Глава 3. Разбор полетов и залетов 5 page

Поэтому Аля четко составляла список — и смотрела только в него. Нужна банка грибов?

Вот банка грибов там и будет! И плевать, если рядом есть скидка на банку лечо. Она его есть все равно не будет. Забыть сладкое слово «ХАЛЯВА»! Ее в гипермаркетах все равно не бывает! Они всегда в выигрыше!

При таком подходе к вопросу, Лиля всегда выходила из магазинов и с покупками, и с деньгами. Хуже было, когда речь шла об одежде.

Там-то приходилось смотреть! Ходить! Мерить! И через два часа девушка ощущала себя абсолютно разбитой. Хоть убивайте! Что-то подобное у нее началось и сейчас.

Торговля скотом шла за стенами крепости. И в первую минуту девушке показалось, что скота — миллионы!!!

Средневековая ярмарка и слыхом не слыхивала о правильной организации торговых рядов. Чтобы козы с козами, коровы с коровами… нет!!!

Есть загон?

Туда скотину и загнали. Что ей весьма не нравится.

Козы, рядом глиняные кувшины, рядом курицы, рядом вяленая рыба…

Это было какое-то адское варево, в котором орали, ругались, торговались, демонстрировали стати, били по рукам, кого-то, кажется, били и ногами… А заодно скотина мычала, хрюкала, блеяла, воняла и кажется, делала все, чтобы затруднить свою продажу.

Через десять минут у Лили осталось только одно желание — снести весь рынок термическим направленным взрывом! И отдохнуть в тишине, на получившейся воронке. А тут еще крестьяне, словно сговорились!

Хвала богам, все золото было надежно зашито в нижнюю рубашку, юбку, панталоны — Лиля решила, что просто будет учиться двигаться с утяжелением…. и до сих пор об этом не пожалела. С нее авось белье не украдут, а чтобы выпороть монеты даже ей потребуется время.

Ее тянули то в одну, то в другую стороны, показывали каких-то суперкоз, коров, кур, которых хорошо бы купить прямо сейчас и даже без торга… показывали их стати, проводили рукой Лили по овце — шерсть — чистое золото!!! Прикидывали вес курицы, интересовались удоем у коровы, смотрели рога и вымя…

Лиле это было параллельно.

Она НЕ ПОНИМАЛА, чем одна порода отличается от другой. Для нее существовало ровно два вида куриц. Курица живая — и курица на тарелке. То же и со всей остальной скотиной.

И женщина осознавала себя идиоткой. Клинической.

Ну вот куда она полезла?

Что-то же купить придется! А что? Как?!

К полудню она взвыла, чуть ли не в буквальном смысле.

А вокруг колготились люди, животные, кто-то орал, кто-то еще что-то хотел…

Господи!!!

Дай мне терпения! Или хотя бы литр нитроглицерина?!

Снести все это к чертовой бабушке!!!

* * *

Лейф как раз раздумывал, искать ему Лилиан Иртон днем — или ближе к вечеру. Днем — ее может и не оказаться в таверне. Зато вчерашняя компания вполне может туда прийти. А нарываться еще раз — вот уж дураков нету. Вечером?

Может быть и вечером.

Как всегда благие намерения грубо оборвала окружающая действительность. По борту корабля что-то грохнуло, послышались ругательства — и через три минуты на палубу втянули вполне живого и здорового, но мокрого насквозь Гэла. Одного из парней, которые вчера ушли погулять на ярмарку и — по мнению Лейфа, задержались где-нибудь в таверне…

— Ребята в магистрате!!!

— Что!?

Лейф просто взвился от такой новости.

— Ну да! Мы ночью возвращались на корабль, а там стража на причале…

Лейф длинно выругался.

— И что — стража!?

— С луками и арбалетами. Они нас ждали, понимаешь? На причале ждали, за складами…

— Специально вирман?

— Да!

