Частные уроки 28 page

— А? Чего? — спросил Кен, вытаскивая из уха наушник. — Я что-то пропустил?

Тетсу понял, что Кен все-таки еще не в курсе их с Хаято отношений. Така и Сатоши держали язык за зубами. За что он был им безмерно благодарен.

Странно, Тетсу уже давно не замечал рядом с компанией брата девчонок. У Хитоми и Фуджими-семпая были проблемы, но Мивако… Наверное, она решила поддержать подругу и из солидарности не общаться с парнями.

Размышления мальчика прервало появление Отохиме.

— Прости, меня задержали на физике, — виновато оправдывался Юкио.

— Ничего, — Хаято приобнял его за талию и легонько чмокнул в губы.

Тетсу напрягся. Смяв первый попавшийся листок, он прицелился и запустил комком в брата. Хаято поднял голову и, заметив братишку, приветливо улыбнулся ему и помахал рукой.

— Эй, Тетсу, — крикнул он. — Не хочешь с нами в караоке?

— Я дежурю, — недовольно отозвался мальчик. — Дел полно…

— Ну, ладно… — спокойно сказал брат. — Мы тогда пойдем. До вечера, Тет-чан!

Компания развернулась и дружно зашагала к воротам. Тетсу не верил своим глазам, глядя, как удаляется его брат, обнимая Отохиме за талию. Мальчик знал, что это была показуха чистой воды, но отчего-то хотелось плакать… или нет… хотелось оторвать Отохиме голову и засунуть ему ее в… и Хаято тоже что-нибудь оторвать…

— Тетсу? — окликнула его Шиори.

— Отвали, — огрызнулся мальчишка, но тут же спохватился и попросил прощения. — Извини, не знаю, что на меня нашло…

Шиори присела рядом с ним на подоконник. Ветерок задорно развивал черную челку девочки.

— Ты сам не свой в последнее время, — заметила она. — У тебя что-то случилось, Тетсу-кун?

Сам не зная, зачем он это делает, Тетсу заговорил. Тяжело было держать в себе столько эмоций разом. Чувства накопились в нем, как горячий воздух в воздушном шарике… распирали его… мальчик был готов лопнуть… вот-вот…

— Я не знаю, не знаю, — произнес он, мрачно уставившись в пол. — Каждый раз, когда я вижу его здесь, в школе, все четче понимаю, насколько он мне не принадлежит. А я хочу, чтобы все знали: он — мой и только мой… и…

Тетсу закрыл себе рот рукой, понимая, что сказал слишком много. Шиори озадаченно смотрела прямо ему в глаза.

— Ты о ком сейчас говорил? О своем парне? Так он учится в нашей школе? — воскликнула девочка, потрясенная догадкой. — Постой-ка, постой-ка… Твой любимый, он… один из друзей Хаято-семпая?

— Что-то в этом роде, — Тетсу смущенно отвернулся. Не хватало еще проболтаться Шиори об отношениях с братом.

— Фуджими-семпая я тебе не отдам! — грозно заявила девочка. — Это не он, надеюсь?

— Така? Нет, конечно, не он, — возразил Тетсу.

— Тогда кто же? Сатоши? — по взгляду мальчика Шиори догадалась, что Тояма-кун тоже не был предметом его воздыхания. — Ну не Кен же? Ведь Кен натурал…

— Прекрати гадать, — грубо оборвал ее Тетсу. — Там все слишком сложно. Не объяснишь. Да я и не хочу.

Девочка огорченно поникла.

— Прости-прости, — сказала она. — Мне не надо было лезть к тебе. Давай все-таки начнем уборку.

Выгребая из столов всякий мусор, Тетсу наткнулся на чью-то неподписанную тетрадку по математике. Он протянул ее Шиори, чтобы та положила тетрадь на видное место на учительском столе. Девочка повертела тетрадку в руках.

— Кто же ее забыл? — спросила она, наскоро перевернув несколько листов. — Ой!

— Что такое? — спросил Тетсу.

— Тут ты — Шиори показала мальчику вложенный в тетрадку листок с черно-белой фотографией, очевидно сделанной на мобильник и распечатанной на домашнем принтере. На фото Тетсу сидел на скамейке с коробочкой о-бенто.

«О, господи, теперь у меня еще и сталкер появился, — подумал Тетсу. — Интересно, кто она?»

