Основание Трои

Одна из историй основания Трои гласит, что во время голода треть критян под предводительством царевича Скамандра отправилась основывать колонию. Приплыв во Фригию, они разбили лагерь на берегу моря неподалеку от города Гамаксита¹, под высокой горой, которую они назвали Ида в честь критского дома Зевса. До этого Аполлон посоветовал им поселиться там, где под покровом темноты на них нападут «порождения земли». В ту же ночь несметное количество голодных полевых мышей перегрызло всю кожу на их оружии и утвари. Тогда Скамандр решил остаться здесь, построил храм Аполлону Сминфейскому, вокруг которого быстро вырос город Сминфий, а сам женился на нимфе Идее, которая родила ему сына Тевкра. С помощью Аполлона критяне победили их новых соседей бебриков, но во время битвы Скамандр бросился в реку Ксанф, которая с тех пор носит его имя. Ему наследовал Тевкр, по имени которого переселенцы стали называть себя тевкрами. Некоторые, правда, говорят, что Тевкр сам возглавлял критских колонистов и был приглашен во Фригию Дарданом, который дал ему в жены дочь и стал называть своих собственных подданных тевкрами².

b. Афиняне рассказывают совсем иную историю. Они отрицают, что тевкры пришли с Крита, и говорят, что некий Тевкр, принадлежавший дому Троса, переселился из Афин во Фригию и что Дар-дан, сын Зевса и плеяды Электры, родившийся в аркадском Фенее, был приглашен во Фригию этим самым Тевкром, а не наоборот. О правдоподобии этой легенды, по их мнению, говорит тот факт, что Эрихтоний появляется в генеалогии и афинского, и тевкрского царских домов³. Дардан, продолжают афиняне, женился на Хрисе, дочери Палланта, которая родила ему двух сыновей — Идея и Дейма. Некоторое время они правили Аркадским царством, основанным Атлантом, но расстались из-за бед, причиненных Девкалионовым потопом. Дейм остался в Аркадии, а Идей со своим отцом Дарданом отправились в Самофракию, которую они заселили совместно, и остров стал называться Дарданией. Хриса принесла Дардану в качестве приданого священные изваяния великих божеств, жрицей которых она была. Дардан ввел их культ в Самофракии, но держал их истинные имена в тайне. Он основал также сообщество салийских жриц для отправления необходимых обрядов, которые были похожи на те, что совершались в честь критских куретов⁴.

c. Печаль, вызванная смертью брата Иасиона, привела Дардана за море в Троаду. Он прибыл один, управляя плотом из надутой шкуры, нагруженной четырьмя камнями. Тевкр принял его радушно и при условии, что Дардан поможет ему покорить некоторые соседние племена, дал ему часть царства и женил на своей дочери царевне Батии. Одни говорят, что Батия была теткой Тевкру, а другие считают, что она — его дочь⁵.

d. Дардан предложил основать город на небольшом холме Ата, возвышавшемся над долиной, где сейчас стоит Троя, или Илион. Но когда оракул Аполлона Фригийского предупредил его, что несчастья будут преследовать жителей города, Дардан выбрал место на нижних склонах горы Ида и назвал город Дарданией⁶. После смерти Тевкра Дардан унаследовал от него остальную часть царства, дал всему царству свое имя и распространил свою власть на многие азиатские народы. Он также выносил колонии во Фракию и дальше⁷.

e. Тем временем младший сын Дардана Идей отправился следом за ним в Троаду, неся с собой священные изваяния. Это позволило Дардану обучить свой народ самофракийским мистериям. Оракул убедил его, что город, который он хочет основать, будет неприступным ровно столько, сколько просуществует приданое его жены под покровительством Афины⁸. Его могила видна до сих пор в той части Трои, которая называлась Дардания до слияния с поселениями Илион и Трой, образовавшими единый город. Идей обосновался на Идейских горах, которые, по мнению некоторых, названы его именем. Там он ввел поклонение фригийской Матери богов и ее мистерии⁹.

f. По преданию латинян, отцом Иасиона был тирренский царевич Кориф, а его брат-близнец Дардан был сыном Зевса и жены Корифа Электры. Оба были выходцами из Этрурии и, поделив священные изваяния между собой, Иасион отправился в Самофракию, а Дардан в Троаду. Сражаясь с бебриками, которые хотели сбросить тирренцев в море, Дардан потерял свой шлем, и, хотя его войско отступало, он повел его вперед, чтобы вернуть себе шлем. На этот раз он победил и основал город, названный Кориф, прямо на поле боя: название города было выбрано в равной мере в память о шлеме (corys) и об отце¹⁰.

g. У Идея было два старших брата, Эрихтоний и Ил, или Закинф, и дочь Идея, которая стала второй женой Финея. Когда Эрихтоний унаследовал от Дардана царство, то женился на Астиохе, дочери Симоиса, родившей ему Троса¹¹. Эрихтония называют также царем Крита, самым богатым человеком, владельцем трех тысяч кобыл, которые полюбились Борею. Трос наследовал своему отцу Эрихтонию, и не только Троя, но и вся Троада стала называться его именем. От жены Каллирои, дочери Скамандра, у него родились Клеопатра младшая, Ил младший, Ассарак и Ганимед¹².

h. Тем временем Ил, брат Эрихтония, ушел во Фригию, где, вступив в уже начавшиеся игры, стал победителем в борьбе и получил в качестве награды пятьдесят юношей и пятьдесят девушек. Фригийский царь, чье имя уже забыто, также дал ему пятнистую корову и посоветовал основать город там, где корова первый раз ляжет на землю. Ил пошел за ней, и корова легла у холма Ата. Там он основал город Илион, но из-за предупреждения, полученного от оракула отцом Дарданом, не стал строить городские укрепления. Одни говорят, что Ил шел за своей собственной мисийской коровой по велениию Аполлона. Другие — что Илион основали переселенцы из Локриды и дали эолийскому городу Кима имя своей горы Фрикониды¹³.

