Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Государство — орудие эксплуатации угнетенного класса





Для содержания особой, стоящей над обществом, общественной власти нужны нало­ги и государственные долги.

«... Обладая общественной властью и правом взыскания налогов, чиновники, — пишет Энгельс, — становятся, как органы общества, над обществом. Свобод­ное, добровольное уважение, с которым относились к органам родового (кланово­го) общества, им уже недостаточно — даже если бы они могли завоевать его...» Создаются особые законы о святости и неприкосновенности чиновников. «Самый жалкий полицейский служитель» имеет больше «авторитета», чем представители клана, но даже глава военной власти цивилизованного государства мог бы поза­видовать старшине клана, пользующемуся «не из-под палки приобретенным ува­жением» общества.

Вопрос о привилегированном положении чиновников, как органов государственной власти, здесь поставлен. Намечено как основное: что ставит их над обществом? Мы увидим, как этот теоретический вопрос практически решался Парижской Коммуной в 1871 году и реакционно затушевывался Каутским в 1912 году.

«... Так как государство возникло из потребности держать в узде противопо­ложность классов; так как оно в то же время возникло в самых столкновениях этих классов, то оно по общему правилу является государством самого могущест­венного, экономически господствующего класса, который при


___________________________ ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ__________________________ 13

помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает таким образом новые средства для подавления и эксплуатации угне­тенного класса...» Не только древнее и феодальное государства были органами эксплуатации рабов и крепостных, но и «современное представительное государ­ство есть орудие эксплуатации наемного труда капиталом. В виде исключения встречаются, однако, периоды, когда борющиеся классы достигают такого равно­весия сил, что государственная власть на время получает известную самостоя­тельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ни­ми...» Такова абсолютная монархия XVII и XVIII веков, бонапартизм первой и второй империи во Франции, Бисмарк в Германии.

Таково — добавим от себя — правительство Керенского в республиканской России после перехода к преследованиям революционного пролетариата, в такой момент, ко­гда Советы благодаря руководству мелкобуржуазных демократов уже бессильны, а буржуазия еще недостаточно сильна, чтобы прямо разогнать их.

В демократической республике — продолжает Энгельс — «богатство пользу­ется своей властью косвенно, но зато тем вернее», именно, во-первых, посредст­вом «прямого подкупа чиновников» (Америка), во-вторых, посредством «союза между правительством и биржей» (Франция и Америка).

В настоящее время империализм и господство банков «развили» оба эти способа от­стаивать и проводить в жизнь всевластие богатства в каких угодно демократических республиках до необыкновенного искусства. Если, например, в первые же месяцы де­мократической республики в России, можно сказать в медовый месяц бракосочетания «социалистов» эсеров и меньшевиков с буржуазией в коалиционном правительстве, г. Пальчинский саботировал все меры обуздания капиталистов и их мародерства, их гра­бежа казны на военных поставках,


14___________________________ В. И. ЛЕНИН

если затем ушедший из министерства г. Пальчинский (замененный, конечно, другим совершенно таким же Пальчинским) «награжден» капиталистами местечком с жало­ваньем в 120 000 рублей в год, — то что это такое? прямой подкуп или непрямой? союз правительства с синдикатами или «только» дружественные отношения? Какую роль играют Черновы и Церетели, Авксентьевы и Скобелевы? — «Прямые» ли они союзни­ки миллионеров-казнокрадов или только косвенные?

Всевластие «богатства» и потому вернее при демократической республике, что оно не зависит от отдельных недостатков политического механизма, от плохой политиче­ской оболочки капитализма. Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма, и потому капитал, овладев (через Пальчинских, Черновых, Церетели и К0) этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть на­столько надежно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни пар­тий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти.

Надо отметить еще, что Энгельс с полнейшей определенностью называет и всеобщее избирательное право орудием господства буржуазии. Всеобщее избирательное право, говорит он, явно учитывая долгий опыт немецкой социал-демократии, есть


«показатель зрелости рабочего класса. Дать большее оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве»14.

Мелкобуржуазные демократы, вроде наших эсеров и меньшевиков, а также их род­ные братья, все социал-шовинисты и оппортунисты Западной Европы, ждут именно «большего» от всеобщего избирательного права. Они разделяют сами и внушают наро­ду ту ложную мысль, будто всеобщее избирательное право «в теперешнем государст­ве» способно действительно выявить волю большинства трудящихся и закрепить про­ведение ее в жизнь.

