Первый сбор в Авлиде

Когда Парис решил сделать Елену своей женой, он не предполагал, что ему придется отвечать за то, что он отплатил черной неблагодарностью Менелаю за его гостеприимство. Разве критян призвали к ответу, когда они от имени Зевса похитили Европу у финикийцев? Пришлось ли аргонавтам платить за похищение Медеи из Колхиды? Или, может быть, афиняне платили за похищение критянки Ариадны? А фракийцы платили за похищенную афинянку Орифию¹? Однако в случае с Парисом все оказалось по-другому. Гера отправила Ириду на Крит с вестью о бегстве Елены, и Менелай поспешил в Микены, где стал упрашивать своего брата Агамемнона собрать причитавшуюся дань и отправить войско против Трои.

b. Агамемнон согласился на эти просьбы при том условии, что послы, которых он отправит в Трою с требованием возвратить Елену и возместить нанесенный Менелаю ущерб, вернутся ни с чем. Когда Приам сказал, что знать ничего не знает — ведь Парис все еще был в южных водах, — и сам спросил у послов, что получили троянцы за похищение Гесионы, Менелай отправил глашатаев ко всем царевичам, которые поклялись ему на окровавленных членах принесенной в жертву лошади, с напоминанием о том, что поступок Париса оскорбил всю Грецию. До тех пор, пока это преступление не будет должным образом наказано, никто не может быть спокоен за безопасность своих жен. Забрав в Пилосе старого Нестора, Менелай вместе с ним стал путешествовать по всей Греции, сзывая предводителей похода².

c. Затем в сопровождении Менелая и сына Навплия по имени Паламед Агамемнон посетил Итаку, где с большим трудом уговорил Одиссея присоединиться к войску. Этого Одиссея, которого считают сыном Лаэрта, Антиклея, дочь «великого клятвопреступника и вора» Автолика, тайно зачала от Сисифа. Вскоре после его рождения Автолик пришел на Итаку и в первый же вечер своего пребывания, когда ужин уже кончился, взял ребенка к себе на колени. «Отец, дай ему имя», — попросила Антиклея. Автолик ответил: «За свою жизнь я настроил против себя многих царевичей, поэтому назову-ка я этого внука Одиссеем, что значит «свирепый», потому что быть ему жертвой моей вражды. Но если он придет однажды на гору Парнас попрекнуть меня, то я отдам ему часть того, чем владею сам, и умерю его гнев». Когда Одиссей возмужал, он, как подобает, посетил Автолика, но, охотясь со своими дядьями, получил от вепря рану в бедро и до самой смерти ходил со шрамом. Автолик выхаживал его, и Одиссей вернулся на Итаку с множеством обещанных даров³.

d. Одиссей женился на Пенелопе, дочери Икария и нимфы Перибеи. Некоторые говорят, что он это сделал по просьбе брата Икария по имени Тиндарей, который помог Одиссею победить в беге среди претендентов на руку Елены (состязания проходили на спартанской улице, называемой «Афета»). Пенелопу, которую прежде звали Арнея, или Арнакия, Навплий, по приказу ее отца, бросил в море, но стая уток с розовыми полосками на оперении не дала ей утонуть, накормила ее и помогла добраться до берега. Пораженные увиденным, Икарий и Перибея смилостивились, и Арнея получила новое имя — Пенелопа, что значит «утка»⁴.

e. Выдав Пенелопу замуж за Одиссея, Икарий стал упрашивать его остаться в Спарте, а когда тот отказался, он долго шел за колесницей, в которой уезжали молодожены, и умолял свою дочь остаться. Одиссей, который до этого времени хранил молчание, повернулся к Пенелопе и произнес: «Или ты отправляешься на Итаку по своей воле, или, если тебе дороже твой отец, оставайся здесь, но уже без меня!» Вместо ответа Пенелопа лишь ниже опустила покрывало. Икарий, понимая правоту Одиссея, разрешил дочери уехать, а сам воздвиг изваяние в честь скромности, которое до сих пор можно увидеть в четырех милях от города Спарты как раз в том месте, где происходила эта сцена⁵.