і. Когда был обозначен круг, который должен был стать границей города, Ил обратился с молитвой к Зевсу Всемогущему, чтобы тот явил знамение, и на следующее утро увидел перед своим шатром полузакопанный деревянный предмет, поросший травой. Это был Палладий — фигура в три локтя высотой, которую Афина сделала в память о своей покойной ливийской подруге Палладе. Паллада, имя которой Афина добавила к своему собственному, держала в правой руке копье, готовое к бою, а в левой — прялку и веретено, на грудь была накинута эгида. Поначалу Афина установила изваяние на Олимпе рядом с троном Зевса, где Палладию воздавались большие почести. Но когда прабабка Ила, плеяда Электра, была обесчещена Зевсом и осквернила изваяние своим прикосновением, Афина в гневе сбросила на землю и ее, и изваяние¹⁴.

j. Аполлон Сминфейский дал Илу такой совет: «Сохрани богиню, падающую с небес, — и ты сохранишь свой город. Ведь куда бы ни пришла богиня, она несет с собой власть!» Согласно совету, Ил воздвиг в цитадели храм, куда поместил изваяние¹⁵.

k. Одни говорят, что храм уже строили, когда Палладий упал с небес как дар богини. Изваяние упало в храм через отверстие в недостроенной крыше как раз в то место, которое для него готовили¹⁶. Другие — что Электра вручила Палладий Дардану, своему сыну от Зевса, и после его смерти Палладий перенесли из Дардании в Илион¹⁷. Третьи считают, что оно упало с небес в Афинах и что афинянин Тевкр принес изваяние в Троаду. Четвертые утверждают, что было два палладия — афинский и троянский, причем последний был вырезан из костей Пелопа так же, как изваяние Зевса в Олимпии было вырезано из слоновой кости, или что было много палладиев, аналогичным образом упавших с небес, включая самофракийские изваяния, принесенные Идеем в Троаду¹⁸. Коллегия весталок в Риме теперь хранит то, что считается истинным Палладием. Ни один мужчина не может взглянуть на него безнаказанно. Однажды, когда Палладием еще владели троянцы, Ил бросился спасать его во время пожара и за все свои муки лишился зрения. Позднее, правда, ему удалось умилостивить Афину, и зрение вернулось к нему¹⁹.

l. Евридика, дочь Адраста, родила Илу Лаомедонта и Фемисту, которая вышла замуж за фригийца Каписа и, как говорят некоторые, стала матерью Анхиса²⁰. Стримона, дочь Скамандра и Левкиппы, Зевксиппы или Тоосы, родила Лаомедонту пять сыновей, а именно: Тифона, Лампа, Клития, Гикетаона и Подарка, и трех дочерей: Гесиону, Киллу и Астиоху. Кроме того, у него появились незаконнорожденные близнецы, рожденные нимфой-пастушкой Калибой. Именно он решил построить знаменитые стены вокруг Трои. Ему повезло: Зевс, разгневанный тем, что Аполлон и Посейдон восстали против него, заставил богов служить простыми поденщиками, и Лаомедонт воспользовался их службой. Посейдон строил, а Аполлон играл на лире и кормил овец Лаомедонта. Лелег Эак помогал Посейдону. Но Лаомедонт обманул богов и не заплатил им положенного, чем вызвал их ужасное негодование. Вот почему он и все его сыновья, кроме Подарка, переименованного в Приама, пали, когда Геракл разграбил Трою²¹.

m. Приам, которому Геракл великодушно оставил троянский трон, подумал, что несчастья, которые обрушивались на Трою, объясняются ее несчастливым местоположением, а не гневом богов, и поэтому отправил своего племянника к пифии в Дельфы, чтобы узнать, лежит ли еще проклятье на холме Ата. Но жрец Аполлона Панфой, сын Офрия, оказался таким красивым, что племянник Приама забыл о данном ему поручении, влюбился в жреца и увел его в Трою. Разгневанный Приам не нашел в себе силы наказать племянника. Чтобы загладить его вину, он назначил Панфоя жрецом Аполлона, а сам постеснялся второй раз обратиться к пифии и отстроил Трою заново на прежнем месте. Первой женой Приама была Арисба, дочь прорицателя Меропа. Когда она родила ему Эсака, он выдал ее замуж за Гиртака, от которого она стала матерью Гиртакидов: Асия и Ниса²².

n. Этот Эсак, усвоивший искусство толкования снов от своего деда Меропа, знаменит большой любовью к Астеропе, дочери бога реки Кебрен. Когда она умерла, он несколько раз пытался покончить с собой, бросаясь со скалы в море, и боги наконец сжалились над ним. Они превратили его в нырка, чтобы придать охватившему его желанию благопристойность²³.

o. Гекаба — вторая жена Приама, которую латиняне называют Гекуба, была дочерью Диманта и нимфы Евнои или, как говорят некоторые, Киссея и Телеклеи, бога реки Сангария и Метопы. Еще ее матерью называют дочь Ксанфа Главкиппу²⁴. Она родила Приаму девятнадцать из его пятидесяти сыновей, а остальные были сыновьями «других любезных жен». Все пятьдесят имели расположенные рядом опочивальни из полированного камня. Двенадцать дочерей Приама спали со своими мужьями в дальнем конце того же двора²⁵. Старшего сына Гекабы звали Гектор, отцом которого некоторые считают Аполлона. После Гектора она родила Париса, затем Креусу, Лаодику и Поликсену, затем Деифоба, Гелена, Кассандру, Паммона, Полита, Антифа, Гиппоноя и Полидора. Но Троила она, конечно, зачала от Аполлона²⁶.

p. Среди младших детей Гекабы Кассандра и Гелен были близнецами. Во время праздника по случаю их дня рождения, который был устроен в святилище Аполлона Фимбрейского^[280], они устали от игр и уснули в уголке, а их выпившие слишком много вина родители забыли про них и, пошатываясь, пошли домой. Когда Гекаба вернулась в храм, то увидела, что священные змеи лижут уши ее детей, и закричала от ужаса. Змеи тут же скрылись в куче лавровых ветвей, но с этого мгновенья Кассандра и Гелен стали обладать даром пророчества²⁷.

q. Вот как еще рассказывают об этом. Однажды Кассандра уснула в храме, ей явился Аполлон и обещал научить ее искусству ясновидения, если она разделит с ним ложе. Кассандра, приняв от него дар, в остальном отказала. Аполлон уговорил ее на один поцелуй, и, когда она поцеловала его, он плюнул ей в рот и тем самым сделал так, что никто никогда не верил ее пророчествам²⁸.

r. Когда несколько лет спустя Приаму удалось благодаря разумному правлению вернуть Трое былое богатство и могущество, он созвал совет, чтобы решить, как быть с Гесионой, которую Эакид Теламон увез в Грецию. Хотя сам он был сторонником применения силы, совет решил, что сначала нужно воспользоваться убеждением. Зять Приама Антенор и его двоюродный брат Анхис отправились в Грецию и предъявили требования троянцев перед толпой греков, собравшихся во дворце Теламона, но их с позором изгнали. Этот случай и стал главной причиной Троянской войны²⁹, печальный конец которой уже предсказывала Кассандра. Чтобы избежать неприятностей, Приам запер ее в троянской цитадели^[281], стоящей на высоком холме, а служанке, которая ходила за ней, наказал сообщать обо всех ее пророчествах³⁰.

