Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Лето, лето, летняя пора, Танцуй и пой до утра
– Все еще готова к ве‑че‑рииин‑ке? – спросила Мэнда, стараясь перекричать музыку. Мне не на чем было вернуться домой. Обратного пути нет. – Мне очень нужно пиво, – прокричала я в ответ. Мэнда отправила Берка на поиски выпивки. Вскоре он возвратился к нам, неся в руках кучу банок. Я не переношу вкуса пива. Даже хорошего пива, когда оно холодное, это не было ни тем ни другим. Но я знала, раз уж ты завелся, жуткий вкус не играл никакой роли. Я щелкнула крышкой и втянула столько, сколько смогла, и так быстро, как смогла. – Ого! – воскликнули одновременно Мэнда и Сара. – Ну ты даешь, девочка. Я опустошила первую банку с пивом, прежде чем закончили петь «Фреш Принс». За ней последовали первые аккорды знаменитого хита «Бэкстрит бойз» двухлетней давности. Их власть как бесспорных лидеров подростковой поп‑культуры закончилась, поэтому отрицательная реакция последовала незамедлительно: толпа начала шикать, прежде чем группа начала играть слаженно. Кто‑то переключил на другую радиостанцию, но было уже поздно. Я уже начала думать о Маркусе Флюти, спрашивая себя, носит ли он футболку с изображением «Бэкстрит бойз» в Мидлбери. Мне хотелось знать, понимали ли другие шутки, как он. Интересно, думает ли он обо мне? Я достала еще одну банку пива из ближайшего походного холодильника. Сара и Мэнда едва сделали по глотку, но вели себя так, словно они уже надрались. – Знаешь, о ком я скучаю? – спросила Сара. – О ком? – переспросила Мэнда. – Я скучаю по Хай, – ответила Сара. – И я, – подтвердила Мэнда. Я пробормотала что‑то в ответ и залпом выпила еще одну банку пива. Не знаю почему, но на какую‑ту долю секунды мне показалось, что Сара скажет: «Хоуп. Я скучаю по Хоуп». Может быть, потому, что я еще не размышляла об исчезновении Хай, но до конца дней не забуду, что уехала Хоуп. Дело в том, что если бы Сара сказала: «Я скучаю по Хоуп», я бы стукнула ее банкой с пивом. – Хай правда реально существовала? – спросила Мэнда. – Ее тетя сказала, что она, цитирую – вернулась в тот круг, которому принадлежит – конец цитаты. Это привлекло мое внимание. – Что? Что это значит? – Думаю, это означает, что она вернулась в тот город, – сказала Сара. – Почему она не сказала нам? – спросила я. – Может быть, была смущена, знаешь ли, после всего того плохого, что она наговорила о чванливых, самодовольных девицах, с которыми ходила вместе в школу, – задумчиво сказала Сара. – Она не хотела встречаться с нами. Я шнырнула банку в мусорный ящик и схватила другую. Те «разговоры», которые последовали за этим, не стоит подробно описывать. Мэнду интересовало, будет ли Бриджит вести себя высокомерно, когда вернется из Лос‑Анджелеса. Когда она отправилась на поиски Берка, я выкинула выпитую банку и схватила еще одну. Между двумя большими глотками пива Сара похвасталась, что потеряла полтора килограмма в первый же день новой диеты на лимонной воде. Мне нужно абстрагироваться от того, что происходит вокруг меня. Еще пиво. Потом еще два. Я уже отпила половинку шестой банки, когда увидела его. Его. Пола Парлипиано. – БОЖЕ МОЙ! – закричала я Саре в лицо, как обычно поступает надоедливый закоренелый алкаш. – ЭТО – ПОЛ ПАРЛИПИАНО. Я прижала ладони ко рту. – О МОЙ БОГ! О, МОЙ БОГ! О, МОЙ БОГ! Я ЗНАЛА ЭТО! Я ЗНАЛА ЭТО! Я ЗНАЛА ЭТО! – закричала Сара, так что мои волосы откинулись назад. – ТЫ ВЛЮБЛЕНА В НЕГО! Я закрыла ей рот ладонями. – ТСССССССС… – пробормотала я. – Ведь не ты влюблена. – Влюблена. – Не влюблена. – Влюблена. Это препирательство продолжалось некоторое время, как обычно это бывает при разговоре подвыпивших людей. – Я просто счастлива, что ты не лесби, – наконец сказала Сара, ставя на нашем препирательстве точку. – Ты думаешь, я лесбиянка? – О, мой бог! Не я! – Тогда кто? И почему? – Ну, идут слухи, Джесс, – сказала она. – …Ты ведь не целовалась ни с одним парнем, с тех пор как в восьмом классе встречалась со Скотти. – Нет, целовалась, – протестовала я, с неохотой вспоминая о Кэле. – Я просто не рассказывала тебе об этом. – Позволь мне угадать: он живет в Канаде верно? – начала Сара. – Около Ниагарского водопада. И я его не знаю. Девятнадцатилетний компьютерный гений из Сиэтла, бросивший колледж, звучит не более убедительно. Я не знала, что сказать. Они считают, что я лесбиянка? – Эй, я – единственная, кто защищал твою гетеросексуальность, поэтому не сердись на меня, – сказала она