Зима раскрыла снежные объятия. 4 page

- Мало. Я ей не родная дочка. Моя мама умерла, а потом папа женился на маме Лиле. Я тогда совсем маленькая была...

- и Лиля стала тебе мамой?

Принцу действительно было интересно. Но Миранда весело хихикнула и помотала головой.

- Не-а. Мы с Лилей не общались до этой осени. Я жила с папой, а Лиля - здесь.

- А почему?

- Не знаю... надо будет спросить. А осенью папа уезжал, поэтому меня хотели куда-нибудь отправить. Можно было или сюда - или к тетке. А я запросилась сюда.

- А почему? Тетка такая противная?

- Да! - сказано было от души. - И дети у нее противные, и сама она... а муж ее - как жаба в сахаре!

- а других родственников в столице у тебя нет?

Миранда усиленно чесала нос.

- Кажется, есть. Но папа с ними не ладит. Так что я приехала сюда.

- и тебе здесь понравилось?

- ага... я сначала Лилю боялась. А потом оказалось, что она классная!

- Классная?

- Замечательная. У меня куча друзей, я столько всего знаю,... а какие она сказки рассказывает!

- Какие же?

- разные...

- И все кончаются свадьбой? - шутливо спросил принц.

- Нет. Они разные... кстати! А что ты умеешь делать?

- В каком смысле?

Вопрос был настолько неожиданным, что принц даже растерялся.

- В прямом. Ты умеешь шить? Зеркала лить? Парчу ткать?

- Нет... я же принц.

- А что умеют принцы?

- Управлять государством.

Миранда смерила юношу непередаваемым взглядом.

- Лиля была права. Принц в хозяйстве существо бесполезное.

Хорошо, что Амир лежал. А то упал бы с кровати.

- Это почему?

- А что ты умеешь делать?

- а ты сама?

- А меня всему учат! Шить, вязать, кружево плести, за больными ухаживать, Лиля обещала с мастером Хельке поговорить, чтобы он и нас с Марком поучил своему делу, а то и со стеклодувом...

- Зачем? Ты же графиня...

Миранда смотрела с явным превосходством.

- и что? Графство к телу не пришито! Кто знает, куда тебя завтра занесет... есть такая сказка... рассказать?

Спустя час Тахир застал такую картину.

Миранда с ногами сидела на кровати у знатного пациента и что-то ему увлеченно рассказывала. Амир слушал с интересом. Про утомление принца никто и не подумал.

- Так, мелкая, брысь с кровати, - шуганул девочку Тахир.

- не брысь, а ваше сиятельство, виконтесса Иртон, не изволите ли брысь, - поправила Миранда.

Амир невольно фыркнул.

- не ругайся на девочку. Она классная.

- Та-ак...

***

Вечером Тахир обсудил это с Лилиан.

Женщина согласилась, что слишком близкая дружба Мири и Амира ей ни к чему. Но было поздно.

Малявка при первой возможности пробиралась в медпункт, Амир ее не гнал, а постепенно к Мири присоединился еще и Марк.

И Лиля махнула рукой.

Хотите?

Ладно. Получите.

Так что ее сиятельство виконтесса Иртон помогала купать принца, кормила его с ложечки и даже мыла ночной горшок. Возражения Амира были отвергнуты Лилей, как несущественные.

Ребенка надо учить всему - это первое.

И графине незазорно за принцем выносить. А если зазорно ухаживать, то и общаться тоже. Вопросы?

Неприлично?

Простите, но что неприличного в скелете? Который, кстати, прикрыт в стратегическом месте набедренной повязкой. Вы что полагаете, Мири полуголых сверстников не видела?

Ах, разница в масштабе?

Ну-ну... я бы на вашем месте сначала в зеркало погляделась.

Как мы получаем эти зеркала?

Извините. Секрет-с...

Заплатите золотом?

Ну-ну...

Обсудите это с Его Величеством Эдоардом.

Когда?

Да вот весной и... Как дороги просохнут - я обязана явиться ко двору. А поскольку вас пока еще без присмотра не оставишь - есть два варианта. Или ваш отец согласовывает с моим правителем мой визит - и тот откладывается на годик. Или мы едем вместе. А я за вами приглядываю.

Амир задумался. Хотя в глубине души знал - отец возражать не станет. Еще и порадуется. Все-таки сын должен мир посмотреть... потом-то ему из Ханганата дорога закрыта. С другой стороны - он ведь знает ативернские обычаи. Для графини тоже много что закрыто. И?

