Частные уроки 24 page

— Больно? — ласково спросил Хаято, нежно прикусывая его нижнюю губу.

Мальчик не отвечал, потеряв дар речи от внезапной волны удовольствия, судорогой прокатившейся по телу, и теперь мог только тяжело и прерывисто дышать.

— Если больно, я могу прекратить…

— Не… вздумай, — почти беззвучно прошептал братишка.

Руки Хаято… Тетсу никогда бы не смог подумать, что они могут творить с его телом такое… Сладкое чувство полета заглушало боль, усилившуюся, когда к одному пальцу добавился второй. Мальчик совсем не боялся боли, он улыбался, почти физически ощущая веревки, намертво привязывающие его к брату. Теперь они не смогут расстаться. Не смогут отрицать.

— Нии-чан, — выдохнул он в исступлении. — Нии-чан…

Это было так больно, но в то же время так прекрасно — звать его братом, от этого Тетсу заводился еще сильнее, подавался назад, навстречу пальцам Хаято, проникавшим все глубже.

— Еще… еще… Пожалуйста! — умолял он, извиваясь всем телом. Левой рукой Хаято ласкал его живот, спускался ниже, заставляя Тетсу трепетать и замирать от безграничного наслаждения.

Тетсу летел — в бесконечное черное небо, усеянное мириадами звезд. В комнате больше не было потолка. Сама комната исчезла, а вокруг был космос, холодный и вечный. И они, в своем вакууме, такие грешные, но слишком безумные, чтобы одуматься и остановиться.

Покрывая тело мальчика поцелуями, Хаято спускался от шеи к груди, лаская языком каждый сосок. Пирсинг прохладно скользил по влажной коже. Закинув руки за голову, он судорожно вцепился в подушку, не сдерживая стонов и криков. Язык Хаято, его горячие губы творили чудеса. Прикосновения металла к оголенной чувствительной коже посылали по телу Тетсу электрические разряды… а пальцы брата то проникали на всю глубину, то полностью выходили из его тела.

— Мне кажется… я сейчас умру… — простонал мальчик. — Так… так… хорошо… не бывает…

— Не бывает? — облизнулся Хаято, отрываясь от ласк. — Спорим?

Он протолкнул палец так глубоко, как только смог, и слегка повращал им внутри. Тетсу болезненно вскрикнул, но уже через секунду протяжно застонал, конвульсивно содрогаясь всем телом.

Хаято довольно облизнулся, глядя на обезумевшее лицо братишки.

— О-нии-чан, — шептал Тетсу, задыхаясь. — Пожалуйста…

Парень склонился над братом.

— Не бойся, мы еще не закончили, — сказал он, нежно целуя мальчика в висок. — Тебе просто нужна небольшая передышка…

Когда Тетсу пришел в себя и понял, что самая главная часть сегодняшней "инициации" еще впереди, его снова охватил страх. Но мальчик не мог позволить себе отступить, особенно сейчас, когда уже получил свою дозу сумасшедшего удовольствия. Хаято, чтобы дать братишке немного отдохнуть, ненавязчиво целовал его шею, грудь, плечи, гладил его тело кончиками пальцев. Тетсу в раздумье кусал губы.

— Хочу быть твоим, — мальчик обвил руками шею старшего брата. — Во всех смыслах.

Безумство продолжалось. И было гораздо больнее, чем Тетсу предполагал, но и во много раз приятнее. Когда Хаято входил, мальчик стискивал зубы от ужасной боли, но стоило ему осознать, что брат сейчас внутри него, как о боли можно было забыть: мысль о том, что теперь они действительно нарушили табу, будоражила мозг Тетсу, и заставляла кровь вскипать

Инцест. Грех. Желание. Порок.

Слившись в страстном поцелуе, братья понимали, как низко падают. Но падение и было для Тетсу полетом. Ничто не могло сравниться с этой свободой, с замиранием сердца, со всплеском адреналина в крови. Ничто на свете уже не могло быть притягательнее и желанней.