— А ты, я смотрю…

— А я был ближе всего к морю. Олат отвлек внимание, начал спрашивать, что и как, ну я и…

Лейф ухмыльнулся.

Была даже поговорка — рыбу из воды добыть проще, чем вирманина. Плавать на Вирме умели все.

— И?

— Я посмотрел — наших хоть и не разоружили, но повели. Сказали, в магистрат.

— Они не сопротивлялись?

— Может и стали бы — если бы на нас напали. а тут стража сама не понимала, в чем дело. Ребята и не стали.

И капитан мог их понять. Сам не стал днем ранее нарываться. Из-за Ингрид.

Лейф ругаться не стал. Не командирское это дело. Но доски борта жалобно пискнули под его рукой.

Дело принимало плохой оборот.

Их могут просто сгноить в тюрьме. А пойдет Лейф выручать ребят — окажется там же. Очень даже запросто. Пока за ним вся Вирма — он силен. Сейчас они — вне клана. Да еще с враждой за плечами.

Вопрос. Как найти Лилиан Иртон — и никому не попасться по дороге?

Лейф мрачно посмотрел на воду.

Да, не хотелось бы ему говорить с графиней в виде мокрой крысы. Но выбора не было.

Если его тоже будут ждать на причале…

— Никому с корабля ни ногой, — мрачно распорядился он.

— А если…

— Скажите, что меня нет, а без меня вы будете драться. Насмерть.

И направился к канату. Не прыгать же…

* * *

К середине дня Лиля озверела. Она плюнула на все, вернулась в таверну — и заказала себе кувшин эля. Хотелось напиться — и ни о чем не думать.

Ну, вот куда ты полезла, дура!? Ведь не разбираешься же!!!

Слабосоленый сыр неплохо шел под эль, но настроение не улучшалось.

Крестьяне, видя это дело, держались от нее подальше. А Лиля мрачно думала, что она и сельское хозяйство — вещи несовместимые.

Твою ж мать…

— госпожа графиня…

Голос был определенно знаком. Лиля подняла глаза. Рядом со столом стоял вчерашний вирманин. Как его… Лейф. Лейф Эрикссон Эрквиг. Но в каком виде…

Волосы мокрые, борода мокрая, одежда тоже…

— Присаживайтесь, — Лиля кивнула на кувшин с элем.

Только не давить. Что бы ни случилось — сам расскажет.

И Лейф бросился, как в воду.

— Моих людей забрали в магистрат.

Лиля кивнула.

— Вы хотите, чтобы я их выручила.

Лейф кивнул. Она и правда была умна. Она все понимала. Но зеленые глаза смотрели холодно и жестко.

— Они в чем-то виноваты?

— Нет. Думаю, это вчерашние молодчики…

— Кто поручится, что завтра мне не придется делать то же самое?

— Я уведу отсюда корабль.

— А что я получу за помощь?

Лиля осторожно прощупывала вирманина. Голубые глаза были… хитрыми и осторожными. Рискнуть?

Не рисковать?

Черт его знает.

— А что вы хотите? Деньги?

— Деньги у меня есть.

— Можем отслужить.

Лейф не предлагал ей впрямую службу. Если не дура — сама все поймет. Или…

— Я слышала, если вирмане дают слово — они его не нарушают?

— Нам можно доверять.

Лейф сказал это просто. Но таким тоном…

Лиля поняла — если она сейчас усомнится — это будет полный абзац. Что там насчет всех остальных вирман — неизвестно. Но этому действительно можно.

Чем-то он ей напомнил папиных сослуживцев. Тех, кто помнил про честь мундира. Еще с советских времен…

И Лиля решилась.

Да и… мужчинам надо оставлять иллюзию власти и силы. Пусть думают, что все в их руках, а она чуть прогнулась…

Нет, она могла бы додавить. Могла!

Но… ей свои люди нужны. Люди, бойцы, воины, соратники!!!

Не слуги!

— Пойдете ко мне на службу? Не обижу, клянусь.

Лейф выдохнул.

— В Иртон?