f. Нужно сказать, что Одиссей получил следующее предупреждение оракула: «Если ты отправишься под Трою, то вернешься домой только через двадцать лет одиноким и нищим». Когда Агамемнон, Менелай и Паламед прибыли на Итаку, он решил обмануть их, представ перед ними в войлочной крестьянской шапке в виде половинки яйца, пахавшим свои поля, запрягшим в плуг осла и вола и засевавшим поле солью. Паламед, первым разгадавший его хитрость, выхватил из рук Пенелопы младенца Телемаха и посадил его на землю перед приближающейся упряжкой. Одиссей поспешил остановить животных, чтобы не погубить своего единственного сына. Так было доказано, что Одиссей в здравом уме, и ему пришлось присоединиться к походу и идти под стены Трои⁶.

g. Затем Менелай и Одиссей вместе с глашатаем Агамемнона Талфибием отправились на Кипр, где царь Кинир — тоже один из бывших женихов Елены — передал им в подарок Агамемнону нагрудный доспех и поклялся дать еще пятьдесят кораблей. Он сдержал свое обещание, но очень своеобразно — отправил только один настоящий корабль, а сорок девять других были крохотными глиняными сосудами, на которых матросами были куклы. Кормчий спустил их на воду, когда подплыл к греческому берегу. По просьбе возмущенного таким обманом Агамемнона Аполлон, как говорят, погубил Кинира, отчего его пятьдесят дочерей бросились в море и превратились в зимородков; на самом же деле Кинир сам покончил с собой, когда обнаружил, что вступил в кровосмесительную связь со своей дочерью Смирной⁷.

h. Калхас, жрец Аполлона, предсказал, что Трою можно будет взять только с помощью молодого Ахилла, седьмого сына Пелея. Мать Ахилла Фетида погубила его младших братьев, предав огню их бренные тела, и ему самому была уготована такая же участь, но Пелей выхватил Ахилла из огня и заменил почерневшую от огня лодыжку выкопанной из земли лодыжкой великана Дамиса. Некоторые, правда, говорят, что Фетида окунула Ахилла в реку Стикс и тело его стало бессмертным, кроме пяты, за которую она его держала⁸.

i. Когда Фетида покинула Пелея, он отнес ребенка кентавру Хирону, который вырастил его на горе Пелион, кормя потрохами львов, диких вепрей и костным мозгом медведей, чтобы мальчик вырос смелым. По другому свидетельству, он кормил мальчика медом и мозгами дичи, чтобы тот стал хорошим бегуном. Хирон учил воспитанника искусству верховой езды, охоты, игре на свирели и врачеванию. Муза Каллиопа учила его пению. В шестнадцатилетнем возрасте он впервые убил вепря и с тех пор стал постоянно приносить туши вепрей и львов в пещеру Хирона. Афина и Артемида с удивлением взирали на этого белокурого ребенка, который был столь быстроногим, что легко догонял оленей даже без помощи гончих⁹.

j. Нужно сказать, что Фетида знала, что ее сын никогда не возвратится из-под Трои, если присоединится к походу, поскольку ему было суждено либо прославиться под Троей и умереть в раннем возрасте, либо прожить долгую и бесславную жизнь у домашнего очага. Она нарядила его девочкой и оставила на попечение царя Скироса Ликомеда, в чьем дворце он жил под именем Керкисеры, Аиссы или Пирры. Ахилл вступил в связь с дочерью Ликомеда Дейдамией, родившей ему Пирра, позднее названного Неоптолемом. Правда, некоторые говорят, что Неоптолем был сыном Ахилла и Ифигении¹⁰.

k. Одиссей, Нестор и Аякс были посланы, чтобы забрать Ахилла со Скироса, где, по слухам его прятали. Ликомед позволил им обыскать весь дворец, и им бы никогда не найти Ахилла, если бы Одиссей не додумался разложить дары — большей частью драгоценности, пояса, вышитые платья и тому подобное, а между ними положили меч и щит, — в дворцовом зале и не пригласил живших при дворце женщин выбрать себе подарок по вкусу. Вдруг, по приказу Одиссея, раздался звук боевой трубы и звон оружия, а одна из девушек, обнажившись до пояса, схватила щит и меч, предусмотрительно положенные между дарами. Это и был Ахилл, который пообещал повести мирмидонян на Трою¹¹.