Хаято двигался, заполняя его, а со щек Тетсу срывались капельки слез. Он плакал не от боли, нет, но от безрассудного, пьянящего счастья. Мальчик жалел лишь о том, что невозможно быть еще ближе. Он прислушивался к низким стонам Хаято, звучавшим как музыка. И в ушах вдруг заиграли обрывки песни брата.

Your bliss so tempting

Слышать, как Хаято тихо шепчет его имя вперемешку со сладкими стонами, было почти невыносимо. Сердце бешено стучало в груди Тетсу, мальчик думал, что оно сейчас взорвется, но уже ничего не боялся. Сегодня можно было умереть.

I've got to take it

My sweetest part of sin

Они были грешны, без сомнения, но не становилась ли от этого их любовь еще слаще? Тетсу нравилось звать Хаято "нии-чан", как бы дразня вселенную, дерзко бросая вызов тем высшим силам, которые сделали их братьями.

My way to heal it

Is just to feel it

Невозможно было остановиться, избавиться от желания, кроме как выплеснув его наружу, позволив пролиться и потопить обоих в обжигающих волнах преступного удовольствия.

But it's so toxic

It's breaking from within

Не сопротивляясь рвущимся наружу инстинктам, поддаться, плыть по течению. Тетсу позволил потоку захватить себя, увлечь в водоворот, закрутить…

The only way's to take you

Тетсу принадлежал брату. Каждый волос, каждая ресничка, каждая капелька пота — все теперь было собственностью Хаято. Если бы сейчас он приказал Тетсу умереть, мальчик беспрекословно прекратил бы свое существование. Без брата у него больше не было жизни…

Хаято сделал последнее движение и замер, глубоко внутри брата, а тот физически ощущал его дрожь…

* * *

Прошло больше получаса, а братья и, теперь уже любовники, все еще лежали, соприкасаясь лбами и соединив руки, и смотрели друг другу в глаза. В темноте они почти ничего не видели, но зрение было и не нужно: мальчики чувствовали друг друга так, словно были одним человеком.

— Было очень больно? — тихо спросил Хаято.

— Придурок, — улыбнулся Тетсу. — Это было так сладко, так здорово — я думал, взорвусь от счастья.

— Тебя не пугает то, что мы натворили?

Мальчик покачал головой.

— Я теперь твой. А ты — мой. Что же меня должно пугать?

— Мы — братья… — начал Хаято, но палец Тетсу мягко накрыл его губы.

— И от этого все еще прекрасней, — сказал мальчик.

— Мы нарушили все запреты.

— И еще не раз нарушим, — пообещал Тетсу, сжимая руку Хаято.

Мальчик закрыл глаза, прислушиваясь к спокойному дыханию брата. Он представлял себе дикий пляж, бескрайнее море и крики чаек, снующих в воздухе над синими волнами. Где находился этот пляж? Может, в раю? Этого Тетсу не знал. Он только был уверен, что на Земле есть место, где братья смогут любить друг друга до конца своих дней. И они найдут его… Обязательно найдут.

Хаято уснул первым. Тетсу накрыл его одеялом, а затем нырнул к нему под бок, пристроив голову на груди брата. Глядя на тонкие розовые губы, на вздрагивающие ресницы, румянец на щеках, Тетсу не удержался и коснулся рта Хаято легким поцелуем.

Тихо-тихо он шептал на ухо спящему брату слова, которые никогда не решился бы сказать ему прямо:

— Ты такой красивый… И такой хрупкий. Хочешь казаться сильным, а сам боишься. Не бойся, братик, любимый. Я не дам тебя в обиду… Я всегда буду с тобой. Даже если они узнают…

Мальчик еще раз поцеловал брата и, не в силах больше сопротивляться усталости, снова лег и закрыл глаза.

Качели взлетали все выше, выше… Пределом было только звездное небо, уносившее Тетсу в глубокий сон.