— Ладно, — сказал он. — Положи тетрадь на место. Сделаем вид, что мы ее не открывали.

— Окей, — Шиори довольно улыбалась. Как любая девчонка, она любила запутанные интригующие любовные истории и, Тетсу был в этом уверен, твердо решила выяснить, кто же этот тайный поклонник ее друга.

Когда они уже заканчивали с уборкой, в класс влетел Джун Маруяма. Выглядел он как-то очень взволнованно и рассеянно: растрепанные волосы, сбившийся на бок галстук — словно его только что сняли с марафонной дистанции.

— О! Вы, ребята, еще тут? — спросил он, задыхаясь. — Помощь нужна?

— Нет, спасибо, мы почти все уже убрали, — улыбнулась Шиори. — А ты чего не ушел?

Джун виновато улыбнулся в ответ.

— Да я тут… тетрадку забыл. Хотел забрать. Вы ее не находили случайно?

«Ну вот, приехали, — подумал Тетсу. — Теперь еще и новенький на меня запал».

— Конечно, находили, — улыбаясь во весь рот, сказала Шиори и протянула Маруяме-куну тетрадь.

— Спасибо, — Джун несколько раз постучал себе по голове, — я такой растяпа — все забываю.

Тетсу заметил, как Маруяма-кун, быстро перебирая пальцами, пролистал тетрадку и, убедившись, что фотография на месте, так же проворно сунул ее в сумку.

— Да уж, — кивнул Тетсу, чувствуя, что обязан что-то сказать.

Джун медлил, всем своим видом показывая, что не хочет уходить. Он смотрел в пол, вращая кольцо на левом большом пальце, словно собираясь с мыслями.

— Ребят, а вы не хотите сходить куда-нибудь? — предложил вдруг он. Шиори и Тетсу обменялись все понимающими взглядами. Маруяма-кун влюбился в Тетсу-куна, и это было яснее ясного.

Акимару хотел уже придумать какую-то отмазку, но в голове вдруг появился образ уходящего Хаято… его спина и руки, обнимающие Отохиме.

«А, черт с ним! — подумал Тетсу. — Почему он может развлекаться, а я — нет?»

— Почему бы и нет? — отозвался он с энтузиазмом. — Что скажешь, Шиори? Ты свободна?

— Ну да. Подработки сегодня нет, так что я с удовольствием составлю компанию!

— Здорово, — Джун широко улыбался. — Я даже и не думал, что вы согласитесь.

* * *

Было решено пойти в недорогой караоке-бар в Шибуе. В тот самый, куда наверняка отправился Хаято со своей компашкой. По правде говоря, Тетсу надеялся застать брата, хотя шансы на это были невелики: не пойдет же мальчик, в самом деле, заглядывать по кабинкам в поисках Хаято?

Джун оказался очень веселым и заводным парнем. Он слушал примерно ту же музыку, что и брат Тетсу, играл на гитаре и собирался делать музыкальную карьеру. Они с Хаято были чем-то похожи, это нравилось Тетсу, но не было в Джуне того особого очарования, которое отличало старшего Акимару: Хаято, хоть и вёл себя иногда, как полный придурок, обладал совершенно взрослым шармом. Он уже был мужчиной, пусть и совсем молодым. И от этого взрослого обаяния брата Тетсу совсем терял голову.

Шиори пела открывающую песню к какому-то популярному аниме. Тетсу его не видел, но песня была на слуху. Голос у Шиори был неплохой, но местами она явно не попадала в ноты. А вот Джун пел очень здорово. Тетсу подумал, что у Маруямы есть все шансы стать популярным. Свои же собственные вокальные данные Акимару считал весьма посредственными, поэтому предпочитал не позориться перед друзьями и, слушая их, тихо и мирно потягивал молочный коктейль.

Допев песню, Шиори улизнула из кабинки, чтобы «припудрить носик». Ничего хуже, по мнению Тетсу, она и придумать не могла: оставить своего друга наедине с парнем, которому он нравился… Мальчик вздохнул, поймав на себе пристальный тяжелый взгляд Джуна. Фиолетовые глаза новенького сверлили Тетсу. Было ясно: Маруяма собирается что-то сказать… Что-то очень важное и… Тетсу решил не дожидаться, пока тот выдавит из себя признание, и честно сказал:

— Я видел. Фото в твоей тетрадке.

