Глава 3. Разбор полетов и залетов 4 page

Обежала взглядом таверну. Упс…

А это кто? Стражники?

Буквально через два стола от нее сидели, выпивали и закусывали несколько человек в плащах красно-синего цвета.

Женщина взмахнула рукой, подзывая Арта. За одним столом с ней слуги сидекть не могли — не ровня-с… Поэтомцу сидели в отдалении и ждали ее знака. Арт не заставил себя ждать. Подлетел — и поклонился.

— Это стража? Красно-синие?

— Кажись, да, госпожа…

Тогда понятно, почему эти трое придурков еще живы. То, что еще ничего не развернулось — это ведь чисто потому что здесь стража. Вот местная молодежь и оборзела. Вирман двое, если начнется заварушка, их тут как пить дать положат, они не могут этого не понимать… А что с девчонкой будет? Блин да что ж я за скотина! Девчонке лет шестнадцать, она перепугана до истерики…. Здесь, если это не остановить — такой половецкий перепляс сейчас начнется, что никому мало не покажется, не-ет… и вообще — это профи. Военные.

И женщина принялась выползать из-за стола.

— Госпожа, вы куда? — забеспокоился Арт.

Лиля только отмахнулась. Еще отчитываться она ни перед кем не отчитывалась!

— Потом объясню.

Ухватила одной рукой кувшин, а второй горшок с похлебкой — и зашевелила ногами.

… тебе место в хлеву рядом со свиньями, — закончил свою блестящую речь «арыстократ».

Лиля прицелилась.

Плюх!

Похлебка из горшка равномерно распределилась на всех трех молодчиков. Следом полетел горшок, разбившись об голову неизвестного спутника сынка мэра.

Парень охнул и осел на пол. Представитель золотой молодежи и его оставшийся спутник повернулись — и получили в лица винный душ.

— Остыли, болваны!? — ледяным тоном осведомилась Лиля. — А теперь отвечайте, как вы смеете затевать безобразную ссору в присутствии графини Иртон!? Вас что — на конюшне воспитывали!?

Она отлично знала, что видят перед собой парни. Пропыленную и грязную, но все же дорогую одежду. Аристократическое лицо (у крестьян нет шанса ТАК отожраться, разве что с голоду опухнуть). Дорогие изумрудные серьги в ушах. Перстень с графской короной на руке. Золотой с изумрудами обручальный браслет.

И потом, она действительно графиня, так что преимущество на ее стороне. А уж ставить на место таких дураков с претензиями она умела и в своем мире.

Парни наливались дурной краской и готовились ответить. И Лиля заговорила, на долю секунды опередив их.

— Если бы мой сын вел себя так, я бы выпорола его на конюшне. Выйдите вон и не возвращайтесь, пока не научитесь пить, а не нажираться до скотского состояния. Или я прикажу этим вирманам выкинуть вас отсюда. И они исполнят приказание графини Иртон, которая желает отдохнуть с дороги.

На плечо Лиле легла массивная лапища.

— С удовольствием. Прикажете выкинуть их отсюда, госпожа? — низкий басовитый голос прогудел тетивой лука.

Лиля на миг задумалась. Даже не оборачиваясь, она знала — это один из вирман.

— Господа, у вас два выхода. Либо вы забираете Это, — тонкий (ладно, пока еще пухлый, но ведь худеем же!) палец указал на третьего желающего развлечений с дамами, — и убираетесь отсюда, либо вас выносят на носках сапог. По моему приказу. Что вы выбираете?

Даже не поворачивая головы, она знала — за ней встали оба вирманина. И двое молодчиков отлично поняли, что никто им не поможет. Выкинут. С огромным удовольствием!

Смерили всех злобным взглядом, подхватили своего друга — и вылетели за дверь. Но на пороге сынок мэра обернулся.

— Вы мне…

Лиля не глядя протянула руку назад.

— …за это…

Рука сжалась на глиняном стакане.

