Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Двадцать пятое июня
День свадьбы Бетани. Бетани больше не мисс Бетани Шэннон Дарлинг. Она миссис Грант Докцилковски. Что может быть хуже такого имени? В этот день моей главной обязанностью было встряхивать фату Бетани и держать ее в церкви, чтобы не волочилась по полу. Вторая обязанность – непрестанно говорить ей, как она красиво сегодня выглядит. Бетани на самом деле очень хороша, но как действует на нервы, что ее надо в этом убеждать. – Как макияж? Не слишком много? Я не хочу напугать Гранта, когда буду идти по проходу в церкви. – Ты выглядишь потрясающе. – А как платье? Не слишком тесное? Не хочу быть похожей на кита, когда буду идти по проходу в церкви. – Оно прекрасно. – А как волосы? Не слишком пышные? Не хочу, чтобы в церкви кричали, что идет панк. – Твоя челка торчит немного. – Что? – Я шучу. Клянусь, она выглядит прекрасно. И так до тошноты. Весь мир так носится со свадьбами, что мне казалось, что я тоже заражусь этой сентиментальностью и буду утирать тайком слезы. Но этого не случилось. Клятвы Бетани и Г‑кошелька совершенно не тронули меня. Вот что я помню из церемонии: я сижу, приложив руки к груди, тщетно пытаясь согреться в холодной церкви, поскольку кто‑то слишком перестарался, включив кондиционер на всю мощь. Из‑за заходящего солнца, лучи которого проходят через витражи в церкви, мое желтое платье становится грязно‑серым. Мой бюстгальтер без бретелек так впивается в тело, что, кажется, останавливается кровообращение. И я просто не могу не думать, что это спровоцирует замедление роста груди. Настоящее действо начинается на приеме. Как подружка невесты, которой оказана сомнительная честь, я на весь день автоматически становлюсь подружкой шафера. Мы вместе идем по проходу в церкви. Вместе позируем перед камерами. Вместе входим в зал, где будет проходить прием.
Плохая новость. Шаферу Г‑кошелька, Теду, тридцать лет и он напоминает раздувшуюся морскую корову с пивным брюшком.
Хорошая новость. Тед познакомил меня со своим девятнадцатилетним братом, Кэлом. Кэл – лакомый кусочек, подтянутый и стройный, но во всем его облике чувствуется сильный сексуальный подтекст.
Самая лучшая новость. Кэл – компьютерный гений, разозливший своих родителей тем, что пропустил год учебы в Массачусетском институте технологии, чтобы стать молодым консультантом в одной не очень удачливой фирме, занимающейся программным обеспечением.
Новость супер‑пупер, огромной важности. Когда Кэл пожимал мне руку, он произнес следующие слова: «Я сказал своему брату, что встретил девушку, которая заставила это уродливое платье выглядеть чертовски привлекательным». Пол Парлипиано отдыхает. – Давайте шутить по поводу нашего знакомства как можно круче, – сказал он. – Хорошо. – Мы обсудим темы, известные главным образом по аббревиатурам. Например, TRL, – спросил он. – Демократия MTV в самом лучшем ее проявлении? Или вызывающее жалость поле сражений для групп парней? – WWF, – ответила я. – Никому не приносящая вред развлекалочка для белого дерьма? Или та граница в культурном уровне Америки, ниже которой опускаться нельзя. И затем мы продолжили обсуждение: MP3, PBS, IPO и YMCA. – От всего ли человек может получить удовольствие? Или где ты тусуешься со всеми этими чу…? Кэл прервал меня, потому что гитарист проиграл первые аккорды классической композиции Кул и Те Ганг «Селибрейшен». – «Сегодня вечером мы хорошо проведем время». – Кэл произнес слова из песни без улыбки, сохраняя серьезное выражение лица. – Давай отпразднуем, – ответила я, имитируя его строгий, чопорный голос. – Все в порядке, – сказал он, хватая меня за руку и вытаскивая на танцевальную площадку. И в тот момент я действительно почувствовала, что все будет в порядке. Как танцор