Все грехи

Магнус сказал, что им нельзя пользоваться электричеством, поэтому теперь комнату освещало лишь беловато-синее пламя свечей, расставленных в круг в центре комнаты.

Внутри круга Магнус выжег пересекающиеся треугольники — пентаграмму. Между треугольниками были символы, каких Саймон раньше не видел, — не буквы и не руны. От одного их вида становилось жутко.

Изабель, Алек, Саймон и Магнус, читавший заклятие из «Запретных ритуалов», стояли у границ круга. Голос Магнуса то стихал, то становился громче, заклятие звучало мрачной молитвой.

Символы на полу начали чернеть. Председатель Мяо, сидевший в углу комнаты, зашипел и забился под кресло. Беловато-синие языки пламени взметнулись к потолку, и теперь Саймон едва мог разглядеть Магнуса. В гостиной стало жарко. Магнус бормотал все быстрее и быстрее. Его черные волосы вились спиралями, пот блестел на скулах.

— Quod tumeraris: per Jehovam, Gehennam, et consecratam aquam quam nunc spargo, signumque crucis quod nunc facio, et per vota nostra, ipse nunc surgat nobis dicatus Azazel!

В центре пентаграммы вспыхнул огонь, и по комнате разошлась густая волна черного дыма. Все, кроме Саймона, закашлялись. Дым сгущался, и в кругу появился силуэт мужчины.

Саймон заморгал. Он понятия не имел, что увидит, но уж точно не это. Мужчина. Без возраста. Высокий и широкоплечий, темно-рыжие волосы. В дорогом черном костюме и начищенных черных ботинках. На запястьях — темно-красные борозды, вероятно, следы от цепей, много лет впивавшихся в его кожу.

— Кто вызывает Азазеля? — заговорил мужчина; голос его напоминал скрежет металла.

— Я. — Магнус захлопнул книгу, которую держал в руках. — Я, Магнус Бейн.

Азазель повернулся в сторону Магнуса.

— Магнус Бейн… Я знаю, кто ты, — сказал он. — Ты — чародей, колдун, варлок…

Магнус удивленно поднял брови.

— Ты — заклинатель. Ты — убийца демона Марбаса. Сын… — продолжал мужчина.

— Эй, я бы попросил… — быстро проговорил Магнус. — Не нужно сейчас об этом.

— Почему же? — удивленно произнес Азазель. — Если тебе понадобилась помощь демона, почему ты не призвал своего отца?

Алек с удивлением взглянул на Магнуса. Тот никогда не говорил о своем отце, хотя ходили слухи, что отец колдуна действительно демон, обманом заставивший некую женщину принять его за своего мужа.

— У нас с отцом напряженные отношения, — признался Магнус. — И я бы предпочел его в это не вмешивать.

Азазель поднял руки, как будто сдается:

— Что ж, это ваши дела. Но ты держишь меня внутри пентаграммы. Чего ты попросишь за освобождение?

Магнус не ответил, но по выражению лица Азазеля было ясно, что они беззвучно разговаривают. В глазах демона, как любопытные дети, увлеченные сказкой, плясали языки пламени.

— Лилит хитра, — наконец произнес демон. — Додумалась воскресить мальца и поставить защиту, соединив его с тем, кого вы не решитесь убить! Она всегда манипулировала эмоциями.

— Но можно ли разрушить связь между ними? — нетерпеливо спросил Магнус.

Азазель покачал головой:

— Не убив обоих — нельзя.

— А есть ли какой-нибудь способ избавиться от Себастьяна, не затронув Джейса?

Это спросила Изабель, голос ее звенел; Магнус взглядом велел ей взять себя в руки.

— Боюсь, это не в моих силах, — сказал Азазель. — Я могу создавать лишь демоническое оружие. Возможно, очистить сына Валентина от зла и нарушить их связь сможет молния из длани ангела. Но… согласен вам кое-что предложить.

— Я весь внимание. — Магнус сощурил кошачьи глаза. — Говори.