l. Некоторые авторитеты считают всю эту историю досужей выдумкой и говорят, что Нестор и Одиссей отправились собирать войско и оказались во Фтии, где их принял Пелей, который, не раздумывая, разрешил Ахиллу, в то время пятнадцатилетнему юноше, отправиться из дому под присмотром Феникса, сына Аминтора и Клеобулы. Фетида подарила ему прекрасный инкрустированный сундук, полный одеяний, непродуваемых плащей и толстых подстилок, необходимых в путешествии¹². В свое время Фтия, наложница отца Феникса, обвинила последнего в том, что тот ее обесчестил. Аминтор ослепил Феникса и своим проклятьем обрек на бездетность. Было ли обвинение истинным или ложным — неизвестно, но Феникс так и остался бездетным. Однако ему удалось бежать в Фессалию к Пелею, который не только упросил Хирона вернуть ему зрение, но и сделал его царем соседних долопов. После этого Феникс вызвался стать наставником Ахилла, который питал к нему большую привязанность. Некоторые утверждают, что Феникс был слеп не в прямом смысле, а метафорически: под слепотой скрывалось его мужское бессилие — следствие проклятия отца, — которое Пелею удалось снять, сделав Феникса вторым отцом Ахилла¹³.

m. У Ахилла был постоянный спутник, его родич Патрокл, который хоть и был старше, но уступал Ахиллу в силе, быстроте и знатности происхождения. Иногда отцом Патрокла называют Менетия из Опунта, а иногда Эака, а мать называют то Сфенелой, дочерью Акаста, то Периопидой, дочерью Фера, то Полимелой, дочерью Пелея, то Филомелой, дочерью Актора¹⁴. Патрокл нашел убежище при дворе Пелея после того, как убил сына Амфидама по имени Клитоним или Эан, когда они поссорились, играя в кости¹⁵.

n. Когда греческий флот собрался в Авлиде, в удобной бухте в Эвбейском проливе, явились критские послы, чтобы объявить, что их царь Идоменей, сын Девкалиона, поведет на Трою сто кораблей, если Агамемнон согласится разделить с ним власть над всем войском, и это условие было принято. Идоменей был бывшим женихом Елены и считался очень красивым; он избрал своим заместителем Мериона, сына Мола, который, по слухам, был одним из незаконнорожденных сыновей Миноса. На щите у Идоменея красовался петух как знак того, что он происходил родом от Гелиоса, а шлем его украшали клыки вепря¹⁶. Так путь в Трою превратился в крито-эллинский поход. Сухопутными силами эллинов командовал Агамемнон, которому помогали Одиссей, Паламед и Диомед, а во главе эллинского флота стояли Ахилл и его помощники — Большой Аякс и Феникс¹⁷.

o. Из всех своих советников Агамемнон больше всего ценил Нестора, царя Пилоса, отличавшегося беспримерной мудростью и «сладкоречием». Он правил уже третьим поколением своих современников и, несмотря на почтенный возраст, оставался смелым бойцом, а как военачальник превосходил афинского царя Менесфея в тактике пешего и конного строя. Его разумные мысли всегда разделял Одиссей, и эти двое во всем придерживались одного мнения относительно успешного ведения войны¹⁸.