— ответи…

Бамц!

Стакан разбился точно над головой парня, осыпав его осколками. «Униженный и оскорбленный» шарахнулся, поскользнулся и неловко взмахнув руками, уселся на задницу прямо на пороге. Грянул хохот.

Молодчик побагровел, дернулся, вскочил и вылетел вон.

Лиля довольно улыбнулась.

Еще бы. Один вопрос — когда злобные вирмане нагло наехали на бедненьких и беленьких аристократиков. Это — одно. Гуляли себе приличные мальчики, понравилась им девочка, они вежливо предложили, а тут агрессоры с мечами… В таком раскладе вирманам приходится солоно и кисло.

С ее вмешательством ситуация приобретает другой расклад.

Знатная дама желает и изволит вкушать ужин с дороги. Тут трое наглых хамов начинают при ней безобразный скандал, мешая жить и дышать. И дама запускает в них кувшином. А когда они не унимаются, приказывает отдыхающим тут же вирманам обеспечить ей покой и тишину. При этом раскладе вирмане вообще не при делах. Разве что повиновались графине. Ну так почему бы нет. Не холопке ж?

А чтобы закрепить вторую версию.

— Трактирщик! Извольте больше не нарушать мой покой подобными скандалами! Всем вина за счет графини Иртон!

Все радостно загомонили. За плечом Лили кашлянули.

— госпожа…

Лиля обернулась и увидела того вирманина, с которого все началось. М-да. Арни Шварц нервно курит в сторонке. Этакий лось любого в блинчик раскатает, свернет обратно и сожрет без соли. Выше ее сантиметров на тридцать, мышцы так и ходят под кожей, лицо со шрамами, но голубые глаза на нем — живые и умные. Нет, этот парень кто хотите — убийца, головорез, пират, но не дурак. И Лиля дружелюбно улыбнулась ему.

— Лилиан Иртон. Графиня Иртон.

— Лейф Торвальдсон. Из семейства Эрквиг.

— Рада знакомству. Надеюсь, у вас больше не будет проблем с этими наглецами?

— Надеюсь, что нет.

— Если что-то случится — можете рассчитывать на мою помощь. Терпеть не могу таких уродов. Я буду тут еще несколько дней. Но на вашем месте я бы тут не задерживалась.

— Я последую вашему совету, госпожа.

— Графиня Иртон. Вы можете найти меня в этой таверне. Пожалуй, я сниму здесь комнату на пару дней.

Лейф поклонился еще раз и ушел, уводя с собой девушку.

Лиля готова была себе руки кусать.

Вот перед ней стоят военные. Профи. А она — НИЧЕГО!!! НИЧЕГО не может! Пригласить их на службу? Или как?

Если и не откажутся — все равно, это не то. Не так…

Такие будут служить, только если будут уважать. А ее-то уважать пока и не за что.

Черт, черт, черт!!!!

Лиля еще раз улыбнулась, благосклонно кивнула и отправилась к своему столику.

Как выяснилось — ненадолго.

* * *

Дети — существа отвратительные. На редкость.

Глядя на маленькую Миранду Кэтрин Иртон, так думали два человека из ее свиты.

И у обоих были свои дела в Иртоне. Вообще-то их послали с малышкой — зачем?

Лечить. Учить. Развлекать и оберегать в дороге.

Но малявка вела себя так, что даже у сердобольных камеристок и нянюшек к вечеру появлялось только одно желание — сунуть ее головой в выгребную яму. Все остальные проходили эту ступень примерно к обеду.

Соплячке было плохо — ВСЁ.

Погода отвратительная, холодно. Дайте одеяло!

Нет, жарко, двигайтесь побыстрее!

Качает! Давайте помедленнее!

Я проголодалась! Остановитесь!

Где моя любимая кукла (шкатулка, платье, бантик…)!!!???

И так по двадцать раз на дню!

