Право, судебный процесс и юридическая наука в Древнем Риме. Знаменитое римское право начало складываться с середины V в

Знаменитое римское право начало складываться с середины V в. до н.э., когда комиссией децемвиров был составлен первый свод законов на XII таблицах. Первыми комментаторами этих законов были понтифики, а их сочинения – commentarii pontificum – первой юридической литературой. Залогом дальнейшего прогресса права стало то обстоятельство, что в Риме была создана специальная магистратура – претура, обязанностью которой являлось толкование и развитие законов. Ежегодно преторы, вступая в должность, публиковали свой эдикт (edictum praetorium), в котором объявляли, с какими ограничениями и дополнениями намеревались применять существующие законы. Другим источником римского права являлись responsa prudentium – резолюции мудрых юристов, выносимые в затруднительных случаях по просьбе участников тяжбы. Они не имели обязательной силы, но так как исходили от авторитетных специалистов, ими охотно руководствовались преторы, внося дополнения в эдикт. Один из таких почтенных юристов – понтифик Квинт Муций Сцевола (ок. 140 – 82 гг.) – составил в 18 книгах свод гражданского права (ius civile), ставший не только крупнейшим творением республиканского правоведения, но и краеугольным камнем всей западноевропейской правовой науки.

Гражданский судебный процесс состоял из двух частей – предварительное следствие и разбор дела в суде. Предварительное следствие происходило перед претором, который на основании материалов дела (показаний свидетелей, документов и проч.) решал вопрос о праве истца. Если на то были достаточные основания, дело передавалось на рассмотрение судей. Судьи выбирались сторонами из особого списка присяжных, который составлялся ежегодно, затем они утверждались претором. Претор передавал судье особую записку – «формулу»[54], включавшую претензии истца и возражения ответчика. Судья должен был проверить факты, изложенные в формуле; он выслушивал аргументы и доказательства обеих сторон (представительство сторон было разрешено) и выносил решение. Приговор передавался претору, который и приводил его в исполнение.

Уголовный процесс в Риме имел ряд отличий от гражданского: строгого разграничения между публичным и частным правом в нем долго не было вообще. В ранний период только самые тяжелые уголовные преступления (убийство, поджог и т.д.) подлежали ведению государства; членовредительство же каралось по ius talionis («око за око») или по договоренности сторон – штрафом. В царский период уголовную юрисдикцию осуществлял царь, в эпоху республики – магистраты. Довольно рано плебеям удалось добиться права апелляции к народному собранию (provocatio ad populum) в случае, если обвиняемому грозила смертная казнь или большой штраф. Уголовный процесс до сер. II в. до н.э. проходил следующим образом: магистрат проводил следствие, формулировал обвинение и определял наказание. В случае апелляции дело переносилось в народное собрание, где происходило новое разбирательство. Выслушав обе стороны, комиции путем голосования выносили окончательный приговор, который либо принимал приговор магистрата, либо отменял его. Обвиняемый мог, не дожидаясь голосования, уйти в добровольное изгнание.

С середины II в. до н.э. для рассмотрения отдельных преступлений стали образовывать постоянные комиссии присяжных (quaestiones perpetuae), чьи решения не подлежали обжалованию (по делам о взятках и вымогательствах, о похищении казенного имущества, о разбое с убийством и т.д.). Такая комиссия находилась под председательством претора и состояла из 100 – 200 и более судей, выбираемых председателем при участии обеих сторон из особого списка. Сначала судьями были только сенаторы, Г. Гракх передал некоторые судебные комиссии всадникам, Сулла вернул их сенаторам, а с 70 г. до н.э. они составлялись поровну из сенаторов, всадников и богатых плебеев.

Всесословный суд присяжных и два основных принципа римского судопроизводства: nullum crimen sine lege, nulla poena sine lege («нет преступления без закона, нет наказания без закона» – т.е. если они не предусмотрены законом), – подняли его на такую ступень правосудия, которую большинство европейских стран достигло лишь в середине XIX в.

Что касается наказаний, смертная казнь и телесные наказания в эпоху республики к римским гражданам применялись крайне редко. Самым тяжелым наказанием было изгнание, сопровождаемое лишением гражданских прав и конфискацией имущества, менее тяжкие кары – штрафы, умаление гражданских прав (capitis deminutio). Другое дело неграждане или рабы – по отношению к ним в ходу были и тюрьма, и бичевание, и пытка, и казнь.

Модной и прибыльной профессией в эпоху республики была профессия судебного оратора – адвоката. Cтрого определенного жалованья они не получали, однако ничего не теряли при этом: как это часто бывает, услуги, на которые нет фиксированной таксы, оплачиваются дороже всего. Для обозначения платы за свои услуги римские адвокаты придумали слово «гонорар»[55]. Видные защитники приобретали своей деятельностью огромные состояния: так, Квинт Гортензий был одним из богатейших граждан Рима. Одним из способов расплаты с адвокатом было упоминание его в завещании: Цицерон в конце своей карьеры как-то заметил, что по разным завещаниям получил более 20 тыс. сестерциев. Популярность адвокатов в Риме объяснялась не только большим спросом на них, но и тем, что удачные выступления в суде были немаловажной предпосылкой для успешной политической карьеры. Особенно это было актуально для homo novus, «нового человека», не имевшего знатных предков, каким был, например, Цицерон.

