Приспособление к режиму

Алексей Левинсон: Примерно с 1915-го по 1919 год Россия бурно прорастала массой видов самоорганизации. Советы — это была одна из тысяч форм самоорганизации.

Кооперативы, товарищества по обработке земли, сбытовые товарищества, организации по помощи раненым — что угодно. Это захватывало массы людей. Достаточно посмотреть местные газеты: на каждой странице — десятки объявлений о собраниях, товарищеских ужинах, встречах, дискуссиях. Это была бурная гражданская, в точном смысле этого слова, активность. Все это начиная с 1919 года начали брить. При этом уничтожали не только организации, которые были альтернативой партии большевиков, — уничтожали организации вообще.

В этом смысле надо вводить термин «социоцид» — когда, в отличие от геноцида, уничтожаются не люди какой-то национальности, а организации. И вот то зияние на месте «среднего этажа», о котором здесь говорилось, — это результат нашей истории, результат деятельности конкретных политических сил и людей. Известно, что внутри 58-й статьи, по которой людей уничтожали и упекали в лагеря, организация — не важно, какая — автоматом получала статус антисоветской. Не важно, кто это были — эсперантисты, аквариумисты или еще кто-то. И это заправлено в нашу генетическую память, люди действительно этого боятся.

Лев Гудков: Это то, с чего мы начали разговор. Самая серьезная социологическая проблема, на которую мы наталкиваемся на протяжении 15 лет, — это наш человек с его опытом приспособления к репрессивному режиму.

И это фундаментальнейшая вещь, которая блокирует и стерилизует любые формы социализации, солидарности. Мы по-разному видим, как люди приспосабливаются. Через коррупцию, через семейно-родственные неформальные связи. Каждый по отдельности ищет возможности приспосабливаться. Через коррупционные сделки у государства выкупается его функция. При том что государство выступает в виде конкретного человека, нельзя внести деньги в банк и выкупить иммунитет у государства как такового.

Алексей Левинсон: Вот это индивидуальное откупание от государства уничтожило ростки универсализма в нашей культуре. Все, что имеет общность, либо должно получить санкцию государства, либо это «заемные», западные ценности.