Зрачки Джуна сузились, в неокрашенном пространстве линз показалась черная кайма натурального цвета глаз Маруямы. Он вздрогнул, затем опустил взгляд.

— Прости, — сказал он. — Это не очень-то красиво, да?

— Забудь, — ответил Тетсу. — Я не в обиде.

— Но ты, наверное, хочешь знать, зачем я тебя фотографировал? И зачем я ношу это фото с собой.

Акимару пожал плечами.

— А разве не ясно? Я тебе нравлюсь, зачем же еще?

Глаза Джуна вспыхнули, когда он снова, не мигая, уставился на Тетсу.

— Нравишься! — воскликнул он. — Еще когда я увидел твои фотографии в журнале… Но я тогда просто подумал, что ты симпатичный и… ну, что это невозможно: ты — модель, снимаешься в журналах, а я — простой мальчишка. Да, к тому же, мы оба парни. А когда увидел тебя, сидящим за партой в школе, то решил, что это — судьба…

— Не более чем совпадение, — перебил Тетсу. — К тому же я не модель. Это была просто подработка. Я выручал друга.

— Но ты ведь тоже любишь парней! — выпалил Джун. — Разве это не подтверждение?! Я снова встретил тебя и не мог не воспользоваться шансом.

Тетсу избегал смотреть Джуну в глаза.

— Я уже занят, прости, — сказал он мрачно. — Поэтому не могу ответить на твои чувства.

— Занят? — спросил Маруяма со смешком. — Кем же ты занят?! Говоришь, что у тебя есть парень, а сам тусуешься только в компании старшего брата. И в Шибуе появляешься только с ним. Не с братом же ты встречаешься, в самом деле?

Щеки Тетсу вспыхнули. Маруяма что, следил за ним?!

— Конечно, нет! — возразил мальчик горячо. — Просто…

— Я думаю, нет у тебя никакого парня, — перебил его Джун, приближаясь почти к самому лицу Тетсу. Он схватил Акимару за плечи и несколько раз тряхнул его. — Ведь так?! Просто ты влюблен в кого-то из друзей брата, вот и таскаешься везде за ними. И придумываешь себе парня… просто чтобы к тебе никто не лез.

Тетсу повел плечами, пытаясь сбросить с себя руки Джуна.

— Глупости, — сказал он срывающимся голосом. — Глупости все это. Что ты можешь знать?

— Акимару-кун, пожалуйста, — Маруяма снова заглянул ему в глаза. — Давай будем встречаться!

— Что за вздор? — Тетсу не на шутку разозлился. — У меня есть парень, слышишь?! Я занят, это тебе понятно?! Почему я должен с тобой встречаться?

— Я хочу, чтобы ты подумал, — успокоившись немного, сказал Джун. — В конце недели скажешь мне, согласен ты или нет.

— Я тебе прямо сейчас скажу: нет! — выпалил Тетсу. — Не будь идиотом!

С этими словами мальчик схватил сумку и выбежал из кабинки, столкнувшись на пороге с Шиори.

— Я что-то пропустила? — удивленно хлопая ресницами, поинтересовалась девочка.

— Спроси у Маруямы, — буркнул Тетсу, направляясь к выходу.

* * *

Хаято не успел закрыть за собой дверь, как встретился с гневным взглядом младшего братишки. Конечно, он виноват. Ушел из школы вместе с друзьями, не подождав Тетсу.

— Хорошо погулял? — язвительно спросил мальчик.

— Неплохо, — отозвался Хаято, стаскивая кеды. Он подошел к брату, желая обнять его, но тот оттолкнул парня.

— Нет уж, будешь обниматься с Отохиме. Он же твой парень, — Тетсу высвободился из рук брата.

— Ты же прекрасно знаешь, какие у нас с ним отношения, — ответил Хаято с грустью. Сердце в груди его ныло так беспомощно и тоскливо… что он мог сделать? Неужели он должен был исполнять любой каприз младшего братишки? Конечно, должен… ведь главное — чтобы Тетсу был счастлив, но…

Хаято снова обхватил брата руками и крепко прижал к себе, целуя его в лоб, затем в висок, в щеку…

— Я люблю тебя, — прошептал парень на ухо мальчишке, и в его собственной груди эти слова отдались болезненным стоном.