Лилиан Иртон вводила для себя новые правила. И окружающие были вынуждены следовать им. Кстати - не без удовольствия и выгоды для себя.

Сейчас Лиля работала вместе с Хельке. Мастер только за голову хватался.

Ладно еще - стекла! Хотя стеклодув тоже был в шоке от идеи подзорной трубы. Но сделали ведь! После долгих мучений выдули линзы правильно, определив оптическую ось и фокус, закрепили в трубке... и первый же экземпляр со скандалом забрал себе Лейф. Даже не то слово - со скандалом. Суровый вирманин чуть ли не прыгал от радости. Даже эта линза позволяла разглядеть предметы, находящиеся втрое дальше. А Лиля планировала сделать еще и микроскоп. И уже с его помощью...

Капельница!

Мечта жизни!

Полцарства за капельницу!

Но ведь делали их еще в советское время, до пластика... главное - игла. Ну и трубка с запорным устройством. Но это вполне реально изготовить из подручных материалов. Стеклянные флаконы она выдует, пробку вырезать - не проблема, да часть лекарства будет теряться, но это уже - мелочи!

Эх, где вы, родные каучуковые деревья? Сколько бы всего сразу упростилось!

С другой стороны - надо ли засирать этот мир полиэтиленом? Родной загаживаем так, что чихнуть некуда. В небе уже не птицы, а полиэтиленовые пакеты летают.

Может, и не надо.

А вот чистить иглу кипячением... да и переливание крови, плазмы, простого физраствора - сколько бы жизней это спасло!

Так что Лиля насела на Хельке - и мастер, бросив изготовление поделок на подмастерьев и учеников, работал вместе с Лилей. Отлично понимая - если он это сделает, речь идет уже не о деньгах.

О бессмертии.

Он навсегда останется в памяти человеческой. И спустя пятьсот лет его вспомнят.

Как же ему повезло в Альтвере, когда на пороге лавки появилась графиня Иртон!

Хельке, безусловно, видел все ее странности. Но - молчал.

Кто бы ни была графиня. Что бы она ни делала - с ней было выгодно и безопасно. И эти соображения перевешивали все остальное.

А еще она судила о человеке по его способностям. А не по происхождению или знатности. И это было ново.

***

Сама Лиля готовилась к поездке в столицу.

Учила этикет. Танцы. Шлифовала свои манеры.

Лонс помогал ей по мере сил. Сейчас, когда его тайна открылась Лиле, женщина понимала - она ходит по лезвию ножа.

Она не знает, что выгоднее королям. Брак - или его отсутствие?

Если первое - и ее, и Лонса просто закопают. Если второе - есть шанс выжить. Но небольшой.

Выход один - молчать.

Молчать, пока не разберемся в раскладе. А если представится возможность умыкнуть принцессу - пусть Лонс сам для себя решает - оно ему надо - или не надо? Его жена - его проблемы.

Пока же мужчина усиленно отращивал бороду.

Лиля собиралась одеть шевалье в одежды ханганов. Их и так много будет в ее свите - одним больше, одним меньше... Добавить загар. Поменять форму бровей. И закрыть один глаз повязкой.

Ханган в свите принца Амира - самая заурядная деталь интерьера. Штукой больше, штукой меньше... сейчас Лонс упорно учил ханганский. А вместе с ним - Миранда, Марк, Лилиан и все вирманские дети. А почему нет?

Амир мог говорить по-ативернски. Но... не бывает лишних знаний! Бывают дураки, которые этого не понимают. И дорого платят за свою самонадеянность и слова 'на кой мне это надо?'.

Платят - и дай Бог, если только они. Когда-то Аля Скороленок этого не понимала. Но поверила родителям - и сейчас искренне благодарила их. За все. За кружки, увлечения, медицину... воистину - есть профессии, с которыми нигде не пропадешь.

А еще Лиля готовила шоу.

Даже не так.

ШОУ.

Она должна стать самой яркой звездой двора.

Нет, не в смысле королевской фаворитки. Судя по письмам отца - Эдоарду уже за полтинник. Что с ним в постели делать - о свойствах стекла беседовать? Ладно еще в 21-м веке! Там (хоть и орут на всех углах про экологию), но живут-то дольше. А здесь и сейчас - Эдоард уже считается стариком. По аналогии с ее родным миром - ему уже за семьдесят.