ненавистным мне тоном всезнающего человека. – Я – единственная, кто указывал всем, что ты чуть не падаешь в обморок, когда кто‑нибудь произносит слова: Пол Парлипиано. Поэтому точно знала, что ты влюблена в него. Я знаю это наверняка, как знала про Мэнду и Берка, что они все лето трахаются до того, как их поймала… Тут уже она закрыла рот ладонями. О, черт! – О, мой бог! Не говори никому ничего! – стала умолять меня Сара. Я была настолько потрясена, что не могла вымолвить ни слова. Мэнда и Берк все лето занимаются любовью, Боже мой. Одно дело подозревать кого‑либо. Но совсем другое, когда это низкое предательство подтверждено очень надежным источником. – Я обещала Мэнде, что никому не скажу. И если Бриджит узнает… – Сара в панике начала метаться, так же как и я раньше. – О мой бог! Мать твою! Обещай, что не расскажешь Бриджит! О Мэнда! О люди! О мой бог! Мать твою! Я искала Пола Парлипиано. Он был таким красивым! Таким чистым. Ну… Все. – Джесс! Поклянись, что не скажешь никому! Мне надо было его увидеть. – Мне правда не хочется сейчас об этом думать, – ответила я, произнося каждое слово с такой убежденностью, которую можно объяснить большим количеством алкоголя. – Потому что мы с Полом Парлипиано на одной и той же вечеринке первый раз в жизни… Вид Пола заставил меня замолчать. Вот он рядом, не далее нескольких метров, сидит на песке, скрестив ноги, потягивает пиво, ведет какой‑то умный разговор с каким‑то идиотом. «YESSSSSS! ОН НЕ С ДЕВУШКОЙ. Пол Парлипиано так уверен в собственной популярности, что может общаться даже с каким‑то отребьем. Это делает его таким привлекательным. И таким доступным», – думала я. А может быть, я сказала это даже вслух. Не уверена. Вот когда начала проявляться алкогольная амнезия. Все, что помню, так это то, что мой мозг, находившийся под воздействием пива, начал что‑то говорить о правде, в которую я бы никогда не поверила, не будь я под влиянием вещества, изменяющего сознание. Большое количество выпитого пива – оправдание тому, что случилось потом. Да. Это оправдание. Но довольно неубедительное. Судьба привела меня и Пола Парлипиано но одну и ту же чертову вечеринку на пляже. Он уезжает в колледж. Это мой последний шанс, КОГДА‑ЛИБО сказать ему, что я чувствую. Если я не скажу ему, то буду жить в агонии, а затем умру в одиночестве. Я должна ему сказать. – Извини меня, – сказала я Саре, которая гладила мои волосы и все еще умоляла никому ничего не говорить. – Мне надо подумать о своей жизни. Итак, начался самый ужасный этап в моей юной, полной мучений жизни. Помню, как посмотрелась в боковое зеркало припаркованной поблизости машины, оценивая свой вид. Помню, что подумала, если мои волосы будут выглядеть хорошо, Пол не заподозрит, что я пьяная. Помню, что нашла прическу абсолютно нормальной. Помню, как, шатаясь, подошла к Полу Парлипиано и плюхнулась на песок между ним и тем парнем. Помню, как сказала: «При‑веееееееет», и Пол Парлипиано в ответ сказал: «Привет», а тот парень ничего не ответил, встал и ушел прочь. Помню, как он сказал: «Ты в команде по легкой атлетике. Джессика. Верно?» Помню, как фейерверк осветил его лицо. Помню, что говорила ему, как я восхищалась его грацией и ловкостью, когда он прыгал через препятствия: РАЗ, ДВА, ТРИ – ВОЗДУХ. Как он поддерживал меня на легкоатлетических соревнованиях и как я не могла поверить, что это означает, что я существую в его жизни, хотя бы на короткое время, но это так много для меня значило, потому что я уважаю и даже люблю его, хотя логика и разум говорят мне, что я не должна ничего испытывать к нему, потому что едва знаю, но мне все равно, потому что я люблю и хочу, чтобы он знал, что я не жду взаимности, но я очень, очень, очень хочу его, потому, что только он любил бы меня такой чистой любовью, поэтому я хотела знать… Помню его улыбку, означавшую: «Мне стыдно за тебя». Помню, как все внутри меня перевернулось. Помню его слова, которые я никогда не забуду: «Тебе просто кажется, что ты меня любишь. Если бы ты знала меня, ты бы поняла это». Потеря сознания. Я проснулась сегодня на полу в спальне Сары, не помня ничего. К несчастью, Сара с радостью заполнила Большой Каньон – то есть провал в моей памяти. Вам нужно знать одну ужасную вещь: меня вырвало прямо на туфли Пола Парлипиано, после того, как я призналась ему в любви, но до того, как ушла. Меня, Джессику Дарлинг, вырвало на туфли Пола Парлипиано.
Date: 2015-07-27; view: 264; Нарушение авторских прав |