«Люблю… люблю тебя, — крутилось в голове. — Так люблю, что отдам все, что у меня есть… свободу, жизнь… все…»

На лице Тетсу появилось некое подобие улыбки. Видно было, что мальчик еще хотел немного построить из себя обиженного, но объятия Хаято растопили искусственный лед. Тетсу ничего не мог с собой поделать — он приподнялся на носки, силясь достать до губ брата, и тот склонился навстречу, охотно целуя мальчишку.

— И я тоже… тоже тебя люблю, — прошептал Тетсу в передышке между жаркими поцелуями. — Только тебя, братик.

Это слово снова заставило сердце Хаято сладко заныть. Тетсу произносил его удивительно нежно: «Братик». Было так мучительно больно, невыносимо и так ужасно… но как же приятно слышать это слово из уст младшего братишки! Хаято жадно припал губами к шее Тетсу, ласкал ее медленно, чуть прикусывая зубами. Руки парня уже блуждали по телу мальчика, задирая футболку, лаская грудь. Тетсу со стоном обхватил Хаято руками и ногами.

— Отец сегодня задержится, — зашептал он на ухо брату, а тот подхватил его удобнее под бедра и понес к себе в комнату.

* * *

Тетсу обожал заниматься любовью в комнате Хаято. Здесь все было такое хаотическое, такое… похожее на его брата. Мальчику нравилось зарываться лицом в подушку брата, в его простыни, вдыхать запах тела Хаято. И самым большим удовольствием для Тетсу было заснуть в этой постели, что он мог позволить себе крайне редко, а теперь, когда отец на время командировок приглашал Юрику-сан, у мальчика вообще не было такой возможности.

Сегодняшний вечер принадлежал только им. Можно было, не торопясь, раздевать друг друга, прерываясь на долгие глубокие поцелуи. Можно было растягивать удовольствие, подолгу лаская тела друг друга, наслаждаясь громкими стонами и исступленными вздохами… прижиматься обнаженными телами, словно пытаясь слиться в одно целое…

* * *

Хаято посмотрел на часы на стене. Еще только пять минут — и нужно будет одеваться. Нельзя, нельзя рисковать. Он посмотрел на задремавшего у него на коленях Тетсу. Голые плечи мальчишки так трогательно торчали из-под одеяла, что парень не удержался и прикоснулся к ним губами. Тетсу блаженно замурлыкал и потерся головой о ноги Хаято.

— Люблю тебя, — сонно пробормотал он.

Еще только пять минут. Парень следил за тем, как секундная стрелка проворно отсчитывает время, оставшееся до прихода отца. Нужно одеться, нужно сделать это пораньше, но так хотелось полежать в постели после проведенных вместе пары счастливых часов…

Пять минут.

Хаято закрыл глаза, поглаживая мягкие нежные волосы Тетсу, легонько массируя его голову. Младший братишка сводил его с ума, и это было так сладко и в то же время так ужасно, так извращенно. Хаято смотрел на себя со стороны и не верил, что зашел так далеко. Заниматься сексом, нет, любовью с собственным братом стало для него жизненной необходимостью. Это было нужно, как воздух… Не обнимая Тетсу, не целуя его, Хаято не жил… Он существовал, пребывал в состоянии анабиоза, когда рядом не было его нежного младшего братишки.

«Как же я люблю тебя… И как же боюсь за тебя. Я так не хочу, чтобы ты пострадал из-за моего эгоизма, Тетсу… Но если мы остановимся, ты будешь несчастен, мой любимый маленький братишка… А я лишь хочу видеть тебя счастливым… Тетсу».

* * *

Самым мучительным было ожидание Иватари. Когда отец уезжал в командировку, он непременно просил Юрику-сан переночевать у них и проследить, чтобы братья приходили домой вовремя. Теперь у Иватари были номера их сотовых телефонов, ключи от квартиры и все права родителя. Конечно, Тетсу и Хаято не спешили признавать авторитет женщины, наоборот, они всячески подчеркивали то, что она им — не мать. Хаято так и не подпускал Иватари к кухне и демонстративно отправлял в мусорку всю приготовленную женщиной еду. Отец расстраивался, видя, что отношения мальчиков с его будущей женой не складываются, но никогда не ругал их в открытую.

Тетсу сидел на кровати Хаято, поджав ноги, и любовался братом, который сидел рядом и нежно перебирал пальцами струны акустической гитары. Когда Хаято играл, Тетсу уносился далеко-далеко, куда-то в другую реальность, где можно было не притворяться, быть собой… ни от кого не прятаться… Музыка брата дарила мальчику свободу. Тетсу знал, что все свои сочинения Хаято посвящал только ему. И от этого они еще больше наполнялись тайным смыслом и романтикой.