¹Страбон ХІІІ.1.48.

²Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия III.108; Страбон. Цит. соч.; Цец. Схолии к Ликофрону 1302.

³Аполлодор III.12.1; Сервий. Цит. соч. III.167; Страбон. Цит. соч.

⁴Дионисий Галикарнасский. Римские древности I.61 и II.70—71; Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера с. 1204; Конон. Повествования 21; Сервий. Цит. соч. VII.285.

⁵Аполлодор III.12.1; Ликофрон 72 и сл. и схолии Цеца; Схолии к «Илиаде» Гомера XX. 215; Сервий. Цит. соч. III.167; Цец. Схолии к Ликофрону 29.

⁶Цец. Цит. соч.; Диодор Сицилийский V.48; Гомер. Илиада XX.215 и сл.

⁷Аполлодор. Цит соч.; Сервий. Цит. соч.; Диодор Сицилийский. Цит. соч.

⁸Дионисий Галикарнасский I.61; Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера с. 1204; Конон. Повествования 21; Сервий. Цит. соч.

⁹Цец. Схолии к Ликофрону 72; Дионисий Галикарнасский. Цит. соч.

¹⁰Сервий. Цит. соч. VII.207 и III.15.

¹¹Аполлодор III.12.2 и III.15.3; Дионисий Галикарнасский I.50.3.

¹²Гомер. Цит. соч. XX.220 и сл.; Дионисий Галикарнасский I.62; Аполлодор III.12.2.

¹³Аполлодор III.12.3; Цец. Цит. соч. 29; Лесс Лампсакский. Цит. по: Цец. Цит. соч.; Страбон ХІІІ.1.3 и 3.3.

¹⁴Овидий. Фасты VI.420 и сл.; Аполлодор. Цит соч.

¹⁵Овидий. Цит. соч.; Аполлодор. Цит. соч.

¹⁶Диктис Критский V.5.

¹⁷Схолии к «Финикиянкам» Еврипида 1136; Дионисий Галикарнасский I.61; Сервий. Цит. соч. II.166.

¹⁸Климент Александрийский. Увещание IV.47; Сервий. Цит. соч.; Ферекид. Цит. по: Цец. Цит. соч. 355; Большой Этимологик под словом Palladium 649—650.

¹⁹Деркилл. Основания городов I. Цит. по: Плутарх. Малые сравнительные повествования, 17.

²⁰Аполлодор III.12.2 и 3.

²¹Аполлодор II.59; ІІ.6.4 и III.12.3; Схолии к «Илиаде» Гомера ІІІ.250; Гомер. Цит. соч. VI.23—26; XXІ.446 и VII.452; Гораций. Оды III.3.21; Пиндар. Олимпийские оды VIII.41 и схолии; Диодор Сицилийский IV.32.

²²Сервий. Цит. соч. II.319; Аполлодор III.12.5; Гомер. Цит. соч. II.831 и 837; Вергилий. Энеида ІХ.176—177.

²³Сервий. Цит. соч. V.128; Аполлодор. Цит. соч.; Овидий. Метаморфозы XI.755—795.

²⁴Ферекид. Цит. по: Схолии к «Илиаде» Гомера XVI.718 и к «Гекубе» Еврипида 32; Афенион. Цит. по: Схолии к «Илиаде» Гомера XVI.718; Аполлодор. Цит. соч.

²⁵Гомер. Илиада XXIV.495—497 и VI.242—250.

²⁶Стесихор. Цит. по: Цец. Цит. соч. 266; Аполлодор. Цит. соч.

²⁷Антиклид. Цит. по: Схолии к «Илиаде» Гомера VII.44.

²⁸Гигин. Мифы 93; Аполлодор III.12.5; Сервий. Цит. соч. II.247.

²⁹Бенуа де Сен-Мор. Роман о Трое 385 и 3187 и сл.; Осада или Баталия Тройская 349 и сл. и 385; Цец. Цит. соч. 340; Дарес 5; Сервий. Цит. соч. III.80.

³⁰Эсхил. Агамемнон 1210; Цец. Краткое изложение «Александры» Ликофрона; Цец. Цит. соч. 29 и 350.

* * *

1. Хотя расположение Трои на хорошо увлажненной равнине у входа в Геллеспонт и позволило городу стать крупнейшим центром торговли между Востоком и Западом в эпоху бронзы, оно же провоцировало нападения со всех сторон. Утверждения греков, критян и фригийцев, будто все они основали город, не впадают в непримиримое противоречие: до классической эпохи город разрушался и восстанавливался довольно часто. На месте Трои стояло семь городов, причем гомеровская Троя была шестой^[282]. Троя, о которой рассказывает Гомер, скорее всего была населена федерацией трех племен: троянцев, илионцев и дарданцев, что весьма характерно для эпохи бронзы.

2. «Аполлон Сминфейский»^[283] указывает на Крит, поскольку sminthos по-критски означало «мышь», которая считалась священным животным не только в Кноссе (см. 90.2), но и в Филистии (4 Цар. 6.4) и Фокиде (Павсаний X.12.5). Оплодотворяющему северному ветру Эрихтонию одинаково поклонялись и пеласги в Афинах, и фракийцы (см. 48.3). Но притязания афинян как основателей Трои можно отвергнуть, считая их не более чем политической пропагандой. Белые мыши, которых содержали в храмах Аполлона, считались предупредительным средством против чумы и нашествия мышей, о которых упоминают Элиан («О происхождении животных» XII. 5 и 41) и Аристотель («О происхождении животных» VI. 370). Дардан мог быть тирренцем из Лидии (см. 136. g) или Самофракии. Сервий ошибается, когда пишет, что он выходец из Этрурии — там тирренцы поселились много позже окончания Троянской войны. «Закинф» — критское слово, фигурирующее в троянских царских списках. Кроме того, так назывался остров, входивший в царство Одиссея. Это говорит о том, что под Троей Одиссей отстаивал свои наследственные права.