p. Большой Аякс, сын Теламона и Перибеи, был родом из Саламина. В храбрости, силе и красоте Большой Аякс уступал только Ахиллу, был на голову выше любого соперника и владел надежным щитом из семи бычьих шкур. Его тело было неуязвимо, если не считать подмышки и, как говорят некоторые, шеи, благодаря заговору, который совершил над ним Геракл¹⁹. Когда Большой Аякс всходил на корабль, Теламон дал ему такой совет на прощание: «Всегда думай о победе и боги помогут тебе». Аякс хвастливо ответил: «С помощью богов любой трус и глупец сможет обрести славу; я надеюсь, что смогу достичь всего и без их помощи»! Такой похвальбой он и навлек на себя гнев богов. Однажды, когда Афина явилась, чтобы приободрить его в бою, он воскликнул: «Не мешай, богиня, лучше ободри моих соратников-ахейцев, ведь там, где я, враг пройдет!»²⁰. Сводный брат Аякса по имени Тевкр, незаконнорожденный сын Теламона и Гесионы и самый меткий лучник во всей Греции, привык сражаться, прячась за щитом Аякса и возвращаясь в свое укрытие, «как к матери сын»²¹.

q. Малый Аякс — локридец, сын Оилея и Эриопиды, хотя и был мал ростом, лучше всех в Греции метал копье, а в беге уступал только Ахиллу. Он был третьим в отряде Большого Аякса, и его легко было узнать по «броне полотняной» и прирученному змею, который в длину превосходил человека и всюду следовал за своим хозяином, как собака²². Его сводный брат Медон, незаконнорожденный сын Оилея и нимфы Рены, пришел из Филаки, откуда был изгнан за то, что убил брата Эриопиды²³.

r. Диомед, сын Тидея и Дипилы, пришел из Аргоса в сопровождении двух друзей-Эпигонов по имени Сфенел, сын Капанея, и Эвриал, аргонавт и сын Мекистея. Диамед очень любил Елену и воспринял ее похищение Парисом как личное оскорбление²⁴.

s. Аргивянин Тлеполем, сын Геракла, привел с собой с Родоса девять кораблей²⁵.

t. Прежде чем покинуть Авлиду, греческий флот получил запасы зерна, вина и другой провизии от Ания, царя Делоса, которого от Аполлона тайно родила Рео, дочь Стафила и Хрисофемиды. Когда отец Рео обнаружил, что она беременна, он заточил ее в сундук и отправил по воле волн. Но сундук благополучно прибило к берегу Эвбеи, где Рео родила сына, названного ею Аний — из-за несчастья, которое она перенесла в связи с его появлением. Аполлон сделал мальчика ясновидящим царем-жрецом в Делосе. Некоторые говорят, что сундук Рео сразу прибило к Делосу²⁶.

u. Жена Дориппа родила Анию трех дочерей — Элаиду, Спермо и Эно, прозванных «виноградарками», и сына Андрона, царя Андроса, которого Аполлон обучил искусству предсказания. Будучи жрецом Аполлона, Аний посвятил своих дочерей Дионису, желая, чтобы его семья оказалась под покровительством еще одного бога. В благодарность за это Дионис сделал так, что все, к чему бы ни прикоснулась Элаида, призвав его на помощь, превращалось в масло, все, к чему прикоснется Спермо, — в зерно, а все, к чему прикоснется Эно, — в вино²⁷. Поэтому для Ания не представляло большого труда снабдить греческий флот всем необходимым. Но Агамемнон не довольствовался этим. Он послал Менелая и Одиссея на Делос, чтобы те уговорили Ания отпустить «виноградарок» в поход вместе с ними. Аний отказал, заявив Менелаю, что по воле богов Троя падет только на десятый год. «Почему бы все это время вам не провести на Делосе? — гостеприимно предложил он. — Мои дочери кормили бы и поили вас, а потом на десятый год, если будет нужно, отправились бы с вами в Трою». Но поскольку у них был строгий приказ Агамемнона привезти сестер, будет на то согласие Ания или нет, Одиссей связал «виноградарок» и силой заставил их взойти на свой корабль²⁸. Когда сестрам удалось бежать и две из них укрылись на Эвбее, а третья на Андросе, Агамемнон послал за ними корабли и пригрозил войной, если те не покорятся. Все три повиновались, но воззвали к Дионису, который превратил их в голубиц. Вот почему до сего дня голуби на Делосе находятся под защитой богов²⁹.