К концу дня выматывались все. Соплюшка, видите ли, была недовольна расставанием с отцом. И решила всем показать, что она не кто-то там! Она — Миранда Кэтрин Иртон, графиня!

А графинь розгами драть, увы, не положено. Отец особо предупредил, что если ребенок хоть словом пожалуется…

И отнял у сопровождающих единственный рычаг воздействия на мелкую гадючку!

Справедливости ради, Миранда не пакостила. Но вот капризничала — по полной. Учиться даже и не собиралась. И учителя с ужасом предвкушали момент отчета у графа. А ведь впереди ждала еще и графиня.

Джес Иртон мог верить во что угодно. Но когда это женщина хорошо относилась к детям своего мужа от предыдущего брака? И судя по рассказам тех, кто знал — графиня и сопливка друг друга стоили. Истерики будут закатывать на пару.

А вот что делать слугам?

Нет, двое-то знали, ЧТО им надо сделать. У них были свои хозяева, свои задания, свои дела — и они намеревались все исполнить наилучшим образом.

Но только двое. А остальные пребывали в самой пошлой житейской неустроенности. И оттого вопли шмакодявки действовали особенно удручающе.

А Иртон приближался особенно медленно.

Мальдонаино захолустье!!!

* * *

Дарий Авермаль, барон Авермаль (ну ладно, будущий барон, после смерти папеньки), а пока еще только достопочтенный ¹²Дарий Авермаль, вылетел из таверны в ярости.

Нет, он не пропустил слова про графиню мимо ушей. Но зачем ей понадобилось вступаться за грязных пиратов?!

Вечер начинался так хорошо…

Они с Томми и Савлом погуляли по ярмарке, съели несколько сладостей (платить ребенку и в голову не пришло, пусть радуются, что их сын градоправителя осчастливил), выпили эля и решили продолжить приятный вечер в таверне.

И их занесло в «Свинью и собаку».

Они немного выпили, посидели, а потом…

Ты вирманку они заметили сразу. Да и сложно было бы не заметить такую красотку.

Надо же!

Дикие места, дикие люди, но такая прелесть! Роскошь золотых волос, огромные карие глаза, полные розовые губки, а какая фигурка! Да он ее в поясе может ладонями обхватить!

Ну что ж!

Девушка должна быть польщена вниманием благородных господ, разве нет?

А что их трое… ну польщена втрое больше!

А почему нет?

Он молод, красив, умеет обращаться с женщинами, служанки в доме отца были им весьма довольны, друзья тоже в грязь лицом не ударят…. да и вообще, если они останутся довольны — они даже подарят девушке пару серебряных! Очень щедрое и благородное предложение! Разве нет?

Вирмане оказались совершенно дикими людьми.

Девушка, вместо того, чтобы обрадоваться и тихонько пройти с господами на сеновал (ну там посмеяться, пошутить по дороге, повертеть попкой) залепетала что-то о своем муже. Как будто кого-то это интересует! Можно подумать, ее жениться приглашали!

А потом и вовсе спряталась за спину такого громилы, что на лошади не объедешь. И смотрел этот громила очень нехорошо.

Впрочем, это парней не сильно напугало. Стоит только кликнуть стражу — и вирмане закончат ночь в тюрьме, а красотка — в их постели. Поэтому они слегка надавили! А почему бы нет!?

Они у себя дома, на своей земле, пусть эти дикари поблагодарят, что их вообще к людям пустили… уроды! Особенно предводитель! Встретишь такого в темном переулке — сам все отдашь, точно его арестовать надо было!

Откуда взялась та толстуха?

Молодые люди сразу ее и не заметили. Были заняты конфликтом с вирманами. И только когда на них полетели похлебка и вино, соизволили обратить внимание на бешеную бабу.

В то, что она графиня — поверилось сразу. И бесповоротно. Только благородная дама могла вести себя подобным образом. Для остальных — плетьми шкуру спустят!

Но в то, что она защищала вирман!?