— В Иртон.

— У тебя своей дружины нет?

Лиля вздохнула. Кое-какие карты раскрыть придется. Ну что ж. Взаимовыгодное сотрудничество…

— Мой управляющий воровал. Мужу и дела нет, хоть все там пламенем погори. А управляющий распустил дружину. Иртон беззащитен. Хотя и не полностью, но… я знаю, вирмане не нарушают своего слова. А я не нарушу своего. Вы проживете у меня три года. За это время подберете деревенских парней, обучите их, если что — поможете отстоять мои земли от разбойников и пиратов. А я обеспечиваю вам жилье. Плачу за службу. Хотите — будете жить в поместье. Хотите — построим дома. Не жалко. Деньгами тоже не обижу.

Лейф выдохнул.

Вот даже как…

Женщина открывалась для удара. Доверялась. И надеялась, что сказанное против нее не используют.

Что ж…

— Три года отслужим. Честь по чести. Подпишем договор, парней я сам наберу и гонять мы их будем не за страх, а за совесть. Но есть и условия.

— Какие?

— Святиться нас не заставлять.

Лиля хлопнула ресницами. Потерла нос. И примерно поняла, о чем речь.

— Не заставлю. Ставьте свой храм. Молитесь своим богам. Лишь бы не слишком на виду. А то пастер взбесится. Хотя… он и так взбесится. Но пусть все будет втихаря.

— Это — обещаю. В глаза лезть не будем, можем даже на службу пару раз прийти. Причалить в Иртоне есть где?

— Гавани там нет. Может ли пройти ваш корабль — не знаю.

— Посмотрим. Кормщик у нас хороший, рифы нюхом чует.

— Тем лучше. Но сразу предупреждаю — неповиновения я не потерплю.

— А я не потерплю дурных приказов, — Лейф сверкнул глазами. — Я за своих людей отвечаю!

И даже удивился, когда женщина кивнула.

— Значит, если вас что-то не устраивает — говорите мне. Обсуждаем, находим лучший вариант. Иначе никак. И на людях со мной не спорьте. Если уж пойдете на службу…

Лейф кивнул. Это он понять мог.

— Хорошо. Обговариваем все заранее.

— В том числе плату. Сколько вы хотите?

Лейф замялся. Ненадолго.

— Мы здесь с семьями. Нам надо будет жить в Иртоне.

— Для начала поживете в замке. Потом посмотрим. Хотите — дома поставим. Хотите — еще что-то решим. Много вас?

— Около шестидесяти человек. С женами, детьми…

— Если жены захотят работать — я им тоже платить буду, — кивнула Лиля. — Но это обговорим, когда речь о работе пойдет.

— Наши женщины не служанки.

— А я им этого и не предложу. Обещаю. То, что я хочу — для них не зазорно.

Лейф кивнул. Поверил.

— Два золотых в месяц. Каждому воину.

— а не много ли запрашиваете?

— Мы этих денег стоим.

— Проживание за мой счет, так?

— Так.

— С женами, детьми… по три серебряных в месяц. Плюс премия, если заслужите.

— Золотой.

— Воину с боевым опытом платят серебряный в месяц. Не много ли просите.

После торгов сошлись-таки на семи серебряных монетах в месяц. Каждому. Лейфу, как командиру — вдвое больше. Можно бы еще поторговаться, но вирманин не стал сильно спорить. Плата была очень неплохой. Да, в море они бы взяли больше. Но женщина и так переплачивала втрое…

— Так.

— Вам, как командиру, больше?

— Вдвое.

Плата и так была королевской, но денег Лиля решила не жалеть. Для ее идей вирмане были золотым днем.

Два золотых!?

Да она потом в двадцать раз больше наживет!

Люди — главное богатство! И плевать на золото! Заработаем!

— Пойдет.

Лейф был доволен. Пока что женщина соглашалась на его условия. Но было и еще одно…

— Вирманина кормит море.

— Хотите выходить на промысел?