v. В Авлиде, когда Агамемнон приносил жертвы Зевсу и Аполлону, голубой змей с кроваво-красными пятнами на спине выскользнул из-под алтаря и пополз к росшему рядом платану. На самой верхней его ветви было гнездо с восемью птенцами и самкой-воробьихой. Змей пожрал их всех и как был на ветви, так и остался, превращенный Зевсом в камень. Калхас объяснил это чудо как подтверждение пророчества Ания: девять лет пройдет, пока будет взята Троя, но взята она будет. Затем Зевс ободрил их всех, ударив перуном по правую сторону от уходившего в море флота³⁰.

w. Одни говорят, что греки отплыли из Авлиды через месяц после того, как уговорили Одиссея присоединиться к ним, а Калхас, пользуясь своим ясновидением, повел их к Трое. Другие утверждают, что Энона отправила своего сына Корифа, чтобы тот стал проводником ахейцев³¹. По мнению третьих, которое разделяют очень многие, флот вести было некому, и они по ошибке приплыли в Мисию, где сошли на берег и стали опустошать страну, приняв ее за Троаду. Царь Телеф заставил их отступать и даже убил отважного Ферсандра, сына фиванца Полиника, единственного, кто не оставил поле боя. Тогда на помощь пришли Ахилл и Патрокл, при виде которых Телеф повернул назад и бежал вдоль берега реки Каик. Нужно сказать, что греки принесли жертву Дионису и Авлиде, а мисийцы позабыли это сделать. В наказание за это неожиданно выросшая из земли лоза опрокинула Телефа, и Ахилл ранил его в бедро знаменитым копьем, которым, кроме него, никто не владел. Это был подарок Хирона его отцу Пелею³².

x. Ферсандр был погребен в мисийской Элее, где ему как герою было построено святилище; командование беотийцами сначала перешло к Пенелею, а потом, когда тот был убит сыном Телефа по имени Эврипил, — к сыну Ферсандра Тисамену, который к моменту гибели отца уже считался взрослым. Некоторые, правда, настаивают на том, что Ферсандр остался жив и был среди тех, кто прятался в деревянном коне³³.

y. Омыв своих раненых в горячих ионийских ключах под Смирной, называемых «купальня Агамемнона», греки вновь вышли в море, где их корабли раскидала ужасная буря, насланная Герой, и, оказавшись в одиночестве, каждый корабль отправился к своим родным берегам. Как раз тогда Ахилл причалил к Скиросу и официально женился на Дейдамии³⁴. Кое-кто считает, что Троя пала через двадцать лет после похищения Елены и что свой первый неудачный поход греки совершили на второй год после этого события, и прошло еще восемь лет, прежде чем они собрались вновь. Однако более правдоподобно, что их военный совет в спартанском Эллении состоялся в том же году, что и их возвращение из Мисии. Сдерживало их все то же препятствие: никто не знал морского пути в Трою³⁵.

z. Тем временем Телеф все еще страдал от незаживающей раны, и Аполлон объявил ему, что рану может вылечить лишь тот, кто ранил его. Телеф, одетый в лохмотья, под видом нищего отправился в Микены к Агамемнону и, по совету Клитемнестры, выхватил младенца Ореста из колыбели. «Я убью твоего сына, — кричал он, — если ты не исцелишь меня!» Агамемнон, предупрежденный оракулом, что греки могут взять Трою только с помощью Телефа, взялся помочь ему при условии, что тот согласится повести флот на Трою. Когда Телеф дал согласие, Ахилл, которого Агамемнон просил об исцелении Телефа, соскреб немного ржавчины с копья, нанесшего рану, присыпал ее и рана зажила, правда, не без помощи травы achilleos — целебного растения, которое Ахилл сам отыскал³⁶. Позднее Телеф отказался участвовать в походе на том основании, что его жена Лаодика, которую еще звали Гиерой и Астиохой, была дочерью Приама. Но он тем не менее показал грекам, какого курса нужно держаться, и Калхас подтвердил правильность его совета с помощью гадания³⁷.

¹Геродот I.1—4; Овидий. Героини XVI.341—350.