Право в узком смысле слова переживает в эпоху ранней империи пышный расцвет, что явилось следствием логического развития юридической науки республиканского периода и требованием самой жизни. Империя включала в себя огромный и пестрый мир: многообразие правовых норм и обычаев стран, вошедших в ее состав, побуждало к определенной унификации. Источниками права в этот период были постановления сената и законодательство императоров. Существовали следующие категории императорского законотворчества: эдикты – общие распоряжения для всего населения империи, мандаты – указ-инструкции должностным лицам, рескрипты – распоряжения по отдельным вопросам, декреты – решения по спорным (судебным) делам и императорские законы (leges).

В первые века империи беспримерной высоты достигает юридическая литература, – это была эпоха великих ученых-правоведов. Август предоставил некоторым наиболее известным юристам право давать участникам тяжбы свои рекомендации как бы от имени императора и с обязательной для судьи силой. Эти заключения (responsa prudentium), создаваемые по определенному случаю, de facto служили руководством и по другим схожим делам. Большое влияние на практику приобрели и особые мнения юристов (sententiae, opiniones), а сами правоведы в глазах последующих поколений представлялись подлинными творцами права. Еще одним обстоятельством, способствовавшим развитию юриспруденции, было то, что с установлением империи политическая карьера в республиканском смысле, т.е. как продвижение по лестнице магистратур, потеряла свою привлекательность. Лучшие умы искали себе новое поприще в занятиях наукой, философией и юриспруденцией. К последней стали обращаться и те, кто таким образом стремился достичь высших ступеней на императорской службе. В результате мы имеем целую плеяду блестящих юристов: при Августе – Лабеон и Капитон, при Адриане – Сальвий Юлиан, составивший окончательный текст преторского эдикта – Edictum perpetuum («Постоянный эдикт») – после чего прекращается судебная деятельность преторов. При Антонине Пии Гай пишет свои Institutiones («Институции»), которые стали настольной книгой юристов, учебником по гражданскому праву. При Септимии Севере творил выдающийся юрист Папиниан, одна из самых светлых личностей той эпохи. После смерти Септимия Севера Папиниан старался поддерживать мир между его сыновьями, Каракаллой и Гетой, а когда Каракалла, убив брата, потребовал от юриста составить речь в оправдании этого злодеяния, Папиниан ответил: «Легче совершить братоубийство, чем найти для него оправдание», – и за эти слова поплатился жизнью. Последний из великих правоведов – Домиций Ульпиан – был убит при Александре Севере взбунтовавшимися преторианцами.

Судебный процесс в эпоху империи претерпевает ряд изменений. Отмирает преторский суд, и на первый план выступает судебная деятельность высших чиновников. Принцепс мог лично разбирать любое дело, но обычно он поручал судопроизводство своим магистратам: в Риме – префектам, городскому или преторианскому, а в провинциях – наместникам. Суд присяжных в постоянных комиссиях продолжал еще существовать некоторое время с ограниченной компетенцией, но после Марка Аврелия постепенно исчезает – основными органами судебной власти стали императоры и их чиновники. По сравнению с республикой увеличилась шкала наказаний: для высших сословий – простая казнь (в виде милости император разрешал самоубийство – вскрытие вен), депортация – позорящая ссылка с конфискацией имущества, релегация – ссылка без конфискации; а для низших сословий – каторга в рудниках, бичевание и растерзание дикими зверями в амфитеатрах (ad bestias). Применялась и пытка, которую республиканский Рим решительно отвергал.

Характерной чертой правового быта эпохи империи являлись процессы об оскорблении величия. В эпоху республики под закон об оскорблении величия (lex de maiestate) подпадали государственные измены и превышение власти магистратами, а под величием подразумевалось величие римского народа. Теперь же величием обладал лишь император, и все действия, направленные против его драгоценной особы, карались по этому закону. Случалось, что людей осуждали за неосторожное слово; за то, что давали ложную клятву именем императора; перед его статуей переодевались или наказывали раба. Процессы по оскорблению величия впервые расцвели пышным цветом при Тиберии, впоследствии было еще несколько вспышек при одиозных принцепсах первых двух династий.

Тогда же как массовое явление появились профессиональные доносчики – деляторы. Из-за причитавшейся обвинителям награды (около четверти имущества осужденных) они наводили страх и ужас на Рим. В моменты, следовавшие за убийством дурных цезарей, деляторы подвергались серьезной опасности: возвращались изгнанники, семьи казненных требовали мести. К счастью для доносчиков, при большинстве императоров из династий Юлиев – Клавдиев и Флавиев этот гнев продолжался недолго: новый император вскоре прибегал к их услугам. После Домициана для доносчиков была изобретена новая казнь: их посадили на корабли без кормчих и пустили в открытое море. Но наказанию, как правило, подвергались мелкие сошки, те же, кто разбогател и приобрел положение, были неуязвимы. Как рассказывал Плиний Младщий, однажды за столом у императора Нервы находилось несколько друзей принцепса, среди них некто Вейетон, человек дурной репутации. Зашла речь о некоем знаменитом доносчике, умершем незадолго до этого; все горячо порицали его преступления. Честный Нерва в порыве прекрасного негодования воскликнул: «Как вы думаете, что бы с ним случилось, если б он еще был жив?». Один из сотрапезников ответил: «Он обедал бы с нами...»