Встала на сторону разбойников, пиратов, даже не пожелала вникнуть в ситуацию!? И выставила их с таким позором!!!

Кипящий от ярости Дарий вылетел из таверны. Савла надо было доставить домой.

А с вирманами мы еще поквитаемся. И хорошо поквитаемся! Лишь бы завтра их корабль не снялся с якоря.

И не надейтесь, никто вас не защитит. Это с Вирмы выдачи нет. А здесь вы никто и звать вас никак.

Вот сейчас оттащим Савла и заглянем в казармы городской стражи… и приказ они выполнят, никуда не денутся! В гавани всего один корабль вирман. Да, до него так просто не доберешься, а закидать его снарядами никто не даст — могут пострадать купеческие корабли. Но если никто из вирман не гуляет сейчас по трактирам… а может будет возможность перехватить и того урода с красоткой… вспомнив стати Ингрид Дарий аж причмокнул губами.

Никуда ты, куколка, не денешься. Моя будешь…

Уязвленное самолюбие требовало поквитаться с вирманами. Жестко и быстро.

* * *

Леди Аделаида Вельс была довольна собой. И жизнью тоже.

Она молода, красива, она едет с посольством в Уэльстер, а затем и в Ивернею. Разве мало?

А алые розы с приличествующей запиской на окне радуют глаз и душу. Все-таки Джеса Иртона она тогда зацепила.

Первые цветы принесли на следующий же день. Ада подумала — и отправила их обратно. Мол, вы неотразимы, но мой траур…

Цветы вернулись обратно с прибылью. И приходили каждый день. А с самим Джесом она увиделась во дворце.

Аделаида аж зажмурилась от воспоминаний.

Нет-нет, ничего такого как раз не было. С такими — нельзя по-хорошему. Джес Иртон — слишком завидная добыча. Красив, избалован, пресыщен женским вниманием… если сразу получит все, что пожелает — потом и глазом в ее сторону не поведет.

А посему при встрече Аделаида краснела, бледнела, опускала глазки и трепетно лепетала, что никак не может принимать знаки внимания. Ее горе слишком глубоко и безнадежно…

Она так страдает, так страдает о своем безвременно ушедшем муже…

Джес проявлял понимание, гладил ее по ручке, затянутой в надушенную перчатку, уговаривал не хоронить себя… а Ада опускала голову все ниже.

Мол, не подавайте надежд бедной вдове. Вы все равно уезжаете…

Как Джес добился для нее приглашения?

Аделаида не знала. Но служанки стояли на ушах уже три дня. Она должна, нет, обязана выглядеть королевой!

Так, чтобы Джес Иртон ни на кого другого и не смотрел.

И плевать, что он женат!

Жена — не стена! Подвинется!

— Кузина?

Ада стиснула зубы. Не ко времени. Но вошедшему улыбнулась весьма радушно.

— Алекс! Рада тебя видеть!

Мужчина улыбнулся, притянул женщину поближе и поцеловал.

— Как идет дело с графом Иртон?

— Сам видишь, я еду с посольством.

— Вижу. Не торопись ему там уступать, вываживай добычу…

Двое обменялись понимающими взглядами.

Алекс был племянником мужа Ады. Но вопреки всему они с молодой женой не стали враждовать. Может, потому что с первой встречи их потянуло друг к другу словно магнитом? Гостиные, конюшни, пикники… старый муж и не подозревал о таком увлечении. Наоборот, Ада шипела, что Алекс — дармоед и бездельник. Приживал и подхалим. Алекс честил ее продажной девкой и подзаборной кошкой. Так что супруг был абсолютно спокоен за свою честь.

И ни о чем не беспокоился. В том числе и о своем кошельке… сволочь старая!

После его смерти вдруг выяснилось, что полученного наследства хватит только года на три самой скромной жизни в глуши. А это любовников не устраивало.

Они продали, что смогли, заложили все остальное — и отправились покорять столицу. Почему бы и нет?

