Типы политической культуры

На протяжении развития разнообраз­ных государств и народов выработалось множество типов политической культуры, выражающих преобладание в стиле политического поведения граждан определенных ценностей и стандартов, форм взаимоотношений с властя­ми, а также иных элементов, сложившихся под доминирующим воздействием географических, духовных, экономических и про­чих факторов.

В основании типологии политических культур могут лежать факторы, отражающие, к примеру, специфику разнообразных политических систем ( X. Экстайн ), стран и регионов ( Г. Алмонд, С. Верба ), типов ориентации граждан в политической игре ( в част­ности, моралистских, индивидуальных или традиционных — Д. Элазар), открытость или закрытость полити­ческих ценностей к инокультурным контактам ( Р. Шварценберг ), внутреннюю целостность культурных компонентов ( Д. Каванах ), идеологические различия (Е. Вятр ), общекультурные поведенчес­кие особенности человека (М. Даглас).

Типы политической культуры могут определяться и иначе. Так, например, можно говорить о рыночной ( где политика понимается людьми как разновидность бизнеса и рассматривается в качестве акта свободного обмена деятельностью граждан) и этатистской политической культуре (которая демонстрирует главенствующую роль государственных институтов в организации политической жизни), а также традиционной (соответствующей аграрному этапу развития общества), модернистской (развивающей свои традиции и ценности на основе индустриального способа производства) и постмодернистской (фор­мирующей нормы на основе доминирования постматериальных цен­ностей, качественного повышения политической роли электронных СМИ и соответствующих им информационных технологий вла­ствования) разновидностях.

Особую известность в науке получила классификация полити­ческой культуры, предложенная Г. Алмондом и С. Вербой в книге «Гражданская культура» (Нью-Йорк, 1963). Анализируя и сопостав­ляя основные компоненты и формы функционирования полити­ческих систем Англии, Италии, ФРГ, США и Мексики, они выде­лили три «чистых» типа политической культуры:

1. Парохиальный (приходской, местечковый, патриархальный), для которого ха­рактерно отсутствие интереса граждан к политической жизни, зна­ний о политической системе и значимых для людей ожиданий от ее деятельности;

2. Подданический, где сильна ориентация на политические институты и невысок уровень индивидуальной ак­тивности граждан;

3. Партисипаторный (участия), сви­детельствующий о заинтересованности граждан в политическом участии и о проявлении ими активности в этом.

Авторы подчеркивали, что на практике данные типы политической культуры взаимодействуют между собой, образуя смешанные формы с пребладанием тех или иных компонентов.

Причем самой массовой и одновременно оптимальной, с точки зрения обеспечения стабильности политического режима, является синтетическая культура «гражданственности», где преобладают подданнические установки и активистские формы участия людей в политике.

В содержательном отношении существуют и более общие критерии типологизации политической культуры, заданные, в частности, спецификой цивилизационного устройства особых полумиров — Востока и Запада, Юга и Севера, ценности и традиции которых являются фундаментом практически всех существующих в мире политических культур.

Так, идеалы и нормы политической культуры западного типа, формирование которой восходит к полисной (городской) организации власти в Древней Греции, предполагавшей обязательность участия граждан в решении общих вопросов, а также к римскому праву, утвердившему гражданский суверенитет личности, ценности отношения к труду, как к залогу жизненного преуспевания, рациональное отношение к жизни, идеи состязательности, стремление к прогрессу.

Эта культура воплощает ценности гуманизма, человеческой свободы, плюрализма мнений и убеждений. Они базируются на мировоззрении индивидуализма, в рамках которого абсолютным приоритетом обладают самоценность индивида, его индивидуальная свобода и автономия, ответственность за собственное благополучие и долг перед государством. В политической сфере эти мировоззренческие принципы сформировали философию, предполагающую отношение к праву как к важнейшему и определяющему орудию власти, гарантирующему свободу и самоопределение личности, развитие свободного рынка и статус государства как нейтрального, подчиненного гражданскому обществу органа регулирования.

Принципиальное значение имеют здесь и принципы идеологического и политического плюрализма, выборности органов власти, систематического контроля общественности за властными структурами, наличия механизмов, уравновешивающих различные элитарные группировки и центры власти.

Ориентируясь на рациональную организацию политического процесса, эти идеалы и прин­ципы воплощали ценности политического диалога, достижения компромисса и уважения партнера. С течением времени такие подходы и нормы смогли превратить политику западного общества из сферы борьбы непримиримых ценностей и целей в форму прагматичного согласования интересов, в которой центральное место заняли институты и структуры центристского, умиротворяющего и стабилизирующего общество толка.