* * *

— Еще вина? — спросил Акимару-сан.

Иватари покачала головой и слегка откинулась на спинку дивана.

— О, нет, спасибо, Кеита. Уже хватит. Отличное вино, но крепковато для меня.

Акимару-сан поставил бутылку на журнальный столик.

— Где же мальчики? — спросила женщина. — Неужели ты действительно позволяешь им гулять так поздно?

— Они в Киото, — сказал Кеита. — Поехали на три дня.

Юрика помрачнела.

— Знаешь, — задумчиво начала женщина, перебирая складки темно-синей юбки, — меня кое-что беспокоит.

— В мальчиках? — удивленно спросил Акимару-сан. Женщина кивнула.

— Я даже не знаю, как сказать, — виновато произнесла она. — Их отношения кажутся мне странными.

— О чем ты?

Иватари-сан прикусила губу.

— Понимаешь, я никогда не думала, что братья могут быть настолько близки. Тем более, если у них такая разница в возрасте. У меня ведь тоже был брат, на четыре года старше. Мы никогда не понимали друг друга. А Тетсу и Хаято…

Акимару-сан нахмурился:

— Что ты хочешь сказать?

— Я не знаю, пока не знаю, правда. Но мне кажется, что за мальчиками нужно более пристально смотреть. Нельзя было вот так отпускать их в Киото, да еще на несколько дней!

— Да что такого может случиться, в конце концов?

— Я думаю, Хаято может повлиять на Тетсу, — сказала женщина дрожащим голосом. — Плохо повлиять.

Кеита не воспринял ее слова всерьез.

— Как раз наоборот, — возразил он. — Хаято уже оказал на него большое влияние. Тетсу стал более общительным, не таким угрюмым. Ты просто не видела его до знакомства с Хаято. Он словно расцвел, обрел себя. Даже на свидания стал ходить!

— Ну, может, я лишний раз переживаю, — сказала женщина, опуская глаза. — Не обращай внимания.

* * *

Примечания:

Тэмпура — кусочки морепродуктов и овощей, обжаренные в тесте.

Юката — вид летнего кимоно. Бывает парадное и домашнее. Домашнее напоминает халат.

Татами — плетеная циновка, мера площади в Японии. В Киото размер татами 180 см на 90 см.

Такояки — очень популярное в Японии блюдо, приготовленное из жидкого теста и кусочка осьминога, жарится в специальной сковороде с полусферическими выемками. Такояки очень часто продаются на улице на лоточках. Рядом с лоточком могут стоять два-три столика. У продавца можно так же купить что-нибудь попить.

Примечания:

Тэмпура — кусочки морепродуктов и овощей, обжаренные в тесте.

Юката — вид летнего кимоно. Бывает парадное и домашнее. Домашнее напоминает халат.

Татами — плетеная циновка, мера площади в Японии. В Киото размер татами 180 см на 90 см.

Такояки — очень популярное в Японии блюдо, приготовленное из жидкого теста и кусочка осьминога, жарится в специальной сковороде с полусферическими выемками. Такояки очень часто продаются на улице на лоточках. Рядом с лоточком могут стоять два-три столика. У продавца можно так же купить что-нибудь попить.

* * *

Из-за окна доносилось веселое щебетание птиц. Солнечные лучи, пробиравшиеся в комнату из-за занавесок, нежно щекотали кожу. Сознание постепенно возвращалось, но Тетсу все еще боялся открыть глаза, думая, что все, случившееся ночью, было только сном, невероятно ярким и реальным. И лишь почувствовав тепло рук Хаято, обвивающих его, Тетсу решился.

— Доброе утро, — сказал брат, нежно глядя на мальчика. Улыбка его была немного рассеянной и грустной.

— Доброе, — Тетсу не знал, улыбаться ему или плакать. Они сделали это, но днем все казалось другим: неправильным и порочным, абсолютно недозволенным.

