Гражданская ответственность

Литература: Sourdat, Traite general de la responsabilite, 2 тома, 1902; Demogue, De la reparation civile des delits, 1898; Muteau, De la responsabilite civile, 1898; Planiol, Fondement de la responsabilite (Rev. crit. 1905, май); Puricesco, Etude critique sur la theorie de la faute, 1905; Fischer, Der Schaden, 1903; Rumpf, Theilnahme an unerlaubten Handlungen, 1904; Feder, Verantwortlichkeit fur fremdes Verschulden, 1902; Exnеr, Ueber den Begriff der hoheren Gewalt (Z. f. Pr. u. Off. R., т. X); Schwartz, Das Billigkeiturtheil des § 829, 1904; M. Rumelin, Das Verschulden im Straf-und Zivilrecht, 1909.

Гражданская ответственность строится в современных законодательствах несколько на иных началах, нежели уголовная. Наказание предполагает непременно преступление - без уголовного правонарушения нет уголовной ответственности (nulla роеnа sine crimine). Напротив, гражданская ответственность устанавливается иногда за пределами гражданского правонарушения. Закон может возложить на одно лицо имущественный вред, испытанный другим, хотя этот вред причинен первым без всякой вины с его стороны, даже больше, хотя бы он вовсе не был им причинен.

По общему началу, каждый несет сам убытки от вреда, испытанного его имуществом от какой-нибудь случайной причины (casum sentit dominus), если только не встречается основания для переложения вреда на другого. Переложение вреда, причиненного виной другого, или происшедшего случайно, возможно по договору или по закону на основании страхования, взаимного, коммерческого или принудительного. Переложение вреда, испытанного по вине другого, на виновного делается возможным по закону, обязывающему виновного возместить весь вред, причиненный его незаконным действием (принцип вины). Наконец, в некоторых случаях устанавливается возможность переложения вреда даже на лицо, причинившее вред, хотя и без вины (принцип причинения). Может быть; с точки зрения древнего права, рассматривавшего всякое нарушение интересов со стороны потерпевшего вред, принцип причинения может быть понят. Но с современной точки зрения, которая рассматривает всякое правонарушение с социальной стороны, примиряющей интересы потерпевшего и причинившего, и которая имеет ввиду путем угрозы создать мотив, предупреждающий нарушение права, только принцип вины может быть признан отвечающим всему правовому строю. Принцип причинения строится на моменте материального прикосновения. Муж выбросил в окно любовника жены, который падает на случайно проходившего и причиняет ему перелом ноги: некто по невниманию толкает на рынке старушку, которая падает на выставленную у дверей лавки посуду и причиняет бой банок, горшков, кувшинов и т.д.; в опере "Евгений Онегин" перед сценой дуэли, завистник вкладывает в пистолет Онегина пулю, которой артист, игравший эту роль, причиняет смертельную рану артисту, игравшему роль Ленского. Несмотря на всю свою несостоятельность, принцип причинения имеет немало сторонников*(276) и даже едва не проник в гражданское уложение Германии. Однако, все же принцип вины является в законодательствах общим началом, принцип причинения исключительным.

Гражданская ответственность выражается в вознаграждении за вред, причиненный виновным потерпевшему. Вознаграждение за вред, как законное последствие, следует отличать от возвращения недолжно полученного, от неправомерного обогащения. В силу последнего из имущества одного подлежит возвращению в имущество другого та ценность, которая неправильно поступила в хозяйство первого. Таков, напр., случай, когда наследником уплачивается долг, которого на самом деле не существовало. Вознаграждение за вред совершенно не считается с тем, на сколько обогатилось имущество правонарушителя, здесь важно только то, на сколько уменьшилось имущество потерпевшего. Вознаграждение за вред, как последствие, соразмеряемое с ущербом для имущества потерпевшего, не следует смешивать с имущественным наказанием. В виде денежного штрафа, которое всецело соразмеряется со степенью виновности правонарушителя и поступает не к потерпевшему, а к государству.

