В. В. Сдобников, О. В. Петрова ♦ теория перевода. Читателя, живо представляющего себе этих мужи­ков, весьма неловко выполняющих приказ «его бла­городия»

читателя, живо представляющего себе этих мужи­ков, весьма неловко выполняющих приказ «его бла­городия», когда вдруг на вопрос, выдержит ли кры­ша, один из них отвечает:

—. Смотри-ка, черепица шатается...

Откуда в России того времени взялись дома, кры­тые черепицей? Картина разрушилась. Чужая реа­лия вступила в противоречие со своими реалиями и «своей» стилистикой. Или Владимир Мономах и та­щить сюды — или дом с черепичной крышей.

Таким же диссонансом завершается и вся книга: «Так грезила она, прикрыв глаза, и почти верила в Страну чудес, хотя знала, что стоит глаза от­крыть — и все снова превратится в тусклую явь: в шелестенье травы под ветром, в шуршанье ка­мышей вокруг пруда, сморщенного дуновением, и звяканье чашек станет лишь перезвоном колоколь­чиков на шеях пасущихся овец...». Интересно, где же это русская девочка Аня «в тусклой яви» видела овец, пасущихся с колокольчиками на шее? Так в самом конце переводчик еще раз демонстрирует невозможность пересадки произведения на другую национальную почву либо без нарушения достовер­ности повествования, либо без полного переписы­вания всего текста во всех деталях. Последний ва­риант уже вряд ли может считаться переводом. Это уже новое произведение, созданное по мотивам оригинала.

Весьма странно выглядит выполненный на осно­ве такого же принципа перевод стихотворения Марины Ивановны Цветаевой «Родина». Решив адаптировать текст для британского читателя, Jo Shapcott везде вместо Россия пишет England. Чита­телям остается лишь недоумевать: естественно, что для них Motherland — это Англия, но почему русская поэтесса называет родиной Англию и почему она по ней так тоскует?

При противоположном подходе, когда перевод­чик стремится сохранить всю национально-куль-

Date: 2015-08-06; view: 314; Нарушение авторских прав