3. Палладий, который весталки хранили в Риме как залог благополучия города, имел огромное значение для римских мифографов. Они утверждали, что из Трои его вывез Эней (Павсаний II.23.5) и доставил в Италию. Вполне возможно, что он был вырезан из кости морской свиньи (см. 108.5). «Палладий» означает каменный или другой культовый объект, вокруг которого танцуют девочки из определенного клана, как в Феспиях (см. 120. a), или прыгают юноши, причем pallas мог принадлежать и тому, и другому полу. Римская коллегия жрецов-салиев^[284] была сообществом пляшущих жрецов. Когда такие культовые объекты начинают отождествляться с процветанием племени и тщательно охраняться, то palladia можно воспринимать в значении рака, т.е. «предметы, упавшие с небес». Palta можно было не хранить под крышей. Так, священный «громовой камень» Термина в Риме стоял напротив отверстия в крыше храма Юпитера. Можно предположить наличие аналогичного отверстия в троянском храме.

4. Поклонение метеоритам легко переходило в поклонение древним монолитам, погребальный смысл которых забывался. Монолиты постепенно замещались каменными изваяниями, а те в свою очередь — изваяниями из дерева, кости. Однако падение с небес щитов, из которых самый известный — ancile Марса (Овидий. Фасты III.259—273), требует специального объяснения. Поначалу метеориты, как единственные настоящие palta, воспринимались как первопричина молний, ударявших в деревья. Далее, неолитические каменные топоры, наподобие того, который был обнаружен в микенском святилище Асины, а также долота и пестики эпохи ранней бронзы, например пестик Кибелы в Эфесе («Деяния» 19.35), ошибочно принимались за перуны. Инструментом, воспроизводящим гром, был щит. Доэллинские вызыватели дождя вращали на шнурке большие раковины, имитируя с их помощью звук усиливающегося ветра, а гром возникал от ударов барабанными палками с двумя головками (похожими на те, что изображены в руках у жрецов-салиев на рельефе в Ананьи) по огромным щитам с плотно натянутой бычьей шкурой. Единственный способ заставить раковину непрерывно звучать — вращать ее восьмеркой так, как поступают дети, играя вертушками, и поскольку факелы, имитировавшие молнии, вероятно, вращали аналогичным образом, то и щит, который использовали в церемонии вызывания дождя, разрезался так, чтобы получилась фигура, по форме напоминающая цифру восемь, и по обеим ее половинам наносили удары двуглавыми палками. Вот почему на сохранившихся критских изображениях дух грома спускается в образе похожего на восьмерку щита, а сами щиты почитались как palta.

5. Кассандра и змеи напоминают миф о Мелампе (см. 122. c), а плевок Аполлона похож на миф о Главке (см. 90. f). Ее темница, вероятно, была сооружена в виде пчельника, из которого Кассандра оглашала свои пророчества от имени героя, погребенного на этом месте (см. 43.2 и 154.1).

6. Эсак (так звали ясновидящего сына Приама)^[285] значит «миртовая ветвь», которую на греческих пирах передавали друг другу, вызывая на соревнование в пении или стихосложении. Мирт — это дерево смерти (см. 101.1 и 109.4), поэтому такими стихами первоначально были пророчества, оглашавшиеся на пире, посвященном герою. Нырок был священной птицей Афины в Аттике и связывался с тонущим царем-фармаком (см. 94.1). Скамандр (утонувший в реке Ксанф) должен указывать на троянский обычай топить прежнего царя (см. 108.3).

7. У Приама было пятьдесят сыновей, из которых только девятнадцать законных. Это говорит о том, что в Трое правление царя определялось девятнадцатигодичным циклом Метона^[286], а не циклом из ста лунных месяцев, во время которых по очереди правил царь и его танист, как на Крите (см. 138.5) и в Аркадии (см. 38.2). Его двенадцать дочерей были, возможно, хранительницами месяцев.

8. Роль Эака в строительстве стен вокруг Трои нельзя преуменьшать: Аполлон предсказал, что потомки Эака будут присутствовать при захвате города. Это относилось к потомкам в первом и четвертом поколениях (см. 66. i), причем только ту часть стены, которую построил Эак, можно будет разрушить (Пиндар. Пифийские оды VIII.31—46). Андромаха напомнила Гектору, что построенная Эаком часть — это западная стена твердыни, «у смоковницы: там наипаче город приступен врагам и восход на твердыню удобен. Трижды туда приступая, на град покушались герои, оба Аякса могучие, Идоменей знаменитый, оба Атрея сыны и Тидид, дерзновеннейший воин. Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо мудрый или, быть может, самих устремляло их вещее сердце» (Гомер. Илиада VI.433—439). Раскопки Дерпфельда в Трое подтвердили, что стена в этой точке действительно была наиболее слабой по непонятным причинам. Правда, Аяксу или Эакидам не нужен был прорицатель, чтобы узнать об этом, поскольку, как предполагает Полибий, Эак был родом из города, где жил Аякс Малый, т.е. Опунтской Локриды, которой гомеровская Троя обязана илионским элементом и которая пользовалась правом назначать троянскую жрицу (см. 168.2). Это был район расселения доэллинских лелегов, имевших матрилинейные и даже матриархальные институты (см. 136.4). Еще одно племя лелегов, возможно происходивших из Локриды, жило в Педасе, что в Троаде. Одна из их царевен, Лаофоя, пришла в Трою и даже родила ребенка от Приама (Гомер. Илиада XXI. 86). Не исключено, что именно готовность локридских жриц похитить Палладий для Локриды помогла грекам захватить город (см. 168.4).

9. Поскольку один Тевкр был сыном Скамандра, а второй — внуком Эака и сыном сестры Приама Гесионы, то тевкрский элемент в Трое можно отождествить с лелегами, эаками или илионцами. Остальными двумя элементами были лидийский, или дарданский, или тирренский, а также троянский, или фригийский.