В гражданской ответственности на первом месте стоит ответственность за собственную вину, как построенная всецело на принципе вины. Вина предполагает такое психическое состояние действовавшего, в котором он имел представление о неизбежном или возможном вредном последствии своего поведения, уклоняющегося от юридически-нормального. Возложение на него ответственности за причиненный им вред стоит в зависимости от способности представлять себе последствия своих действий. Где этого условия нет, там, по принципу вины, нет и гражданской вменяемости. Поэтому законодательства не возлагают гражданской ответственности, по невменяемости, на детей, на страдающих душевной болезнью, на пораженных временно потерей представляемости, напр., в состоянии сильнейшего опьянения, в состоянии горячечного бреда.

Объем ответственности может быть установлен точным его доказыванием со стороны потерпевшего. В некоторых случаях это достигается легко, особенно когда дело идет о действительном ущербе, причиненном уничтожением или порчей вещи. Но в других случаях, особенно когда дело касается потерянной выгоды, такое точное определение размера причиненного вреда представляет часто непреодолимые трудности. При совершенной несомненности вреда, при бесспорной виновности, при очевидности причинной связи иск о вознаграждении отклоняется за недоказанностью к явному ущербу для авторитета права. И такова система русского права*(277). Иначе ставится вознаграждение за вред в тех законодательствах, которые вменяют суду в обязанность, при сомнении в объеме вознаграждения, определять его по своему свободному убеждению, по общему впечатлению, принимая в соображение всю совокупность представших перед судом обстоятельств дела. Такова система германского права*(278).

На объем гражданской ответственности могут оказать влияние различные обстоятельства.

В противоположность наказанию, которое соразмеряется с напряжением преступной воли, на вознаграждение за вред степень виновности, по общему правилу, не оказывает влияния. Достаточно установить вину, и затем следует обязанность возместить все причиненные убытки. Это различие вполне понятно. В уголовном правонарушении государство принимает в соображение опасность для него преступника, оценивая ее по настроению его воли. В гражданском правонарушении вопрос сводится к переложению вреда: если виновный есть, то он и должен дать полное материальное удовлетворение потерпевшему, которого интересует покрытие причиненных ему убытков, а не опасность виновного. Такова точка зрения германского и французского права. Напротив, швейцарское право предлагает суду при определении размера вознаграждения за вред принимать в соображение и тяжесть вины*(279). Как общее правило, такой принцип не может быть принят. Но в исключительных случаях его приминимость допускает оправдание. Так, напр., согласно нашему законодательству, если будет доказано, что нарушение права совершено именно с намерением причинить вред, то виновный обязан вознаградить не только за убытки, непосредственно происшедшие от такого действия, но и за все те, хотя более отдаленные, которые им действительно с этим измерением причинены*(280).

