Эра Сновидений

Далекая фиолетовая вспышка молнии высветила фигуру Детена на фоне черной пустоты ночного неба. Мощное, внушительное тело почти семифутового роста в развевающихся одеждах гордо противостояло напору сурового, пронизывающего ветра. Детен излучал ауру силы и знания, но вокруг него громоздилась удушающая чернота, которая убивала свет и надежду всюду, куда проникала.

Лицо у Детена было ястребиное, хотя, пожалуй, совсем непривлекательным назвать его было нельзя. Большие черные мешки под глазами заставляли Черного Мастера выглядеть гораздо старше своих тридцати лет. Лицо его, испещренное шрамами и глубокими бороздами морщин, производило драматическое и устрашающее впечатление: сильный, чисто выбритый подбородок, ухоженные и причесанные короткие черные волосы...

Но более всего притягивали к себе внимание его глаза — сверкающие на эбонитовой маске черные радужки, окаймлявшие непроницаемые бездны зрачков. Где—то в их непостижимой глубине мерцали искры — то ли простое отражение молний, то ли осколки холодного пожара, бушевавшего на самом дне души этого человека.

Он воздел горе руки, ощущая напряжение грядущей бури. Воздух был пропитан острым запахом озона. Он чувствовал, как вокруг в диком танце кружатся силы стихий. Грохот раскалывающегося океана и безумие ветра заглушали все остальные звуки. Эния погружалась в период мощного дисбаланса и хаоса: защитные силы ослабевали. Этого знания хватило, чтобы вызвать легкую улыбку на суровом лице Детена.

В темноте позади него как—то разом выросли две внушительные фигуры, одетые во все черное. Это были Рорух и Янус затянутые в кожаные доспехи с металлическими заклепками. У каждого на груди красовался символ Черной Школы: зигзаг молнии. У Детена был такой же знак, только серебряный. Все трое были вооружены короткими мечами вакидзаси — неслыханным оружием для Энии, где вот уже две тысячи лет не случалось кровопролития.

Детен критически осмотрел свое воинство; когда же он заговорил, его тихий, но внятный голос разом перекрыл всякий посторонний шум:

— За мной.

И он направился к видневшимся впереди утесам над морем. Прежде чем следовать за предводителем, оба солдата удивленно переглянулись, но уже в следующую секунду ракушки и морская галька послушно захрустели под тяжелыми сапогами воинов.

Известняковые утесы были высотой в добрые две сотни футов. Причудливые изломы скал таили в себе предательские расселины и пещеры, но Детен продолжал уверенно шагать к своей цели — крохотному, едва видному входу в подземелье. Преодолев подъем небольшого склона, они очутились у черной пасти провала.

— Рорух, факел.

— Да, Мастер.

Предвидя приказ, капитан Черных Стражников уже через секунду подал Детену зажженный факел. Черный Мастер молча взял факел, и отсветы пламени тут же заплескались на ветру, оживляя зловещие тени на поверхности скалы.

Придерживая ножны висящей на поясе катаны, Детен первым скользнул в узкий тоннель. Несколько слоев одежды не могли скрыть его атлетической фигуры. Глядя на кошачью грацию движений своего повелителя, Рорух и Янус чувствовали себя слишком неловкими и угловатыми. Трое воинов растянулись цепочкой, стараясь идти след в след. Факел то и дело выхватывал из тьмы соблазнительно поблескивавшие кристаллы кварца и слюды. Поначалу пол пещеры был неровным и каменистым, но вскоре узкий проход расширился, круто изгибаясь кверху.

Оба солдата настойчиво взбирались вслед за командиром, изо всех сил цепляясь за крошащиеся, осклизлые камни на полу подземного туннеля. Детен же взбирался бесшумно и легко, без колебаний преодолевая даже самые трудные участки. Рорух уже начал выбиваться из сил, но тут природный известняк внезапно уступил более твердому и гладкому материалу. Теперь все вокруг было гладким, словно стеклянным. Сам туннель приобрел более правильную форму. Изменения явно говорили о том, что эта часть туннеля — дело рук человеческих. Внизу, на стенах, виднелись следы воды — их достигали океанские приливы. Тонкий слой светящихся грибков и плесени наполнял подземное пространство мутным зеленоватым сиянием.