Парис и Елена

Когда Елена, прекрасная дочь Леды, достигла брачного возраста и жила в Спарте во дворце своего приемного отца Тиндарея, все цари Греции пришли свататься к ней с богатыми дарами или отправили сватами своих родственников. Только что одержавший под Фивами победу Диомед был здесь вместе с Аяксом, Тевкром, Филоктетом, Идоменеем, Патроклом, Менесфеем и многими другими. Пришел туда и Одиссей, но не принес ничего, так как у него не было никакой надежды на успех. По его сведениям, братья Елены Диоскуры хотели, чтобы она вышла замуж за афинца Менесфея, но Елене все равно пришлось бы стать женой Менелая, самого богатого ахейца, сватом которого был зять Тиндарея могущественный Агамемнон¹.

b. Тиндарей никого из женихов не отсылал, но и не брал ни у кого даров, боясь, что любой его выбор неизбежно вызовет ссору. Однажды Одиссей спросил его: «Если я скажу тебе, как избежать ссоры, поможешь ли ты мне жениться на дочери Икария Пенелопе?» «Договорились!» — обрадовался Тиндарей. «Тогда, — продолжал Одиссей, — мой совет таков: заставь всех женихов Елены поклясться в том, что они будут защищать избранника Елены, кем бы он ни был». Тиндарей нашел совет вполне разумным. Принеся в жертву лошадь и расчленив ее, он поставил всех женихов на кровоточащие куски мяса и заставил их произнести клятву, сочиненную Одиссеем. После чего все мослы были зарыты в месте, которое до сих пор называется «Лошадиная могила».

с. Неизвестно, сам ли Тиндарей выбрал для Елены мужа или же она сама объявила о своем выборе, возложив на своего супруга венок². В любом случае она вышла замуж за Менелая, который после смерти Тиндарея и обожествления Диоскуров стал царем Спарты. Однако их брак был обречен: за много лет до этого, принося жертвы богам, Тиндарей случайно забыл об Афродите, которая поклялась в отместку сделать так, что все три его дочери — Клитемнестра, Тимандра и Елена — печально прославятся своими любовными изменами³.

d. От Елены у Менелая была одна дочь, которую он назвал Гермиона, и сыновья Этиол, Марафий (от которого происходит персидская семья Марафионов) и Плисфен. Этолийская рабыня по имени Пиерида позднее родила Менелаю двух внебрачных сыновей — Никострата и Мегапента⁴.

e. Почему, спрашивается, Зевс и Фемида устроили Троянскую войну? Уж не для того ли, чтобы прославить Елену как причину ссоры между Европой и Азией? Или чтобы возвеличить род полубогов и одновременно истребить многочисленные племена, под тяжестью которых изнывала мать-земля? Какой бы ни была причина, но решение о войне было принято, когда Эрида бросила золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей» во время свадьбы Пелея и Фетиды. Всемогущий Зевс отказался решить спор, возникший между Герой, Афиной и Афродитой, но разрешил Гермесу отвести богинь на гору Ида, где их должен был рассудить сын Приама Парис, выросший вне родительского дома⁵.

f. Как раз накануне рождения Париса Гекаба увидела сон, будто она родила пылающий факел, грозивший уничтожить Трою. Проснувшись, она рассказала свой сон мужу. Приам тут же обратился к своему ясновидящему сыну Эсаку, который изрек: «Ребенок, который вот-вот родится, станет погибелью для своей страны! Заклинаю вас избавиться от него»⁶.

g. Спустя несколько дней Эсак изрек вновь: «Троянка царского рода, производящая сегодня на свет ребенка, должна быть убита вместе со своим отпрыском!» Услышав эти слова, Приам убил свою сестру Киллу и ее новорожденного сына Мунита, который тем утром появился на свет от тайного союза с Тимойтом, и предал их земле в святилище Троса. Но еще до наступления ночи Гекаба родила сына, и Приам пощадил их обоих, несмотря на то что жрица Аполлона Герофила и другие ясновидцы требовали, чтобы Гекаба убила хотя бы свое чадо. Но она не смогла заставить себя совершить убийство, и тогда Приаму пришлось послать за своим главным пастухом, неким Агелаем, и поручить ему это дело. Мягкосердие Агелая не позволило ему воспользоваться веревкой или мечом — он просто оставил ребенка на горе Иде, где его вскормила медведица. Вернувшись на гору через пять дней и увидев живого ребенка, Агелай был так поражен, что решил подобрать брошенного ребенка и принес его домой в котомке, от которой и пошло его имя «Парис»^[287]. В доме пастуха он стал расти вместе с его только что родившимся сыном⁷. В подтверждение того, что он все-таки выполнил повеление Приама, Агелай принес царю отрезанный собачий язык. Некоторые, правда, говорят, что Гекуба подкупила Агелая, чтобы тот не убивал Париса, но Приам не был посвящен в их тайну⁸.

h. Благородное происхождение Париса было раскрыто благодаря его необычайной красоте, живости ума и силе. Еще совсем мальчиком он обратил в бегство шайку похитителей коров и вернул похищенных животных, за что прозвали его Александром («защитником мужей»)⁹. Хотя в то время он еще был на положении раба, это не помешало ему стать избранником родниковой нимфы Эноны, дочери реки Эней. Искусству предсказания ее научила Рея, врачеванию — Аполлон, когда тот служил пастухом у Лаомедонта. Парис и Энона вместе пасли овец и охотились. Ее имя он часто вырезал на коре буков и тополей¹⁰. Больше всего он любил развлекаться тем, что стравливал друг с другом быков Агелая, украшая потом победителя цветами, а побежденного соломой. Если один из быков постоянно побеждал остальных, он выставлял его против быков-победителей из соседних стад и его бык всегда брал верх. Кончилось тем, что Парис объявил, что возложит золотую корону на рога того быка, который сможет одолеть его собственного быка-победителя. Тогда, шутки ради, Арес превратился в быка и выиграл награду. То, что Парис не раздумывая вручил полагавшуюся награду Аресу, приятно удивило богов, наблюдавших за всем с Олимпа. Вот почему именно Париса избрал Зевс, чтобы решить спор трех богинь¹¹.

i. Парис пас коров у скалы Гаргар, венчавшей гору Ида, когда Гермес в сопровождении Геры, Афины и Афродиты принес ему золотое яблоко и слова Зевса: «Парис, поскольку ты так же красив, как и умен в делах сердечных, Зевс повелел тебе стать судьей в споре этих богинь. Отдай яблоко самой прекрасной из них».