Оба красивы, молоды, Ада еще и с титулом…

Действительность оказалась грустнее. Деньги таяли втрое быстрее, чем хотелось бы. А вот достойных кавалеров не находилось.

Можно бы опять выйти замуж за старика. И Аделаида рассматривала и этот вариант. Но… не хотелось! Джес Иртон был просто подарком судьбы.

— Я буду очень осторожна. Но он ведь женат!

— Его жена живет в глуши. И вообще — не бери в голову. Я о ней позабочусь!

— Вот как?

— Малышка, даже не думай об этом. Приручай своего бобра. Нам нужна эта жирненькая тушка. А когда станешь законной женой — ты обо мне не забудешь, не так ли?

Аделаида согласно улыбнулась.

— Сомневаюсь, что Джес Иртон даже в подметки тебе годится в постели.

— главное — пока это не проверяй. Ты женщина добродетельная, у тебя никого кроме мужа не было — и тот по большим праздникам.

Аделаида еще раз улыбнулась. Уже не согласно, а откровенно блудливо.

— А сейчас не праздник?

Тонкие пальцы потянули корсаж чуть вниз.

— Праздник, — согласился мужчина, подхватывая ее на руки. — И мы будем праздновать долго.

* * *

Остаток вечера Лиля потратила на расспросы о вирманах. И воспользовалась самым близким источником. Хозяином трактира.

Тот был только рад присесть с графиней, поговорить о родине. Особенно когда слушают и задают вопросы. Собеседнику должно быть интересно, разве нет?

Должно.

Лиле и было.

Вирма оказалась маленьким островом, на котором почти ничего не росло. В голодный год в корм скотине шло все — даже растолченные рыбьи головы. Хотя со скотиной там была напряженка. Коровы не выживали. Держали коз и овец. Пряли удивительно тонкую нить. Делали шикарные шерстяные платки. Но этим ведь не прокормишься!

Вирмане были и пиратами.

Это все знали, но выжигать «осиное гнездо» никто не торопился. Для этого нужен был союз. И крепкий. Все отлично понимали — пойдешь на Вирму за шерстью — вернешься стриженым. Кораблей там хватает, драки они не боятся, смерти тоже…

Их терпели, как неизбежное зло. И в то же время…

Корабли вирман ходили вокруг всего континента. Перевозили грузы, помогали торговле. Иногда наемничали.

Им доверяли.

У вирман было своеобразное отношение к честному слову, о котором знали все.

У вирманина есть слово, топор и корабль. Потеряешь корабль — топор и слово тебе его добудут. Потеряешь топор — слово добудет тебе и топор и корабль. Но если твое слово ничего не будет стоить — ты уже не вирманин.

Лиля вздохнула с облегчением.

И задумалась — может быть плюнуть на гонор, прогнуться, да и поговорить с вирманином о найме?

Кажется, вовсе уж в безнадежную аферу она не ввяжется? А пираты это все-таки не крестьяне. С ними будет легче.

Или должно быть?

С одной стороны — кругозор у них будет шире. И видно, что не идиоты.

С другой — а будут ли они тебя уважать? Силу они уважают. А можешь ты им предъявить эту силу?

Нет.

Так что тогда? Из огня в полымя?

Но дом как-то надо защищать! Арт говорил, что скупщики, которым продавали девчонок, придут примерно через месяц-полтора. И надо бы их встретить. Лиля весьма не любила работорговлю. Опять же, сразу несколько плюсов. Опасности они не ждут, больших потерь быть не должно…

Потерь…

Люди же!!!

И за каждой мыслью, каждым шагом — человеческие жизни. Искалеченные люди. Изувеченные судьбы. Страшно — хоть под кровать лезь. И полезла бы, если бы помогло.

Ей придется запустить… да хоря в курятник! Вот!!! И еще довериться, и постараться его приручить, и прикормить! И надеяться на лучшее.

