Открытие района

Так исторически сложилось, что при исследовании гор Кавказа, первоочередному научному освоению подверглись районы Центрального и Восточного Кавказа. Здесь пальма первенства исследований конечно принадлежит известному русскому топографу и одному из первых русских альпинистов А.В.Пастухову.

В ряду его научных достижений топографические съемки района Ушбы, составление карт массива и ледников Эльбруса, Казбека, Арарата. Пастухов стал воистину первым российским альпинистом. В те времена, его шесть восхождений на вершины выше 5000 м являлись абсолютным рекордом, далеко оставлявшим достижения признанных альпинистских авторитетов Фрешфильда и Мерцбахера. Он стал первым человеком, поднявшимся на обе вершины Эльбруса. Следует отметить - это были не походы вслед за проводниками (как было модно в те времена), а четко очерченные восхождения в роли руководителя, который прокладывал путь, заботился о безопасности своих спутников и помощников, да еще в это же время проводившего наблюдения, съемку, изыскания. На его счету восхождения на вершины: 1889 г. - Большой (5165 м) и Малый (3923 м) Арарат, Казбек (5033 м) с л. Майли (будущий м-т 2Б к.с.), Эльбрус, Алагез (Арагац) – 4095 м 1890 г. – п/в на Сау (3713 м) 1892 г. - Шахдаг (4243 м), Халац и еще множество других менее «великих» вершин Кавказа. (По сохранившимся данным, в период 1788-1917 гг. в России было совершено не так уж много восхождений: на Ключевскую сопку – 3 чел на Эльбрус – 110 чел на Арарат – 125 чел на Казбек – 200 чел на Белуху – 2 чел. Всего – 440 человек, из них – 160 иностранных восходителей. Русские же горовосходители, отдавали предпочтение Альпам, Татрам, Пиренеям).

Именитый путешественник, профессор И.В.Мушкетов, проводивший исследования гор Кавказа основное внимание уделял районам Теберды, Чхалты, Кодора, Клыча, Ю. Клухора. Известного исследователя Кавказа гляциониста* Н.Я.Динника**, в основном интересовали следы древних ледников, хотя за ним числится ряд серьезных исследований современных ледников южного окончания Западного Кавказа. Уже известный в те времена естествоиспытатель Н.Альбов, а так же коллега и ученик А.В.Пастухова, грузинский топограф Георгий Кавтарадзе, в большей мере занимались исследованием ледников и картографированием гор Северной Осетии.. На счету Г.Кавтарадзе большое число восхождений на различные вершины Осетии, в т.ч. п/в на известные вершины Бокос с юга - 4060 м и Бубис – 4410 м (1891 г.), Уилпата по ЮВ гребню (1901 г.).

Большой вклад в освоение указанных районов внес картограф Хмельницкий, картами которого еще долгое время с успехом пользовались путешественники и исследователи Кавказа.

Вся северная часть Западного Кавказа, за исключением отдельных исследований южной части Кубанской области и Сухумского округа (географические и административные названия сохранены по первоисточнику), была по сути дела большим белым пятном. Район, который носит название Гвандра, практически не был исследован, хотя на картах была помечена высшая его точка - вершина высотой более 3900 м, но не имевшая точного названия С этого белого великана на южную сторону ГКХ стекала горная река Гвандра. Понятие Гвандра тогда в большей мере относилось к тем областям, которые соприкасались с рекой Гвандра. Но мы будем называть этот район Западного Кавказа географически правильным именем - Гвандра, Все что было расположено с северной стороны ГКХ в те времена не имело названия, не было известно ни путешественникам и исследователям - это было настоящее «белое пятно». Поскольку тогда Кавказского русского альпинизма еще не было и в помине, то естественно, что не было предположений об альпинистской значимости этого чудо уголка Кавказа.

Нижняя часть языка ледника Ак-Тюбе. На заднем плане - гребень массива «Белой горы» (Гвандра). Фото Н.Н.Щукина, 1899 год.

Первыми, близкими сегодняшним альпинистам по своему смыслу, стали описания Гвандры, сделанные молодым русским ученым (ботаник и географ) и большим любителем горной природы Николаем Адольфовичем Бушем (1869-1941). В будущем он станет автором многочисленных работ по ботанике и географии Кавказа, Сибири и Дальнего Востока, а в 1920 году его изберут членом-корреспондентом АН СССР. Н.А.Буш за свою жизнь совершил множество исследовательских путешествий по горным районам Западного Кавказа с южной и северной сторон ГКХ. Наставником Н.А.Буша являлся И.В.Мушкетов, а П.П.Семенов оказывал ему всяческую помощь, проявляя неподдельный интерес к его работам по Кавказу.

Зная приверженность Н.А.Буша к горам Западного Кавказа куда он уже не раз выезжал по личной инициативе, ИРГО командирует его в Западную часть Кавказа, с целью проведения исследования растительности и ледников этого региона. Во всех его экспедициях (1896, 1897 и 1899) неизменным спутником и помощником был фотограф и сотрудник ИРГО Н.Н.Щукин. В походах исключительную пользу приносили его постоянные местные проводники Султан Байчаров и Ахъя Семенов. За эти годы Н.Буш осмотрел, измерил и описал практически все ледники Кубанской области и большинство ледников Сухумского округа. В южной части Западного Кавказа он прошел все ущелья системы реки Белой и Пшеху, проверил ледниковые системы Фишт - Оштен. Затем объектами его исследований стал большой Бамбакский хребет, ущелья Чегс и Уруштен. Отсюда его отряд перебирается в районы Большой и Малой Лабы и наконец, путь исследователя привел его в систему Большого Зеленчука. Из его отчета видно, что до появления его группы начиная этой части Зап. Кавказа никто толком не посещал и не исследовал эту высокогорную область. Исключение составляет небольшая экспедиция бывшего начальника Баталпашинского (будущий гор. Черкесск) отдела ИРГО Н.Г.Петрусевича, который отметил наличие небольших ледников в районе «высокой снеговой вершины Псышъ».

Подробному исследованию подверглись ледники верховий ущелья Софии и особенно Большой Софьинский ледник, свисающий с большой безымянной вершины, которую, по словам Н.Буша, можно было бы назвать Софьей (ныне это вершина София - 3640 м). Дальше его путь пролегал к Большому Марухскому и Аксаутскому ледникам.

Дальнейший путь приводит его группу в систему р.Теберды и всех ее составляющих в т.ч. Аманауз, Бу-Ульген, Китче-Муруджу (Мурутчу). Из всех странствий по долинам и ущельям Западного Кавказа, система р.Теберда являлась наиболее исследованной до появления здесь Н.Буша. Н.Я.Динник, К.Н.Россиков и профессор И.В.Мушкетов подробно изучили этот район и дали свои описания. Причем Н.Буш серьезно сомневается в определении длины Аманаузского ледника данной Н.Я.Динником т.к. последний не подходил близко к нему, а вел глазомерную съемку находясь на поляне в месте слияния рек Домбай и Аманауз. Конечно, Динник видел не весь ледник Аманауз (Яманаус) и не мог точно определить его размеры. Подъем Буша и тщательный обмер ледника, подтвердили эти сомнения.

Удивляет скрупулезность описаний данных Н.Бушем всем обследованным ледникам: их длина, ширина, точки зарождения, притоки, моренное расположение на всех заметных ориентирах (большие камни, валуны и выходы скал) красной масляной краской наносились полученные данные и ориентиры, например: «7.VIII. 1897. Конец ледника Хассанъ-хой-сурульгенъ» или «27.VII.1899. До конца ледника 14 шагов». Там где это было необходимо, каждое маршрутное описание оканчивалось пометкой: «До нас эти места никто не посещал». (Такие пометки имело абсолютное большинство сделанных описаний ледников). К примеру, посетивший в 1865 году район перевала Махар (Нахар) Действительный член Российского Географического общества Г.И.Радде*** утверждал, что ледник спускающийся с перевала Махар имеет три уступа. Но Н.Буш в свое отчете опровергал упоминание Г.И.Радде (последний его делал не поднимаясь на ледник), отмечая более короткую длину ледника и наличие всего одного уступа, хотя и тот и другой привязывали конец языка ледника к Махарскому озеру. Н. Буш в 1899 году прошел ледник от озера до перевальной точки, затем измерил ширину, определил его направление, характер морен и осыпей и длину отступления ледника. После своего посещения этого места в 1897 году он дал подробное описание для его прохождения, отметив возможности его преодоления «под седлом».

Озеро, ледник и перевал Махарский (четко виден срединный перегиб). Фото Н.Н.Щукина, 1897 год.

Не вдаваясь в подробности, следует сделать небольшое обобщение. В те времена в описаниях районов Кавказа и на существовавших картах была заметная путаница в названиях: ущелье Марух было как с северной, так и с южной стороны ГКХ у известного Н.Я. Динника в разных работах гора Фишт носит названия Фишти и Пишти реку Алибек, тот же Динник называет Софеджи-Тебердой, совершенно не знакомым для местных карачаевцев названием левый приток Аманауза на разных картах прописан то, как Уллу-Хутый, то - Аманъ-колъ странная участь постигла чисто карачаевское слово - Мырды (болото) - на картах и картосхемах разных лет оно прописывалось как Морде, Морды (с ударением на первом слоге), Мор-до А.Н.фон Мекк в своей статье «Верховья Теберды» (1904) утверждает, что название «ледник Аманаузский» не правильно, точнее его следует называть «Белалакайским ледником». Хотя профессор И.В. Мушкетов еще в 1895 году точно привязал его к массиву Аманауза.

В тоже время следует отметить, что присваивая имена впервые исследованным ледникам, ущельям и даже перевалам - ни один из исследователей не опускался до уровня «бытовухи». В работах не применялись надуманные и искусственные названия, кроме местных, которые так или иначе привязывают географическое явление к местным условиям и т.п. Например, Н.Буш говорит, что находящемуся в верховьях правого истока Черю-кола красивому и безымянному леднику, предположительно можно было бы дать название: «ледник Черю-колъ правый (или восточный)». В крайнем случае, исследователи ограничивались описанием внешнего вида. Никаких тебе перевалов типа «ХХ съезда Партии» или «Мао Дзе-дуна», ни вершин Фильтр или Кирпич.

Перейдя в систему р.Кубань, Буш провел обследования ущелий Даут (До-ут) Рынджи и Джугутурлучат. Последнее для людей знакомых с Домбайскими названиями вершин и ущелий, ставит их до сих пор в тупик. Ведь в Домбае есть массив с этим названием, который иногда называют Джугутурлючатской подковой или просто - Джуги. Следует сознаться, что и мы, «старожилы» Гвандры, прочитав об этом у Буша пришли в немалое изумление. Впервые это название прозвучало у Н.Я.Динника в его работе «Горы и ущелья северо-западного Кавказа».**** Более того, Буш впервые привязывает свой путь движения к конкретному ориентиру - горе Кашкадеръ высотой в 12551 фут. Ставит он эту вершину куда то в верховья ущелья Кичкинекол (скорее всего это ущелье Западный Кичкинекол), но точного указания места и перевода названия в его описаниях нет.

Наконец Н.Буш появляется в границах центральной части Гвандры. Проведя свой немногочисленный, но очень дружный отряд от аула Учкулан вверх по ущелью Учкулан, заходя во все «попутные» ущелья, как слева, так и справа по ходу до конца ущелья Ак-Тюбе (Ак-Тюба). Здесь Н.Буш был поражен открывшимся ему видом огромной снежно-ледовой вершины значительной высоты, Она своими формами и размерами никак не вписывалась в общий ландшафт района. (Это была Гвандра).

Нет ничего удивительного в том, что человек впервые увидевший эту большую покрытую снегами и льдом гору дал ей название - «Белая гора». В другом месте своего отчета он дает ей второе название - «Белая вершина». Высоту этой горы Н.Буш определил в пределах весьма близких к настоящей.

Cлева, вдали - массив Гвандры, перед ним - Мал.Гвандра и Кара-Баши - справа. Фото со склонов Кирпича. Фото П.Захарова.

Из его описаний явствует, что Белая гора в то время была окаймлена единым огромным ледником, который питался многими языками, бравшими свое начало на северных склонах горы. Сегодняшнего раздвоения на ледник стекающий с северо-западной стороны Восточной вершины Гвандра и ледниками стекающими с собственно северных склонов массива Гвандра не было и в помине. Это был ледник, про который Буш отметил, «что его можно назвать «Ак-Тюба» (по названию реки стекающей отсюда вниз по ущелью). Промеры дали его длину более чем в 6 верст (около 7 км.), который единым (!) потоком спускался далеко вниз по ущелью Ак-Тюба. Кто недавно бывал в верховьях ущелья Ак-Тюбе (современное название), вспомнит бесконечные осыпи и размытые старые морены, заросшие кустарником и мелкими, почти стелющимися березками занимающими ныне огромную площадь верховий ущелья - так сильно отступил за это время ледник Ак-Тюбе, а ледник спускающийся из под перевала Ак-Тюбе имеет очертания самостоятельного географического объекта и полностью разъединен с ледником из под Гвандры.

По ледникам Узункола, на которых Н.Буш побывал дважды (1897 и 1898 гг.), даны интересные сведения. Он следующим образом описывает знакомые нам два ледника ущелья Мырды: собственно ледник Мырды и ледник Западный Далар берущим начало под перевалом Далар (последнего названия не было и в помине - авт.), он говорит, «…что это левый орографически ледник, названия которого нет на 5-верстной карте (того времени - авт.) можно назвать «Мырды» (по названию ущелья). Он составлен из двух ветвей: левая направлена с S на N, а правая с SSO на NNW». Левая ветвь - это ледник с большого плато Мырды, а правая, расположена намного ниже левой. Между обеими ветвями возвышается очень высокая гора в виде громадного купола с очень крутыми склонами, на которых не может удержаться снег».

Конечно под это описание подходит только вершина Кирпич. В те времена «… обе ветви ледника Мырды, под стенами вершины - купола (Кирпича - авт.) были соединены ледовой, достаточно широкой, перемычкой и вниз по ущелью Мырды спускался единый язык ледника» В 1897 году конец его языка находился на высоте 7800 футов (примерно 2400 м). Буш поставил свой знак на большом валуне у нижнего края ледника: «I.VIII. 1897. До конца ледника 2 сажени» (примерно 4,5 метра). Скорость отступления этого ледника Буш определил в 6½ сажени - без малого 15 метров в год.

Похоже, что в те времена скорость отступления ледников на Кавказе вообще была значительно ниже нынешней, ибо как можно объяснить факт (из описания Буша), что общий ледник Мырды сползал в ущелье и достигал своим языком места практически того места, что ныне называется «бивак в березках». Выделенное место, где он ставил свой знак, как «скопище огромных гранитных глыб и валунов», полностью соответствует их месту положению в ущелье, неподалеку от «бивака в березках». Это на добрых 500 метров ниже нынешнего бивака Мырды - 2900 м.

Слева - Далар и пер. Далар, справа - Кирпич и пер. Мырды. Под стенами средней части Кирпича в XIX веке еще была ледовая перемычка, соединяющая оба ледника в одно целое. «Бараньи» лбы были закрыты ледником, который спускался в ущ. Мырд

Когда в 1959 году начал работать альплагерь «Узункол», нижний обрез языка современного ледника Мырды находился точно на крае огромных «бараньих» лбов и из под него вырывался водопад Мырды. В настоящее время вся верхняя часть этих скал свободна от льда на значительном расстоянии, а вода довольно таки спокойно обтекает «макушку бараньих лбов».

Ледник, который нынче носит название Большой Кичкинекол, Буш определял, как «ледник правого (восточного) истока Узунъ-кола». Ширину верхней части он определял не менее чем в полторы версты (порядка 1600 м), а общую длину называл в пределах 3 верст - более 3 км, причем 2/3 относил на долинную (ровную) часть потока, которая заканчивалась на высоте 7700 футов (около 2400 м). Его расчеты показали, что этот ледник имеет (имел) скорость отступления равную 9½ сажени (примерно 23 м) в год. Буш отмечает нахождение на средине плато ступени с огромными разломами и острыми ледяными зубцами в глубине - этот рельеф существует и поныне. На этом месте, как правило проводились занятия по ледовой технике группами разрядников альплагеря «Узункол». Характерная деталь - к концу языка в те времена можно было легко подъехать на лошади.

Следует сказать, что читая отчеты Н.Буша, начиная с описаний района Махара, Гондарая и переходя в Узункол, складывается впечатление, что Буш отдавал какое то предпочтение этому району - так подробны сделаны описания, так скрупулезно описывались детали-ориентиры, отмечались детали вовсе не отвечавшие основной задаче его экспедиции.

Ледники вершины Замок. Слева перемычка Буревестник и маршрут 4А к.с. Фото с л. Б.Кичкинекол. Фото П.Захарова.

Но наряду с подробными и точными описаниями состояния ледников, Буш как будто не замечает стоящих у их истоков значительных вершин, если они не являются началом тех же ледников. Так в Мырды он «не увидел» западных стен Далара в ущ. Кичкинекол (он называл его правой ветвью Узункола, т.к. тогда не было деления верхних ущелий на Мырды и Кичкинекол), кроме ледово-снежных стен Замка (тогда и этого названия не существовало - авт.) и собственно ледника Кичкинекол (тот же правый Узункол), в его отчете не отмечены вершины большой Кичкинекольской подковы.

Путешествия Н.А.Буша закончились в верховьях ущелья Уллу-Кам, где он осмотрел, исследовал, обмерил и подробно описал все встретившиеся на его пути ледники боковых ущелий вплоть до ледников Уллу-Кам, Уллу-Хурзук и Битюк - тюбе. Интересная деталь, Буш относит истинный исток реки Уллу-Кам не к леднику под вершиной Уллу-Кам-Баши, а к леднику Уллу-узень (Уллу-Озень), «…т.к. он гораздо крупнее другого истока - Хотю-Тау». Буш называет реку Хассанъ-хой-сурульген, то «Уллу-Кол», то «Уллу-Езень». Таким образом, Буш относит исток Кубани в дальний угол, образуемый ГКХ и отрогом Эльбруса, соединяющим Эльбрус с ГКХ. Здесь находился (по Бушу) «очень красивый, чистый, с гладкой поверхностью ледник Хассан-хой-сурульген».

Ледник Хассан-хой сурульген (верховья Уллу-Кама). Фото Н.Н.Щукина, 1896 год.

Итогом 3-летних путешествий Н.А.Буша по ледникам Западного Кавказа, стало посещение 224 ледников (из имевшихся в то время на северных склонах ГКХ 230 ледников) подробно изложены в отдельном издании*****

Затем события 1-й мировой войны повсеместно отодвинули на неопределенное время все не военные мероприятия в т.ч. исследования и восхождения в горах Кавказа (как и в других горных системах). И лишь начиная с периода окончания Гражданской войны в России, ее горные районы вновь стали активно осваиваться группами исследователей.

Любителям горных путешествий до сих пор памятно имя ленинградского ученого Бориса Николаевича Делоне. Теберда, Домбай и Гвандра - это районы Западного Кавказа, исследованию которых он посвятил несколько своих путешествий в начале XX века. Его интересом были вершины, пути подходов и возможные маршруты восхождений. Но с собранными материалами все как то сложилось ни так - не получалась их «раскрутка». Еще не было ОПТЭ с его возможностями и горной секцией, еще не было интереса Всесоюзного комсомола к пропаганде и агитации горных путешествий и горовосхождений, еще Армия не знала, что такое горный туризм и какова его польза для военного дела. Не было ничего. И лишь в конце 30 гг минувшего века итоги исследований Делоне легли в основу путеводителя «Вершины Западного Кавказа»******

Примерно в те же годы был в Ленинграде еще один интереснейший человек, упорству в трудах и всепоглощающей любви к горам которого, мы обязаны настоящим альпинистским открытием Гвандры. Имя его - Марк Иссидорович Аронсон.******* Страстный горный путешественник, совершивший не один десяток восхождений в Альпах и на Кавказе. Его необузданной энергии и умению «проходить через кабинеты начальства», во многом обязаны ленинградские альпинисты начала 30 гг. минувшего века, когда он у председателя ЦС «Осоавиахима» «выбил» столько денег, сколько было тогда нужно на открытие Ленинградского лагеря на поляне Штулу. Первым начальником учебной части лагеря стал молодой профессор Борис Николаевич Делоне (будущий мастер советского альпинизма и всемирно известный ученый, член-корр. АН СССР).

Вместе с известным писателем и ценителем горной природы Н.С. Тихоновым,******** М. И.Аронсон организовали сбор материалов для издания «Истории российского и советского альпинизма». Еще до войны (1935 год) именно он начал активную пропагандистскую компанию в пользу проведения советской экспедиции для восхождения на Эверест (!). К сожалению, тяжелейшая болезнь и постоянное внимание к нему сотрудников соответствующих органов, ускорили необратимый процесс и раньше времени оборвали его задумки и планы по организации отечественного альпинизма.

Cредняя часть ущелья Кичкинекол (Узункол). Слева - вершина Фильтр, прямо - Замок. Фото при выходе из зоны леса по Кичкинеколу. Фото А.Карпова.

… «Это - открытие нового мира, конечно, там нет ничего потрясающего, что могло бы поставить его рядом с Безенгийской стеной или Тебердинским заповедником, но у него свое выражение. Темные сосновые рощи, красивейшие реки, ущелья, дикие и очень привлекательные своей несхожестью с уже вам знакомыми в других частях Кавказа. Даже имена звучат как песни: Кичкинекол, Гондарай, Индрюкой…

С и СВ стены вершины Далар. Посредине - СВ ребро, слева - перемычка к Двойняшке. Фото со склонов Замка. Фото П.Захарова.

Там и вершины такие зовущие, заманчивые, обещающие хорошее лазание. Там суровый Замок, там мрачный, фантастический Далар, а какая удивительная Двойняшка, похожая на модель Ушбы - целый новый мир, в самом деле! Там никто не делал еще настоящих восхождений. Чувствую, мое сердце осталось там. Там такие маленькие ледники, такие уютные полки, серьезные стены, острые гребни. Одним словом, все, что нужно для того, чтобы получить настоящую радость от восхождений в совершенно неизвестном районе» - так Марк Аронсон восторженно рассказывал своему старшему другу, писателю Николаю Тихонову о своем путешествии в Гвандру. Он продолжал: «И вершины не такие уж маленькие: Далар - 3979 метров, Двойняшка - 3900, Замок 3930, Кирпич - 3800. Все вершины на разное лицо - хоть рисуй портреты. А в верховьях Гондорая есть вершины и ледники вообще без имени».