Парис в нерешительности принял яблоко и воскликнул: «Как может простой пастух, вроде меня, судить о божественной красоте? Вот разделю сейчас яблоко на три части!»

«Нет, нет, ты не можешь ослушаться всемогущего Зевса! — поспешно вмешался Гермес. — Я же не могу давать тебе советов, поэтому воспользуйся своим природным умом!»

«Делать нечего, — вздохнул Парис. — Но сначала пусть проигравшие обещают мне не таить на меня обиды. Я всего лишь человек и способен совершить самую глупую ошибку».

Все богини согласились подчиниться его решению.

«Должен ли я судить богинь по их одеяниям, — спросил Парис Гермеса, — или они должны предстать предо мной обнаженными?»

«Правила таковы, что ты должен все решать сам», — сказал Гермес, улыбаясь.

«В таком случае не могли бы они разоблачиться?»

Гермес передал просьбу богиням, а сам вежливо повернулся к ним спиной.

j. Первой была готова Афродита, но Афина настояла на том, чтобы та сняла свой знаменитый волшебный пояс, благодаря которому всякий влюблялся в его обладательницу. «Хорошо, — не без злорадства произнесла Афродита, — но только после того, как ты снимешь свой шлем, без которого на тебя просто страшно смотреть».

«Теперь, если вы не возражаете, предстаньте предо мной по одной, чтобы избежать ненужных споров. Подойди сюда, божественная Гера! Пусть остальные покинут нас на некоторое время».

«Смотри на меня внимательно, — Гера не спеша поворачивалась к нему то одним, то другим боком, стремясь показать все достоинства своего великолепного тела, — и помни, что если ты признаешь меня прекраснейшей, я сделаю тебя повелителем всей Азии и самым могущественным из живущих ныне людей»¹².

«Меня не дóлжно подкупать, моя госпожа... Я уже видел все, что должен был видеть. Войди теперь, божественная Афина!»

k. «Я здесь, — и Афина поспешила приблизиться в Парису. — Послушай, Парис, если у тебя хватит здравого смысла, чтобы присудить мне награду, я сделаю так, что ты выйдешь победителем во всех своих битвах, а также будешь самым красивым и мудрым человеком в мире».

«Я ничтожный пастух, а не воин, — произнес Парис. — Можешь сама убедиться, что во всей Лидии и Фригии царит мир и никто не угрожает царю Приаму. Но я все равно обещаю честно решить, кому отдать яблоко. А теперь надень все одежды и шлем. Готова ли Афродита?»

l. Афродита робко подошла к нему, и Парис залился краской от близости оказавшейся с ним рядом богини.

«Смотри внимательно, ничего не упусти... Между прочим, как только я увидела тебя, то сказала себе: «Честное слово, это самый красивый юноша во всей Фригии! Почему он должен прозябать в этой глуши и пасти этот дурацкий скот?» Почему бы тебе, Парис, не перебраться в город и не зажить более пристойной жизнью? Что ты потеряешь, если женишься, скажем, на Елене Спартанской, которая красива, как я, и такая же страстная? Я уверена, что стоит только вам встретиться, как она бросит все — и дом, и семью, чтобы стать твоей любовницей. Ты хоть что-нибудь слышал о Елене?»

«Никогда, моя госпожа. Я буду премного благодарен, если ты опишешь мне ее».

m. «Елена красива и хрупка; она появилась на свет из лебединого яйца. Она может считать Зевса своим отцом, любит охоту и борьбу, а в младенческом возрасте уже стала причиной войны. Когда она достигла брачного возраста, все царевичи Греции добивались ее руки. Сейчас она замужем за Менелаем, братом верховного царя Агамемнона, но это ничего не значит — если захочешь, она будет твоей».

«Как же она может стать моей, если она замужем?»

«О небеса! Какая наивность! Неужели ты никогда не слыхивал, что в мои обязанности как богини как раз и входит устраивать такие дела? Предлагаю тебе взять моего сына Эрота в проводники и отправиться в странствие по Греции. Когда ты достигнешь Спарты, мы с ним сделаем так, что Елена без памяти влюбится в тебя».

«Поклянись в этом!» — Парис сгорал от нетерпения.

Афродита произнесла торжественную клятву, и Парис, не раздумывая, присудил ей золотое яблоко.

Узнав о его решении, Гера и Афина, затаив гнев, удалились, взявшись за руки и строя планы разрушения Трои, а Афродита, победно улыбаясь, осталась на месте, раздумывая, как ей лучше сдержать свое обещание¹³.

n. Спустя некоторое время Приам отправил своих слуг поймать быка из стада Агелая. Бык должен был стать наградой победителю погребальных игр, которые ежегодно устраивались в честь его умершего сына. Когда слуги выбрали быка, который одолевал всех остальных, Парису захотелось присутствовать на играх и он бросился догонять слуг Приама. Агелай попытался удержать его: «У тебя свои бои быков не хуже, чего тебе еще желать?» Но Парис настоял на своем, и Агелаю не оставалось ничего, кроме как отправиться вместе с Парисом в Трою.

о. У троянцев был такой обычай: после шестого заезда в состязаниях колесниц перед царским троном начинался кулачный бой. Парис решил принять в нем участие и, несмотря на уговоры Агелая, вошел в круг и одержал победу благодаря не столько мастерству, сколько отваге. Затем он первым закончил поединок в беге. Это так рассердило сыновей Приама, что они вновь вызвали его на поединок в беге, который Парис вновь выиграл, получив третью награду кряду. Обиженные тем, что принародно проиграли, сыновья Приама решили убить Париса. Для этого у каждого входа на стадион была поставлена вооруженная стража, а Гектор и Деифоб, обнажив мечи, напали на Париса. Тот бросился искать спасения у алтаря Зевса, а Агелай устремился к Приаму с криком: «О царь, этот юноша — твой давно пропавший сын!» Приам тут же позвал Гекабу, которая при виде погремушки, которую показал ей Агелай, нашедший ее когда-то вместе с Парисом, признала в нем своего сына. С большим почетом Парис был препровожден во дворец, где Приам отпраздновал возвращение сына большим пиром и жертвоприношениями богам. Но когда весть об этом дошла до жрецов Аполлона, те объявили, что Париса следует немедленно предать смерти, иначе Троя погибнет. Их слова были доложены Приаму, который ответил: «Лучше пусть падет Троя, чем погибнет мой прекрасный сын!»¹⁴

p. Женатые братья Париса стали требовать, чтобы тот взял себе жену, на что он ответил, что в выборе жены доверился Афродите, которой не устает каждый день возносить молитвы. Когда вновь собрался совет, чтобы обсудить, как спасти плененную Гесиону, мирных настроений уже не было и Парис вызвался возглавить поход, если Приам снабдит его большим флотом и нужным количеством людей. При этом он хитро добавил, что если ему не удастся вернуть Гесиону, то как выкуп за нее он, быть может, привезет греческую царевну одного с Гесионой положения. Конечно же, его сердце горело желанием поскорее отправиться в Спарту, чтобы заполучить Елену¹⁵.