Кэл, может быть, не очень впечатлял, но он обладал двумя замечательными качествами, которые отсутствуют у большинства мужчин, желающих потанцевать: а) ритмом и б) энтузиазмом. Мы энергично трясли задницами под композиции Глории Гейнор «Я выживу», Биттлз «Танцуй и веселись» и Сандры «Вечная любовь». Что мне больше всего понравилось в Кэле, что его IQ был на самом деле очень высокий, но он не выставлял себя Эйнштейном передо мной. Он не стал кичиться своими знаниями, а просто стал веселиться. Не знаю, чего мне хотелось больше всего: быть с ним или быть им. Не прошло и тридцати секунд после того, как мы ушли с танцплощадки, как моя восьмидесятидевятилетняя бабушка Глэдди приковыляла к нам довольно быстрым шагом для человека, у которого две искусственные шейки бедра. Она опиралась на трость, специально украшенную ради такого события белыми лентами и шелковыми цветами. Я забыла предупредить Кэла, что она немного не в себе. – Джесси, ты такая кррра‑шииии‑вая, – прокричала, шепелявя, Глэдди. Я не была уверена насчет «кррра‑шииии‑вая», но сегодня выглядела намного лучше, чем обычно. Несмотря на отвратительный покрой и цвет платья, я неплохо смотрелась, потому что швея увеличила бюст, подшив поролон, а благодаря профессиональному макияжу (Бетани, считавшая, что знает толк в свадебных фотографиях, хотела, чтобы они получились идеальными) моя кожа была гладкой, как у человека, уже давно пережившего половое созревание. Я никогда не скажу этого сестре, но мне даже понравилось, что она приколола к моим волосам накладку из искусственных волос – от этого я стала выглядеть взрослее. Затем Глэдди сосредоточила внимание на Кэле. Сначала она громко и продолжительно присвистнула. – Каааа‑кой краа‑шшшааав‑чик! – кричала бабушка своим шепелявым голосом. – Когда вы двое шооо‑едини‑ти швои шудьбы? Кэл чуть не выплюнул на нее коктейль. Мое лицо горело. – Глэдди, мне ведь только шестнадцать… – Мне было шемнадцать, когда я вышла за твоего дедушку, упокой Гошподь его душу! – А мы только что познакомились, – объяснила я. – Ну ты когда‑нибудь должна вштретить швоего мужа. Пошему не шегодня? – громогласно продолжала бабушка. Дело в том, что я потеряла голову от Кэла, поэтому в этот момент мое сердце говорило мне, что Глэдди, может быть, права. Между нами пробежала искра. Этого никогда не произошло бы, если бы я привела на свадьбу Скотти, как все хотели. – О! Какой шудесный экземпляр, – орала Глэдди. – Я его хо‑шу. Прежде чем пошаркать дальше, она схватила Кэла за ягодицу и со всей силы ущипнула ее. Через десять минут, когда мы с Кэлом перестали хохотать, он сказал: – А я думал, что мне не повезет сегодня вечером. При этих словах мы стали хохотать еще громче. На протяжений всего вечера мы с Кэлом веселились и дурачились в стиле «а‑ля макарена». Было настолько весело, что я сделала кое‑какую глупость, но для этого были достаточные основания. Кэл продолжал приносить мне бокалы с шампанским, но, вместо того чтобы пить, я ставила их на соседний стол или выливала в раковину в туалете или в большую вазу с цветами. Но он думал, что я их все выпила. На самом деле только два. От шампанского я почувствовала легкое головокружение, но притворялась, что очень пьяная, для того чтобы почувствовать, какие ощущения испытаю, когда мы начнем целоваться. Если окажется, что и поцелуй Кэла будет напоминать прикосновение паука‑долгоножки – поцелуй а‑ля Скотти в седьмом классе, то я смогу притвориться, что между нами ничего не было. Поэтому, когда разрезали торт и я знала, что все взгляды будут сосредоточены на красавице‑невесте и женихе, я сказала Кэлу, что хотела бы прогуляться и подышать воздухом. И Кэл, который к этому времени был в стельку пьяным, поднял два больших пальца рук вверх и сказал: – Клево! Мы вышли на