Как можно заметить, основные ценности и ориентиры поли­тической культуры Запада отражали, прежде всего, понимание са­модостаточности человека для осуществления власти и отноше­ние к политике как к разновидности конфликтной, но вполне рационально организованной деятельности, где люди выполняют различные роли и функции.

Государство воспринималось как ин­ститут, защищающий права и свободы человека, поддерживаю­щий его социальные инициативы.

При этом не существовало ни­каких ценностных ограничений, закрывающих для обычного че­ловека возможности исполнения управленческих функций. Статус важнейшего регулятора политической игры утвердился за зако­ном, а главенство конституции сформировало преобладание консенсусных технологий властвования.

В отличие от этих принципов специфика восточных норм и традиций задавалась особенностями жизнедеятельности общин­ных структур аграрного азиатского общества, формировавшихся под воздействием ценностей арабо-мусульманской, конфуцианс­кой и индо-буддийской культур.

Базовые ценности данного мира формировались при постоянном доминировании в жизни обще­ства властвующих структур, господстве коллективистских форм организации частной жизни, подавлении централизованными структурами условий для индивидуальной предпринимательской деятельности, возникновения и развития частной собственности.

Безраздельное господство религиозных идей, воплощавших не только сакральные идеи, но и мораль, право, эстетику, соци­альные учения, привело к тому, что религиозные доктрины прак­тически поглотили критическую функцию светской мысли в этих странах.

Разрешение конфликтов в таких условиях предусматривало апелляцию к моральному авторитету старших, начальников. По­этому этической максимой политической культуры восточного типа стал не закон, а обычай, не конституция, а мнение руководства. В целом длительное господство патриархально-клановой структу­ры общества привело к крайней слабости индивида перед лицом общины и особенно государства.

Поэтому и власть, и политика всегда воспринимались как сфера деятельности героев и выдаю­щихся лиц. Человек рассматривал политическую власть как об­ласть божественного правления.

Состязательность, плюрализм, свобода исключались из атрибутов этой области жизни. Поэтому признание главенствующей роли элит дополнялось отсутствием потребности в контроле за их деятельностью. Основным уделом человека становились исполнительские функции, поддержание справедливости, порядка, гармонии верхов и низов.

Несмотря на противоположность политических ценностей западного и восточного типов, в некоторых, в том числе и в российском, государствах сформировался некий синтез этих культурных норм и представлений.

Однако в целом в культурном портрете россиянина пока еще доминируют те черты и свойства, которые исторически заданы влиянием восточных, византийских традиций (не случайно Н. Бердяев определял психический тип русского человека как восточный, хоть и подвергшийся сильному влиянию Запада).

В то же время система ценностей и стандартов, которая характерна для политической культуры западного типа присуща весьма незначительной группе граждан (и при этом даже у этой части населения они еще носят несколько книжный и умозрительный характер).

В целом же культурное своеобразие отечественной политической культуры прослеживается

- в доминировании общинных ориентаций, персональном восприятии россиянином всей системы власти в государстве (а, следовательно, и в определяющей роли личностей — а не институтов — в политической жизни общества );

- массовых этатистских настроениях (преклонении граждан перед государством), обусловивших низкий уровень гражданской самоорганизации и неприятие людьми общественного контроля за властью (а временами и нравственное оправдание значительной частью населения даже произвола властей).

Индикатором российской политической культуры служат и традиционно низкий авторитет законности и права, заменяемых обыденными представлениями о «справедливости» и «порядке», обусловленных душевностью, простодушием и открытостью русского человека.

Для культурного портрета россиянина характерно и чрезмерное морализаторство, демонстрирующее, что люди в пространстве политики, так же как и в быту, привыкли больше апеллировать не к частным, а к общим интересам, к моральным, а не к рациональным основаниям поведения властных институтов.

Как показывает исторический опыт, социальная разнородность и острая конфликтность групповых мировоззрений породили низкий уровень целостности российской политической культуры, создали высокую фрагментированность культурного поля, т.е. предопределили отсутствие такой культурной формы, которая была бы способна интегрировать, объединить политически разнообразное сообщество.