q. В тот же день Менелай неожиданно появился в Трое и стал спрашивать, где находятся могилы Лика и Химера, сыновей Прометея и дочери Атланта Келено^[288]. Он объяснил, что Дельфийский оракул повелел ему принести им жертвы как героям, чтобы избавить Спарту от свирепствовавшей там чумы. Парис принял у себя Менелая и попросил того оказать любезность и совершить над ним в Спарте обряд очищения, поскольку он нечаянно убил игрушечным мечом Анфея, младшего сына Антенора. Когда Менелай согласился, Парис, по совету Афродиты, поручил сыну Гармонида Тектона Фереклу^[289] построить обещанный Приамом флот, причем нос главного корабля должен был быть украшен фигурой Афродиты, держащей в руках маленького Эрота. Париса согласился сопровождать его двоюродный брат Эней, сын Анхиса¹⁶. Распустившая волосы Кассандра предсказала, что этот поход приведет к огромному пожарищу, и ее слова подтвердил Гелен. Но Приам не обратил внимания на то, что говорили его ясновидящие дети. Даже Эноне не удалось отговорить Париса от рокового путешествия, хотя он и уронил слезу, прощаясь с ней. «Если тебя когда-нибудь ранят, приходи ко мне, — сказала Энона, — только я смогу вылечить тебя»¹⁷.

r. Когда флот вышел в море, Афродита послала ему благоприятный ветер, и вскоре Парис уже был в Спарте, где Менелай устроил в честь гостя пир, длившийся целых девять дней. На пиру Парис одарил Елену привезенными из Трои дарами, а его откровенные взгляды, громкие вздохи и смелые знаки ввергли ее в смятение: то он взял кубок из ее рук и прижался губами к тому месту на ободке, которого только что касались ее губы, то она вдруг увидела слова «Я люблю тебя, Елена», выведенные вином на столешнице. Ей стало страшно оттого, что Менелай может заподозрить ее в том, что она нарочно подогревала страсть Париса. Но муж ее, не отличавшийся большой наблюдательностью, оставил ее развлекать гостей и править в его отсутствие царством, а сам в хорошем расположении духа отплыл на Крит, чтобы присутствовать на похоронах своего деда с материнской стороны Катрея¹⁸.

s. Той же ночью Елена сбежала с Парисом и стала его возлюбленной, как только они первый раз сошли на берег. Этим местом оказался остров Краная. На материке против этого острова стоит святилище Афродиты Соединительницы, построенное Парисом в честь такого события¹⁹. Некоторые идут против истины, когда пишут, что Елена отвергла ухаживания Париса и что он увез ее силой, захватив или неожиданно напав на город Спарту, когда она была на охоте, или приняв с помощью Афродиты образ Менелая. Елена оставила свою девятилетнюю дочь Гермиону, но взяла с собой сына Плисфена, большую часть дворцовых сокровищ, три таланта золота, украденного из храма Аполлона, а также пять служанок, среди которых были две бывшие царицы — мать Тесея Эфра и сестра Пирифоя Фисадия²⁰.

t. По пути к Трое сильная буря, насланная Герой, вынудила Париса пристать к Кипру. Оттуда он отправился к Сидону, где был принят местным царем. Уже освоившись с нравами, которые царили в греческом мире, Парис предательски убил и ограбил царя в его собственном зале для пиров. Во время погрузки богатой добычи на корабли на них напала группа сидонцев. Парис отбил нападение и, потеряв два корабля в завязавшейся кровавой схватке, благополучно вышел в море. Боясь преследования Менелая, Парис несколько месяцев пробыл в Финикии, на Кипре и в Египте. Наконец, благополучно добравшись до Трои, он отпраздновал свадьбу с Еленой²¹. Троянцы приветствовали Елену, пораженные ее божественной красотой. Однажды, обнаружив в троянской цитадели камень, из которого от трения о другой сочилась кровь. Елена открыла в нем сильнодействующее приворотное средство и стала пользоваться им, чтобы не дать страсти Париса утихнуть. Более того, не только Парис, но и все жители Трои были влюблены в нее, и Приам поклялся никуда ее не отпускать²².

u. Есть и совершенно противоположное свидетельство, согласно которому Гермес похитил Елену по велению Зевса и отдал ее на попечение египетскому царю Протею. Тем временем призрак Елены, созданный Герой (или, как говорят некоторые, Протеем) из облаков, был с Парисом послан в Трою с единственной целью — вызвать войну²³.

v. Столь же невероятно свидетельство египетских жрецов, будто троянский флот отнесло далеко в сторону и Парис сошел на берег у Канобского устья Нила близ города Канопа. Там стоит храм Геракла, где находят убежище беглые рабы, которые, по прибытии, посвящают себя богу наложением священных знаков. Слуги Париса бежали в это святилище, а когда жрецы пообещали им всяческую защиту, они обвинили Париса в том, что тот похитил Елену. Об этом стало известно наместнику Канопа. Он тут же сообщил обо всем царю Протею в Мемфис и доставил туда Париса и Елену вместе с похищенными сокровищами. После допроса с пристрастием Протей изгнал Париса, а Елену и сокровища оставил в Египте, чтобы их мог получить Менелай. В Мемфисе есть храм «Чужеземной Афродите», который якобы воздвигла сама Елена.