улицу. Звездное небо казалось бесконечным, воздух был напоен ароматом роз. Кэл заявил, что много раз приезжал сюда к отцу и он знает одно шикарное местечко. С криком: «Сюда, за мной!» он побежал. Но я не могла бежать быстро в своей длинной юбке и в туфлях на высоких каблуках, поэтому велела ему подождать меня. Он вернулся, поднял меня, перекинул через плечо и закричал: – Ты легкая, как пушинка. Я невольно взвизгнула, как маленькая девчонка. Кэл пронес меня несколько метров к искусственному водоему, выглядевшему как настоящее озеро. Мерцающие звезды отражались в воде. Он снял свой пиджак и положил на траву, чтобы мы могли сесть. Но сидеть – нелегкая задача в моем платье, поэтому мне пришлось лечь на спину. Кэл примостился рядом, подперев голову локтем. Его лицо было совсем рядом с моим. Я смотрела на звезды. Было слышно, как играл музыкант на барабане, и ритм напоминал неровное биение сердца. – Здесь так красиво, правда? – наконец сказала я. Кэл произнес: – Ты краа‑шша‑випа. Я улыбнулась и взглянула на Большую Медведицу: «Спасибо, Глэдди». – Я правда так думаю, – сказал Кэл с нежностью. Я хихикнула и закусила губу. Опять это напряжение. – Тебе не надо говорить об этом. – Знаю, – прошептал он. Наши взгляды встретились. Мы снова оба рассмеялись. Когда успокоились, Кэл сказал: – Как я смогу целовать тебя, если мы все время смеемся? Мне понравилось, что он открыто спросил меня об этом. Я приподнялась, закрыла глаза и почувствовала, как его губы прикасаются к моим. Мы целовались. Его поцелуй не был противным. Он мне нравился. Честно говоря, он мне очень нравился. Я могла ощущать вкус виски на его языке и чувствовать горячее дыхание на лице. Его ладони у меня на волосах, на затылке, на плечах, на пояснице… Ну, должно быть, те мозги Кэла, что ниже пояса, кое‑что придумали, ощущая мою страсть. Он вдруг перестал целоваться и прошептал мне на ухо что‑то невнятное. – Что? – переспросила я. – У меня есть презерватив. – Что? Кэл улыбался мне. – Правильно ли я поняла, что ты мне сказал? – Что? – Сказал ли ты мне, что у тебя есть презерватив, для того чтобы заняться со мной этим… – Дааааа… – Чтобы мы могли заняться сексом? – Даааааа… Я оттолкнула его и поправила платье. – Мы лишь раз поцеловались, и ты думаешь, что можешь заняться со мной сексом? – Дааа… Я подумал… Я не могла в это поверить! За кого он меня принимал? Идиот! Он ничего обо мне не знал. Не знал, что я на предварительном вступительном экзамене заработала 1500 очков. Не знал, что я пробегаю марафонские дистанции. Не знал, что я ем печенье «Капитан Кранч» на завтрак, обед и ужин. Не знал, что я не могу наслушаться «современной классики» и насмотреться шоу «Реальный мир». Не знал, что моя лучшая подруга переехала в другой город и я ненавижу всех остальных. Не знал, что недавно я сделала попытку совершить правонарушение. Да. Он не знал ничего. И представлял, что я потаскушка, у которой вошло в привычку трахать едва знакомых парней на площадках для игры в гольф. – Ты даже не знаешь меня! – прокричала я. Он нежно погладил мою руку с внутренней стороны. – Я знаю, что ничего о тебе не знаю, но собрался узнать больше, – говорил он, едва двигая языком. Он настолько был пьян, что ему было все равно с кем. Боже мой! Можно ли быть еще более ничтожным и грязным типом! Я оттолкнула его руку и встала. – Знаю, все говорят, что ты гений и все такое, но ты полный идиот, раз решил, что я попадусь на твою удочку. И я быстро зашагала туда, где все веселились без моего участия, раз и навсегда упустив возможность лишиться девственности на свадьбе у своей сестры. Какой кошмар. Думаю – это все в наказание за то, что оттолкнула Скотти и допустила в свою жизнь совершенно незнакомого типа.
Date: 2015-07-27; view: 326; Нарушение авторских прав |