А в смысле - стать той деталью, которую не изъять без ущерба для конструкции.

Рискованно?

Очень.

Только вот и выбора нет.

Лиля ни на миг не забывала, что где-то вдали есть Джерисон, граф Иртон. Который полностью властен в ее судьбе. И что ему ударит в голову - неизвестно.

Поэтому она обязана стать незаменимой.

Медицина?

Лилиан Иртон.

Стекло?

Лилиан Иртон.

Кружево, косметика, духи...

Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса...

Лиля фыркнула. Но суть-то верна!

Соответственно, реши Джес ограничить ее свободу...

Церковь отгрызет ему голову за книги. Моряки за подзорные трубы. Ученые за микроскопы и телескопы. Докторусы - за новые знания и приборы. Женщины... Одним словом - жить мужику придется в скафандре. И в герметичном бункере.

Но пока ее переписка с супругом оптимизма не внушала.

Супруг писал, осведомляясь о делах поместья.

Лиля отписывала, что у них все замечательно, Миранда растет, передает отцу приветы, лично Лиля за него молится...

Мири писала, как все здорово - и почему папа ее раньше в Иртон не отправил?

Джерисон писал в ответ, что очень доволен знаниями дочери, но чтобы та не роняла свое дворянское достоинство.

Миранда в ответ написала (по совету Лили), что изучает ханганский под руководством принца Амира.

Что подумал Джес - неизвестно, но в письме он это одобрил.

Лиля читала всю переписку. Как свою, так и Мири. И не скрывала улыбок.

У Джеса явно ум за разум заходил.

И винить его в этом было сложно.

Вы оставляете в деревне, допустим, сестру-дауна. И уезжаете... в Австралию.

Вырваться оттуда не получается.

А потом вашего дауна начинают нахваливать по всем каналам, она изобретает авангардную методику подводного дыхания или излечения проказы, у нее лично лечится президент Франции, деревня медленно, но верно превращается в этакие Нью-Васюки, а вы сидите с кенгуру - и чувствуете себя, как... последний утконос Австралии.

А что делать, если происходящее не укладывается в вашу картину мира?

Впрямую Джес ничего не писал. Но...

Вопрос 'что происходит???!!!' просто читался между строк.

Лиля предпочла притвориться тупой. Что происходит... раньше думать головой надо было!

А пока...

У нее были несколько причин для опасения.

Первая - любовница Джерисона с ее активным кузеном.

Тут можно было почти успокоиться. Кузена по-тихому удавили, а любовница была далеко. И особой опасности больше не представляла. Ганц Тримейн честно отписал, что поднимать шум никто не хочет, но как только девица вернется - ее срочно выдадут замуж за какого-нибудь крестьянина - и сплавят в дикие леса.

Открытым оставался вопрос - что при этом сделает Джес. Но... не идиот же он? На его супругу покушаются, как-никак. Да еще и на его деньги.

На всякий случай Лиля отписала Ганцу с большой просьбой.

Найти проданные Алексом драгоценности - и выкупить. А потом предъявить отцу.

Поручение Ганц обещал выполнить в ближайшее время. И показать кольца Августу Брокленду.

Своих-то драгоценностей Лиля почти не видела. Казалось бы - что ей проще? Продать побрякушки - и жить. Ан нет...

У нее были всякие ювелирки с изумрудами - Лиля так поняла, что это от старой графини в замке осталось. Бабка не была сильно дружна ни с сыном, ни с внуком, поэтому и драгоценности невестке не передала. А настаивать Джайс почему-то не стал.

Лиля с радостью бы подпрягла Хельке на переделку этих кирпичей, но - некогда. Времени не было совершенно.

А вот где баронские сапфиры?

Где жемчуг, который ей дарил отец?

Где полудрагоценные камни? И прочие радости из ее девичьей доли?

Надо полагать - остались у супруга. Но одна сторона монеты - это когда они просто лежат или вложены в дело.

А другая - когда побрякушка подарена любовнице - и ей проплачено убийство законной графини.

Если что-то такое обнаружится - она Джерисона лично носом об стену возить будет, пока он профилем с персидским котом не сравняется!

Но - ладно.

Это опасность уже почти решенная.

Вторая по величине - это Йерби. И Дамис Рейс, сидящий в подвале на цепи.

Какого черта им потребовалось нанимать жиголо для Лили?

Хотели чтобы у графа Иртон не было законных наследников кроме Мири?

Вполне возможно.