— Сыграй мне то, что ты всю неделю сочинял, — попросил Тетсу. — Я заинтригован.

Хаято вздохнул.

— Думал, это будет новая песня для группы, а получилось что-то такое… нет, я не решусь это петь при всех.

— Спой мне. Прошу.

Брат кивнул и энергично ударил по струнам. Тетсу не ожидал, что песня будет такой динамичной и такой… роковой. Конечно, больше всего мальчик хотел бы услышать ее в исполнении группы, с клавишной партией и ударными, но если даже его брат не решается петь это при всех…

Голос Хаято, такой сильный, вибрирующий, с легкой хрипотцой, завораживал Тетсу, вводил его в состояние гипноза. Образы, которые брат рисовал в песне, живо вставали перед глазами мальчика. Это была песня о них… в точности о том, что они переживали, влюбившись друг в друга.

We’re bond by sin

Same goes for blood

You follow me

This filthy road

Хаято снова пел по-английски. Тетсу решил, что это был своеобразный барьер для его брата… Петь о таких вещах на родном языке было слишком стыдно, слишком страшно.

Just dream of me

And feel the fire

I’ll drag you down

To see you flying

Тетсу закрыл глаза и представил себя, летящим вниз, в пропасть, где все горело адским пламенем. Наверное, так оно и есть… и с каждым днем… с каждым поцелуем, с каждым оргазмом они падали все ниже и ниже… и уже, наверное, нельзя было подняться, только падать-лететь до самого дна пропасти, прямо на раскаленную сковороду, к которой они сами себя приковали.

Но Тетсу было все равно. Даже знай он, что ад — не просто выдумки христианских священников, он бы не отступил. Хаято был смыслом его жизни, и мальчик готов был расплатиться за свою любовь чем угодно.

And so you say

Let’s have a ride to hell today

My hands… your skin… my breath… your lips…

My tongue… your back… your shaking hips…

Unlock your body, bend and scream

Cause now it’s time you let me in

My rocket takes… forbidden space

I’m drowning you in my disgrace

Голос брата ласкал, обволакивал. Тетсу почти физически ощущал объятия Хаято, крепкие, нежные и… порочные. Песня была про их чувства, о тех потаенных уголках души, о которых мальчик предпочитал не думать. Все то, что остальные сочтут развратом, извращением и грязью, для Тетсу было так сладко. Без этого лучше умереть.

* * *

Хаято был напряжен, как струны гитары, по которым он ожесточенно бил медиатором. И снова, и снова, и еще… Он открывал свою душу перед Тетсу, зная, что брат поймет его, но так стыдно, так ужасно было толкать мальчика в эту тьму, в это адское, всепоглощающее пламя. Хаято смотрел на брата, не отрываясь, не мигая, лишь позволяя звукам своего голоса терзать его мысли и душу. Тетсу был младше, но все понимал…

«Зачем… зачем я пою ему это? Зачем толкаю его еще дальше к пропасти? Зачем даю осознать весь ужас того, что мы сделали и делаем каждый божий день… Зачем?»

We’re up and down

We’re in and out

Don’t wanna end

Our fighting round

Хаято прекрасно понимал, что однажды все это закончится. И если они не будут более осторожны — закончится гораздо быстрее, чем они ожидают. Он боялся, боялся до дрожи думать о будущем… Уйти от отца, работать, снимать квартиру. Он сойдет с ума, имея возможность лишь изредка видеть Тетсу. Им не позволят жить вместе, нет. Уж очень подозрительно все это будет выглядеть. Бедный, бедный отец… милый, наивный… Искренне радующийся тому, что сыновья «так хорошо ладят». Знал бы он только, как именно они «ладят» друг с другом, когда никого нет дома. Переживет ли Кеита такой удар? Сможет ли после этого назвать Хаято своим сыном?

The only way’s

To hide and run

Have no regrets

For what we’ve done

And so you say

Let’s have a ride to hell today

О да, они прокатятся до самого конца. И Хаято ни за что не отступит от принятого решения. Он поклялся, что будет принадлежать Тетсу всегда, значит, так тому и быть. Он перевел дыхание, облизнул пересохшие губы и снова запел.