На объем ответственности указывает влияние вины самого потерпевшего. К опасности, созданной по вине одного, присоединяется новое условие, по вине другого, которому и причиняется вред. На улицу выпущена собака без намордника; проходя мимо собаки, остроумный человек сует ей в нос папироску; собака кусает его и рвет на нем платье. Ко вреду, причиненному по вине одного, присоединяется новый вред, по вине самого потерпевшего первый вред. Пароход ударил баржу другого буксирного парохода; баржа дала трещину, но держится на воде; вместо того, чтобы подвести баржу к берегу или на мелкое место, капитан буксирного парохода бросает канат и дает барже затонуть вместе с грузом. Несправедливо в подобных случаях допустить полное переложение вреда, если только в основу его класть принцип вины. Применяясь к народной поговорке "грех пополам", правильно уменьшить размер вознаграждения, причитающегося потерпевшему за вред, вызванный первоначальной виной. Германское право заходит в этом направлении слишком далеко, когда оно, в случае привхождения вины потерпевшего допускает, в зависимости от сравнительного влияния на вред той и другой стороны, не только уменьшает размер вознаграждения, но даже и совсем от вознаграждения освобождать*(281). На объем ответственности влияет то обстоятельство, что вред причинен совместно, несколькими. Правда, размер вознаграждения, причитающегося потерпевшему, от этого не изменяется, но доля, падающая на каждого из соучастников, сокращает гражданскую ответственность виновного. Так, напр., на станции железной дороги взломан вагон и из него похищен груз. Выполнителями этого дела были два вора. Подстрекателем оказался агент железной дороги, который дал им соответствующие указания, а укрыватель обнаружен в лице торговца, принявшего похищенные товары в свой склад. С точки зрения основного принципа, что степень виновности не влияет на гражданскую ответственность, все соучастники данного преступления должны подлежать равной ответственности. Так вопрос разрешается всюду на Западе. Ho по нашему праву укрыватели несут только субсидиарную ответственность, т.е. обязаны платить вознаграждение, когда главные виновные не в состоянии вознаградить за причиненный ими вред*(282). Потерпевшему лицу предоставляется всеми законодательствами*(283) обратиться к любому из соучастников, виновных в причинении вреда, и требовать от него полностью вознаграждения (солидарная ответственность) с тем, что уплатившему открывается возможность обратиться к соучастникам с обратным требованием разверстки. По нашему праву*(284) потерпевшему лицу предоставляется обратиться к каждому из соучастников, виновных в причинении вреда, и требовать от него соответственной доли вознаграждения, распределяемого поровну, и если кто-либо окажется несостоятельным, то следующая с него часть разлагается на прочих соучастников (долевая ответственность).

По общему правилу, каждый отвечает только за свои действия. Однако, существуют случаи, когда лицо признается ответственным за действия других лиц. Так, родители отвечают за вред, причиненный их малолетними детьми; опекуны за вред, вызванный состоящими под их опекой детьми и душевнобольными; хозяева отвечают за прислугу, рабочих, приказчиков, управляющих и вообще лиц, служащих у них по договору личного найма и причинивших посторонним лицам вред при исполнении данных им поручений. Основания для такой ответственности заключаются в том, что эти лица не предупредили вредного действия лиц, состоящих под их надзором, в чем и усматривается упущение. Вина родителей, опекунов и хозяев состоит в плохом надзоре, а хозяев, сверх того, и в плохом выборе служащих. Если будет доказано, что ни в выборе, ни в надзоре упущения не было, ответственность отпадает. Другой вопрос, на ком лежит тяжесть доказывания (onus probandi): должен ли потерпевший доказывать вину родителей, опекунов или хозяев, или же родители должны доказывать свою невиновность. В интересах потерпевшего почти всюду устанавливается предположение виновности родителей, опекунов и хозяев*(285).

До сих пор перед нами была гражданская ответственность, основанная на вине. За ней открывается ответственность без вины, даже за случайное причинение вреда.

Сюда относится ответственность крупных предприятий за вред, причиняемый, в связи с деятельностью, людям и вещам. По нашему законодательству такой исключительной ответственности подвергаются следующие предприятия. 1) Железнодорожные предприятия отвечают: а) за утрату или повреждение груза, если не докажут, что таковые произошли от непреодолимой силы, по вине отправителя, от недостаточной упаковки, от свойств груза*(286); b) за смерть и повреждение здоровья, причиненные при эксплуатации предприятия, если не докажут, что несчастье произошло от непреодолимой силы, не по вине управления предприятием и его агентов*(287). 2) Предприятия фабрично-заводской, горной, и горнозаводской промышленности отвечают за смерть и утрату трудоспособности рабочих, причиненный работами по производству предприятия, если не докажут, что причины несчастья были злой умысел или грубая неосторожность самого потерпевшего*(288). 3) Товарные склады отвечают за утрату и повреждение принятого ими на сохранение товара, если не докажут, что таковые произошли от непреодолимой силы или от свойств самого товара, или по причине недостатков упаковки*(289), 4) На Западе к этим случаям присоединяется ответственность содержателей гостиниц за похищение или повреждение вещей останавливающихся в них лиц, если не докажут, что вред произошел от непреодолимой силы, от свойств самой вещи или по вине самого приезжего*(290).