Лиля опять-таки отписала Ганцу, прося навести справки. Но и тут она сильно не боялась. Против нее явно ничего не направлено. Это - против ее супруга. А пока она не собирается иметь от Джеса детей - да Йерби ее сами охранять будут. Другая-то может и не оказаться такой... удачной? В плане незачатия.

Сама Лиля пока сделала такие выводы. Незаконные дети здесь наследовать не могут. В принципе.

Браков разрешено не больше четырех. Вот и считаем. Этот у Джеса третий. Единственная наследница - Миранда Кэтрин. Случись что с графом - кто будет опекуном?

Варианты - жена. Сестра с зятем. Мамаша. И - родственники его жены Магдалены.

Девочки тут наследовать особо не могут, поэтому майорат будет заморожен, а второй сын Миранды будет его наследовать, как граф Иртон. Но есть ведь еще и деньги. И ими опекун распорядится в свое удовольствие. Да и Мири выдаст замуж за кого захочет.

Выдал бы.

Сейчас, как Лиля сильно подозревала, безопаснее будет гремучую змею скрещивать. Миранда уже сорвалась с поводка - и в общепринятые рамки ее не загонишь. Слишком умна.

Но раньше много чего прошло бы. Если тетку ребенок не любит - он легко поддастся чужому влиянию.

Итак - следует ждать покушения на Дж. Иртона? Если Лиля соберется в столицу, а там граф - и возможность сделать наследника...

Может быть. Но лично Лиля не собиралась ничего предпринимать.

Она в одиночку от убийц отмахивается?

Вот и вы пожалуйте, дорогой супруг.

Отобьетесь - я рада. Нет? Я буду долго плакать.

А вот третье...

Третье ее тревожило всерьез.

Кто-то отправил по ее душу докторуса Крейби. И убил его.

Кто-то настропалил семейство Дарси.

Кто-то держал связь через Кариста Трелони. Кстати и письмецо пришло, что деньги ему перечислены. Задаток.

Умирать Лиля не собиралась. А собиралась, оказавшись в Альтвере, взять купца за химок. И порасспрашивать. С применением подручных средств. Типа топор обыкновенный, железо каленое, игры крученые и проч.

Жестоко?

Уж извиняйте.

Вот когда сами от убийц поотмахиваетесь - и от наркотиков поломаетесь, тогда и будете осуждать. А Лиле и одного раза хватило.

По уши!

Так что идите-ка вы, товарищи моралисты... в Организацию Определенных Наций.

Лиля твердо знала - если на одной чаше весов ее жизнь, а на другой - чужая, она выберет себя. Ну разве что с Мири будет колебаться. А все остальные...

Они ей кто?

Братья? Сватья? Родители?

Ее семья погибла. Там, в 21-м веке. Там же остался и любимый человек. Вот за них она бы глотку перегрызла.

Миранда - это другое. Девочку она полюбила. Хотя и не знала, готова ли ради нее рискнуть своей жизнью. А все остальные...

Ну не святая она. Ни разу. Что бы там ни утверждал пастер Воплер.

Не святая.

Итак - три опасности. Три кита. Но если первые две она понимала, то что ведет третью группу? И кто это такие?

Оставалось только гадать. И отписать, что она при смерти. Ну и Миранда тоже. А почему нет?

Потравилась, подавилась... да что угодно.

Написать отцу и попросить соблюдать секретность было делом минуты. Ганц Тримейн тоже не спорил. Но оставалась еще Алисия.

Свекровь писала Лиле раз в двадцать дней. А то и чаще. Сплетни, слухи, дворцовые интриги - в ее письмах было все. Лиля в ответ отписывалась о своем и Миранды самочувствии, настроении и погоде в Иртоне. А о чем тут еще писать?

Не высказывать же свое мнение по поводу того, что графиня Н. спит с герцогом М., а ее супруг полностью в курсе и закрывает на все глаза.

Хотя карту королевского двора Лиля составлять начала. Идея принадлежала не ей, но почему бы не воспользоваться?

Нарисовала кучу карточек, надписала их 'граф Н.', 'графиня М.', 'барон Д.' и так далее - и на каждой карточке - список. Муж, жена, дети, с кем спит, с кем дружит и враждует.

Когда есть бумага - это несложно. Хотя и жаль ее переводить на такие мелочи.

Пастер все время порывался написать Светлому Престолу про изобретение графини, но Лиля удерживала его от опрометчивого поступка. Мол, подождите. Вот предъявим им что-нибудь, тогда оценят. А просто так... нет, не пойдет. Не по-графски.

