Его подружка

Внезапно солнце заливает комнату, врывается сквозь разрыв в облаках и окно, чертит косым и быстрым лучом по телу Лары, раскинувшейся в изножье моей кровати. Я уворачиваюсь от луча, словно напуганная вампиресса, щурюсь и жмусь к изголовью. Мне кажется, я вся покрыта прыщами, а это, знаете ли, влияет на мировосприятие. Вздрагиваю, касаясь лица: под кожей яростно пульсирует гнойник. Меня всю раздуло и скрючило, вот‑вот начнутся месячные, и тогда кровь будет хлестать несколько дней, как из резаной свиньи. Хотя есть в этом польза – сброшу килограмм омерзительного подросткового жира. Может, спущусь ниже отметки в шестьдесят три четыреста.

Лара, или «миз» Грант, как я ее обычно называю – мы обе решили откликаться на это бесполое обращение, есть в нем какая‑то болезненная, угнетающая ирония, – еще раз пыхает косячком и вместе с пепельницей передает мне.

– Как вы полагаете, миз Кахилл, подружка у Уилла хорошенькая? – в который раз спрашивает Лара.

Делаю длинную затяжку и откидываюсь на гору подушек.

– Какая разница? Главное, что он так полагает, – отвечаю я грубовато. Терпеть не могу занудство типа «ах, ты гораздо красивее нее, он бы тебя только увидел – сразу бы понял, и тогда – да здравствует новая тощая королева!». Тьфу! Но ей все это пустое дерьмо явно хочется услышать.

– К тому же, миз Грант, не слишком ли рано он облысел?

– Нет, он такой обаяшка, – говорит Лара мечтательно.

Лара появляется в жизни – моей и многих других – по

собственной прихоти. Пожив на Марсе или где‑то там еще, она возвращается на мою орбиту, и тогда я должна всех разогнать, – надо же расчистить место для нее. Она ссорит меня с друзьями: указывает на их отрицательные качества, которые я раньше не замечала, причем так… ненавязчиво, что обидеться на нее невозможно. А когда она тобой полностью завладеет, просто исчезает. Перестает звонить, слать эсэмэски, очень неспешно отвечает на оставленные сообщения – словом, делает все, чтобы тебе ее не хватало. На вопрос в лоб, куда она запропастилась, отвечает, что у нее мальчик. «Мальчиков» у нее – толпы. Однако как‑то ей удается не прослыть шлюшкой, по крайней мере среди девчонок. Уж не знаю, что про нее болтают мальчишки. Во всяком случае, некоторым есть что порассказать.

– Тот боров из Данфермлина… Вы еще не расстались?

– Нет, – отвечает как‑то неуверенно. – С ним тупо прикольно. Парень незамысловат, – задумчиво продолжает она, – зато уверен в себе. В постели, ну, ты понимаешь? – Глаза у нее вспыхивают, и Лара выжидательно смотрит на меня.

Я киваю слишком поспешно. Не хочу говорить о сексе, не хочу слышать, как она говорит о сексе; Лара это прекрасно понимает, а значит, будет говорить о сексе.

Солнце зашло за тучу, комната погрузилась в синие тени.

– Почему мы все время говорим о моей сексуальной жизни, миз Кахилл? – Лару просто распирает от веселья. – Это ведь вам необходимо трахнуться!

– Мне необходимо уйти из этого дома, – говорю и возвращаю косяк с марихуаной.

Лара стряхивает пепел.

– А как же конкур? Трудновато будет заниматься верховой ездой в Файфе, снимая квартиру в Эдинбурге… – Подумав, она добавляет: – Хотя в принципе можно ведь отдать Миднайта в конюшню.

– Нет, только не сейчас. Миднайт не приучен к такой жизни. У него сердце разобьется. И у меня тоже. – В конце концов, я признаю истинную причину.

– Что ж, значит, ты застряла здесь до тех пор, пока не бросишь конкур или Миднайта. – Лара гнет свою линию не без самодовольства в голосе.

– Да знаю я, знаю. – Со стоном подтягиваю колени под подбородок. – Вот выбор‑то! Либо скачки и состязания, никакой личной жизни и долбаный родительский дом в этой сраной дыре; либо человеческая жизнь, но придется бросить Миднайта.

– Отведи его на конюшню к Фионе, Джен. Это же буквально за углом! Твой папашка не будет против раскошелиться, он только обрадуется.

– В том‑то и проблема. – Я отвечаю твердым взглядом. – Он считает, что я не способна позаботиться о лошади. Конюшня стала бы его победой, подтвердила бы, что я несамостоятельна. А ему только того и надо.

– А ты способна позаботиться о лошади?

– Да! – огрызаюсь, хотя вина за его поврежденную ногу не дает покоя. – Я только этим и занимаюсь. Ежедневно чищу стойло и кормлю. Из‑за него я собиралась в университет! Из‑за него я живу в этой дыре!

– По‑моему, Файф не такая уж и дыра. Вам просто надо чаще выходить в свет, миз Кахилл. – Лара рассматривает груду дисков на моем столе. – Весь мир покажется мрачным, если целыми днями торчать в комнате и слушать Ника Кейва и Мерлина Менсона. Давай прошвырнемся? Ты, я, Монти и его дружок. У нас есть план насчет вечера вторника.

– Какой?

Лара изучающе разглядывает меня, пытается смутить и подчинить взглядом. На ее сочно намалеванных губах играет улыбка.

– Секрет. Сначала пообещай, что не проболтаешься.

Я заинтригована против воли, хотя пытаюсь изобразить скуку.

– Ну и зачем столько туману напускать?

– Понимаешь, это не совсем законно.

– Что, тусовка с глюками?

– Не тупи, – отвечает. И смотрит так свысока, словно я деревенщина какая‑нибудь. Ненавижу этот взгляд!

– А что тогда?

– Сначала пообещай.

– Ладно, – говорю, – клянусь жизнью обоих родителей.

Она твердо качает головой, не принимая такое обещание.

– Клянись жизнью Миднайта.

Размечталась!

– Да ну тебя! Либо говори, либо отстань, – резко отвечаю я.

Лара некоторое время обдумывает мой ультиматум, смотрит, как на обнаглевшее убожество. А меня охватывает чувство дискомфорта от ее постоянно критичного взгляда. Когда он становится уж совсем невыносимым, и я ощущаю позыв извиниться, ее лицо смягчается.

– Ну ладно. – Лара мурлыкает с довольной ухмылкой. – Представляешь, мы едем на собачьи бои.

Date: 2015-07-27; view: 259; Нарушение авторских прав