My hands… your skin… my breath… your lips…

My tongue… your back… your shaking hips…

Unlock your body, bend and scream

Cause now it’s time you let me in

My rocket takes… forbidden space

I’m drowning you in my disgrace

* * *

Еще на лестничной площадке было слышно звуки гитары. Юрика аккуратно повернула ключ в замке. Женщина тихо вошла, стараясь быть незамеченной. Она очень редко слышала песни старшего из мальчиков, при ней Хаято никогда ничего не исполнял, но Юрике было ужасно любопытно, о чем его песни. На самом деле женщина была уверена, что с парнем что-то происходило… и он отрицательно влиял на Тетсу. У Иватари было предубеждение против разного рода неформалов, а уж то, что старший сын Кеиты был геем, смущало ее еще больше. По мнению женщины, Хаято нужно было как можно скорее отселить, чтобы он окончательно не потянул за собой младшего брата.

Именно поэтому женщина так рьяно желала докопаться до истины, узнать Хаято получше, пока он не успел навредить Тетсу. Юрика понимала, что не сможет открыто выступить против старшего сына, ведь Кеита до безумия любил своих мальчиков и всегда защищал их, но все-таки женщина решила рискнуть своим браком ради Тетсу. Ведь мальчик переживал тот сложный возраст, когда так и тянет влипать в разные неприятности, когда кровь кипит и эмоции подчас застилают разум. Это Иватари знала по себе.

Сняв обувь, женщина тихонько подобралась к приоткрытой двери комнаты Хаято и прислушалась. Парень пел по-английски. Нельзя было сказать, что Юрика владела этим языком в совершенстве, однако с пониманием английской речи у нее все было в порядке. И смысл некоторых слов песни сильно озадачил ее.

Disgraceful lovers

Born for sin

Same blood same hell

That flows within

Самые худшие догадки Юрики начинали подтверждаться. Между этими двумя мальчиками что-то происходит. И, кажется, они сами уже прекрасно это знают.

Иватари прижала руки ко рту и решилась заглянуть в комнату. Старший брат сидел на кровати, спиной к ней, младший — рядом, с закрытыми глазами. На лице Тетсу была странная смесь удовольствия со стыдом, а в уголках глаз женщина заметила несколько капель.

«Господи, что же происходит? — думала Юрика, отступая назад, так же тихо, чтобы мальчишки не заметили ее. — И что же мне теперь делать?»

Действительно, что же она могла сказать Кеите?! Он так слепо обожал сыновей… Так радовался тому, что Тетсу, по его словам, наконец, перестал бояться людей… был счастлив, что мальчики ладили…

«Что же я ему скажу?»

Иватари снова обулась и вышла за дверь. Аккуратно прикрыла ее и вставила ключ в замок.

Повертела им немного и нажала на кнопку звонка. Пусть думают, что она ничего не слышала.

— А, это вы…

У Хаято было совсем неприветливое выражение лица. Иногда этот мальчишка пугал Юрику. С таким вот каменным лицом он обычно выбрасывал все, что она готовила.

— У меня что-то ключ заел, — улыбнулась женщина, вращая им в замке. — Поможешь вытащить?

* * *

_________________________________

Прим.

Название песни Хаято

«Let’s have a ride to hell» — «Прокатимся до ада»

Перевод адаптированный,

Не дословный.

Мы связаны грехом,

А еще кровью.

Я веду тебя

По этой грязной дороге

Просто мечтай обо мне

И чувствуй огонь

Я тяну тебя вниз,

Чтобы видеть, как ты летишь

И ты говоришь: «Давай прокатимся сегодня до ада».

Припев:

Мои руки… на твоей коже… мое дыхание… на твоих губах…

Мой язык… на твоей спине… твои дрожащие бедра…

Открой для меня свое тело, сгибайся и кричи

Потому что теперь тебе придется впустить меня внутрь

Ракета взлетает в запретный космос

Я утоплю тебя в своем пороке.

Вверх, вниз,

Внутрь и наружу,

Мы хотим, чтобы эта битва

Никогда не кончалась

Все, что мы можем –

Бежать и скрываться.

Пожалуйста, не жалей

О том, что мы сделали.

И ты говоришь: «Давай прокатимся сегодня до ада».

Припев.

Порочные любовники,

Рожденные для греха…

Одна кровь — один ад -

Струится внутри нас…

* * *

* * *

Все-таки в ванной было очень и очень тесно.