Лиля вдруг усмехнулась. Очень весело и проказливо.

— Рыбку ловить будете?

И Лейф понял — сработаются. С этой женщиной можно иметь дело. Такие у них на Вирме не редкость. Поди-ка, поуправляй хозяйством, когда муж в море, а все на тебе.

— Будем.

— Тогда выделите долю в улове, — Лиля ухмыльнулась. — На моей земле как-никак будете.

— Двадцатая часть? — Лейф улыбнулся, предвкушая торг. И наткнулся на такую же улыбку.

— Сколько-сколько? Пятая! Не меньше!

— Да вы, госпожа, шутить изволите! Восемнадцатая!

— А вы свою рыбу без меня никому не сплавите. Шестая!

Торг продолжался еще минут десять и закончился к обоюдному удовольствию. Сошлись на десятой части «улова». Попутно уничтожили кувшин с элем и весь сыр. И Лиля вздохнула.

— Ну что, — будем выручать ваших людей?

— Ваших людей, госпожа графиня.

Что ж. Надо отрабатывать.

Сначала она сделает шаг, потом вирмане… и это — правильно.

— В магистрат лучше идти со свитой?

— Лучше.

Лиля вздохнула.

— Вы можете переодеться?

— Могу спросить одежду у хозяина таверны…

— Вот и давайте. Я оплачу.

Недосказанное Лейф и сам понял. А Лиля развернулась к своим крестьянам.

— Так, чтобы через десять минут были при оружии. Живо!

Лейф тоже исчез договариваться с трактирщиком.

Лиля посмотрела на кувшин.

Блин, вот так и становятся алкоголиками. Ужасно хочется нажраться — и чтобы кто-то сильный и умный пришел и решил за тебя все проблемы.

А не получится.

Никогда не получалось…

Интересно, где в городе магистрат?

* * *

Садиться в седло Лиле решительно не хотелось. Только-только расслабилась… Но оказалось, что все рядом. Две улицы, не больше.

А еще, что печально — графине невместно. Так что пришлось ей ехать на лошадке медленным шагом — коня вел под уздцы Лейф, а за ней, печатая (ладно, за такой строевой шаг ноги бы вырвать, но хоть так-то…) шли ее люди в бело-зеленых плащах.

Да, Лиля с удивлением узнала, что родовые цвета графов Иртон — белый и зеленый. И искренне удивилась Лилиан. Блондинкам же к лицу!

И пусть зеленый тут цвет траура. Если осторожно — очень даже можно.

Нет, как только будет возможность — она себе обязательно нашьет платьев в нужных тонах. Но это потом, потом…

А пока — хвала всем богам обоих миров, что хотя бы плащи стражников управляющий не загнал никому. Так и лежали в кладовке, пыль собирали. Только что от моли их полынью пересыпали.

Зачем Лиля приказала взять их с собой — она и сама не знала. Но пригодилось же!

Хотя местная стража, как она поняла, поступала так же. Носи кто что хочешь. Только плащи и оружие по форме. И его выдавал магистрат.

Женщина ехала по середине улицы — чтобы ничего не выплеснули из окна и мрачно рассматривала средневековый городок. Ну, скорее крепость, чем городок, но все равно — не впечатляло.

Раньше как-то не было времени. Приехали — ссора. Утром — ярмарка. Таверна тоже не в центре города… так что погулять времени не выпало. А сейчас уже и не хотелось.

Дома хоть и каменные, но какие-то серые, скученные, время готики еще не настало. Как и время каменных (или хотя бы деревянных) мостовых. И грязи там было по щиколотку. Лиля решила, что будет только верхом ездить по улицам. Проверять — утонет она по щиколотку или по колено желания не возникало.

А еще смердело.

Никто не видел ничего удивительного в том, чтобы выплеснуть на улицу содержимое ночного горшка. Мусор не бросали, он был только во дворах. А вот нечистоты…

Женщину всерьез замутило. Мало тряски на лошади, так еще «все ароматы Франции». Но никто другой ничего удивительного в этом явно не находил.