Вскоре они поравнялись с гексаграммами. Печати Соломона были тщательно выбиты на обеих стенах. Внутри каждой гексаграммы был изображен восточный символ равновесия между Инь и Ян; под знаками виднелись иудейские буквы и египетские иероглифы, прочесть которые было под силу разве что Посвященному.

На миг остановившись, Детен пробежал глазами по рунам, затем серьезно кивнул.

— Мы на месте, — сообщил он: теперь его голос вибрировал от какого—то незнакомого чувства. — Это святилище Желтой Школы. Впереди — Келья Мага. Нужно соблюдать осторожность.

— Вы сказали М—мага, Мастер? — от потрясения голос не слушался Януса. — Мы собираемся войти в храм Богочеловека?

Эбеново-черные глаза Детен а сузились, и под их взглядом Рорух нервно, прерывисто вздохнул, а Янус отступил на шаг.

На долю секунды воцарилась напряженная тишина; затем Детен немного расслабился и заговорил едко и презрительно:

— Сам Маг вызвал меня к себе, и я согласился прийти. За две тысячи лет ни одному чужаку не удавалось проникнуть в эту святая святых.

Неожиданно он приблизился почти вплотную к лицу Януса.

— Маг всемогущ. Избавься от своего страха, солдат, потому что здесь он обретет форму. Твой страх станет таким, каким ты его себе представляешь; тут даже моя власть и сила небезграничны.

Чувствуя, как черная бездна глаз предводителя пронизывает его насквозь, Янус проглотил комок в горле:

— Да, Мастер.

Презрительный взгляд Детена на несколько секунд пригвоздил Януса — так ястреб завораживает обреченного кролика. Потом Черный Мастер отвернулся, всем своим видом показывая, что воспитательный момент окончен, и двинулся вперед. Янус старательно избегал встречаться глазами с Рорухом: подвергать сомнению слова Мастера было запрещено. Впрочем, Рорух и сам чувствовал, что с каждым мгновением его удивление превращается в страх. Он пробежал глазами по колонкам древних иероглифов и ему показалось, что непонятные письмена несут в себе некое зловещее предупреждение.

Какое—то время все трое шли молча, тишину нарушал только всплеск водяных капель. Сюда, вглубь скалы, не долетал даже ритмичный грохот океанских волн. Узкий проход в камне все так же неизменно тянулся вверх, и эта монотонность лишь усиливала общее напряжение; кроме того, путники чувствовали, что туннель пронизывают все усиливающиеся потоки энергии.

Детен быстро двигался вперед, не обращая внимание на страх и напряжение своих спутников. Воздух сгущался и вибрировал, словно живое тело. Перед Детеном он покорно расступался, зато солдат обволакивал, словно клей, не давая ни дышать, ни идти. Казалось, будто воздух пытается вытолкнуть солдат обратно, сопротивляясь проникновению непрошеных гостей.

Оба Черных Стражника были не простыми солдатами — ветеранами; испугать их было нелегко. Однако магия оставалась для них той силой, которую нельзя ни видеть, ни вызвать на бой, ни хотя бы понять. Беспомощность — вот что испытывали сейчас Рорух и Янус, всей душой ненавидя это состояние.

Вскоре солдатам послышались голоса. Звуки этих голосов вначале были тихими, но постепенно становились все более сильными. Голоса нашептывали что—то ужасное, немыслимое. Эфирные руки и клыки тянулись к солдатам, желая лишить их жизненной силы и тепла. Рорух почувствовал, как внутри него зашевелился страх. Холодный пот заструился под доспехами, пронизав могильным холодом все тело стражника. Кровь гулко стучала где—то в ушах; Роруху казалось, что он пытается дышать сквозь слой ваты. Судя по виду Детена, Черный Мастер вообще не страдал и никак не замечал волнения своих подчиненных. Их ценность для Детена была прямо пропорциональна выносливости: слабость была непростительной.