Но разве есть выбор?!

Муж на нее, простите, забил глубокий болт. Если они тут есть — арбалетный. Или баллистный. Отцу тоже особо дела нет. Замуж вышла?

Свободна, детка! Я тут и сам с усам. А ты плодись и размножайся, от баб-с толку нету, так ты мне внука роди. Мы из него человека сделаем!

И что остается?

Лечь и помереть?

Не дождетесь. Мы еще побарахтаемся. Идей хватает! Я и в своем захолустье такое смогу сделать — оно и лучше, что захолустье. Меньше завистливых глаз, ушей и ног.

А вирмане… если они имеют представление о порядочности — это замечательно. Если же нет — попробуем привязать их выгодой.

Да хоть что-то попробуем сделать. Люди — главное богатство!!! На них ни серебра не жалко, ни золота… они тебе все добудут. Но если нет людей — ты никто.

Меньше пустого места.

* * *

Лейф Эрквиг мрачно смотрел на берег.

Подходить вплотную к берегу он не стал. Там было полно купеческих кораблей. Мало ли — если начнется шторм… да и просто — не хотелось. Лучше стоять подальше от всех. и ворье не полезет, и катапульты… хотя эти все равно достанут. Очень уж удобно устроены — всю бухту простреливают. В Ативерне не дураки живут…

Все равно. Лучше подальше от берега. Шлюпки на корабле есть. Так что все будет нормально.

С одной стороны — надо бы уходить.

С другой — они только сегодня зашли в порт. Надо бы закупиться, поправить парус, да и…

Куда идти?

Вопрос стоял очень остро.

Можно бы ходить вдоль побережья, предлагая свои услуги за плату. Можно!

Но они ведь не одни! С семьями! Женами!! Детьми!!!

И как прикажете жить? От порта до порта?

Сам Лейф не видел в этом ничего страшного. Но сильно подозревал, что Ингрид так не сможет. И остальные женщины тоже.

А дальше что?

Вирманина кормит море.

Ты можешь храбро идти на абордаж, когда знаешь — за твоей спиной команда. И только команда.

А когда за твоей спиной еще и беззащитные люди?

За которых ты в ответе?

Случись что во время боя — и все.

Как смотреть смерти в лицо, зная, что малейшая случайность — и самый лучший и близкий человечек на этом свете умрет?

Лейф не считал себя героем.

Но он помнил, ЧТО почувствовал, когда Торсвег выстрелил в Ингрид.

А ведь это может повториться. И зажигательными стреляют. Запросто.

— Тебе плохо…

На плечи опустился теплый плащ. Ингрид не спрашивала. Утверждала.

Лейф развернулся, обнял любимую, привлекая к себе, под плащ.

— Нет, малышка. Я просто думаю…

— Куда нам дальше идти?

Лейф крепче обнял жену.

— Ты все правильно понимаешь. Я был бы спокоен, оставив тебя на берегу. Но где такое место? Чтобы нас еще не нашли твои родные? Или получили отпор?

— Сегодня за нас вступились…

Ингрид словно читала мысли мужа. А может и читала?

Флейна может и не таким оделить. Правда, иногда за ее дары кровью платят…

— Сегодня другой случай.

Лейф едва не передернулся. Показалось на миг, что сырой холод проник под плащ, потек ледяной струйкой по спине…

А ведь сегодня все могло кончиться очень плохо.

Очень.

Их было всего двое. Он и Дагри. Ингрид не в счет. Она — любимая. Не воин. И в драке от нее толку чуть.

Чужая земля, они здесь бесправные беглецы. И земля горит под ногами, что уж там… Торсвеги — клан крепкий. Потому и уходить пришлось, чтобы своих не вмешивать. Если разбираться — пусть с ним разбираются.