— Разделить юношей и оставить одного из них в живых, нейтрализовав другого… Да, есть один способ. Но я расскажу о нем в обмен на небольшую услугу.

— Ты — мой слуга, — нахмурился Магнус. — Хочешь выйти из пентаграммы — делай, что я говорю, и не торгуйся.

— Разве дело только в моем желании? И знаешь, я уже привык — здесь пентаграмма, а там, в пустыне…

— «Мой ад везде, и я навеки в нем», — продолжил Магнус.

Азазель обнажил в улыбке металлические зубы.

— Может, ты и не гордец, как старина Фауст, но зато нетерпелив. Уверен, тебе скоро надоест наблюдать за мной, — усмехнулся он.

— Ну, не знаю… Я всегда любил смелые решения в интерьере, а ты эту комнату очень украшаешь.

— Магнус! — возмутился Алек, которому явно не нравилась идея соседства с демоном.

— Ревнуешь, маленький Сумеречный охотник? — Азазель ухмыльнулся. — Не волнуйся, твой друг не в моем вкусе. И кроме того, мне не хотелось бы злить его…

— Все, довольно, — топнул ногой Магнус. — Скажи нам, что ты хочешь, и разойдемся.

Азазель сложил руки домиком — натруженные руки рабочего с черными ногтями.

— Всего лишь одно счастливое воспоминание от каждого из вас. Что-то, что может развеселить меня, когда я скучаю в своих скалах.

— Вы хотите сказать, что, если мы согласимся, воспоминания сотрутся из нашей памяти? — насторожилась Изабель. — Захотим вспомнить о чем-то и не сможем?

Азазель прищурился, глядя на нее сквозь пламя:

— Ты кто, малышка? А… ты тоже из нефилимов… Да, я возьму твое воспоминание, и оно станет моим. И ты никогда не вспомнишь о том, что с тобой произошло. Но, пожалуйста, не навязывай мне воспоминания о демонах, убитых тобой при свете луны. Такие меня не радуют. Нет, мне нужны… личные воспоминания.

Он ухмыльнулся, и его зубы засверкали еще ярче.

— Я стар, — сказал Магнус. — У меня много воспоминаний. Я могу расстаться с одним из них, если нужно. Но я не могу говорить за других. Нельзя заставить пойти на такое.

— Я это сделаю, — быстро произнесла Изабель. — Ради Джейса.

— И я тоже, — сказал Алек.

Настала очередь Саймона. Он вдруг вспомнил, как Джейс перерезал запястье и пожертвовал ему свою кровь на корабле Валентина. Чтобы спасти Саймона, он рисковал жизнью. Возможно, Джейс сделал это ради Клэри, но Саймон все равно был у него в долгу…

— Я согласен.

— Хорошо, — кивнул Магнус. — Теперь надо вспомнить что-нибудь хорошее. По-настоящему хорошее, такое, что приятно вспоминать.

— Я готова, — первой отозвалась Изабель.

Она закрыла глаза, словно приготовилась к боли. Магнус шагнул к ней, прикоснулся пальцами к ее лбу и тихо забормотал.

Алек некоторое время наблюдал за ними, а потом тоже закрыл глаза.

Для Саймона все приятное было связано с Клэри. Но потерять память о Клэри он не мог. Тогда он вспомнил летний день на Кони-Айленде. Он сидит на плечах отца, а Ребекка бежит за ними с воздушными шарами в руке. Он смотрит на небо, разглядывая облака, и слышит, как смеется мама… Нет, только не это. Я не хочу это терять…

Он открыл глаза и увидел, как Магнус опускает руку. Саймон моргнул.

— Но я ни о чем не думал, — запротестовал он.

Кошачьи глаза Магнуса преисполнились печали.

— Думал, мой дружок…

Саймон окинул взглядом комнату, голова его кружилась. Он поймал на себе взгляд Изабель, и ему стало интересно, каким счастливым воспоминанием пожертвовала она.