Где основание для такой ответственности за пределами гражданского правонарушения? Очевидно, что ответственность предприятий не состоит в ответственности за выбор и надзор над своим личным персоналом, потому что ответственность не устраняется. Если даже будет доказано, что никакой небрежности в выборе и надзоре не обнаружено. Говорят, что основание ответственности следует видеть в свойствах самих предприятий, а именно: а) в чрезвычайной опасности их и b) в трудности, при сложности обстановки, установить причинную связь и виновность. Однако, момент личной опасности чужд гостинице и несущественен для товаров, а момент трудности доказывания мог бы выразится в переложении тяжести доказательств. Основанием исключительной ответственности выставляют также идею профессионального риска, с точки зрения которого случайные убытки должны падать на того, кто извлекает выгоды из предприятия. Помимо того, что этот принцип не выдерживает критики со стороны логики, потому что вред постигает первоначально не того, кто получает выгоды, но против него говорит ограниченность применения принципа.

Вернее будет сказать, что мы здесь имеем дело с идеей страхования от несчастных случаев, возлагаемого на крупные предприятия, которые по своим средствам способны выдержать такую тяжесть. Это лишь частное осуществление той мысли, которая все сильнее проникает в современное сознание, что общество (государство) не должно оставлять на произвол судьбы членов своих, сделавшихся неспособными к добыванию материальных средств существования личным трудом. Насколько государство пока еще не усвоило себе, что это именно оно несет на себе эту обязанность по обеспечению существования каждого гражданина, настолько оно охотно перелагает эту обязанность на частные предприятия, по своему размеру и организации принимающие характер публично-правовой. Это соображение, конечно, не относится к гостиницам, но усиленная их ответственность объясняется давлением на законодателя кругов, постоянно пользующихся их услугами и стремящихся обеспечить себе личную и имущественную безопасность.

Чрезвычайная ответственность может иметь в своем основании следующие исключительные начала. 1) Предположение вины на стороне предприятия создает ответственность за случайный вред, если предприятию не удастся доказать случайность. 2) Устранение оправдания в невиновности создает ответственность даже при удавшемся доказательстве случайности вреда, если предприятию не удастся доказать указанных в законе фактов, единственно способных снять ответственность, как непреодолимая сила. 3) Недопустимость каких-либо оправданий, даже ссылки на непреодолимую силу, создает безусловную ответственность за несчастные случаи по началу причинения.

По началу причинения, вне всякой вины, и за пределами гражданского правонарушения, устанавливается по русскому праву ответственность малолетнего за причиненный им посторонним лицам вред, если родители докажут, что не имели никаких средств к предупреждению проступка малолетнего. Родители не виновны, так как доказали, что с их стороны не было противоправного упущения в надзоре, малолетние не виновны, так как по закону они невменяемы, а тем не менее, причиненный ими вред перелагается на их имущество*(291). Логически оправдать такое положение невозможно. Точно так же по германскому праву, кто в бессознательном состоянии, исключающем свободу волеопределения, причинит вред другому, тот не отвечает за вред, но, однако, он обязан возместить вред, насколько уплата им вознаграждения представляется справедливой по обстоятельствам дела. В частности ввиду имущественного положения сторон*(292). Не ясно ли, что закон разрешает случайное столкновение интересов не на почве правонарушения, а путем принудительного страхования от несчастных случаев возлагая убытки не на виновного, а на случайного причинителя. Закон с таким же основанием мог бы возложить убытки на самого богатого человека в городе, или на богатаго человека, оказавшегося в ближайшем расстоянии от несчастного случая. Может быть, самым рациональным было бы переложить убытки на государство, но тогда почему не продолжить это переложение и во всех других несчастных случаях, напр., при неурожае. Раз сойдя с точки зрения правонарушения, основанного на вине, мы открываем широкие горизонты на совершенно иной социальный строй. Согласуется ли ответственность без вины с основными началами современного строя это вопрос, на второй; может быть только отрицательный ответ.

Том IV