкогласный труд безгрешен.

Несчастлив тот, кого, как тень его,

Пугает лай и ветер косит,

И беден тот, кто сам полуживой

У тени милостыню просит.

15-16 января 1937

Date: 2015-08-24; view: 3157; Нарушение авторских прав