Женщина‑пророк

Маргарет Тэтчер пришла к власти путем, прежде всего, резкого выделения собственной личности из окружающего мира. Она была отчетливым контрастом во всем – в безумной энергичности, непреклонности, темпах деятельности, способности запоминать бесчисленное множество деталей, работоспособности, наконец, в том, что она была женщиной. Но, будучи женщиной, она постаралась руководствоваться преимущественно мужскими принципами, постепенно вытравив из своего естества почти все, что напоминало о женском начале. Конечно, женское порой прорывалось в виде неконтролируемых эмоций (например, она прослезилась, когда ей пришлось заявить об отставке после одиннадцати с половиной лет властвования в Великобритании), но это бывало так редко, что не многие мужчины, тесно с нею связанные, могли бы упрекнуть ее в какой‑нибудь внешне проявляемой слабости. Напротив, ее странная и суровая непреклонность почти во всем была компенсацией за подсознательную боязнь своей женской слабости. Именно поэтому она порой совершала поступки, граничащие с безрассудной смелостью, ведь упреки в «неженской» силе духа для нее были предпочтительнее осознания окружающими ее женской слабости.

Спору нет, Маргарет Тэтчер по жизни была труженицей, причем чисто мужской алгоритм реализации идеи довлел над ее сознанием, как дамоклов меч, неизменно побуждая к новым и новым действиям. Неудивительно, что когда пришло время расстаться с властью и оглянуться назад, она, конечно, должна была позаботиться о том, чтобы запечатлеть свою деятельность в памяти потомков (даже при том, что немало современников писали ее биографию или упоминали ее в своих воспоминаниях). Появившиеся вскоре после ухода Маргарет Тэтчер с поста премьер‑министра мемуары, конечно, были составляющей «паблисити» и распространения мифа о себе. Она прекрасно понимала, чтП такое влияние на общественное сознание, и использовала этот рычаг с полной ответственностью и осознанием своих действий. Однако еще более удивительным фактом является то обстоятельство, что издание емкого двухтомника мемуаров Маргарет Тэтчер не наполнило до краев чашу ее амбиций. Действительно, мало кто из политиков, даже весьма посредственных, не вдается в написание версий собственного изложения истории. В этом контексте совершенно логичным и понятным является поиск этой в высшей степени загадочной женщиной большей широты для распространения своих идей. И она нашла такую широту, взявшись писать концептуальный труд «Искусство управления государством» («Statecraft»), который во многих местах претендует на «Искусство управления миром». Какую цель она преследовала – подняться до уровня Никколо Макиавелли? Полагаем, она вознамерилась создать новый уровень, ибо в книге, написанной менторским тоном, нередко прорывается отношение к себе как к пророку, стоящему в стороне от меняющегося мира. Она не только упоминает о «законе Тэтчер», но, уже приближаясь к восьмидесятилетнему возрасту, продолжает толковать политическую стратегию исключительно с позиции силы. Не только оправдывая, но и завещая при помощи военной машины держать в ежовых рукавицах страны, не желающие подчиняться господству западных ценностей. Небезынтересно, что в этой книге она с легкостью подвергла жесткой критике феминизм – за неспособность женщин этого движения самостоятельно брать то, что они желают. «Есть масса ролей, которые женщины могут играть в обществе; некоторые из нас даже управляют государством», – заметила госпожа Тэтчер после критики феминизации военной службы, в очередной раз намекая на собственную исключительность. Нет никакого сомнения, что Маргарет Тэтчер всегда жила с ощущением своей великой и пророческой миссии. Но тем не менее узость ее мышления часто проявлялась в том, что, как незадачливый врач, лечащий болезнь, а не организм, она занималась выработкой стратегий‑ответов на современные проблемы вместо попыток изменить мышление современного человека.