А трое молодчиков были на своей земле, уверены в своем праве, к тому же случись что — городская стража их бы поддержала. Лейф это видел. Да, нехотя, но их там было человек шесть. Плюс эти трое… даже если мечи у них для красоты…

Начнись заварушка…

За себя Лейф был бы спокоен. И не таких видали. И ушел бы с боем на корабль. Запросто. И стражу бы положили, и сопляков…

Но Ингрид…

Страх был не за себя.

За нее. За родную, любимую, единственную… много ли ей надо?

Лейф отлично знал, как гибнут в глупых драках ни в чем не повинные люди. Случайный удар, а может и не случайный…

Спасение пришло толстой женщиной в грязном платье.

Благодаря ей, только благодаря ей… что ж. Лейф не забывает долгов…

— А если поговорить с ней?

Ингрид спросила тихо-тихо, словно боялась своих слов. Лейф коснулся губами светлой макушки.

— С графиней Иртон?

— Может быть ей нужны люди?

— Вирмане? Милая, мы не самые лучшие слуги в этом мире… Слово мы держим, но… кто в это поверит?

— Что мы теряем? Нам все равно некуда идти…

Лейф только вздохнул.

Ингрид была права.

А с другой стороны — кто его наймет на службу? Его биография у него на лице прописана. Мечами и ножами. Шрамами и ветрами.

Да и…

— Не забывай, они тут верят в Альдоная. А мы…

— Мне эта женщина показалась умной, — гнула свое Ингрид. — Мы же завтра еще будем здесь?

Лейф вздохнул.

— Будем. Малышка, ты понимаешь, что нам придется ей полностью довериться? И потом, она — графиня. А ее супруг? Она ведь в брачном браслете…

— Если супруг умный — вы друг друга поймете.

— А если дурак?

— Думаешь, у такой женщины может быть глупый муж?

В голосе Ингрид послышался смешок.

Лейф улыбнулся.

— Ты у меня, выходит, тоже умная женщина?

— Я тебя люблю.

— Ты сомневаешься в уме своего супруга?

Это было для Лейфа внове. Шутить, улыбаться, подначивать любимую женщину… так по-мальчишески. Так невероятно хорошо…

— Что вы, супруг, господин и повелитель! Как бы я могла?

В голосе Ингрид звучал наигранный ужас.

— Госпожа, вы можете все. Даже трогать мой боевой топор…

Ингрид рассмеялась. И Лейф понял, что завтра пойдет искать Лилиан Иртон.

Просто потому, что не сможет пренебречь таким шансом.

Для защиты любимой женщины — он сделает все.

И еще немножко больше.

А гордость?

Гордость не пострадает. Договоримся.

* * *

Шестеро вирман действительно гуляли в таверне.

Олат, Гэл, Эльг, Торни, Иллат и Сэльт. Все — воины. Все уже бывали в боях. И именно поэтому остались живы.

Когда на причале перед ними выросли силуэты людей с луками и копьями.

— Положить оружие.

— В чем дело? — Олат заговорил первым как самый трезвый.

— Приказано доставить вас в магистрат.

— Зачем?

— Парни, — в голосе стражника послушалась усталость. — Я человек подневольный. Мне приказано — я и делаю. Если схватитесь за топоры — мы вас всех положим. У нас тут десять луков, стрелы вас все равно найдут. Вы нас тоже накрошите, ну и попадете под виселицу. Вы ничего не сделали, пойдемте лучше по-тихому, разберутся утром — и вас отпустят…

Олат задумался.

С одной стороны — можно бы и положить здесь стражу.

Но!

Они пьяны. Чего уж там, действительно по два-три кувшина на человека пришлось. На ногах они стоят, язык вроде тоже не заплетается, но местное вино коварно. И подводит в самый неудачный момент. Неизвестно чей будет верх. Против луков воевать можно. Но желательно днем, а не когда в тебя целятся, а ты даже не знаешь откуда.

Стражу они положат, но и двое-трое здесь точно лягут.

Кто?

Неизвестно.