²Геродот I.3; Киприи. Цит. по: Прокл. Хрестоматия I; Аполлодор. Эпитома III.6.

³Гигин. Мифы 95; Гомер. Одиссея XXIV.115—119 и XIX.399—466; Аполлодор. Цит. соч. 111.12; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VI.529.

⁴Аполлодор III.10.6 и 9; Павсаний III.12.2; Цец. Схолии к Ликофрону 792; Дидим. Цит. по: Евстафий. Комментарий к «Илиаде» Гомера с. 1422.

⁵Павсаний III.20.2.

⁶Гигин. Цит. соч; Сервий. Цит. соч. II.81; Цец. Цит. соч. 818; Аполлодор. Цит. соч. III.7.

⁷Аполлодор. Цит. соч. III.9; Евстафий. Цит. соч. XI. 20; Нонн. Деяния Диониса XIII.451; Гигин. Цит. соч. 242.

⁸Аполлодор III.13.8; Птолемей Гефестион VI; Ликофрон. Александра 178 и сл. и схолии; Схолии к «Илиаде» Гомера XVI. 37; Схолии к «Облакам» Аристофана 1068; Схолии к Аполлонию Родосскому IV.816.

⁹Сервий. Цит. соч. VI.57; Фульгенций. Три книги мифологии III.7; Аполлодор III.13.6; Филострат. Героические деяния XX.2 и XIX.2; Орфическая аргонавтика 392 и сл.; Стаций. Ахиллеида I.269 и сл.; Гомер. Илиада XI.831—832; Пиндар. Немейские оды III.43 и сл.

¹⁰Аполлодор III.13.8; Гомер. Цит. соч. IX.410 и сл.; Птолемей Гефестион I; Цец. Цит. соч. 183.

¹¹Аполлодор. Цит. соч.; Схолии к «Илиаде» Гомера XIX.332; Овидий. Метаморфозы XIII.162; Гигин. Цит. соч. 96.

¹²Гомер. Цит. соч. IX.438 сл.; XI.769 и сл.

¹³Аполлодор. Цит. соч.; Цец. Цит. соч. 421; Гомер. Цит. соч. IX.447 и сл. и 485.

¹⁴Гомер. Цит. соч. XI.786—787; Пиндар. Олимпийские оды IX.69—70; Гесиод. Цит. по: Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера I.337; Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч. 97; Схолии к Аполлонию Родосскому IV.816.

¹⁵Аполлодор. Цит. соч.; Страбон IX.4.2.

¹⁶Аполлодор III.3.1; Филострат. Цит. соч. 7; Диодор Сицилийский V.79; Гигин. Цит. соч. 81; Павсаний V.25.5; Гомер. Цит. соч. X.61 и сл.

¹⁷Диктис Критский I.16; Аполлодор. Эпитома III.6.

¹⁸Гомер. Илиада I.247—252 и II.21; II.553—555; IV.310 и Одиссея III.244 и 126—129.

¹⁹Гомер. Илиада XVII.279—280 и Одиссея III.226—227; Софокл. Аякс 576 и 833 и схолии; Схолии к «Илиаде» Гомера XXIII.821; Цец. Цит. соч. 455 и сл.

²⁰Софокл. Цит. соч. 762—777.

²¹Гомер. Илиада VIII.266—272.

²²Гомер. Илиада II.527—530; XIII.697, 701 и сл., XIV.520 и сл.; Гигин. Цит. соч. 97; Филострат. Диалог о героях VIII.1.

²³Гомер. Цит. соч. II.728 и XIII.694—697.

²⁴Аполлодор I.8.5; Гигин. Цит. соч.; Гомер. Цит. соч. II.564—566.

²⁵Гомер. Цит. соч. II.653—654; Гигин. Цит. соч.

²⁶Диктис Критский I.23; Сервий. Цит. соч. III.80; Диодор Сицилийский V.62; Цец. Цит. соч. 570.

²⁷Цец. Цит. соч.; Аполлодор. Эпитома III.10; Овидий. Метаморфозы XIII.650 и сл.; Сервий. Цит. соч.