Лиля еще раз поклялась, что у нее в Иртоне так не будет. И вообще — как только будет возможность — она тут же сделает везде хорошие дороги.

Ладно, это дело будущего. А пока надо подумать, что говорить. Личную вирманскую дружину предстояло еще отмазать. Военные нужны позарез! Но вот во что ей это встанет. И как будет лучше поступить? И не запустит ли она волка в овчарню?

Все-таки она беззащитна. Да и Иртон тоже. Кто помешает вирманам собрать все самое ценное, запалить его с восьми концов — и уплыть восвояси?

А кто помешает пиратам?

Работорговцам?

Разбойникам?

Ей-ей от таких мыслей за голову схватишься. Хоть за свою, хоть за конскую. Это Эдор с ними был вась-вась, а ей такие радости не светят. Во-первых, баба, во-вторых, графиня, в-третьих, хрена она будет людьми откупаться… не поторопилась ли она с увольнением?

Теперь уже все равно поздно. Не воскресишь.

— госпожа?

Оказывается, пока Лиля размышляла, они уже доползли до точки. До здания магистрата.

И Лейф почтительно (ага, а в бороду ухмыляется, зараза такая!) помог ей спешиться.

* * *

Лонс уже раз двадцать попрощался с жизнью. Но у Альдоная определенно были иные планы. Или так шутила Мальдоная?

Когда его схватили в хижине и куда-то повели — он думал, что его повесят.

Когда его привели в охотничий домик и поставили перед королевским шутом — он подумал, что тот сам его прирежет.

Ан нет.

Невысокий человечек впился в него глазами.

— рассказывай.

— О чем?

Лонс решил не сдаваться. Все-таки он дворянин. Да и умирать — так хоть не скулящей мразью!

— Как девочку соблазнял. Как склонял к блуду. Подробно, что, где, как, кто знает…

Лонс сплюнул.

— Да пошел ты…

На человечка его попытка не произвела никакого впечатления.

— Я — пойду. А вместо меня придет палач. Мне просто неохота шум поднимать. Да и грязь будет, кровь, домик придется поджечь… мне просто неохота, поэтому я решил поговорить по-доброму. А так — ты что, думаешь, пытки выдержишь? Ну-ну…

М-да. Боли Лонс боялся.

И, кажется, человечек это понял. Потому что кивнул. Не Лонсу, нет. Своим мыслям.

— Рассказывай. Сколько ей было лет, когда ты ее совратил?

Кто кого совратил было большим вопросом, но Лонс все-таки был мужчиной. Поэтому коротко бросил.

— Четырнадцать.

— Детей у вас не было?

— Нет.

— кто знает о вашей связи?

— У нас не связь. Анна моя жена перед Богом.

— С Богом я договорюсь, — ухмыльнулся человечек. — Главное, чтобы люди ни о чем не проведали. Где документы?

— Были у священника, — огрызнулся Лонс.

— И только?

Лонс даже не задумался — соврать ему или нет. Конечно, соврать. Если получится.

— Анна боялась. Да и зачем нам это было нужно?

Только вот человечек ему не поверил. Слишком холодными были его глазки. Слишком умными.

— неужели не подстраховался?

— Хотел. Не успел.

— Все-таки позвать палача? Ты заставляешь меня пожалеть, что я не сделал этого сразу.

Лонс раскололся еще через десять минут допроса. Человечек внимательно выслушал, где лежат бумаги, отдал распоряжения подручным — и добродушно улыбнулся Лонсу.

— Записи в церковных книгах мы уничтожили. А ты… Сам понимаешь — нет человека, нет проблемы. За совращение благородной леди королевских кровей — приговор один. Смерть.

— Сам прирежешь? — прошипел Лонс. Но злоба прошла впустую. Как мимо стены.

— Руки об тебя еще марать.

И кивнул своим подручным.