Вскоре в боковых стенах туннеля начали появляться небольшие ответвления. В боковых проходах затаился мрак, и у сопровождавших Детена солдат даже мысли не появилось поинтересоваться, что может быть там, внутри. Многие ходы опускались вертикально вниз; казалось, что вся скала, словно кусок сыра, испещрена подземельями.

Внезапно Янус полузадушенно захрипел и свалился на пол. Рорух увидел, как напарник катается по камням, вцепившись скрюченными пальцами себе в горло. Янус задыхался. Заслышав стук падающего тела, Детен немного скосил голову, но не замедлил шаг. Скривившись, Рорух последовал за Черным Мастером. Он знал, какой силой способен управлять Детен, но понимал также, что слабый! солдат недостоин того, чтобы ему сохраняли жизнь.

И все же отношение Детена показалось Роруху возмутительным: он чувствовал, что и сам в любой момент может упасть и забиться в конвульсиях. Ледяные клыки впились в тело Роруха, вытянув из него всю силу и волю. Скрипя зубами, стражник тяжело двинулся вперед за Детеном.

Они миновали уже два десятка боковых проходов, но Детен все так же неустанно стремился вперед. Он как раз поравнялся с очередным ответвлением, как вдруг столкнулся с первой попыткой помешать им. Обостренные чувства Детена обнаружили опасность как раз вовремя, чтобы опередить нападение: неизвестного противника.

Он резко повернул голову: прямо из мрака на нею выпрыгнул юноша, почти подросток, с коротким мечом в руках. Удар нападавшего был слишком грубым и плохо рассчитанным — было очевидно, что юнцу недоставало умения обращаться со своим оружием, тогда как Детен слыл мастером меча. В руках Детена клинок действительно превращался в оружие смерти. Вот и сейчас Черный Мастер ловко скользнул в сторону от блеснувшей стали. Демонстрируя невероятную ловкость и молниеносную быстроту, он выхватил из ножен свой меч—катану и тут же нанес удар. Тонко заточенное лезвие полоснуло по кисти подростка, да так, что она упала, все еще сжимая меч. В душном и влажном воздухе подземелья разнесся тягучий звон металла, скачущего по камню.

Юноша вскрикнул от шока и боли, прижимая к груди обрубок. Кровь хлестала из покалеченной руки, окрашивая в цвет опасности еще недавно белые хлопковые одежды молодого охранника. Теряя силы, юноша прислонился к стене. Глаза его вылезли из орбит; зрачки стали расширяться. Детен равнодушно вытер меч о белое одеяние охранника, которое говорило о том, что его хозяин принадлежит к неофитам — низшей ступени прошедших храмовое посвящение.

Тело юноши задрожало и пошло конвульсиями. Взяв голову охранника обеими руками, Детен заглянул глубоко в остывающие глаза. Рорух нервно переминался с ноги на ногу, сопротивляясь невидимым демонам, витавшим в воздухе. Юноша несколько раз мигнул, отчего зрачки стали еще шире. Внезапно его тело обмякло, и молодой охранник перестал замечать окружающее.

— Где Галан? — голос Детена звучал хрипло и бесстрастно. Юноша снова моргнул, бессмысленно, словно пьяный, поводя глазами. Железная воля Черного Мастера выпотрошила наизнанку бесхитростный разум подростка, расправившись с остатками внутренней силы, которая надоедливым комаром все еще билась внутри охранника.

— Где Маг? — снова спросил Детен; теперь в его голосе появились жесткость и нотки угрозы.