Мы можем здесь только отметить эту ложную мысль, только указать на то, что со­вершенно ясное, точное, конкретное заявление Энгельса искажается на каждом


___________________________ ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ__________________________ 15

шагу в пропаганде и агитации «официальных» (т. е. оппортунистических) социалисти­ческих партий. Подробное выяснение всей лживости той мысли, которую отметает здесь прочь Энгельс, дается нашим дальнейшим изложением взглядов Маркса и Эн­гельса на «теперешнее» государство.

Общий итог своим взглядам Энгельс дает в своем наиболее популярном сочинении в следующих словах:

«Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходи­лись без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола не­обходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени раз­вития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы ис­чезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезнове­нием классов исчезнет неизбежно государство. Общество, которое по-новому ор­ганизует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором»15.

Не часто случается встречать эту цитату в пропагандистской и агитационной литера­туре современной социал-демократии. Но даже тогда, когда эта цитата встречается, ее приводят большей частью, как будто бы совершали поклон перед иконой, т. е. для офи­циального выражения почтения к Энгельсу, без всякой попытки вдуматься в то, на­сколько широкий и глубокий размах революции предполагается этой «отправкой всей государственной машины в музей древностей». Не видно даже большей частью пони­мания того, что называет Энгельс государственной машиной.


16___________________________ В. И. ЛЕНИН

4. «ОТМИРАНИЕ» ГОСУДАРСТВА И НАСИЛЬСТВЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Слова Энгельса об «отмирании» государства пользуются такой широкой известно­стью, они так часто цитируются, так рельефно показывают, в чем состоит соль обычной подделки марксизма под оппортунизм, что на них необходимо подробно остановиться. Приведем все рассуждение, из которого они взяты:

«Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производ­ства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожа­ет самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство. Существовавшему и существующему до сих пор обществу, которое двигается в классовых противоположностях, было необходимо государство, т. е. организация эксплуататорского класса для поддержания его внешних условий производства, значит, в особенности для насильственного удержания эксплуатируемого класса в определяемых данным способом производства условиях подавления (рабство, крепостничество, наемный труд). Государство было официальным представите­лем всего общества, его сосредоточением в видимой корпорации, но оно было та­ковым лишь постольку, поскольку оно было государством того класса, который для своей эпохи один представлял все общество: в древности оно было государст­вом рабовладельцев — граждан государства, в средние века — феодального дво­рянства, в наше время — буржуазии. Когда государство наконец-то становится действительно представителем всего общества, тогда оно само себя делает из­лишним. С того времени, как не будет ни одного общественного класса, который надо бы было держать в подавлении, с того времени, когда исчезнут вместе с классовым господством, вместе с борьбой за отдельное существование, порож­даемой теперешней



___________________________ ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ__________________________ 17

анархией в производстве, те столкновения и эксцессы (крайности), которые про­истекают из этой борьбы, — с этого времени нечего будет подавлять, не будет и надобности в особой силе для подавления, в государстве. Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества — взятие во владение средств производства от имени общества, — является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство государ­ственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другою излишним и само собою засыпает. Место правительства над лицами за­ступает распоряжение вещами и руководство процессами производства. Государ­ство не «отменяется», оно отмирает. На основании этого следует оценивать фра­зу про «свободное народное государство», фразу, имевшую на время агитаторское право на существование, но в конечном счете научно несостоятельную. На осно­вании этого следует оценивать также требование так называемых анархистов, чтобы государство было отменено с сегодня на завтра» («Анти-Дюринг». «Нис­провержение науки господином Евгением Дюрингом», стр. 301—303 по 3-му нем. изд.)16.

Не боясь ошибиться, можно сказать, что из этого, замечательно богатого мыслями, рассуждения Энгельса действительным достоянием социалистической мысли в совре­менных социалистических партиях стало только то, что государство «отмирает», по Марксу, в отличие от анархического учения об «отмене» государства. Так обкорнать марксизм значит свести его к оппортунизму, ибо при таком «толковании» остается только смутное представление о медленном, ровном, постепенном изменении, об от­сутствии скачков и бурь, об отсутствии революции. «Отмирание» государства в ходя­чем, общераспространенном, массовом, если можно так выразиться, понимании озна­чает, несомненно, затушевывание, если не отрицание, революции.



18___________________________ В. И. ЛЕНИН

А между тем подобное «толкование» есть самое грубое, выгодное лишь для буржуа­зии, искажение марксизма, теоретически основанное на забвении важнейших обстоя­тельств и соображений, указанных хотя бы в том же, приведенном нами полностью, «итоговом» рассуждении Энгельса.

