Изменение масштаба

С точки зрения нашего нынешнего технического состояния, этот прорыв к «цивилизации» истолковать трудно. Хотя ни один технический фактор в отдельности не отмечал перехода от неолитического хозяйства к типичным формам хозяйства, сосредоточенного вокруг власти, во власти недостатка не было, — причем в такой власти, что могла возводить, — а то и сдвигать — горы, еще до того, как начали плавить руду и применять металлические орудия с твердыми краями. Вместе с тем, «цивилизация» с самого начала сосредоточивалась на машине; и нам будет легче понять, что нового появилось в постнеолитической технике, если мы поместим новые изобретения рядом с теми институтами власти, которых они требовали. Тогда мы увидим, как мощь незримой машины предвосхитила саму машину.

Обратившись к ранним шумерским и египетским записям, мы увидим, что главным источником власти по-прежнему является сельское хозяйство: это массовый посев злаков на огороженных и измеренных полях, границы которых обязаны восстанавливать общественные власти, если их размоет наводнение. Культивация зерна происходит под контролем властей, так как земля и ее плоды принадлежат местному богу, а излишки урожая свозятся в специальные закрома внутри мощных крепостей недавно возведенных городов. По мере того, как население в долинах рек росло и все доступные земли оказывались в чьих-то руках, сеть оросительных каналов, прежде действовавшая в деревнях в скромных масштабах, отныне уступала место обширной системе водоснабжения, которой тоже ведали власти; и именно благодаря неусыпному и всестороннему контролю со стороны храмов и дворцов впервые появилась письменность — для того, чтобы вести учет количеству собранного и израсходованного урожая. Правительственные чиновники, собиравшие и распределявшие зерно, имели власть над всем населением.

В этих операциях становились все заметнее два изменения: изменение порядка и изменение масштаба. Общим фактором, характерным для всей этой деятельности, было возрастание механической упорядоченности, математической точности, специализированных навыков и знаний и, самое главное, централизованной информации. Эти новые качества проистекали напрямую из систематического наблюдения за небосводом и тщательного вычисления движения планет и смены времен года.

Хотя наши сведения о вавилонской астрономии и математике почерпнуты из очень поздних документов, возникновение египетского календаря в начале третьего тысячелетия до н.э. указывает на то, что он явился завершением длительного и всеохватного процесса точного наблюдения и образной математической системы счисления. Интерес к небесным телам и обнаружение динамичного порядка в их мнимо хаотичном расположении, наверное, знаменовали один из первых триумфов цивилизованного человека.

Разработка этого нового языка наделила владевших им людей — то есть раннее жречество — исключительной властью астрономических, а позднее и метеорологических предсказаний, что послужило источником сверхъестественного могущества жрецов, ибо они сделались толкователями космических явлений и их воздействия на человеческие судьбы. И это умение, в отличие от магии, уже не терпело поражений перед лицом каких-нибудь недвусмысленных событий. Упорядоченный космос, открывавшийся таким образом умопостижению, удовлетворял одну из глубочайших потребностей человека, — хотя, пожалуй, сама эта потребность и явилась порождением выявленного порядка. Вольтерьянское представление будто институт жречества был создан только для того, чтобы дурачить и шантажировать легковерный народ, не служа при этом никаким видимым целям, не учитывает, что храм, в силу владения этим высшим знанием, вносил существенный вклад в массовое земледелие, согласовывая во времени все сельскохозяйственные работы.

Древнейшая стадия такой религиозной трансформации предшествует возникновению письма, и потому о ней можно судить лишь по позднейшим документам. Однако имеющиеся свидетельства в целом.указывают на смещение культового интереса от богов вегетативного и животного плодородия — подверженных людским слабостям, страданиям, несчастьям и гибели, — к богам небес: Луне, Солнцу и планетам, молнии и бурному ветру — могущественным и неумолимым, страшным и беспощадным, никогда не сбивающимся со своего пути. Атум и Энлиль, как позднее Мардук и Зевс, являлись воплощениями космической мощи34. В хеттском ритуале, который надлежало совершать при возведении нового царского дворца, произносились такие слова: «Мне, Царю, боги — Бог Солнца и Боги Погоды — вверили землю и мой дом».

В большинстве культур эти земные и небесные боги продолжали сосуществовать бок о бок; но если вегетативных богов народ по-прежнему любил и жалел больше, не стоит сомневаться насчет того, кто оказывался могущественнее.

Регулярность и упорядоченность, которые впервые появились благодаря таким неолитическим занятиям, как обтачивание и шлифовка, и сделались заметными в геометрических узорах и украшениях, отныне распространились на весь природный ландшафт: прямоугольники, треугольники, пирамиды, прямые линии, огороженные межами поля свидетельствовали и об астрономическом порядке, и о строгом человеческом контроле. Стандартизация стала отличительной чертой нового царского хозяйства практически повсеместно. Конфуций, говоря о гораздо более раннем достижении этой культуры, заметил: «Теперь во всей империи повозки имеют колеса одинаковой величины, все записи делаются одинаковыми значками, и правила поведения тоже везде одинаковы».

Но, что самое важное, произошло изменение масштаба. Отличительные приметы новой технологии — определение количества (и его увеличение). Вместо маленького неолитического капища вырастает огромный храм — «Дом-Гора», — а поблизости — громадный амбар; вместо кучки хрупких деревенских домишек с глинобитными стенами, где обитало несколько десятков семей, строится опоясанный мощными стенами город, вмещающий уже тысячу или больше семейств, — не просто человеческий дом, а обиталище какого-то бога: по сути, копия Небес. Такое же изменение масштаба сказывается во всех сферах жизни и, не в последнюю очередь, в ее ритме. Перемены, для совершения которых некогда понадобились бы десятки лет, теперь совершались чуть ли не мгновенно, — и не оттого, что в распоряжении строителей и ремесленников появились лучшие орудия или снаряжение, а оттого, что отныне воцарился чрезвычайно действенный тип общественного устройства, до тех пор не известный.

Поскольку наши документы относятся в основном к недолго продолжавшемуся бронзовому веку и последовавшему за ним железному у ученых появлялся соблазн делать особый упор на многочисленные технические достижения, впервые ставшие возможными благодаря использованию меди и бронзы. Но те коренные изменения, на которые призываю обратить внимание я, произошли за многие века — возможно, даже тысячелетия, — до эпохи металла.

Date: 2015-08-07; view: 295; Нарушение авторских прав