²⁸Стесихор. Цит. по: Схолии к «Одиссее» Гомера VI.16; Цец. Цит. соч. 583; Сервий. Цит. соч.; Ферекид. Цит. по: Цец. Схолии к Ликофрону 570.

²⁹Овидий. Цит. соч. XIII.643—674; Сервий. Цит. соч.

³⁰Аполлодор. Эпитома III.15; Гомер. Цит. соч. II.303—353; Овидий. Цит. соч. XII.13—23.

³¹Гомер. Одиссея XXIV.118—119 и Илиада I.71; Цец. Цит. соч. 57.

³²Аполлодор. Цит. соч. III. 17; Пиндар Олимпийские оды IX.70 и сл.; Цец. Цит. соч. 206—209; Схолии к «Илиаде» Гомера I.59; Гомер. Илиада XVI.140—144.

³³Павсаний IX.5.7—8; Вергилий. Энеида II.261.

³⁴Филострат. Цит. соч. III.35; Аполлодор III.18; «Киприи». Цит. по: Прокл. Хрестоматия I.

³⁵Гомер. Цит. соч. XXIV.765; Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний III.12.5.

³⁶Аполлодор. Цит. соч. III.19—20; Гигин. Цит. соч. 101; Плиний. Естественная история XXV.19.

³⁷Гигин. Цит. соч.; Филострат. Цит. соч. II.18; Схолии к «Одиссее» Гомера I.520; Аполлодор. Цит. соч. III.20.

* * *

1. После падения Кносса, т.е. в начале XIV в. до н.э., завязалась борьба за власть на море между народами Восточного Средиземноморья. Это нашло отражение в свидетельстве Геродота, которое разделяет Иоанн Малала (см. 58.4), о том, что похищению Елены предшествовали многочисленные набеги, а также в описании Аполлодором того, как Парис совершил набег на Сидон (см. 159. t), а люди Агамемнона напали на Мисию. Троянская конфедерация представляла собой самое большое препятствие на пути греческих торговых планов до тех пор, пока верховный царь Микен не собрал своих союзников (включая греческих правителей Крита), чтобы совершить совместное нападение на Трою. Война на море, в отличие от осады Трои, вполне могла длиться и девять и десять лет.

2. Среди независимых союзников Агамемнона были жители островов Итака, Сама, Дулихий и Закинф, ведомые Одиссеем южные фессалийцы во главе с Ахиллом, а также их родичи Эакиды^[290] из Локриды и Саламина, ведомые двумя Аяксами. Этими вождями оказалось трудно руководить, и Агамемнону только интригами удавалось удержать их от того, чтобы они не перерезали друг другу глотки. В этом ему помогали пелопоннесские подручные: спартанец Менелай, Диомед из Аргоса и Нестор из Пилоса. Непризнание Аяксом олимпийских богов и оскорбление, нанесенное им Афине, рожденной Зевсом, неверно воспринималось как свидетельство атеизма. Скорее это было проявлением религиозного консерватизма: Эакиды происходили из лелегов и поклонялись доэллинской богине (см. 158.8 и 168.2).

3. Фиванцы и афиняне, похоже, держались в стороне от этой войны, хотя афинский отряд упоминается в «Перечне кораблей». Заметной роли под Троей они не сыграли. Но присутствие царя Менесфея всячески подчеркивалось, чтобы оправдать позднейшую афинскую экспансию на побережье Понта Эвксинского (см. 162.3). Одиссей является ключевой фигурой греческой мифологии. Несмотря на то что он был рожден дочерью коринфского солнечного бога^[291] и в соответствии со старыми традициями получил руку Пенелопы, победив в беге, он нарушает древнее экзогамное правило, настаивая на том, чтобы Пенелопа отправилась в его царство, а не он остался в ее (см. 137.4). Кроме того, он, как и его отец Сисиф (см. 67.2) и критянин Кинир (см. 18.5), отказывается умирать в конце оговоренного для него срока правления. Этот момент составляет центральную аллегорию «Одиссеи» (см. 170.1 и 171.3). Одиссей, в дополнение ко всему, является первым мифическим персонажем, снабженным такой несущественной физической характеристикой, как коротконогость, в результате которой «сидящим он выглядел благородней, чем стоящим». Шрам на бедре следует считать признаком того, что он избежал смерти, обязательной для царей культа вепря (см. 18.3 и 151.2).