Ох, сколько же предстоит еще дел...

Лиля начинала понимать бизнесменов 21-го века. И серьезно задумалась над изобретением ежедневника. А почему бы нет? В перспективе.

Надо только улучшить вид бумаги.

Еще немного времени есть. Она должна справиться.

***

О болезни Аделаиды Вельс Ричарду донесли почти сразу. Джес, который сидел у него в это время, нахмурился.

- Что еще?

- не знаю. Но проведать ее надо.

Аделаиду оба застали в кровати. Дама была мраморно-белой, с синими губами и запавшими глазами. И производила жуткое впечатление.

- что с вами, - Рик был учтив и спокоен. Но уже обратил внимание на кучу окровавленных тряпок у кровати. Они были прикрыты, но...

Аделаида всхлипнула.

- я... потеряла... ребенка...

И слезы хлынули водопадом.

Рик вздохнул. Посмотрел на Джеса.

- Разбирайся.

И вышел.

Джерисон с удовольствием послал бы Аделаиду куда подальше и ушел, но...

- Как это случилось?

- я нервничала. Докторус сказал, что от переживаний такое бывает...

На самом деле, Аделаида просто сходила к ведьме за порошком, вызывающим обильные месячные кровотечения. И приняла его. Ну и...

Мало какая женщина хорошо выглядит в такие дни. А если еще и кровопотеря значительная...

Джес вздохнул.

- Ладно. Не плачь. Все к лучшему...

Вот этого говорить ему не стоило.

- К лучшему!!!? - голос женщины взвился до визга. - К ЛУЧШЕМУ???!

Джес понял, что совершил тактическую ошибку. Но отступать было поздно.

- Ребенок был бы незаконным...

- из-за тебя!!! - взвизгнула Адель. - Только из-за тебя!!! Ты его ненавидел, ты желал ему смерти... о, мой бедный малыш!!!

И залилась слезами, упав в подушку.

Джес тяжко вздохнул.

Утешать?

Не хотелось.

Ну и не надо.

- ваше сиятельство, - одна из служанок мышью шмыгнула к нему, - вы бы... она же сейчас еще больше расстроится...

Джес понял все правильно. Иди-ка ты отсюда, не изводи женщину. Так что граф развернулся и вышел из комнаты.

Адель порыдала еще минут десять для порядка, а потом уселась поудобнее на кровати.

Итак.

Ребенка нет. А Джерисон знает, что он во всем виноват. Тут граф Лорт не солгал.

Теперь ей предстоит поездка в Ивернею. Там ее встретят люди графа Лорта. И она сделает, что они попросят. Просто потому, что ей надо где-то жить. Ативерна уже не подойдет. А Альтрес Лорт обещал в случае успеха - выгодное замужество. И проживание где-нибудь в Уэльстерской глуши.

Не идеал. Но...

Если бы Алексу все удалось - она бы выиграла. Но раз уж этот кретин даже умереть не смог, не подставляя ее...

Сейчас она будет цепляться за все соломинки.

Она все сделает.

Пройдет по огню, ляжет в постель с кем угодно, съест живую жабу...

Жить хочется...

***

Амир выздоравливал. Медленно, но уверенно. Приступы острой боли прекратились. И тошнота тоже отступала. Ему было намного лучше.

Пришло письмо от отца.

По предложению Лили Сулана расспросили. Мало того, сделали фоторобот - портрет того самого Шараджи - и отправили его в Ханганат. С громадными благодарностями лично от графини за грамотные и своевременные действия Великого Хангана.

'Если бы твой отец сразу тебя не изолировал... могли и не довезти. А так - изоляция - и отравители спешно ищут, как тебе подбросить яд. Нашли. Но в спешке и сами засветились. Сулан сильно и не виноват. Глуп, суеверен, но ведь хотел как лучше...'

Амира это не утешило. Даже если тебя травят с лучшими намерениями - итог все равно один. Но - повезло. А потом - еще больше.

Великий Ханган нашел-таки того самого Шараджи из храма. И - спросил.

Служитель оказался весьма нестойким товарищем, боль терпел недолго - и вскоре во всем признался. Оказалось, что в смерти Гизъяр и в болезни Амира была виновна Батита. Вторая (теперь уже первая) жена Хангана, мать Селима.