Азазель, стоявший у самого края пентаграммы, протяжно зарычал. Магнус с отвращением посмотрел на него. В руках колдуна что-то сверкало, словно он держал колдовской огонь. Раз — и это что-то полетело в центр пентаграммы. Острое зрение вампира позволило Саймону увидеть, что это было: луч света, который, быстро разрастаясь, превращался в калейдоскоп образов. Лазурный океан… Колокол женского платья, лицо Магнуса и лицо голубоглазого мальчика… И еще… Азазель распростер руки и всосал в себя эту яркую солнечную картинку. Глаза демона замаслились.

— Ах! Вкусно! — довольно воскликнул он.

— А теперь исполняй свое обещание, — приказал Магнус.

Демон облизнул губы.

— Решение вашей проблемы просто. Вы освободите меня, а я заберу сына Валентина живым в ад. Он не умрет, и поэтому ваш Джейс не пострадает. Связь между ними вскоре пропадет, и ваш друг вернется к вам.

— А что будет потом? — спросил Магнус. — Мы выпустим тебя на свободу, а ты… потом ты снова позволишь себя сковать?

Азазель рассмеялся:

— Конечно нет, глупый колдун. Цена услуги — моя полная свобода.

— Полная свобода? — воскликнул Алек, не веря своим ушам. — Ты хочешь, чтобы мы позволили исчадию ада разгуливать на свободе? Мы уже отдали тебе свои воспоминания…

— Воспоминания — это цена, которую вы заплатили за то, чтобы я изложил свой план, — сказал Азазель. — А моя полная свобода — цена, которую вы заплатите за то, чтобы воплотить этот план в реальность.

— Это нечестно, и ты об этом знаешь, — рассердился Магнус. — Ты требуешь невозможного!

— Но и ты тоже, — сказал Азазель. — Всё говорит о том, что вы потеряли своего друга навсегда. «Если кто даст обет или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его». Их души связаны заклятием Лилит. Они оба на это согласились.

— Джейс никогда бы не согласился… — начал Алек.

— Он произнес эти слова, — сказал Азазель. — По собственной воле или по принуждению — не имеет значения. Разорвать эту связь могут лишь силы Небесные. Но силы Небесные вам не помогут, вы сами это знаете. Поэтому обычно призывают демонов, а не ангелов. Я назвал цену за мое вмешательство. Если вы ее не заплатите, вам придется смириться с потерей.

Лицо Магнуса побледнело.

— Мы посовещаемся и решим, устраивает ли нас твое предложение. А пока изыди! — Он махнул рукой, и Азазель исчез, оставив после себя запах горелого дерева.

Оставшиеся в комнате удивленно переглянулись.

— Его просьба… — наконец произнес Алек. — Это же невозможно, да?

— Теоретически возможно все, — сказал Магнус, глядя вперед, словно в бездну. — Но если мы выпустим на свободу демона, второго по старшинству после самого Люцифера, сколько хаоса он посеет…

— Но разве не может Себастьян оказаться столь же опасным? — спросила Изабель.

— Как сказал Магнус, возможно все, — с горечью в голосе сказал Саймон.

— В глазах Конклава нет преступления страшнее, чем это, — продолжил Магнус. — Тот, кто выпустит Азазеля на свободу, будет причислен к особо опасным преступникам.

— Но если мы хотим уничтожить Себастьяна… — начала Изабель.

— У нас нет доказательств, что Себастьян что-то замыслил, — прервал ее Магнус. — Вполне возможно, он просто хочет поселиться в уютном коттедже в Идрисе.

— С Клэри и Джейсом? — спросил Алек.

Магнус пожал плечами:

— Кто знает, зачем они ему понадобились? Может, ему просто одиноко.

— Себастьян не стал бы похищать Джейса с крыши только потому, что истосковался по крепкой мужской дружбе, — сказала Изабель. — Он что-то задумал.

Все посмотрели на Саймона.

— Клэри пытается выяснить, что именно. Ей нужно время, и не говорите, что времени у нас нет. Она сама об этом знает, — сказал он.

Алек провел рукой по волосам.