Но мальчик не мог, глядя в глаза Хаято не ощутить тепло в груди, не задрожать всем телом от волнения. Брат был рядом. Держал его в объятиях, прижимал к себе, как сокровище. И Тетсу не хотел нарушать этого хрупкого, нежного момента. Он удобнее устроился рядом с братом и подложил ладони под голову. Хаято слегка наклонил голову и коснулся его губ нежным поцелуем. Он казался невинным и скромным, этот поцелуй, если бы не воспоминания о проведенной вместе ночи. Тетсу знал: они не решатся заговорить об этом днем. Но лишь только наступит ночь, в них снова загорится пламя, и братья отдадутся друг другу без слов. Чтобы на следующее утро проснуться вместе. И приветствовать друг друга легким поцелуем. Как и сейчас.

"Я так счастлив быть твоим!"

Тетсу крепче прижался к Хаято, ощущая, как стремительно уносятся прочь драгоценные секунды. Времени всегда так мало! Еще каких-то два дня — и придется возвращаться домой, в прежнюю жизнь, где нужно скрываться и прятаться ото всех. Тетсу знал: ничто уже не будет по-прежнему. Этой ночью они переступили черту, и теперь за спинами их — огромная пропасть — пути назад больше не было.

— Я люблю тебя, — тихо прошептал мальчик, почти касаясь губ Хаято своими.

Брат ласково провел по лицу Тетсу подушечками пальцев, а потом нежно поцеловал мальчика в уголок его рта.

— Я тоже люблю тебя, Тетсу, — сказал Хаято. Голос звучал грустно и немного устало.

Все утро мальчика преследовали смутные образы прошлой ночи. Тело горело в сладкой истоме, не давая забыть умелых ласк Хаято. Тетсу вспоминал, как извивался в сильных руках брата, как стонал от удовольствия, умоляя делать это с ним, брать его глубже, сильнее… мальчик чувствовал, как горят от стыда уши. Неужели это он был вчера там, со своим братом? Неужели он мог говорить такие слова? Тетсу вспомнил это ощущение, когда брат заполнял его до предела, как было не вздохнуть, не вскрикнуть — и почувствовал прилив возбуждения. Он хотел всего снова, хотел сейчас. Изнывая от стыда и желания, точно от неведомой жажды, Тетсу мечтал снова заняться с Хаято сексом. Он потянулся к брату губами, целуя его требовательно и страстно. Тот поначалу отвечал на поцелуй, но, когда Тетсу прижался к нему еще ближе, обхватив его бедро ногами, Хаято отпрянул.

— Постой, — сказал он братишке. — Не все сразу.

Тетсу бросил на него недовольный взгляд и вылез из футона.

Вместе с полным пробуждением настала ужасная неловкость. За завтраком Тетсу заметил, что брат избегает его взгляда.

"Какой же придурок! — думал мальчик. — Неужели, Хаято стыдится того, что сделал меня самым счастливым на свете?"

Тетсу вспомнил, что еще накануне хотел спросить у брата о бывшем бойфренде. У него в голове не укладывалось, что Хаято мог встречаться с парнем на десять лет старше. И что тогда он нашел в Тетсу?

— Почему вы с Кирито расстались? — вопрос прозвучал неожиданно и неуместно. Хаято, намазывавший джем на кусок хлеба, на мгновения остановил руку. Потом задумчиво пожал плечами.

— Это была не любовь, — сказал он угрюмо.

— Как ты это узнал? — допытывался мальчишка.

— Просто понял это…

— И так легко бросил его? Взял и ушел?

Парень бросил на брата недовольный взгляд. Тетсу поймал его с улыбкой. Наконец-то, Хаято посмотрел на него!

— Ну чего ты надулся? — спросил мальчик. — Если не хочешь — я не буду лезть тебе в душу. Просто… — он посмотрел в окно, — Интересно, что же ты такого нашел во мне. Или это просто… секс.