Тетсу напряженно сглотнул и глухо застонал, тотчас же спеша закрыть рот рукой. Хаято ласкал влажным языком его ухо, гуляя руками по телу братишки. Тетсу охнул и прижался к кафелю. Брат навалился на него всем телом, приспуская бриджи и забираясь проворными пальцами под белье.

— Ты… — выдохнул Тетсу, чувствуя, как сердце отбивает в груди бешеный ритм. — Псих.

В качестве ответа Хаято провел языком по шее мальчика. Потом поднес два пальца ко рту Тетсу, и тот, не сопротивляясь, взял их в рот.

— Ммм… — он пытался что-то сказать, но не мог издать ни звука.

В связи с переездом фирмы отца в новый, более просторный офис, тоо-сан уже несколько дней работал дома, что стало настоящим испытанием для братьев. Они всячески пытались улучить свободную минутку, чтобы хоть немного остудить постоянное желание: хоть одно мимолетное касание, хотя бы маленький, совсем не глубокий и не страстный поцелуй…

Они стойко держались четыре дня, но сегодня Хаято не выдержал и затащил Тетсу в ванную, пока отец работал у себя в комнате. Мальчик не смог сопротивляться столь желанному удовольствию, и сдался под напором брата.

— После… концерта… — шептал Хаято, нежно покусывая плечо братишки. — Сходим в отель?

Тетсу со стоном прогнулся, упираясь ягодицами в бедра брата. Он хотел, ах, как хотел, чтобы все произошло прямо сейчас, здесь, вот у этой стены.

— Да, — прошептал он исступленно, почти без голоса. — Конечно… нии-чан.

Выпустив пар и немного успокоившись, парни привели себя в порядок, поправили друг другу прически, одежду. Тетсу все еще не решался выходить, боясь, что алые щеки выдадут его с потрохами, но и торчать в ванной было уже нельзя.

— Как ты уговорил отца отпустить нас? — спросил мальчик, смывая с ладоней гель для укладки.

— Пообещал, что приедем домой на такси, — отозвался Хаято, поправлявший челку перед зеркалом.

— Пойдем же! — Тетсу, которому не терпелось поскорее выйти на улицу, сиял от счастья.

Акимару-сан вышел из кабинета, чтобы проводить сыновей:

— Надеюсь, вы не станете уж слишком задерживаться? — спросил он.

Хаято с милой, немного наивной улыбкой повернулся к отцу:

— Пап, ну мы очень хотим посмотреть выступление других групп! Мы честно-честно приедем на такси. Ну, может, припозднимся, но мы не станем подвергать себя опасности. Обещаю.

— Ладно уж, — вздохнул отец. — Идите.

Неожиданно его взгляд задержался на Тетсу, который уже зашнуровал один высокий ботинок на платформе и балансировал на одной ноге, обувая второй. На мальчике были черные бриджи с розовыми швами, черно-белые чулки, обтягивающая рубашка с нашивкой в виде черепа на спине и натянутый поверх рубашки топ-сетка с неаккуратно отрезанными краями.

— Тетсу, — недовольно окликнул его отец.

— Да, пап? — мальчик поднял на него подведенные черным карандашом глаза. Точнее, один глаз, не скрывавшийся под густой челкой с рыжей прядью.

— Мне не нравится, как ты выглядишь.

— В чем дело? — удивился Тетсу.

«Какого черта?! — подумал он. — Хаято может одеваться, как угодно, отец ему и слова не скажет, а ко мне придирается?!»

— Ну, не знаю, — отец сложил руки на груди. — Этот наряд такой… грязный.

— Странно, — наглым тоном заявил Тетсу. — Мне казалось, вещи хорошо постираны.

— Я не это имею в виду, — в голосе Кеиты-сана звучала угроза. — Ты выглядишь, как… как…

Мужчине было трудно подобрать слова.

— Ну и как я выгляжу? — с вызовом спросил мальчишка, уткнув руки в бока.

— Как дешевая проститутка, — сказал отец с неприязнью.

— Как дорогая проститутка, — возразил Тетсу, продолжая нагло смотреть на отца. Хаято ткнул брата в бок, чтобы тот заткнулся и, загородив его собой, с улыбкой объяснил Акимару-сану:

— Пап, не обращай внимания, это сейчас модно.

Кеита с подозрением посмотрел на старшего сына.