— Мы только что потеряли целый день. Это непозволительно. Больше никаких глупых идей! — закончил он резко.

— Алек… — Магнус положил руку на плечо возлюбленного. — Алек, что с тобой?

Алек посмотрел на него и вдруг сказал:

— Ты кто такой?

Магнус вздрогнул:

— Александр, ты…

— Ладно, это была шутка.

— Да ты… — возмутился Магнус.

Прежде чем он успел продолжить, дверь распахнулась, и в гостиную вошли Майя и Джордан. Щеки обоих раскраснелись от мороза; Саймон заметил, что на Майе была кожаная куртка Джордана.

— Мы только что вернулись от Люка, — взволнованно проговорила девушка. — Люк еще не проснулся, но, похоже, он скоро поправится… — Увидев мерцающую пентаграмму и еще не рассеявшееся облако черного дыма, она осеклась. — А чем вы тут занимались, ребята?

Благодаря чарам и способности Джейса ловко взобраться на старый мост и затащить на него Клэри им удалось убежать от итальянской полиции. Когда опасность миновала, они остановились и рассмеялись. Клэри была на седьмом небе от счастья; ей хотелось уткнуться Джейсу в плечо, но внутренний голос напомнил, что это не Джейс, и ее смех затих.

Джейс принял внезапную перемену ее настроения за усталость. Он взял ее за руку, и они вернулись на улицу, с которой начали свой путь. По телу Клэри пробежала дрожь.

— Тебе холодно?

Джейс прижал ее к себе и поцеловал, потом приподнял и пронес сквозь стену дома.

Опустив ее на пол, он пинком захлопнул невесть откуда взявшуюся дверь и уже собирался сбросить куртку, когда раздался сдавленный смешок.

В комнате вспыхнул свет. Себастьян сидел на диване, положив ноги на кофейный столик, светлые волосы были взъерошены, черные глаза блестели. Он был не один, по обе стороны от него сидели две девушки. Одна — светловолосая, в короткой юбке и топике с блестками; рука ее лежала на груди Себастьяна. Другая — в кружевном черном платье, с красным бархатным ободком в коротких черных волосах.

Клэри напряглась. Вампирша, подумала она про темноволосую. Девушка поняла, что ее раскусили. Она ухмыльнулась, показав острые зубки, а потом наклонилась к Себастьяну и сделала вид, что сейчас вопьется ему в шею. Сквозь опущенные ресницы Себастьян посмотрел на Клэри.

— Ну, как тебе свидание? — спросил он.

Клэри хотелось нагрубить, но вместо этого она с неопределенным видом кивнула.

— Ну, может, присоединишься к нам? — Себастьян указал на себя и девушек. — Выпьем?

Темноволосая засмеялась и что-то спросила у Себастьяна по-итальянски.

— No, — ответил Себастьян. — Lei e mia sorella.

Девушка откинулась на спинку дивана с разочарованным видом. У Клэри пересохло во рту. Она вдруг ощутила прикосновение руки Джейса.

— Я так не думаю, — сказал он. — Мы идем наверх. Увидимся утром.

Себастьян пошевелил пальцами, и на одном из них сверкнуло кольцо Моргенштернов.

— Чао.

Джейс вывел Клэри из комнаты, и они поднялись по стеклянной лестнице. Она никак не могла отдышаться. Себастьян был во много раз хуже этого Джейса. От него разило угрозой.

— Что он сказал? — спросила она.

— «Нет, она моя сестра», — ответил Джейс. О чем спрашивала девушка, он умолчал.

— Он часто так делает? Ну, приводит девушек?

Джейс дотронулся до ее лица:

— Он делает, что хочет, я не спрашиваю. Если ему захочется, может привести двухметрового розового кролика в бикини. Это не мое дело. Но если тебя интересует, приводил ли сюда девушек я, то нет. Кроме тебя, мне никто не нужен.

Она спрашивала не об этом, но все же кивнула:

— Мне не по себе, Джейс…

— Можешь сегодня спать со мной в моей комнате. — Его глаза светились во мраке. — Не буду просить, но…

— Я хочу… с тобой, — сказала она, удивившись собственной горячности.

