Возвышение ценности полезного над ценностью жизни, рассмотренное вообще

Восстание рабов в современной морали, возникшее из ресентимента, проявляется прежде всего в нарушении порядка предпочтения самих материальных сущностных ценностей (к которым могут быть сведены все ценности) — не говоря уже о порядке среди людей, осуществляющих эти ценности сообраз-

==168

МАКС ШЕЛЕР

но своему сословию, ремеслу, труду, — причем так, что он не только перестает соответствовать их истинному ранговому порядку, а даже, наоборот, оказывается поставленным с ног на голову.

Этот факт выражается как в собственно моральных оценках, так и в теоретическом мировоззрении и науке Нового времени'. В результате мораль Нового времени может без какого бы то ни было противоречия апеллировать к современной ей «науке» (если она вообще не покрывается ее фактами и теориями полностью) и в рамках существующего идеала знания может быть даже «научно доказана» — жаль только, что «идеал знания» сам основан на ресентименте. Так теория опирается на практику, которая была источником этой теории!

Начнем с морально-практической стороны этого в принципе единого процесса.

Среди сущностных ценностей есть две, принадлежащие ценностной сфере среднего уровня, — ценность полезного и ценность витального, из них последнюю с очевидностью следует предпочесть первой ". Они конкретизируются соответственно как ценность

¹ Мы используем здесь слово «мировоззрение» в том смысле, какой в него вкладывал В. Ф. Гумбольдт, то есть понимаем его как структуру способа восприятия мира расой, народом, эпохой и т. д. Те, кто имеют «мировоззрение», не нуждаются в том, чтобы знать о нем. Достаточно того, что оно акцентирует и расчленяет данность мира. «Наука» любой эпохи всегда обусловлена «мировоззрением». См. мою работу «О сущности философии» в книге «О вечном в человеке*.

" В своей книге «Гений войны и Германская война» (1915) я показываю, как ценности воинской морали путем извращения рангового порядка «благородного» и «полезного» были подчинены меркантильным ценностям, причем наиболее принципиальный характер этот процесс имел в Англии.

РЕСЕНТИМЕНТ И ЦЕННОСТНЫЕ СМЕЩЕНИЯ

==169

«сохранения» и ценность «развития», как ценность «приспособления» и ценность «завоевания», как ценность «орудия» и ценность «органа».

Отношение предпочтения заложено в самой сущности этих двух ценностей. Ценности первого ряда базируются на ценностях второго ряда, а именно так, что пока одни переживаются, другие в какой-то мере просто даны. Всякая ценность полезного есть ценность «для» живого существа. «Полезно» то, что носит характер управляемой причины по отношению к достижению блага, имеющего ценность чувственно приятного. Однако чувство приятного обусловлено не природой духа вообще, а лишь особым духом, деятельно проявляющимся в какой-то определенной форме и организации жизни, которая в свою очередь как целое представляет определенную жизненную ценность. Эта жизненная ценность несводима к ценностному типу приятного, поскольку действия и вещи, способные уменьшить жизненные ценности, тоже могут быть «приятны»!. В то время как наличное бытие жизненных ценностей вполне можно представить без приятного, обратный случай немыслим. Предпочтительная ценность приятного по отношению к неприятному тоже очевидна. Но ценность самих приятных и неприятных вещей зависит от того, пригодны ли они для увеличения жизненных ценностей или нет. Приятная, но мешающая жить вещь как противоположность жизненной ценности (Lebensunwert) плоха. Таким образом, ценность приятных

' Я опускаю здесь часто описываемое многообразие фактов, показывающее диспропорцию между тем, что способствует жизни, и тем, что вызывает одно лишь чувственное удовольствие от приятного, — все эти вариации на тему «сладкие яды и горькие лекарства».

7 M. Шелер

К оглавлению

==170

МАКС ШЕЛЕР

вещей и т. п. — независимо от меры их приемлемости — соотносится с тем, какую ценность имеют (если они вообще ее имеют) сами живые существа, воспринимающие эти вещи как приятные. Приятное для существа с большей витальной ценностью следует предпочесть тому, что приятно для существа с меньшей витальной ценностью. Деградация жизни проявляется в том, что в качестве приятных воспринимаются вещи и действия, способствующие упадку жизни, к которому она — независимо от сознательной воли — стремится. Извращенность желаний и ощущений — когда «обычно» -неприятное кажется приятным — следствие чувства, что жизнь приходит в упадок. Вот почему ценности приятного, а соответственно и их носители — вещи, отношения (например, собственность) — как источники приятного нельзя распределять среди людей поровну, по «справедливости», но лишь так, чтобы их разные, количественно меняющиеся притязания соответствовали различиям в их жизненной ценности. «Равное» распределение ценностей приятного (как и стремление к нему) было бы «несправедливо» по отношению к носителям более высоких жизненных ценностей и даже повредило бы им, а потому было бы «плохо»; дело в том, что оно нанесло бы ущерб жизни как таковой. Оно дало бы толчок тенденции к извращению чувственных переживаний и привело бы к тому, что все большее число вещей и действий, в сущности опасных для жизни, стали бы оцениваться как приятные.

Но если полезное является «полезным» в зависимости от отношения к приятному, как само приятное зависит в своей предпочтительной ценности от ценности виталъного, то лишь потому, что не всякая

РЕСЕНТИМЕНТ И ЦЕННОСТНЫЕ СМЕЩЕНИЯ

==171

причина приятного является полезной, а только та, над которой воля установила свое господство. Однако установить его может только живое существо. Мера волевого господства — это отчасти и мера полезности причины приятного. Поэтому если вид и мера деятельности, принципиально направленной на производство причин (средств) приятного, оказываются независимыми от возможности установить господство над средствами приятного (в целях, позитивных с точки зрения витальных ценностей), то эта деятельность «плоха», а вся система, в которую она входит, становится выражением деградирующей жизни. Ибо таково следствие высшего закона предпочтения: всякое умножение причин приятного идет во зло постольку, поскольку эти причины вышли из-под контроля жизни и распределены не в соответствии с мерой господства над ними их владельцев.

Итак, жизнь «должна» производить полезное и наслаждаться приятным лишь в зависимости от своего места в системе витальных ценностей и от меры господства над полезными вещами.

Однако в современной морали этот значимый сам по себе ранговый порядок ценностей был перевернут и превращен в свою противоположность — причем не в одном, а в целом ряде отношений'.

' Сведение ныне действующего в Европе уголовного права к ранговому порядку правовых благ, заложенному в его законы как предпосылка, показало бы, что витальные ценности всюду подчинены в этом ранговом порядке ценностям полезного и что нанесение ущерба последним преследуется более строгим наказанием, чем нанесение ущерба первым. Для примера стоит сравнить отношение к нанесению телесных повреждений и отношение к воровству. А во время мировой войны извращенность оценки в этом аспекте приобрела совсем гротескный характер. Как же далеко заходили притязания европейских государств на тела и кровь их

==172