— Убить. Закопать так, чтобы никто не нашел. Выполнять.

Лонса грубо схватили и повели из комнаты.

Тогда он простился с жизнью в очередной — он уже не помнил который раз. Но оказалось, что все еще впереди.

Подручные выволокли его из комнаты, напялили мешок на голову и опять куда-то потащили, переговариваясь между собой.

— Ну что — к болоту его?

— Можно и к болоту. Только чавкнет.

— А может мы его — того?

Лонс насторожился.

Что с ним хотят сделать? Неужели утопить живьем!? Только не это!!! Хуже смерти Лонс не мог даже представить!!!

— Чего?

— Фарни продадим?

— Фарни?

— а чего нет? В Даркоме, сам знаешь, такие в цене, чтобы и образованный, и симпатичный…

Лонс задохнулся от ужаса.

Дарком!

Для чего там нужны такие, как он — мужчина знал.

Евнухами в гарем.

— Лучше убейте, суки!!!

Ответом ему стал сильный удар по голове. Только звездочки замелькали.

* * *

Двое мужчин переглянулись. Поудобнее прислонили обмякшее тело к дереву. Тяжело, конечно, ну да своя ноша не тянет. А она ведь и правда своя. Вот зачем убивать молодого, сильного, здорового мужика, если можно просто сплавить его отсюда. Да так, что не вернется. Никто еще не возвращался, проверено.

Рабство вообще-то в Уэльстере не процветало. А вот в Даркоме или Варийском Ханганате — за милую душу. Поэтому всегда находились лихие парни, которые ходили вдоль берегов или по рекам, покупали людей — или захватывали в плен, кто там в Даркоме будет разбираться — и продавали живой товар.

Конечно, шли на риск, но прибыль обычно окупала все.

Фарни был как раз одним из таких людей. Ходил в Уэльстер, в Ативерну, в Ивернею… цену платил хорошую и не обманывал. Двое не первый раз продавали ему людей — и знали, что с Фарни можно иметь дело.

— Фарни здесь?

— Ну да. Скоро отплывать будет. Подержит этого в трюме… он молодой, здоровый, симпатичный, ученый, опять же… монеты три за него точно дадут?

Три золотых на дороге не валялись. Поэтому товарищ подумал — и кивнул.

— а давай. Все равно от Фарни не вырвешься и сюда не вернешься…

Сложно сказать — повезло Лонсу или нет. С одной стороны его должны были убить. С другой стороны — разве оказаться в трюме работорговца многим лучше?

С другой же…

Золото на дороге не валялось. У одного из мужчин дочка должна была скоро выходить замуж. и позарез нужно было приданное. А второй, по своей молодости, работал на шута совсем недавно. И не знал, как тот расправляется с нерадивыми или неисполнительными подчиненными. Один поддался жадности, второй решил, что все обойдется — и приказом пренебрегли.

Впрочем, если бы все прошло как надо — им все сошло бы с рук. Но Мальдоная любит такие ситуации. и никогда не упускает шанса дернуть за веревочки.

* * *

Дарий краснел.

Бледнел.

Зеленел.

А была бы возможность — вообще бы залез под пол.

Обычно все шалости сходили ему с рук (справедливости ради — эти шалости касались только крестьян и простолюдинов из ремесленников) но сегодня отец разошелся не на шутку.

— Альдонай, за какие грехи ты послал мне этого недоумка!? Чем я так провинился пред тобой!? Ты что смотришь, недопесок!? Ты хоть понимаешь, что ты наделал?!

Дарий только глазами хлопал. Его вообще выдернули прямо из постели!

А кто виноват, что эти вирмане появились на причале только ближе к рассвету!? Дарию уже надоело их там ждать, но жажда мести была сильнее. А без него стражники точно хватать бы никого не стали. И так одного вирманина упустили, козлы…

Отправив оставшихся пятерых в тюрьму (подвал под ратушей) Дарий вернулся домой и лег спать. И спал, пока стража не выдернула его из постели.