— Дай мне секунду прибраться. Там бардак, — сказал он.

— А… ну да, когда я туда заходила, то видела пылинку на подоконнике. Живо ее убери! — нашла в себе силы пошутить Клэри.

Он запустил пальцы в ее волосы:

— Я, конечно, понимаю, что сам себе все испорчу, но в чем ты будешь спать? В пижаме или…

Она вспомнила о шкафе, полном одежды. Ей придется к этому привыкнуть. И начать можно уже сейчас.

— Пожалуй, схожу возьму ночную рубашку.

Несколько минут спустя, стоя у раскрытого шкафа, она подумала, что ночные рубашки, которые покупают мужчины, вовсе не обязательно отвечают вкусам женщин. Обычно она спала в топике и шортиках, но здесь все было шелковым, в кружавчиках, или полупрозрачным. Наконец она выбрала бледно-зеленую шелковую ночную рубашку, которая доходила ей до бедра. Она вспомнила о красных ногтях девушки, положившей руку на грудь Себастьяна. Сама она ногти обгрызала, а те, что на ногах, красила разве что прозрачным лаком. И еще она подумала о том, можно ли осознавать свою красоту и использовать ее как оружие. У Изабель это получалось, у нее — нет.

Перед тем как отправиться в спальню Джейса, она на удачу дотронулась до кольца на пальце. Ответа не последовало.

Джейс сидел на кровати в черных пижамных штанах и читал книгу, залитую желтым светом ночника. Она на мгновение застыла, наблюдая за ним. Прямо над сердцем была метка Лилит. Серебристокрасная, как кровавая ртуть, она казалась лишней на его теле.

Дверь со щелчком закрылась, и Джейс поднял глаза. Он изменился в лице. Если Клэри эта ночная рубашка не понравилась, то ему — явно да. От его взгляда Клэри вздрогнула.

— Тебе холодно?

Он откинул одеяло и положил книгу на тумбочку. Затем они оба проскользнули под одеяло и повернулись лицом друг к другу. В лодке все было по-другому. Там они были у всех на виду, в городе. А здесь — одни, под одеялом.

Их дыхание сливалось. Джейс дотронулся до ее щеки, и она подумала, что в любую минуту может оглохнуть от стука собственного сердца. Глаза его были так близко, что она могла разглядеть в них узоры из золотистых крапинок. Теперь ей было не холодно, а скорее жарко, хотя они едва прикасались друг к другу. Ей хотелось поцеловать его.

Покрытая шрамами правая рука Джейса погладила ее по плечу и спустилась к бедру. Теперь она поняла, почему мужчины так любят шелковые ночные рубашки — руки скользят как по стеклу.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — спросил он шепотом.

— Я просто хочу, чтобы ты меня обнял, — сказала Клэр. — Во сне. Вот и все.

Пальцы, вычерчивавшие круги на ее бедре, замерли.

— И это всё?

Нет … Целуя его, она хотела забыть обо всем, но главное о том, зачем она здесь.

Но это была очень плохая идея.

Джейс неотрывно смотрел на нее, и она вспомнила, как впервые увидела его. Уже тогда он показался ей необыкновенным. Это испытание, подумала она. И возможно, опасное.

— Всё, — наконец ответила она.

Метка Лилит на его коже пульсировала. Он сжал ее бедро и повернул. Теперь она лежала спиной к нему. Кожа Джейса была горячей, словно у него был жар. Она нырнула головой под его подбородок и замерла.

— Ладно, — прошептал он. — Будем спать.

Ее тело постепенно расслабилось, сердце забилось спокойнее. В объятиях Джейса ей было так же уютно, как и всегда. Она закрыла глаза, представляя, что их кровать вырвалась из этой странной тюрьмы и они вдвоем плывут на ней в пустоте. Та к они и уснули. Она уже давно не спала так сладко.

* * *

Date: 2015-09-03; view: 324; Нарушение авторских прав