Однако теперь неофит был уже почти без сознания. Он ощущал разве что холодно—равнодушные, но желанные объятия смерти. Нахмурившись, Детен отстранил от себя юнца на расстояние вытянутой руки, затем скомкал его ауру, полностью изучив все ментальное тело умирающего. Обнаружив необходимую информацию, Детен угрюмо усмехнулся: как и предполагалось, Маг ожидал его прихода. Потом Черный Мастер аккуратно уложил мальчишку наземь и сложил ему руки на груди.

Выпрямившись, он обернулся к Роруху и, обнаружив, с каким трудом тот все еще держится на ногах, наградил капитана тяжелым взглядом.

— Дальше я пойду один, — произнес Детен, — жди меня у входа.

Ни секунды не колеблясь, Рорух браво отсалютовал и с готовностью взял факел из протянутой руки Детена. Неофит узнал об их приближении по отсветам пламени, и Детен больше не желал давать преимущество тем, кто, возможно, еще встретится ему далее. Правда, он не ожидал новых дуэлей, ведь Галан призвал его к себе. Вдруг он застыл от изумления: тело юноши начало как бы растворяться в воздухе. В глазах Детена замерцали темные смешинки — нападение было обычным испытанием! Каким слабым ни казался неофит, очень немногие жители Энии умели защищаться от насилия в любой его форме. Детен подождал, пока Рорух исчезнет во мраке. Ему нужно время, чтобы подготовиться к встрече. Три жизни он ждал этого момента. Наконец, сосредоточившись, он развернулся и продолжил свой путь, ориентируясь лишь по фантастическому свечению осклизлых грибов на стенах подземелья. Так шел он несколько минут, ни на миг не теряя контроля за окружением — осознание Детена всегда оставалось сконцентрированным. Дышал Черный Мастер глубоко и размеренно, полной грудью.

Вскоре он различил далеко впереди неясные очертания человеческой фигуры. Фоном служило слабое сияние. Детен отбросил накидку, чтобы было сподручнее выхватить меч, и прибавил ходу.

По мере приближения свечение усиливалось. Еще немного — и стали появляться отдельные черты незнакомца: желтые одежды, цепь с огромным топазом на груди. В неясном свете пещеры топаз сверкал, словно золотистый бриллиант. Преодолев двадцать ярдов, Детен заметил обширную ауру, столь характерную для посвященных в сан Адепта.

Наконец Детен остановился в нескольких шагах от фигуры, внимательно изучая ее. Несмотря на низко опущенный капюшон, было ясно, что перед ним — женщина. Словно почувствовав, что ее узнали, Адепт откинула капюшон и одарила Детена спокойным взглядом. У незнакомки были короткие белокурые волосы; бледное лицо, сочетавшее в себе черты эльфа и мальчика—подростка, лучилось здоровьем. Руки девушка сложила на груди в официальном приветственном жесте.

— Я сестра Чани, Адепт Младшей ступени, Стражница Желтой Школы. Кто ты, ищущий Келью Мага?

И девушка замерла в ожидании ответа, на удивление храбро выдержав буравящий взгляд Детена.

— Я брат Детен, Старший Адепт и Мастер Черной Школы. Маг лично призвал меня на аудиенцию.

Детена поразила сила характера девушки: целых несколько секунд она выносила его взгляд, прежде чем, наконец, потупила глаза в землю и шагнула в сторону, освобождая путь.

— Пожалуйста, входи.

В конце шестидесятифутового коридора Детен увидел дверной проем, из которого лился желтый свет. Кивнув в знак благодарности, он направился внутрь.

Однако менее чем в десяти футах от входа он был вынужден вновь остановиться: прямо перед ним в неподвижном воздухе лениво трепетал зеленоватый слой эфирной материи, полностью перегораживая проход. Пунцовые искорки танцевали на прозрачной зеленой поверхности, а над нею едва заметной тенью парил искусственный дух—элементал.