Ему дали справить нужду и одеться. А потом запихнули в карету и отвезли в ратушу. Где отец — барон Торий Авермаль и устроил ему разнос.

И спрашивается — за что?!

За вирман!!!

Хотя это могло и подождать! Посидели бы! Могли бы и дать ему выспаться. А тут!

Отец весь красный, злой — и орет так, что стены трясутся.

— Да ты хоть понимаешь, что наделал?!!

— Да что я такого наделал?! — искренне возмутился Дарий. — Это же вирмане! Разбойники!! Пираты!!! Их и надо арестовать! Судно отобрать в казну, а их самих продать на рудники!!!! Почему нет?!

Барон схватился за голову.

— Альдонай!!!

— Отец, да в чем дело?!

Дарий искренне не понимал, в чем он неправ. Это же вирмане!!!

— Да в том, что за ними — Вирма!!! Именно, что вирмане!!!

Барон, видимо устав орать, уселся в кресло и выдохнул. Посмотрел на стоящего посередине комнаты сыночка.

— Ты понимаешь, что слухи не остановить?! Кто-то что-то скажет, кто-то подхватит — и слух о том, как мы поступили с вирманами, дойдет до их острова?!

— И что?!

— Они живы, потому что они за своих горой. Они пираты, разбойники, негодяи, но ни один вирманин не нарушит слова. И если обидят одного вирманина — за него горой встанет весь остров. Если все по справедливости — суд, следствие, вина — это одно. Но тут!!! Ты же просто велел страже арестовать их! Просто так!!!

— Ты же сам сказал — они пираты!

— а на них кто-то пожаловался?!

— Можно найти…

— Ага… ты лучше подумай, что ты скажешь, когда сюда нагрянет флотилия островитян, и поинтересуются — кто обидел их родных?

— Родных?

— Они там все на Вирме друг другу родные!

— Но отец…

Барон прошипел что-то невнятное сквозь зубы и чуть остывая, поинтересовался:

— Если их отпустить… ты больше ничего не успел натворить?

— Отец!!!

— С другой стороны — вирмане…

Неизвестно, до чего бы додумался мэр, но дверь комнаты распахнулась. И с такой силой треснулась об стену, что поднялась каменная пыль.

В проеме двери стоял тот самый вирманин.

Дарий побледнел от злости, но сказать ничего не успел.

Вирманин сделал шаг вперед, отвесил придворный поклон и произнес:

— Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон!

И в комнату вплыла вчерашняя толстуха. В более богато расшитом и чистом платье. Покачивались в ушах дорогие серьги, сверкал изумрудами браслет… никто бы не усомнился, что это — графиня. Одна осанка чего стоила.

Дарий зажмурился, надеясь, что это — кошмар. Но отвратительное видение в розовом улыбнулось гадючьей улыбкой.

— Добрый день. Я вижу перед собой мэра города Альтвер?

Барон Авермаль встал из-за стола и отвесил вежливый поклон.

— Барон Торий Авермаль. К вашим услугам, госпожа.

— Я рада нашему знакомству, барон. Жаль, что оно произошло по весьма печальному поводу, — пропело видение.

Взгляд зеленых глаз, брошенный на Дария, был определенно издевательским. Но взгляды — недоказуемы. И неуловимы.

— Печальному поводу? Госпожа, прошу вас присесть, я сейчас прикажу подать вина — и мы обсудим, что произошло…

Барон слегка взволновался.

С одной стороны графиня. Женщина.

С другой стороны — графа Иртон он знал. Джес Иртон был далеко не последним человеком при дворе. И то, что там не видели его жену, еще ничего не значило. Может быть, она домоседка?

В любом случае, неприятностей Джес Иртон мог ему устроить столько, что и на телеге не увезешь. Король его любит, ценит, прислушивается…

Лучше уж не конфликтовать с его супругой.

Туша насколько могла изящно опустилась в кресло, придвинутое вирманином. Попутно Лейф слегка задел креслом Дария — несильно, но парня аж скрючило — попал в нужную точку.