Лиля сперва недоумевала, но потом дело прояснилось. В семнадцать лет наследнику подарили пять девушек. Гизъяр юный Ханган полюбил. Но и остальных... хм... тоже полюбил. Только уже не душой, а другой частью организма.

Аккурат после того, как любимая женщина забеременела. В этот период ханганы к женщинам не прикасаются, чтобы не повредить ребенку. Вот второй и была Батита.

Были бы девчонки умные - договорились бы. Но тут... Гизъяр хотела любви, Батита - власти, еще три бабы тоже тянули одеяло на себя... договориться не удалось.

Амир родился первенцем. И стал наследником. Мать его умерла ровно через шесть лет.

Отчего?

Грибы есть не хотела?

Простите, какие грибы?

Ах, от яда?

Да, наверное. Симптомы были весьма похожи.

Почему ребенка раньше не отравили?

Так отец, подозревая что-то, отправил его на воспитание к одному из Стражей караванной тропы. Амир узнал красоту пустыни и полюбил ее. Там бы и жил. Но - пришлось возвращаться во дворец. Ну и...

Результат - налицо.

Лечиться еще полгода, оправляться от последствий отравления - два года.

Батита, конечно, поплатилась головой. Как и Селим - на всякий случай. Но здоровье мальчишки было уже подорвано.

Откуда она узнала о свойствах ртути?

Так Шараджи был пятым сыном ее отца. Был когда-то влюблен в свою сестрицу, но когда красавицу подарили Хангану (тогда еще наследнику) с горя ушел в храм. И сам видел, что бывает от частого употребления киновари.

Теперь жизнь Амира была в безопасности. Но возвращаться домой было рано. Лиля весьма резко заявила докторусам, что пока больной не вылечится полностью - она никуда мальчишку не отпустит. Вас что-то не устраивает?

А вы пока тоже не теряйте времени. Вы - учитесь.

У Тахира.

Что докторусы и сделали.

Ознакомились с записями старого лекаря, пришли в тихий шок - и спустя две десятинки Лиля учила уже не двоих, а пятерых.

Ханганы были далеко не глупы.

Женщина?

Да! И пусть! Звездная Кобылица тоже не мужского рода! А Лилиан Иртон смогла распознать яд, знает противоядие... да будь она хоть кто - если бы Амир умер - с них шкуру бы спустили, не с нее.

И особенно старался Сулан. Понимание того, что он чуть не угробил пациента, лежало на плечах бедняги каменной плитой. Он-то хотел блага. А вышло...

Докторусы учились.

Лиля учила.

Пастер Воплер старался проводить беседы о пользе веры в Альдоная. Получалось плохо, но открытым текстом его никто не посылал. Зачем?

Старается ведь человек...

Лиля вообще решила забрать его с собой.

Она потихоньку составляла список людей, которых нельзя оставлять в Иртоне - и получалось что-то кошмарное, метровой длины.

Мастеров.

Вирман.

Ханганов.

Эввиров.

Солдат.

Своих людей (тот же Лонс Марта...) с ума сойти можно!

Одним словом - привет Интернационалу! Сбылась мечта о единении всех народов под одной крышей...

Реально в замке оставались Эмма - и подчиненный ей гарнизон. Оставались слуги. Парочку Лиля забирала с собой, но именно парочку. Тащить всех слуг в столицу было просто глупо. Да и незачем. Платье натянуть дело нехитрое. Это ей и девочки-кружевницы помогут.

Но за Иртон Лиля не волновалась.

Коптильня остается здесь. Солеварня тоже. Принцип оброка Лиля на пальцах объяснила Арту Видрасу - и мужчина принял его с восторгом. Господские поля надо было сдать в аренду, за десятую часть урожая. В Иртон выписать еще одного пастера, а то и двух. И выделить им содержание. Часть деньгами, из того, что продадут на ярмарке. Часть - продуктами.

Жить будут в замке. И ездить по деревням, чтобы никто без пригляда не оставался.

Пастер Воплер уверял, что на таких условиях недостатка в желающих не будет.

Но Лиля и сама собиралась поговорить об этом с патером Лейдером. Воплер нужен был ей самой. Умный и искренне верующий - идеальное для нее сочетание.

Присылать деньги на содержание поместья Лиля будет. Можно - Эмме. Но вряд ли в этом будет нужда. База скота есть, приплод они приносить начнут, система трехполья была воспринята без удовольствия, но более-менее. Оставались деревенские девушки-кружевницы.