Действительно, поступки Маргарет Тэтчер не вписываются в рамки поведения женщины‑политика, которая волею судьбы оказалась капитаном мощного корабля, ее поведение являет собою образец действий современного мессии, философа с устойчивыми убеждениями, причем философа ярко выраженного мужского типа. Умиляет даже ее посвящение книги – президенту Соединенных Штатов Рональду Рейгану, далекому от нее политику и совершенно чужому человеку, но первому лицу государства, безропотно насаждающего свою культуру и свои ценности всему миру, а также импозантному и волевому мужчине. Тут, конечно, прорывается невысказанная и всегда загоняемая в глухой угол тоска женщины. Женщины, которая так никогда и не смогла позволить себе проявить слабость с мужчиной и которая, впрочем, так и не встретила на своем пути такого мужчины, даже прожив долгую совместную жизнь с Дэни‑сом Тэтчером, слишком часто ощущавшим при ней бесполезность и даже ущербность своей роли. В этом смысле президент Рейган остался в ее сознании символом мужского, и в глубокой старости Маргарет уже не боялась в этом признаться. Кроме того, для большинства людей таким «объединением имиджей» Маргарет Тэтчер позаботилась и совершенно другом контексте собственного образа, подчеркнув этим маленьким, но отчетливым штрихом его величественность и более широкий контекст в восприятии будущих поколений. Она не смогла устоять перед соблазном изваять из себя пророка XXI столетия, указывающего, как надо бороться с новыми проблемами. Лучше всего ее невиданное самомнение заметно в эпизоде, описанном ею самой: «Когда мы спустились с трибуны, один чешский ветеран, сражавшийся в прошлой войне вместе с англичанами, попросил автограф. От холода у меня так дрожали руки, что я с трудом смогла расписаться. Подпись получилась настолько неразборчивой, что, несмотря на ее подлинность, КОГДА‑НИБУДЬ В БУДУЩЕМ ЭКСПЕРТЫ могут счесть ее поддельной». Маргарет Тэтчер не преувеличивала: подобно Бисмарку или Черчиллю, готовым «дать хорошую рекомендацию дьяволу», она вписалась в анналы истории как мессия. Вернее, она вписала, втиснула себя в мировую летопись о жизни Человека на планете Земля. Люди, которые хотят больше, чем им позволяется окружающими, создают для себя новый, свой собственный уровень, не имеющий границ и предела. Маргарет Тэтчер всегда принадлежала к небольшой когорте именно таких людей.

Мэрилин Монро (Норма Джин Бейкер)

Меня не интересуют деньги. Я хочу только одного: изумлять.

Мэрилин Монро

1 июня 1926 года – 5 августа 1962 года

Символ сексуальности и женского успеха середины XX века

За Мэрилин Монро не числится ничего выдающегося, кроме того, что она была выдающейся женщиной. Женщиной, очаровательной, порой обескураживающей своей чувственностью, которой упивалось целое поколение. Женщиной, которая покорила кинематограф, неожиданно дав зрителям то, что лежало в основе их неосознанных ожиданий и подтверждало подлинность внутренних стремлений. Женщиной, изменившей стандарты женского идеала и красоты.

Конечно, в эволюции женского раскрепощения было много совпадений, и прелестная и откровенная актриса далеко не первой пыталась проникнуть в запредельное пространство и стать предвестником новой сексуальной революции. Но именно после Мэрилин Монро женская сексуальность вышла из тени и перестала быть общественно порицаемым пороком, превратившись в весомую составляющую само́й женственности. Заменив сакраментальную идеологию девичьей скромности и невинности, символ Мэрилин Монро таинственным образом расширил диапазон женского оружия в борьбе за самоидентификацию и самодостаточность пола в патриархальном мире. Не споря о том, хорошо это или плохо, можно лишь констатировать, что образ Мэрилин Монро в восприятии общества стал ступенью к новой реальности, новой эре взаимоотношений Мужчины и Женщины.

Есть еще один нюанс, который объективный наблюдатель не должен выпускать из виду, когда речь идет о Мэрилин Монро. Да, она лишь следовала технологиям кинематографа и маркетинга, развитие которых совпало с ее собственным становлением. Да, она в большей степени является продуктом многочисленной армии предприимчивых людей, научившихся манипулировать людскими инстинктами и желаниями. Она часто теряла себя, свое истинное лицо, путаясь со своим самоопределением и идентичностью, терзаясь простым и вечным вопросом: «Кто я и зачем пришла в этот мир?» Химерические надежды, которые не могли сбыться в силу отсутствия сильной проникновенной идеи, в конце концов погубили отчаянно борющуюся с собой женщину. Но важно и другое: она, родившись в зловонной клоаке «асфальтовых джунглей», безнадежно потерянная и не имеющая абсолютно никаких шансов увидеть другую жизнь, сумела максимально использовать внешность для покорения вершин кинематографа и добилась успеха там, где большинство даже очень красивых женщин терпели поражение. И в конце концов осталась в памяти человечества культовым образом, в значительной степени изменившим представление мира о роли женщины в обществе.