Тетсу позабавило выражение лица брата, когда он произнес это слово. Хаято смущенно опустил глаза и уставился на бутерброд. Мальчик хихикнул и придвинулся поближе к нему.

— Что-то вчера ты не был таким стеснительным, — шепнул он на ухо парню.

Хаято прикусил губу.

— Ты не понимаешь, — сказал он негромко. — То, что мы сделали…

Братишка приложил палец к его губам.

— … было прекрасно, — Тетсу чмокнул Хаято в щеку. — Поэтому просто заткнись.

Задумчивые глаза брата несколько секунд молча изучали Тетсу, прежде чем Хаято поцеловал его. Мальчик издал расслабленный стон и растаял в объятьях брата. Парень крепко держал братишку за плечи. Губы Хаято были сладкими, и Тетсу с удовольствием слизывал с них капельки ежевичного джема. Мальчик не закрывал глаза: целуя брата он ловил зрачками яркие лучи, наполнялся ими, словно солнечная батарейка, почти осязал свое счастье.

Хаято оторвался от него на минутку, чтобы перевести дыхание, и Тетсу звонко рассмеялся. Парень удивленно смотрел на брата, а мальчик все никак не мог остановиться: так ему было хорошо, так весело. Хаято улыбнулся и покрутил пальцем у виска.

* * *

— Знаешь, что в тебе самое красивое?

— Нет, просвети меня.

— Не шевелись!

— Так что же?

— Губы.

Сатоши сидел на кровати в джинсах и майке, поджав под себя ногу, и задумчиво смотрел на лист, лежавший у него на коленях поверх твердого альбома. Рука парня быстро-быстро двигалась по бумаге, намечая аккуратными штрихами основные части лица: глаза, брови, уголки рта.

— В самом деле? — довольно улыбнулся Асано.

Тояма кинул на него быстрый взгляд и кивнул.

— Именно. Я могу на них часами смотреть, не отрываясь.

— А что же губы Фуджими? — усмехнулся Йоичи.

— Они не так идеальны, — пожал плечами Сатоши. — Это я как художник говорю.

— Значит, ты не бросишь его ради моих губ? — разочарованно спросил Асано.

Сатоши покачал головой.

— Ты прекратишь двигаться? — спросил он, раздраженно.

— У меня шея затекла уже.

— Еще немного, — рука Тоямы забегала еще быстрей. — Хочу закончить набросок.

Асано нервно поднялся с кресла.

— Надоело, — отрезал он. — Какой смысл тебе меня рисовать? Рисуй Фуджими, если он тебе так дорог.

— Прекрати ревновать и сядь на место, — скомандовал Сатоши. — Или вообще уходи.

Йоичи закатил глаза и недовольно плюхнулся в кресло.

— Улыбайся, — была следующая команда, и Асано послушно растянул губы в улыбке.

Когда набросок был закончен, Йоичи лег на кровать, положив голову на колени Сатоши.

— Какого черта я сейчас тут делаю? — спросил Асано. — Если вдруг заявится Фуджими…

— У Таки свидание с Хитоми. Он не придет, — Сатоши медленно перебирал волосы Йоичи. К тому же я имею право приглашать друзей к себе домой.

— Друзей? — переспросил Йоичи.

— Я думал, с этой темой мы уже покончили, — Сатоши склонил голову на бок.

— Извини. И все равно я бы не хотел видеть Фуджими.

— Ты его не увидишь.

Йоичи зажмурил глаза и отдался своим ощущениям. Прикосновения теплых пальцев Сатоши, тонкий аромат одеколона на запястьях… руки Тоямы сводили его с ума. Асано поймал момент и коснулся ладони Сатоши губами. Тот не отдернул руку, а, наоборот, задержал ее немного дольше.

— Йоичи, — сказал парень негромко. — Прекрати.

— Тебе же приятно, — прошептал Асано, слегка прикусывая кожу.

— Мы договорились. В тот раз, помнишь?

— Ты любишь меня, — с уверенностью сказал Йоичи.