4. Хотя притворное безумие Одиссея и не противоречит его новому желанию не поступать так, как подобает царю, вероятно, оно истолковано ошибочно. На самом деле он пророчески предсказывал бесполезность войны, на которую его призывали. В конической шапке, которую носили мистагоги, или прорицатели, он пахал и перепахивал поле, причем каждая борозда, засеянная солью, означала напрасно потерянный год. Паламед, который тоже обладал способностью к прорицанию (см. 52.6), схватил Телемаха и, тем самым, остановил пахоту, без сомнения, на десятой борозде, посадив ребенка перед самой упряжкой. Этим он показал, что решающая битва — а именно это означает слово «Телемах»^[292] — состоится тогда, когда пройдет указанный срок.

5. До Трои все предводители греков были царями-жрецами. Прирученный змей Малого Аякса не мог сопровождать его в бою, поскольку змей у Аякса мог появиться только после того, как он стал вещим героем. Украшенный клыками вепря шлем Идоменея, существование которого подтверждается находками на Крите и в микенской Греции, первоначально должен был принадлежать танисту (см. 18.7). Громоздкие щиты изготавливались из сшитых бычьих шкур; все, что выступало, обрезалось. По ритуальным соображениям средняя часть щита была уже, отчего щит приобретал форму восьмерки. Такой щит закрывал всего человека от подбородка до лодыжки.

6. Рео, дочь Стафила и Хрисофемиды («гранатовый плод, дочь виноградной грозди и золотого порядка»), явившаяся на Делос в сундуке, представляет собой хорошо известную богиню плодородия с челноком в форме народившегося месяца. Она также предстает в виде триады внучек «виноградарок», чьи имена означают «оливковое масло», «зерно» и «вино». Поскольку «виноградарки» были праправнучками Ариадны, то они должны были явиться на Делос с Крита (см. 27.7).

7. Трудности, с которыми сталкиваются греки при поиске путей в Трою, никак не соответствуют той легкости, с которой Менелай плавал в этот город. Возможно, в первоначальной легенде троянская Афродита с помощью заклинания лишила их памяти так же, как ей потом удалось разбросать весь греческий флот, плывший к родным берегам (169.2).

8. То, как Ахилл лечил нанесенную копьем рану, основывается на древнем гомеопатическом принципе, что «подобное лечится подобным», и напоминает использование Мелампом ржавчины с ножа для кастрации животных, чтобы вылечить Ификла (см. 72. e).

9. До сих пор ни один из комментаторов не дал точного объяснения, почему птичье гнездо, о котором говорит Калхас, было на платане уничтожено змеем. Дело в том, что змеи сбрасывают кожу каждый год и как бы омолаживаются. То же происходит и с платанами, поэтому они оба являются символами возрождения. Калхас знал, что съеденные птицы означали не месяцы, а годы. Это дерево, позднее присвоенное Аполлоном, было священным деревом богини на Крите и в Спарте (см. 58.3), поскольку его листья напоминали зеленую ладонь с пальцами, вытянутыми для благословения. На статуэтках эпохи архаики богиня делает именно такой жест рукой. Голубой цвет змея говорит о том, что его послал Зевс, который как бог неба обладал голубым нимбом. Игрушечные корабли Кинира, возможно, отражают заимствованный киприотами у египтян обычай класть в могилу царя терракотовые кораблики для путешествия в мир мертвых.

10. Пятьдесят дочерей Кинира, превратившиеся в зимородков, вероятно, были сообществом жриц Афродиты. Одним из ее наименований было «Алкиона», т.е. «царица, отводящая [бури]», а ее священные птицы — зимородки — предвещали тихую погоду (см. 45.2).