А у них семьи, дети…

Не у всех, Гэл и Торни пока холостые, но у него-то трое. У Иллата жена только маленького родила, у Сэльта своих двое, у Эльга прибавление ожидается… Кто из детей лишится отца?

Олат не боялся смерти. Но бросать свою семью перед лицом неизвестности…

Боги примут его в своих залах. Но ему радости не будет.

Олат посмотрел на товарищей. Гэл и Торни выглядели так, что сейчас кинутся. Но у остальных было на лицах написано то же, что и у него.

Моя семья…

Вроде бы они ничего не сделали. И стражу они положат. Но…

Если его убьют?

Лейф не даст его семье пропасть. Только вот не хотелось бы так, по-глупому, из-за недоразумения — ведь и правда ничего не сделали.

А еще придется срочно уходить. Ночью.

Лейф за это точно не похвалит…

Может и правда — пройти с ними? Они ни в чем не виноваты. А вирмане славятся своей взаимовыручкой. Ну, посидят они ночку под замком. Не страшно. А завтра поутру дадут знать Лейфу — и недоразумение разрешится.

Олат поднял руки.

— Ребята, я против вас ничего не имею. Но давайте так — кто-то из нас отправляется на корабль, сказать, где мы и что. А остальные идут с вами, без драки.

На лице стражника выразилось колебание. И самый молодой из парней, Гэл, видимо, решил рискнуть.

Он громадным прыжком рванулся к воде. Вскрикнул стражник, которого отпихнули в сторону, ударили две стрелы — и только вода плеснула.

На лице стражника появилось нехорошее выражение.

— оружие на землю. Или отдам приказ стрелкам!

Олат выругался. Но… в то, что Гэла зацепили, он не верил. Поэтому — парень протрезвеет, доберется до корабля, расскажет Лейфу, что произошло — и капитан их выручит.

— Оружие не отдам. пройти с вами — пройдем. И даже подождем до утра. Но если вы нашего друга зацепили…

— Он сам будет в этом виноват. Не дергался бы — и не сдали бы нервы, — огрызнулся стражник.

— Если с Гэлом что случится — я тебя сам найду, — пообещал Олат.

— И искать не надо. Городскую стражу все знают. Пошли…

Олат нахмурился. Но — был ли смысл дальше ругаться? Проще подождать до утра. Гэл обязательно расскажет Лейфу о том, что произошло. И недоразумение разрешится.

Хотя… как-то все это плохо пахнет.

Эх, взять бы их в топоры…

Но — семьи…

Страже все происходящее тоже не нравилось, но приказ есть приказ. И надо его выполнять.

А так — да к Мальдонае бы этих вирман!!!

* * *

Ночевать пришлось в таверне. Снять втридорога комнаты — и всю ночь воевать с клопами и блохами. Кончилось тем, что Лиля просто выкинула с кровати все — тюфяк, матрас, белье, завернулась в плащ и улеглась прямо на деревяшку. Авось, бока не отлежит. На таком-то слое жира!

Увы… жировая прокладка оказалась неудобной. Бока к утру болели так, что хоть оторви и выкинь. Болело все.

Хорошо хоть утром можно было заказать горячую ванну. Что Лиля и сделала. На рассвете. Все равно ж поспать не удалось. И отправилась на торг вместе с верными крестьянами. Покупать, правда, пока ничего не собиралась.

Рано.

Спору нет, есть люди, страдающие шопоголизмом. Они рвутся к прилавкам и напихиваются товаром так, что смотреть страшно. Они — существуют.

Себя Лиля относила к противоположной категории.

Есть шопоголики?

Тогда есть и шопофобики!!!

Она считала себя именно такой.

Поход по магазинам вызывал у девушки невроз еще в родном мире. Тошноту, головокружение, раздражение… и вообще — какого черта???!!!

Почему я должна тратить свое бесценное время, нарезая круги по клятому гипермаркету?!

Date: 2015-07-27; view: 318; Нарушение авторских прав