— Ну что за бред? — рассмеялся Тояма-кун. — Все в прошлом.

В голове Асано Йоичи не укладывалось, что Сатоши больше не любит его. Он не мог ни понять, ни принять этого. Как можно не любить его? Идеального во всех отношениях, красивого, открытого, нежного, романтичного?! Да он — супер-парень! О таком мечтают все девушки, да и парни тоже!

Но этот Фуджими. Фуджими. Кто такой вообще этот Така? Откуда он взялся?! Почему он вдруг встал между ними?!

— Сатоши?

— Ммм?

— Почему мы расстались? — спросил Йоичи задумчиво..

— Издеваешься? — Сатоши горько усмехнулся.

— Нет. Все так смешалось…

— Не помнишь?

— Смутно.

— Забыл, как я чуть ли не на коленях умолял тебя дать мне еще один шанс? Я думал, такое не забывают, Йоичи.

— Господи, — Асано закрыл лицо руками. — Ну и придурком же я был!

— Нет. Просто тогда в тебе еще жила любовь к Широ. Ты всегда так делаешь: когда не можешь быть с любимым— пытаешься заменить его кем-то другим. Ведь и с Тетсу так получилось, да?

— Не надо о нем… и о моем брате, — простонал парень. — Сатоши?

— Что?

— Обними меня.

— Идиот, — сказал Тояма, обхватывая Асано за шею и прижимая к себе.

Мобильник, завибрировавший в кармане Йоичи, испортил всю романтику. Парень, ругаясь, достал его и уже хотел нажать отбой, но заметив, что звонок был от матери, все же ответил:

— Мам?

— Какого черта ты бегаешь от агентства? — раздался в трубке раздраженный голос. — Почему твой менеджер названивает мне?!

Йоичи выдохнул:

— Мне не нравится это предложение. Я не хочу никуда ехать.

— Не будь дураком. Ты не единственная модель в агентстве, они могут заинтересоваться кем-то другим.

— Вот пусть этот кто-то другой и едет в Штаты на пять лет, — устало протянул парень. — А я не хочу.

— И будешь прожигать свою жизнь? — не унималась женщина.

— Именно, — сказал Йоичи прежде чем повесить трубку.

Сатоши смотрел на него с любопытством.

— Тебе предлагают ехать в Штаты? — спросил он.

— Да, черт бы их побрал. Мной заинтересовалось какое-то гребаное американское агентство. Предлагают контракт на пять лет. У меня есть месяц на раздумья.

— По-моему, неплохой вариант, — Сатоши приобнял Асано за плечо. — В любом случае, там платят больше. Ты станешь мировой знаменитостью.

— А может быть, я этого не хочу! — Йоичи сбросил руку Тоямы. — Мне надоело, что всё только и ждут от меня определённых поступков и действий. Я устал делать все, что от меня хотят. Я лучше пойду.

Он поднялся, схватил валявшуюся на полу сумку и перекинул через плечо.

Открыв дверь и уже почти собираясь перешагнуть через порог, Асано замер. С другой стороны на него злобно смотрел Така, державший за руку Хитоми.

* * *

— Асано?! Какого хрена ты здесь делаешь? — Така сорвался в крик.

— Да пошел ты, Фуджими! Тебя здесь сегодня тоже, знаешь ли, не ждали.

Услышав голос лучшего друга, Сатоши, нехотя поднялся с кровати и вышел в прихожую.

Он застал Йоичи и Таку в дверях, держащих друг друга за воротники.

— Драться идите на улицу, придурки, — процедил он угрюмо, а потом кивнул притихшей Хитоми, которая так и не решилась войти. — Привет.

— Я не собираюсь с тобой драться, — прошипел Така, отпуская Йоичи. — Но как ты до сих пор не поймешь: у тебя с Сатоши все кончено!

— А ты не лезь в наши дела, — с угрозой произнес Асано. — Разберись сначала со своими проблемами!