Лилиан холодно улыбнулась.

— Достопочтенный Торий, скажите пожалуйста, по какому обвинению вчера задержали моих людей?

— Ваших людей, графиня!?

Торий даже хлопнул глазами.

В подвале сидели только вирмане. Но ведь…

Графиня улыбнулась еще холоднее.

— Людей из моей вирманской дружины. У вас сейчас находятся пятеро моих вирман. И я хотела бы знать, в чем их обвиняют.

* * *

Трехэтажный каменный домик, на входе два стражника, и вроде даже загажено чуть поменьше. Выглядит очень солидно. Черепичная крыша (явно дорого!!! Она пока еще нигде черепицу толком не видела, кстати, взять на заметку…) увенчана флюгером. И флагами. Подробнее не разглядеть. Что-то синее, золотое, алое…

Флаг Ативерны?

Или цвета местного барона?

Разберемся….

Внутри домик тоже производил впечатление. Вестибюль оказался довольно просторным. И первыми в глаза бросались две лестницы. В подвал — и на второй этаж. Каменные, красивые… в вестибюле стояли скамейки, сидели и прохаживались какие-то люди, сбоку была видна приоткрытая дверь — за ней явно находились несколько стражников. Караулка? Стояло несколько прилавков, и на них были разложены товары. Какая-то цветная ткань, кажется, еще вино — потом надо бы приглядеться и прицениться.

Люди так и делали.

Лестницу в подвал тоже охраняли.

Лиля огляделась. Посмотрела на Лейфа:

— Графиня Иртон что — должна ждать в прихожей!? Как какая-то просительница!?

— Ни в коем разе, госпожа. Разрешите вас сопроводить?

Лилиан холодно кивнула.

— Будьте любезны.

Лейф ухмыльнулся. А потом со всей дури грохнул древком топора об пол и рявкнул так, что стены дрогнули.

— Расступись!!! Графиня Лилиан Иртон к мэру города!!!

Эх, хорошие легкие у парня!

— Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон, — шепнула Лиля.

Да-да, именно так! Чай графиня, а не хвост кошачий! Сама удивился, когда узнала от верной Марты. Хотя женщина себя воспринимала именно как Лилю. Как-то оно было созвучнее с прошлым именем…

Люди послушно расступались, открывая проход к лестнице на второй этаж. Лиля чертыхнулась и направилась к ней.

Зар-раза!!!

Грязи — по колено!!!

У себя дома она все это оттерла. А здесь перила — как в подъезде без домофона, ступеньки старые, слегка скошенные — на каблуках она бы точно отсюда навернулась. Да так, что костей не соберут.

Средневековые тапочки держали.

Да и Лейф сзади подстраховывал.

Лиля мужественно преодолела лестницу и огляделась. Опять — зал. Вообще ощущение, что этаж просто поделен надвое. Висит какой-то герб, здесь же флаги, камин, громадные окна — ЗАСТЕКЛЕННЫЕ!!!

Хотя и не большим стеклом. Маленькие стеклышки сложены в тяжелые рамы. Но для местных, видимо, и это — подвиг. Лиля ностальгически вспомнила свой змеевик.

Ничего. Был бы песок да оборудование…

Стены выкрашены в красный цвет. Интересно, зачем? И уже по красному цвету расписаны орнаментами. Красиво, но непривычно.

— Госпожа? — прогудел над ухом голос вирманина.

Лиля решительно пересекла зал. Дверь даже на вид выглядела тяжелой. Сама она ее в лучшем случае робко приоткроет. А здесь так нельзя. Первое впечатление — это все.

И вообще! Она — графиня! И ей многое позволено.

— Лейф?

Вирманин кивнул — и со всей дури так пнул дверь, что женщина едва не зажмурилась. Грохот пошел — как от слона в посудной лавке.

Date: 2015-07-27; view: 314; Нарушение авторских прав