Детен тут же понял, что эфирный заслон был связан с планом стихии огня. Стоило кому-нибудь пройти через заслон, как элементал тут же набрасывался на вошедшего. Сила элементала действовала на разум, большинство энийских жителей после такой атаки потеряли бы рассудок. Элементал — крутобокое облако бледно—красного газа — покачивался под потолком, угрожающе выжидая. Детен разглядел духа, вид которого не предвещал ничего хорошего: несомненно, создатель этого стража обладал значительной силой. Кроме того, элементал был великолепно замаскирован, — чтобы увидеть его, Черному Мастеру пришлось до предела напрягать свое эфирное зрение.

Нащупав рукой эфес меча, Детен осторожно вынул катану из ножен. Лишающий жизни был выкован более двух тысячелетий назад; с тех пор он был неразлучен с хозяином на протяжении трех жизней. Поверхность клинка выглядела необычно, как черное, вороненое зеркало. Катану сделали из мифрильского серебра, которое здесь, на Энии, обладало мощными внутренними магическими свойствами. Лезвие было настолько острым, что могло беспрепятственно разрубить камень. Вынимая меч, Детен почувствовал, как вибрирует оружие: Лишающий жизни обладал особым голодом битвы, неизвестным никакому другому клинку.

Эфес клинка, отполированный до нежной гладкости, напоминал темный оникс. Внутри него были спрятаны защитные руны, написанные на енохианском языке, о котором говорили, что это язык самих ангелов. Головка катаны была инкрустирована округлым гранатом сочного кроваво—красного цвета. Вместо свойственного драгоценным камням искристого сияния этот гранат впитывал в себя каждый попадавший на него луч. С первого взгляда было понятно, что этот камень и есть источник силы удивительного клинка.

Детен решительно вонзил меч в эфирное поле. Катана завибрировала, с удовольствием вбирая в себя энергию и собирая ее в своем бездонном резервуаре. За многие столетия, проведенные подле владельца, меч не только настроился на ауру хозяина, но и выработал в себе некую осмысленную разумность. Его желания и цели в точности повторяли желания и цели хозяина, а сам он сообщал о своих ощущениях, посылая Детену волны дружеской привязанности.

Эфирное поле начало угасать, Исчезли метавшиеся по нему искорки. Как только поле совершенно исчезло, элементал пришел в движение. Теперь дух не знал, куда ему податься. Освободившись из плена, он выписывал зигзаги взад—вперед по коридору, не ведая, в чем теперь состоит его задача. Разум был абсолютно чужд этому существу, созданному для вполне определенной цели — атаковать любого, кто преодолеет эфирный барьер.

Детен осторожно ступил вперед. Элементал па мгновение остановился, и Детен тут же замер, чтобы в следующее мгновение броситься на духа, словно копье. Черный Мастер метил прямо в голову элементалу. Подняв меч наизготовку, он выждал необходимую долю секунды, прежде чем ступить в сторону, — и одним ударом рассек существо, метнувшееся было навстречу нарушителю.

Он почувствовал, как вдоль меча пронеслась волна жара. Лишающий жизни тонко зазвенел от удовольствия, а элементал огня, испустив вопль облегчения, исчез.

Услышав, что тон психического слуха вернулся к нормальному, Детен удовлетворенно кивнул, вернул в ножны насытившегося Лишающего жизни и смело шагнул в Келью Мага.

Келья представляла собой идеальный квадрат со стороной ровно сорок пять футов. В ней было достаточно тепло и приятно. Келью заполняли волны золотого света, исходившего словно ниоткуда: на самом деле сила свечения изменялась и пульсировала синхронно с астральными течениями. Стены из люминесцентного серого материала казались призрачными. Сильнее других лучилась энергией восточная стена, украшенная; ярко—желтым равносторонним треугольником, рассеченным горизонтальной линией. Точно такой же символ, только черного цвета и с перевернутым треугольником, был изображен на северной стене. Южную стену украшал сверкающий красный треугольник, а его перевернутый собрат голубого цвета разместился на западной стене.