— С какими же? — Така едва себя контролировал.

— Ты влюблен в своего лучшего друга, но боишься признаться себе в этом!

— Заткнись, Йоичи! — крикнул Сатоши, заметив, как изменилось лицо Хитоми. Девушка была готова вот-вот расплакаться. Но Така не обращал на нее никакого внимания, по-прежнему не сводя с Асано злобного взгляда. Его карие глаза горели ненавистью.

— А ты просто не можешь смириться с тем, что он принадлежит мне, — ухмыльнулся Фуджими, схватил Сатоши за руку и подтянул к себе. Тояма, которому не понравилось, что его делят, как вещь, поспешил освободиться и сделал несколько шагов назад.

А в следующую секунду Йоичи сорвался с места, прозвучал крепкий удар — и Фуджими уже сидел на полу, держась за челюсть. Сатоши никогда и не думал, что Йоичи может бить так сильно и так быстро.

— Тронешь его еще раз, — прошипел Асано, — я тебя переломаю. Сатоши тебе не игрушка! Меня от тебя тошнит.

Така поднимался с пола, готовый дать Йоичи сдачи, но тут терпение Тоямы лопнуло.

— Хватит! — не выдержал он, хватая Таку за локоть и не давая броситься на парня. — Вы мне надоели оба! Ведете себя, как два кретина!

— Ты прав, — сказал Асано, поправил сумку на плече и шагнул через порог. — Я позвоню.

Сатоши смотрел на плачущую Хитоми, и его сердце разрывалось. Он хотел утешить ее как-то, помочь девочке, но знал, что ничего не в силах сделать: ведь именно он сейчас был ее врагом номер один.

— Я знала, что ты меня обманываешь! — всхлипнула Хитоми и, отвесив Таке неслабую пощечину, убежала прочь.

Сатоши достал из морозилки формочку со льдом и вытряхнул несколько кубиков в полиэтиленовый пакет. Вернувшись в комнату, он протянул пакет Таке, и тот приложил его к ушибленному месту.

— Ну и какого черта ты устроил эту сцену? — спросил Сатоши, устраиваясь на кровати рядом с другом.

Така пожал плечами.

— Ты же знаешь, я всегда теряю над собой контроль, если вижу его.

— Так что тебе плевать даже на собственную девушку? — Сатоши устало посмотрел на друга.

— Я как-то не подумал, — виновато произнес Фуджими.

— Не подумал, — усмехнулся Тояма. — Как же. Вообще-то я на месте Йоичи тоже набил бы тебе морду. С большим удовольствием.

— И что же тебе мешает? — блондин пытливо смотрел на Сатоши, прожигая его взглядом.

Тояма грустно улыбнулся.

— Ты прекрасно знаешь, — произнес он.

* * *

Два дня пролетели, как пара часов и лишь на токийском вокзале Тетсу полностью осознал, что их с Хаято свободе настал конец — впереди была школа, женитьба отца и много-много одинаковых дней, прежде чем братьям снова удастся вырваться куда-нибудь вдвоем. Мальчик крепко сжал руку Хаято. Брат повернулся и бросил на него нежный взгляд. Держась за руки, они спустились в метро. Еще несколько станций — и нужно будет снова становиться братьями.

Как ни странно, тоо-сан был уже дома, наверное, ушел с работы пораньше, чтобы встретить сыновей. Он вышел из кухни, держа в руках чашку чая и газету.

— Как съездили, мальчики? — спросил Акимару-сан.

— Неплохо, — отозвался Хаято, снимая ботинки.

— Неплохо?! — изумился Тетсу. — Отлично съездили, пап! В Киото так красиво! Я видел храмы Гинкакудзи и Кинкакудзи, императорский дворец!

Отец виновато улыбнулся.

— Давно надо было выбраться в Киото, — заметил он. — Все никак времени не было.

— Да все нормально, пап, — махнул рукой Тетсу. — Я не в обиде.