Во-первых. В самом начале этого рассуждения Энгельс говорит, что, беря государ­ственную власть, пролетариат «тем самым уничтожает государство как государство». Что это значит, об этом думать «не принято». Обычно это либо игнорируют совершен­но, либо считают чем-то вроде «гегельянской слабости» Энгельса. На деле в этих сло­вах выражен кратко опыт одной из величайших пролетарских революций, опыт Париж­ской Коммуны 1871 года, о чем подробнее пойдет у нас речь в своем месте. На деле здесь Энгельс говорит об «уничтожении» пролетарской революцией государства бур­жуазии, тогда как слова об отмирании относятся к остаткам пролетарской государст­венности после социалистической революции. Буржуазное государство не «отмирает», по Энгельсу, а «у н и ч m о ж а е m с я» пролетариатом в революции. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство.

Во-вторых. Государство есть «особая сила для подавления». Это великолепное и в высшей степени глубокое определение Энгельса дано им здесь с полнейшей ясностью. А из него вытекает, что «особая сила для подавления» пролетариата буржуазией, мил­лионов трудящихся горстками богачей должна смениться «особой силой для подавле­ния» буржуазии пролетариатом (диктатура пролетариата). В этом и состоит «уничто­жение государства как государства». В этом и состоит «акт» взятия во владение средств производства от имени общества. И само собою очевидно, что такая смена одной (буржуазной) «особой силы» другою (пролетарскою) «особою силою» никак уже не может произойти в виде «отмирания».

В-третьих. Об «отмирании» и даже еще рельефнее и красочнее — о «засыпании» Эн­гельс говорит совершенно ясно и определенно по отношению к эпохе


___________________________ ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ__________________________ 19

после «взятия средств производства во владение государством от имени всего обще­ства», т. е. после социалистической революции. Мы все знаем, что политической формой «государства» в это время является самая полная демократия. Но никому из оппортунистов, бесстыдно искажающих марксизм, не приходит в голову, что речь идет здесь, следовательно, у Энгельса, о «засыпании» и «отмирании» демократии. Это кажется на первый взгляд очень странным. Но «непонятно» это только для того, кто не вдумался, что демократия есть тоже государство и что, следовательно, демократия тоже исчезнет, когда исчезнет государство. Буржуазное государство может «уничто­жить» только революция. Государство вообще, т. е. самая полная демократия, может только «отмереть».

В-четвертых. Выставив свое знаменитое положение: «государство отмирает», Эн­гельс сейчас же поясняет конкретно, что направляется это положение и против оппор­тунистов и против анархистов. При этом на первое место поставлен у Энгельса тот вы­вод из положения об «отмирании государства», который направлен против оппортуни­стов.

Можно биться о заклад, что из 10 000 человек, которые читали или слыхали об «от­мирании» государства, 9990 совсем не знают или не помнят, что Энгельс направлял свои выводы из этого положения не только против анархистов. А из остальных десяти человек, наверное, девять не знают, что такое «свободное народное государство» и по­чему в нападении на этот лозунг заключается нападение на оппортунистов. Так пишет­ся история! Так происходит незаметная подделка великого революционного учения под господствующую обывательщину. Вывод против анархистов тысячи раз повторялся, опошлялся, вбивался в головы наиболее упрощенно, приобрел прочность предрассудка. А вывод против оппортунистов затушевали и «забыли»!

«Свободное народное государство» было программным требованием и ходячим ло­зунгом немецких социал-демократов 70-х годов. Никакого политического содержания, кроме мещански-напыщенного описания понятия


20___________________________ В. И. ЛЕНИН

демократии, в этом лозунге нет. Поскольку в нем легально намекали на демократиче­скую республику, постольку Энгельс готов был «на время» «оправдать» этот лозунг с агитаторской точки зрения. Но этот лозунг был оппортунистичен, ибо выражал не только подкрашивание буржуазной демократии, но и непонимание социалистической критики всякого государства вообще. Мы за демократическую республику, как наи­лучшую для пролетариата форму государства при капитализме, но мы не вправе забы­вать, что наемное рабство есть удел народа и в самой демократической буржуазной республике. Далее. Всякое государство есть «особая сила для подавления» угнетенного класса. Поэтому всякое государство несвободно и ненародно. Маркс и Энгельс неодно­кратно разъясняли это своим партийным товарищам в 70-х годах17.