Такого рода факты однозначно говорят о расколе российской политической культуры, свидетельствующем об отсутствии в обществе базового ценностного консенсуса, что с удивительной настойчивостью проявляется в противоположности позиций «западников» и «славянофилов», «красных» и «белых», «коммунистов» и «демократов», одним словом — «наших» и «не наших ».

Все это характеризует политическую культуру российского общества как внутренне расколотую, поляризованную культуру, где ее ведущие сегменты противоречат друг другу по своим базовым и многим второстепенным ориентирам.

Как показывает опыт развития российского общества, его культурная самоидентификация возможна на пути преодоления раскола и обеспечения органического синтеза цивилизационного своеобразия страны и мировых политических тенденций к демократизации обществ и расширению контактов между ними.

Политическая культура формируется в процессе политической социализации гражданина. Спектр возможных ориентаций, приобре­таемых в процессе социализации, весьма широк. Он включает общие установки по отношению к власти, системе устройства общества, по­литическим обязательствам, взаимоотношениям власти и граждан, а также специфические ориентации, такие, как предпочтение той или иной партии или отношение к политическим акциям. Важными социа­лизирующими факторами являются также семья и система образования.

Политические ориентации может формировать и влияние средств мас­совой коммуникации, организованных групп, неформальных групп, а также любой другой опыт, имеющий политическую значимость.

На основе политической культуры общества формируется поли­тическая культура субъекта, вбирающая, помимо политических по­требностей и интересов человека, его знаний о политике, убежде­ний, ценностных суждений, характера мышления, признанные в об­ществе политические нормы, традиции, символы, образы поведения, способы политической деятельности.

4. Политический «менталитет»

Менталитет (от англ. mentality – сознание) – обобщенное понятие отчасти образно-метафорического, политико-публицистического характера, которое обозначает в широком смысле определенную форму организации, своеобразный склад различных психических свойств и качеств.

Используется для обозначения оригинального способа мышления, склада ума и даже умонастроений.

Например, иногда в литературе упоминается национальный менталитет – «грузинский», «русский». Встречается и региональный менталитет – «скандинавский», «латиноамериканский». Менталитет социальной группы, слоя – «мелкобуржуазный», «интеллигентный». Это понятие может нести квалификационно-оценочный оттенок, отражая способности мышления и уровень интеллекта («высокий», «низкий», «богатый», «бедный»). Может нести политико-идеологическую характеристику («либеральный», «тоталитарный», «реакционный» и т.д.).

В научный оборот понятие введено учеными психолого-антропологического направления Л. Леви-Брюлем, Л. Февром, М. Блоком. Он означал наличие у представителей того или иного общества, объединенного национально-этнической и социокультурной общностью, некоего определенного общего «умственного инструментария», своего рода «психологической оснастки», которое дает возможность по-своему воспринимать и осознавать свое природное и социальное окружение, а также самих себя. Со временем понятие «менталитет» стало использоваться и для описания особенностей организации социальной и политической психологии людей, политического сознания и самосознания членов той или иной достаточно обособленной общности не только национально-этнического, но и социально-политического характера.

В узком ПП смысле менталитет представляет собой определенный, общий для членов социально-политической группы своеобразный политико-психологический тезаурус («словарь», «лексикон»), который позволяет достаточно единообразно воспринимать окружающую социально-политическую реальность, оценивать ее и действовать в ней в соответствии с определенными устоявшимися нормами и образцами поведения.

Размышляя о терминологическом аппарате, посредством которого общественные науки, развивавшиеся под знаком марксизма, описывали явления духовной жизни, М.Рожанский указывает на то, что понятия «образ мысли», «мироощущение», «классовое сознание», «национальное сознание», «мировоззрение» имеют предельно общий и предельно политизированный характер.

В 70-е годы распространилось понятие «духовность» Оно использовалось литературой и публицистикой, чтобы подчеркнуть необходимость гуманистического мышления, опоры на культурную, а не только политическую традицию. Теперь слово «духовность» воспринимается как эрзац-понятие. В этом же ряду понятие «новое мышление», которое ушло со сцены, едва успев на ней появиться.

Менталитет обозначает нечто общее, лежащее в основе сознательного и бессознательного, логического и эмоционального, т.е глубинный и поэтому труднофиксируемый источник мышления, идеологии и веры.

Не случайно отождествляются понятия «ментальность» и «картина мира».

В определенном смысле категория «менталитет» может быть отождествлена с категорией «подсознательная духовность », которой пользуется В.Франкл для обозначения неосознаваемой, неотрефлектрованной духовности.