Акимару-сан окликнул старшего сына уже из гостиной:

— Хаято? Тебе факс пришел от матери. Подпишешь?

— Сейчас подойду, — отозвался парень из комнаты.

Слушай шум воды над головой, глядя, как струятся капли с мокрой челки, Тетсу мечтал о том, чтобы время остановилось. Чтобы можно было навсегда остаться пятнадцатилетним мальчишкой, не задумываться о дальнейшей жизни. Представить себе будущее без Хаято он не мог: брат был необходим, как воздух. Но вдруг однажды так случится, и парень поймет, что все это было лишь игрой, построенной на болезненном желании и страсти? И бросит Тетсу точно так, как сделал это с Кирито. Мальчик уже знал, как чувствует себя человек, которого бросают. Но тогда все было понарошку, а что если Хаято уйдет на самом деле?

Тетсу не мог определить природу этого безудержного страха, сотрясавшего все внутри. Он хотел, чтобы Хаято принадлежал только ему, чтобы он был рядом каждую секунду, держал его за руку, сжимая ее так крепко, как только мог.

* * *

Хаято стоял в дверях отцовской спальни, не решаясь войти. Он и раньше нечасто заходил сюда, а уж теперь чувствовал себя не в праве приближаться к отцу. Парень понимал, что сделал свой выбор и тем самым оттолкнул тоо-сана, предал его. Это было больно. Гораздо больнее, чем Хаято предполагал, но если Тетсу от этого счастлив, пусть будет так. Парень знал, что отдаст все на свете, лишь бы братик и дальше так солнечно улыбался. Лишь бы Тетсу хотелось смеяться. Остальное было неважно.

Спальня тоо-сана напоминала скорее кабинет с кроватью. Кеита достал из верхнего ящика рабочего стола файл с документами и протянул Хаято.

— Ты точно уверен? — спросил он сына.

Парень кивнул.

— Да, пап. Уверен.

— Задержишься на пару минут? — спросил отец, когда документ был подписан. Хаято вздрогнул, когда тоо-сан коснулся его руки.

— Да, конечно.

— Присядь-ка, — отец похлопал рукой по кровати, приглашая его сесть рядом, но Хаято опустился в кресло у стола.

— О чем ты хотел поговорить? — спросил парень взволнованно. Первое, о чем он подумал: отец узнал про них с Тетсу. Но взгляд тоо-сана был, как всегда, мягким и добрым. Нет, он не мог знать.

Кеита поправил очки и отвел глаза.

— Мне как-то неудобно об этом с тобой говорить, — начал он, — но я беспокоюсь о Тетсу.

— А что Тетсу? — вздрогнул Хаято. Неужели отец начал что-то замечать?

— Скажи, он с кем-нибудь сейчас встречается? — неожиданно спросил тоо-сан. Парень облегченно выдохнул.

— Думаю, да, — ответил он. — Он много времени проводят с Ямагучи Шиори из своего класса.

— Шиори? — переспросил отец. — Девочка?

Хаято смотрел на Акимару-сана не менее удивленно, чем тот — на него.

— Ну, да. А что такого?

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Около месяца назад Тетсу признался мне, что он… что ему тоже не нравятся девчонки, ну, ты понимаешь…

"Тетсу! Ну и придурок же ты!"

Парень почувствовал сильное волнение: как можно было быть таким идиотом? Теперь у отца будет больше оснований для подозрения. Зачем нужно было говорить ему?

Хаято быстро сменил удивление на улыбку.

— Прости, что солгал, — смущенно произнес он. — Я был в курсе, но, понимаешь, не знал, что Тетсу уже все тебе рассказал. Получилось бы, что я сдаю его тебе.

Тоо-сан кивнул.

— Понимаю, — сказал он, снова опустив глаза. — Ну и что ты знаешь про парня Тетсу?

— Парня? — удивился Хаято, но потом сообразил, что отец, должно быть, имеет в виду Йоичи. — Ты про Асано?