В-пятых. В том же самом сочинении Энгельса, из которого все помнят рассуждение об отмирании государства, есть рассуждение о значении насильственной революции. Историческая оценка ее роли превращается у Энгельса в настоящий панегирик насиль­ственной революции. Этого «никто не помнит», о значении этой мысли говорить и да­же думать в современных социалистических партиях не принято, в повседневной про­паганде и агитации среди масс эти мысли никакой роли не играют. А между тем они связаны с «отмиранием» государства неразрывно, в одно стройное целое.

Вот это рассуждение Энгельса:

«... Что насилие играет также в истории другую роль» (кроме свершителя зла), «именно революционную роль, что оно, по словам Маркса, является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым18, что насилие яв­ляется тем орудием, посредством которого общественное движение пролагает се­бе дорогу и ломает окаменевшие, омертвевшие политические формы, — обо всем этом ни слова у г-на Дюринга. Лишь со вздохами и стонами допускает он воз­можность того, что для ниспровержения эксплуататорского хозяйни-


___________________________ ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ__________________________ 21

чанья понадобится, может быть, насилие — к сожалению, изволите видеть! ибо всякое применение насилия деморализует, дескать, того, кто его применяет. И это говорится, несмотря на тот высокий нравственный и идейный подъем, который бывал следствием всякой победоносной революции! И это говорится в Германии, где насильственное столкновение, которое ведь может быть навязано народу, имело бы по меньшей мере то преимущество, что вытравило бы дух холопства, проникший в национальное сознание из унижения Тридцатилетней войны. И это тусклое, дряблое, бессильное поповское мышление смеет предлагать себя самой революционной партии, какую только знает история?» (стр. 193 по 3-му нем. изд., конец 4-ой главы II отдела)20.

Как можно соединить в одном учении этот панегирик насильственной революции, настойчиво преподносимый Энгельсом немецким социал-демократам с 1878 по 1894 год, т. е. до самой его смерти, с теорией «отмирания» государства?

Обычно соединяют то и другое при помощи эклектицизма, безыдейного или софис­тического выхватывания произвольно (или для угождения власть имущим) то одного, то другого рассуждения, причем в девяносто девяти случаях из ста, если не чаще, вы­двигается на первый план именно «отмирание». Диалектика заменяется эклектициз­мом: это самое обычное, самое распространенное явление в официальной социал-демократической литературе наших дней по отношению к марксизму. Такая замена, конечно, не новость, она наблюдалась даже в истории классической греческой филосо­фии. При подделке марксизма под оппортунизм подделка эклектицизма под диалектику легче всего обманывает массы, дает кажущееся удовлетворение, якобы учитывает все стороны процесса, все тенденции развития, все противоречивые влияния и прочее, а на деле не дает никакого цельного и революционного понимания процесса общественного развития.


22___________________________ В. И. ЛЕНИН

Мы уже говорили выше и подробнее покажем в дальнейшем изложении, что учение Маркса и Энгельса о неизбежности насильственной революции относится к буржуаз­ному государству. Оно смениться государством пролетарским (диктатурой пролетариа­та) не может путем «отмирания», а может, по общему правилу, лишь насильственной революцией. Панегирик, воспетый ей Энгельсом и вполне соответствующий много­кратным заявлениям Маркса — (вспомним конец «Нищеты философии» и «Коммуни­стического Манифеста» с гордым, открытым заявлением неизбежности насильствен­ной революции; вспомним критику Готской программы 1875 года, почти 30 лет спустя, где Маркс беспощадно бичует оппортунизм этой программы) — этот панегирик от­нюдь не «увлечение», отнюдь не декламация, не полемическая выходка. Необходи­мость систематически воспитывать массы в таком и именно таком взгляде на насиль­ственную революцию лежит в основе всего учения Маркса и Энгельса. Измена их уче­нию господствующими ныне социал-шовинистским и каутскианским течениями осо­бенно рельефно выражается в забвении и теми и другими такой пропаганды, такой агитации.

Смена буржуазного государства пролетарским невозможна без насильственной ре­волюции. Уничтожение пролетарского государства, т. е. уничтожение всякого государ­ства, невозможно иначе, как путем «отмирания».

Подробное и конкретное развитие этих взглядов Маркс и Энгельс давали, изучая ка­ждую отдельную революционную ситуацию, анализируя уроки опыта каждой отдель­ной революции. К этой, безусловно самой важной, части их учения мы и переходим.

ГЛАВА II ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ. ОПЫТ 1848—1851 ГОДОВ







Date: 2015-08-07; view: 488; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.014 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию