Рэткины

Огни очищения коварны, мерзки и бескультурны, что целиком оправдано их долгом. Гея создала их для прореживания чрезмерно расплодившихся людей, и крысам такое очень по нутру. Мы не вправе карать за энтузиазм, однако этот энтузиазм способен как оттолкнуть, так и привлечь Вирма. Мы чтим рэткинов, любящих свою работу. Мы следим за рэткинами, действующими с излишним рвением. Если же страсть к процессу затмевает конечную цель, то мы позволяем следующему энтузиасту занять опустевшее место.

Они не подозревают, что мы выжили, потому что наша гибель для них важнее. Мы жертвы войны, озлобившей их. Мы их боевой клич, воплощающий ненависть к гару. Но наше ответное уважение на бережную память о нас не ставит рэткинов выше правосудия. Пускай они огни очищения, но именно они, возможно, следующими пройдут дорогой Белых плакальщиков.

Рокеи

Вечно бдящие – наша ближайшая родня после моколе. Если мы живём в кровотоке Геи, то они – в самом Её сердце. Долг не зовёт их на сушу, а наш не требует вторгаться на их территорию. Они живут и процветают сами по себе и судят друг друга.

Лишь когда один из бдящих покидает положенные владения и уклоняется от попыток вернуть себя обратно – тогда наступает наш черёд судить его. Но в таких обстоятельствах рокеи наиболее надёжны и наименее опасны, что касается сохранения Священной Тайны.

Гару

Фенриры и Серебряные Клыки гордо строят империи на крови меняющихся. Фурии и Костогрызы отвергли собратьев из горделивой обиды и зависти к их могуществу. Теневые Владыки тоже объяты завистью, но готовы ловить огрызки со стола победителей. Ходящие-по-Стеклу добровольно опутывают себя паутиной Вивера, равно как и Красные Когти охотно теряются в грёзах Вильда. Так называемые Дети Геи пытаются примирить племена гару, но лишь подчёркивают конфликты. Фианны дремотны и лишены духа. Безмолвные Странники не думают ни о чём кроме мести за давно утерянную родину. Вендиго заняты ограждением своих каэрнов и ворчат, когда другие волки берут на себя их обязанности. А Звездочёты… Скоро придёт и их черёд, если они не перестанут трусливо самоустраняться.

Но не стоит рассуждать о ливне по единственной капле, а об урагане – по порыву ветра. Волки не зря зовутся гро́зами Апокалипсиса, и не случайно прочие оборотни боятся и ненавидят их. Гея создала волков нести смерть и войну. Она приказала им неустанно кропить клыки и когти чужой кровью, и здесь они преуспели. Каждая отнятая ими жизнь чтит имя Матери. Лишь за смерть, причинённую ради собственного удовольствия, мы вправе казнить их.

Мы понимаем, что грозы Апокалипсиса не зло – они просто выполняют своё назначение. Они прямолинейны и бесхитростны. Даже Война Ярости для них простительный грех. Мы виноваты в ней гораздо сильнее. Нет, их настоящий порок – в несдержанности и недальновидности. Без голоса разума их ярость не способна возвеличить Гею так, как Она того заслуживает – и поэтому нам нельзя выдать себя. Голос Многошкурого должен умолкнуть навеки, пока он не распалил гнев волков.

Многошкурый смеет обвинять нас в недобросовестности. Он утверждает, что решение скрыться от других хур подтолкнуло тех отлынивать от возложенных миссий. Он расскажет им о нашем существовании, чтобы припугнуть смертельными последствиями небрежности – и тогда волки уничтожат нас как подручных Вирма и предателей. Но отступив от непосредственного долга, они дадут Мечущемуся Осквернителю долгожданную поблажку. Освободившись, он не встретит обороны гару и без труда сокрушит их рассеянный народ, всеобщую последнюю надежду. Они должны быть готовы к битве, Шеша. Многошкурый должен умереть.

Прочие

Нам известно и о других скрывающихся от человечества, но не их нам надлежит судить. Голодные мертвецы Востока и Запада способны потягаться с огнями очищения в отсеве людского стада. Подобно детям затмения, живые грёзы силятся помнить ушедший мир, ведь случись им забыть – погибнут. Люди молнии объединяются и воюют между собой, сравнимые с гару в своём высокомерии. А о беспокойных тенях мы рассуждать не вправе.

Есть ещё одна тревожная для меня категория ступающих по земле. Они являлись мне во снах, воюя с мёртвыми и внемля указаниям благороднейших посланников Геи. Они казнили и хур, и голодных мертвецов, и людей молнии. Многие из них были обречены, но никто не дрогнул.

Видения страшат меня, ведь эта армия не ведает о нагах. Они не ведают ни о Гее, ни о Вирме. Для них есть только «чёрное» и «белое». Меня пугает это предзнаменование. Оно гласит, что Гея расстроена нашей работой и уже заменила нас чем смогла в преддверии Апокалипсиса. Если мне доведётся увидеть одного из них собственными глазами, я пойму, что мы подвели Её. Что Конец Времён не приближается, а уже наступил.

Эпилог

Закончив доклад, Дротик Индры стал смиренно ждать слов Шеши. После кивка девушки он, поклонившись, отступил к товарищам.

– Вы изложили всё необходимое, Ночной Путь, – зазвучал голос, затем унисон, а затем снова единственный голос, – Ваш курс действий был оправдан, – пауза, – Мы готовы огласить решение.

Склонив головы, трое наг вслушались в слова Шеши.