У Детена возникло ощущение, будто он перешел в какое—то иное измерение, совершенно удаленное от Энии; зная силу Мага, он понимал, что в этом нет ничего невозможного. Посередине кельи на полу сверкал «Сигиллюм деи Эмет» — Священный Енохианский Пантакль. Не узнать священный знак было невозможно; то была вписанная в круг гептаграмма с пентаграммой внутри. Опоясывали диск семь непознаваемых и непроизносимых имен Бога; с ними переплетались имена самых великих архангелов. Символ пульсировал невиданной Силой, и Детен понимал, что перед ним — реальное отражение всей мощи, которую воплощал пантакль. Черный Мастер действительно пребывал в присутствии Божества, он чувствовал это, даже если оно было лишь незначительным осколком Бесконечности.

В какую—то долю секунды Детен почувствовал страстное желание пасть в восхищении на колени, но тут же с яростью отогнал внезапный порыв: ведь он не любит Бога, а Бог платит ему взаимностью.

Внутри «Сигиллюм деи Эмет» восседал Галан. Облаченный во все желтое Маг замер в совершенной позе. Его аура сияла ярче солнца, вокруг головы Мага и над нею стоял целый шар пронзительно—белого свечения. Увиденное поразило Детена: он знал, что так сияет чакра Кетер, которая напрямую связывает Галана с Божественным.

В том, что Галан находится в отменном духовном здравии, сомневаться не приходилось; однако Маг сидел, закрыв глаза, и дышал почти совсем неслышно. Физическое состояние Галана потрясло Черного Мастера: Маг был на краю смерти. Ястребиные черты в лицах обоих указывали на фамильное сходство, хотя лицо Галана выглядело бледным и изможденным. Маг был совершенно лыс, а некогда буйная седая борода теперь смотрелась трогательно поредевшей. Одежды не могли скрыть, что конечности и кости Мага практически разрушены, — Галан уже не мог распрямить спину.

Уважительно поклонившись своему старому учителю, Детен пересек келью и опустился перед ним на колени рядом со Священным Пантаклем. Галан пошевелился и поднял веки. Сияние его глаз было таким сильным, что даже Детен не смог выдержать этого взгляда.

— Ах, ты уже здесь, сын мой! Ты пришел почти вовремя. Голос Мага оказался настолько слабым, что Детену пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать сказанное. Хотя со времени, когда они были отцом и сыном, прошло уже более двадцати веков, кармическая связь между Галаном и Детеном оставалась такой сильной, что они считали себя родственными душами, хотя потом их путине пересекались — во всяком случае, с того самого времени, как Галан преодолел Бездну, чтобы стать Магом Энии.

— Мастер, я получил твой вызов во время духовного видения. Маг улыбнулся, изучая ауру своего бывшего ученика. Да, характер у Детена совершенно изменился; теперь чувства уступили место холодной, несгибаемой воле. Два последующих перевоплощения в сотни раз увеличили его силу. Под влиянием зловещего кармического обета, преследовавшего Детена в течение трех жизней, он дошел до крайности буквально во всем.

Галан попытался засмеяться, но вместо смешка у него получился затяжной приступ хриплого кашля. Детен рванулся было помочь ему, но замер на месте, встретив предупреждающий взгляд старца. Он не мог войти внутрь круга — это тут же уничтожило бы его разум и тело. Детен с неудовольствием уставился на круговую границу, размышляя над тем, какую именно Божественную Сущность она направляет.

Однажды я выйду на поединок с тобой и ты ответишь мне за все злоупотребления мира!

Наконец Галану удалось справиться со своим спазматическим кашлем. Маг взглянул вверх, на Детена, и увидел на нем почти сыновнюю тревогу.

— Значит, в тебе еще осталось хотя бы эхо человечности?

Лицо Черного Мастера потемнело: он никогда не славился развитым чувством юмора.

— Зачем ты позвал меня, старик?