Елена родила Парису трех сыновей — Бунома, Агана и Идея, которые еще в раннем детстве погибли в Трое под упавшей на них крышей, — и одну дочь, которую тоже назвали Еленой²⁴. У Париса был старший сын от Эноны по имени Кориф, которого ревнивая мать отправила проводником, чтобы тот привел жаждущих отмщения греков к Трое²⁵.

¹Аполлодор III.10.8; Гигин. Мифы 81; Овидий. Героини XVII.104 и сл.

²Аполлодор III.10.9; Павсаний III.20.9; Гигин. Цит. соч. 78.

³Стесихор. Цит. по: Схолии к «Оресту» Еврипида 249; Гигин. Цит. соч.; Аполлодор III.11.2.

⁴Гомер. Одиссея IV.12—14; Схолии к «Илиаде» Гомера III.175; «Киприи». Цит. по: Схолии к «Андромахе» Еврипида 898; Павсаний II.18.5.

⁵«Киприи». Цит. по: Прокл. Хрестоматия I; Аполлодор. Эпитома III.1—2; «Киприи». Цит. по: Схолии к «Илиаде» Гомера I.5.

⁶Аполлодор III.12.5; Гигин. Цит. соч. 91; Цец. Схолии к Ликофрону 86.

⁷Цец. Цит. соч. 224 и 314; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия II.32; Павсаний X. 12.3; Схолии к «Андромахе» Еврипида 294 и к «Ифигении в Авлиде» 1285; Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч. 91 и сл.

⁸Диктис Критский III.

⁹Аполлодор. Цит. соч.; Овидий. Цит. соч. XVI.51—52 и 359—360.

¹⁰Овидий. Цит. соч. V.12—30 и 139; Цец. Цит. соч. 57; Аполлодор III.12.6.

¹¹Падение Трои.

¹²Овидий. Цит. соч. XVI.71—73 и V.35—36; Лукиан. Разговоры богов 20; Гигин. Цит. соч. 92.

¹³Гигин. Цит. соч.; Овидий. Цит. соч. XVI.149—152; Лукиан. Цит. соч.

¹⁴Гигин. Цит. соч. 91; Сервий. Цит. соч. V.370; Овидий. Цит. соч. XVI.92 и 361—362.

¹⁵Дарес 4—8.

¹⁶Цец. Цит. соч. 132; «Киприи». Цит. по: Прокл. Хрестоматия I; Гомер. Илиада V.59 и сл.; Аполлодор. Эпитома III.2; Овидий. Цит. соч. XVI.115—116.

¹⁷«Киприи». Цит. по: Прокл. Цит. соч.; Овидий. Цит. соч. XVI.119 и сл. и 45 и сл.; Аполлодор III.12.6.

¹⁸Овидий. Цит. соч. XVI.21—23; XVII.74 и сл.; 83 и 155 и сл.; Аполлодор. Эпитома III.3; «Киприи». Цит. по: Прокл. Цит. соч.

¹⁹Овидий. Героини XVI.259—262; «Киприи». Цит. по: Прокл. Цит. соч.; Павсаний III.22. 2; Аполлодор. Цит. соч.; Гомер. Цит. соч. III.445.

²⁰Сервий. Цит. соч. I.655; Евстафий. Комментарий к «Илиаде» Гомера, с. 1946; Аполлодор. Цит. соч.; «Киприи». Цит. по: Прокл. Цит. соч.; Дарес 10; Цец. Цит. соч. 132 и сл.; Гигин. Цит. соч. 92.

²¹Гомер. Одиссея IV.227—230; Прокл. Цит. соч. I; Диктис Критский I.5; Аполлодор. Эпитома III.4; Цец. Цит. соч. 132 и сл.

²²Сервий. Цит. соч. II.33.

²³Аполлодор. Эпитома III.5; Еврипид. Электра 128 и Елена 31 и сл.; Сервий. Цит. соч. I. 655 и II.595; Сгесихор. Цит. по: Цец. Цит. соч. 113.

²⁴Геродот II.112—115; Диктис Критский V.5; Цец. Цит. соч. 851; Птолемей Гефестион IV.

²⁵Конон. Повествования 22; Цец. Цит. соч. 57 и сл.

* * *

1. Стесихору, сицилийскому поэту VI в. до н.э., приписывают рассказ о том, что Елена никогда не отправлялась в Трою, а вся война велась «только за призрак». Написав поэму, представлявшую Елену в самом невыгодном свете, он потерял зрение и впоследствии узнал, что таким образом он был наказан уже умершей Еленой (см. 164. m). Этим объясняется палинодия в его начальных строках: «На корабли ты не всходила, в Пергам троянский не плыла», публичная декламация которой якобы вернула ему зрение (Платон. Федр. 243 a—b; Павсаний III.19.11). Вполне возможно что троянцы совершили набег на Спарту и захватили наследницу трона и дворцовые сокровища в отместку за разграбление греками Трои, на которое намекает история с Гесионой. При этом если Елена из рассказа о набеге Тесея была реальным человеком (см. 103.4), то троянская Елена могла быть «только призраком», как утверждает Стесихор.

2. Рождение Париса обставлено так же, как и в мифе об Эоле (см. 43. c), Пелии (см. 68. d), Эдипе (см. 105. a), Ясоне (см. 148. b) и других героях. Известен и сюжет, когда он побеждает в беге пятьдесят сыновей Приама (см. 53.3 и 60. m).

3. В XIV в. до н.э. Египет и Финикия страдали от частых набегов кефтиу, или «людей моря», в которых троянцы, вероятно, играли не последнюю роль. «Кровоточивший» камень, обнаруженный Еленой в цитадели Трои, объясняется умерщвлением на этом месте племянника Приама Мунита: Парис оставался возлюбленным царицы благодаря ежегодному принесению в жертву ребенка. Анфей («цветущий») представляет собой аналогичную жертву. Его имя — не что иное, как титул весеннего Диониса (см. 85.2), который получали несчастные царевичи, как бы «срезанные» в расцвете жизни. Среди них был также Антей Галикарнасский, утопленный в колодце Клеобидой (Парфений. Любовные истории 14).

4. Килла, чье имя означает «жребии для гадания, сделанные из ослиной кости» (Гесихий под словом Cillae), должна быть Афиной, богиней троянской цитадели, которая изобрела искусство предсказания (см. 17. 3) и руководила умерщвлением Мунита.

Date: 2015-08-07; view: 420; Нарушение авторских прав