Вершина Мырды. Слева - перевал Мырды, справа - ложный перевал Мырды. Вдали в правом углу Мугуаширха. Фото с Пирамиды. Фото Ю.Максакова

Тихонов в своей повести «Люди больших высот»********* так рассказал о появлении Аронсона у него в ленинградской квартире, после успешного путешествия в Гвандру - «Я помню, как он заговорил о Гвандре. Я давно привык к его неожиданному переходу от спокойной, деловой речи к восторженному рассказу о горах, поразивших его воображение. В этот раз он говорил, как моряк, открывший новый замечательный остров среди уже известного ему архипелага. Таким островом для него сейчас был район Гвандры».

Конечно, географы и до «открытия» Аронсона, знали о существовании на Западном Кавказе этого района (во всяком случае высшей его точки - 3983 м).. Но! Если учесть, что первые достаточно полные географические описания района датируются второй половиной XIX века, в которых высшая точка района именовалась «Белой горой» или «Белой вершиной», то можно понять восторги Аронсона, действительно открывшего для альпинистов новый «лакомый кусочек» Кавказа - Гвандру.

Вершина Двойняшка. Слева - маршрут В.Буданова 1937 года по СВ контрфорсу. Прямо - кант на Зап. вершину и справа - начало траверса. Фото от вершинной башни Далара. Фото А.Карпова.

В довоенное освоение Гвандры значительный вклад внесли альпинисты Ленинграда: К.И. Нарбут стала организатором и первым начальником горно-туристского лагеря «Гвандра» в Узунколе, затем в Индрюкое (1935-1937, а потом и после ВОВ), вместе с С. Табуином она совершила первое восхождение на Черные Башни и впервые прошла траверс Восточного Кичкинекола (Уллу-Озень) В.А.Буданов (впоследствии ЗМС), А.Бердичевский и М.Потапова (будущие МС по альпинизму) совершили первое восхождение на Восточную Двойняшку по С. контрфорсу, открыв маршрут 4Б к.с. группа А.Саковича поднялась на Большой Нахар группа М.Звездкина там же совершила первое восхождение на Двузубку М.Лепнев и Л.Часовников записали первое восхождение на Кирпич с пер. Далар И.Юрьев и П.Настенко взошли на Гл. Гвандру с запада С.Козлов, М.Звездкин и С.Табуин - были первыми на Трапеции группа Б.Н.Делоне (начиная с 1935) - прошла впервые траверс Трезубца, совершила восхождение на Ай-Петри (Узункольская вершина), Кругозор Мырды, Куршо, Мурсалы группа С.Калинкина впервые поднялась на Замок по северному контрфорсу (теперь это маршрут 5А к.с.).

Ленинградский совет ОПТЭ открыл в Гондарае школу инструкторов(1937), готовившую кадры для всех лагерей находившихся в те годы в Гвандре: «Локомотив Востока» (Гондарай), «Локомотив Центра» (Узункол) «Золото» (Гондарай) «Учитель» Узункол) Ижорского завода (Узункол, затем - Индрюкой), ряда более мелких временных лагерей и Спасательной станции в Гондарае.

З. стены Далар. Слева - пик Шоколадный, от него на фоне неба - маршрут А.Варжопетяна 1955 года, на переднем плане - плато Далар. Фото со склонов Кара-Баши. Фото П.Захарова.

Послевоенный период спортивного освоения района не отличался обилием новых маршрутов: 1952 - группа К.Толстого впервые поднимается на Клычский Зуб 1955 - группа А.Варжапетяна совершает подъем на Далар по СЗ гребню от пика Шоколадного 1956 - группа Н.Семенова в рамках чемпионата СССР поднимается на Далар по СВ ребру (по необъяснимым причинам, группа не прошла 120-метровый вершинный камин и свернула на юг, где по 3Б поднялась на вершину). Маршрут был оценен как 5А к.с. и занял 2-е место в чемпионате Союза.