— А—а, вижу, вижу по твоим глазам, сын мой, что ты подозреваешь. Впрочем, ты пряв. Две тысячи пет правил я в этом плане... а сейчас пришло мое время.

— Это значит, что будет новая Эпоха? — в голосе Детена чувствовались расчетливость и коварство.

Издав едва слышный вздох, Галан кивнул, — Близится конец Эпохи Сновидений. В течение двух тысяч лет мое слово управляло каждым проявлением жизни на Энии и защищало здесь все. Мое присутствие в этом плане несет мир, гармонию и равновесие. Правда, теперь это превратилось в равновесие застоя. Мое влияние уже уменьшается; вряд ли оно просуществует хотя бы неделю,

— Значит, придет новый Маг?

Галан кивнул.

— Настал черед другому отправиться по пути Бездны. Чтобы достигнуть вершин духовности, вначале нужно преодолеть тропу высшей духовной тьмы и боли. Что же касается меня, то я должен совершить переход к степени Ипсиссимуса. Этого требует сила Главы Богов,

Угрюмая улыбка скользнула по лицу Детена: его мечта осуществилась.

— Без Мага этот план лишится защиты, — продолжал тем временем Галан. — Из плана сновидений он превратится в план ночных кошмаров. Это место должен занять новый Маг. Следовательно, пора возобновить борьбу противоположностей. Это будет жестокое противостояние, в котором лишь сильный сможет надеяться на выживание. Белая и Черная Школы должны сразиться за место Желтой Школы... и участвовать в сражении может только один Адепт с каждой стороны.

— То есть Малак и я, — произнес Детен.

Маг снова кивнул.

— Вы двое — единственные, кто может сразиться; так диктует закон кармы. Я призвал к себе и Малака, но он слишком опоздал. Надеюсь, ты не станешь пользоваться неожиданно доставшимся тебе преимуществом?

— Я не нуждаюсь в преимуществах. Мой брат—близнец не представляет никакой угрозы — вообще ничего. Я сильнее его! Он тратит жизнь на игры с феями да ундинами, — загрохотал Черный Мастер. — И вся его драгоценная Белая Школа — одна слюнявая болтовня!

Галан смотрел на бывшего ученика понимающими глазами.

— Да, Детен, ты самый сильный. Но Малак обладает самым большим потенциалом силы. Ему нужно только возмужать. Твой брат был моим учителем, и ему еще предстоит побывать в этой роли.

Детен нахмурился, не понимая, к нему клонит старик.

—Что за чепуха! Малак — слабак!

—Неужели же ты победишь его? — усмехнулся Галан — Ведь Магом может стать только один, но только вместе вы благополучно преодолеете Испытание Бездны.

— Ложь! — рявкнул Детен, но в его голосе послышалась некоторая неуверенность.

Галан захихикал и подался вперед. В его глазах загорелось сверхъестественное пламя. Когда же он заговорил, его голос вновь оказался невероятно слабым, разве что теперь в нем появились пророческие оттенки.

— Лишь в смерти объединятся двое близнецов...

И Маг умиротворенно улыбнулся. Детен снова нахмурился: его беспокоил тон старика.

Внезапно тело Мага задрожало и задергалось. Сияющая чакра Кетер над его головой стала ярче и медленно опустилась на все тело полностью поглотив Галана. Раздался оглушительный удар грома; за ним пришел пронзительный писк высвобождаемого давления. Мощный порыв ветра обрушился на Детена, и Черный Мастер повалился на пол, успев только закрыть лицо руками.

Постепенно хаос и грохот утихли. Открыв глаза, Детен с изумлением обнаружил, что сидит в тупике подземного коридора — Келья Мага исчезла, словно ее и не было. Эния осталась без Мага.

В Будокай один из принципов заключается в различии между Мастером и молодым воином. Воин горд, он думает, что силен; в действительности он — ничто. Мастер знает, что он — ничто; но это осознание помогает ему стать чем—то.

— Бусидо, Путь Воина

Эния