Правда о памяти: она действует как явно, так и скрытно

Подумайте, как вы помните процесс смены малышу подгузника. Когда вы подходите к пеленальному столу, вы не проговариваете себе вслух весь процесс: «Хорошо, сначала положи ребенка на стол. Теперь расстегни его ползунки и сними мокрый памперс. Положи чистый памперс под ребенка и…»

Нет, во всем этом нет никакой необходимости, поскольку, когда вы меняете подгузник, вы просто делаете это, и все. Вы выполняли это уже столько раз, что вам нет нужды думать о том, что вы делаете. Ваш мозг зажигает привычные кластеры нейронов, которые позволяют вам отклеить фиксаторы, снять подгузник, достать влажную салфетку и так далее, даже не задумываясь о том, что вы «помните», как все это делается. Это один из типов памяти: опыт прошлого (смена подгузников одного за другим) влияет на ваше поведение в настоящем (при смене данного конкретного подгузника) даже без осознания того факта, что ваша память вообще была задействована.

С другой стороны, если вы попытаетесь вспомнить о том дне, когда вы впервые сменили подгузник, вы, возможно, на мгновение задумаетесь, сканируя свою память, и обнаружите образ себя, нервно вцепившегося в ножку ребенка, затем испытывающего отвращение к тому, что обнаружилось в подгузнике, затем напряженно пытающегося сообразить, что же делать дальше. Когда вы активно представляете эти образы и чувства, вы осознаете, что вспоминаете что-то из своего прошлого. Это тоже вид памяти, но она отличается от той, которая позволяет вам сейчас, не задумываясь, менять подгузник.

Эти два типа памяти переплетаются и работают вместе в нашей обычной повседневной жизни. Память, позволяющая вам переодевать своего ребенка, не осознавая, что вы это помните, называется имплицитной (скрытой) памятью. Ваша способность припомнить, как вы учились менять памперс (или вспомнить любой другой конкретный момент), – это эксплицитная (явная) память [11]. Обычно, когда мы говорим о воспоминаниях, мы имеем в виду эксплицитную память – сознательное обращение к прошлому опыту. Однако следует знать и о другом типе памяти. Имея ясное представление о существовании двух различных видов памяти, мы можем обеспечить наших детей всем, что необходимо, пока они растут, взрослеют и справляются с болезненными переживаниями.

Давайте начнем с имплицитной памяти, которая начинает формироваться еще до нашего рождения. Дэн рассказал историю о неформальном «исследовательском проекте», который он осуществил в своей собственной семье.

Когда моя жена была беременна каждым из двух наших детей, я пел им, пока младенцы были в утробе. Это была одна русская песня, которую мне пела моя бабушка – детская песня о любви ребенка к жизни и к своей матери: «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо, пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я». Я пел ее – на русском и на английском – во время последнего триместра беременности, когда, как я уже знал, система слухового восприятия плода уже достаточно сформирована, чтобы различать звук, передаваемый околоплодными водами.

Затем, в первую неделю после рождения каждого из моих детей, я приглашал коллегу для «проведения исследования» (конечно, здесь не было контрольной группы, но это было весело). Не говоря ничего о своей родительской песне, я пел три песни подряд. Никакого сомнения в том, что, когда дети слышали знакомую песню, их глаза открывались шире и они становились более активными, и мой коллега мог легко заметить разницу в уровне их внимания. Сенсорная память хранила закодированное воспоминание (сейчас мои дети не позволяют мне петь – вероятно, под водой я звучу лучше).

Новорожденные дети узнавали голос Дэна и русскую песню, потому что эта информация была закодирована в их имплицитной памяти. Мы запечатлеваем события имплицитно на протяжении всей нашей жизни, и первые 18 месяцев жизни дети запоминают тольк о таким образом. В мозгу новорожденного ребенка кодируются запахи, вкусы и звуки дома, родителей, ощущения в животе, когда он голоден, блаженство от теплого молока, то, как тело его матери цепенеет при появлении определенных родственников. Непроизвольная память запечатлевает наши восприятия, эмоции, телесные ощущения и по мере взросления еще и схемы поведения – когда мы учимся ползать, ходить, ездить на велосипеде и, наконец, менять подгузники.

Касательно имплицитной памяти очень важно знать следующее (особенно когда дело касается страхов и фрустраций наших детей): эта скрытая память заставляет нас на основании нашего предыдущего опыта формировать ожидания в отношении окружающего мира. Помните связь между балетом и жвачкой? Поскольку нейроны, которые активизируются одновременно, связаны между собой, у нас создаются определенные психические модели на основе того, что происходило в прошлом.

Если вы обнимали вашего малыша каждый вечер, возвращаясь с работы, в его сознании сформируется модель вашего возвращения, наполненного родительской любовью и близостью. Это происходит потому, что имплицитная память порождает некий процесс, называемый «фиксированием психологической установки», в ходе которого мозг готовится реагировать определенным образом. Когда вы приходите домой, ваш сын ожидает объятий. Не только весь его внутренний мир настроен на это, но он будет даже поднимать ручки в предвкушении, когда услышит звук вашей машины, подъезжающей к дому. Когда он станет старше, фиксирование установок продолжится в отношении более сложных схем поведения. Несколькими годами позже, если преподаватель по фортепиано будет часто критиковать его игру, он может выработать психологическую установку неприятия фортепиано или усвоит, что у него нет музыкальных способностей.

Более экстремальная версия этого процесса возникает в случае посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), когда непроизвольная память о травматическом переживании фиксируется в мозгу человека и некий звук или образ вызывает очень неприятное воспоминание, но при этом человек не осознает причин своего дискомфорта. Имплицитная память по сути своей эволюционный процесс, который призван уберечь нас от опасности. Она дает нам возможность реагировать быстро, автоматизировать нашу реакцию в моменты угрозы, без нужды осознанно припоминать аналогичный опыт в прошлом.

Для нас, родителей, все это означает следующее. Когда наши дети реагируют как-то нетипично, следует подумать, сформировалась ли в их памяти имплицитная фиксированная модель, которую им надо помочь обнаружить. Именно это сделала Тина. Укладывая сына спать, она заговорила с ним о занятиях плаванием. Их беседа проходила приблизительно следующим образом:

Тина:Ты можешь мне объяснить, что происходит с занятиями плаванием?

Сын: Я не знаю, мам. Я просто не хочу заниматься.

Тина: Ты чего-то боишься?

Сын: Мне кажется, да. Просто мне свело живот, как когда бывает страшно.

Тина: Так давай разберемся с этим. Ты знаешь о том, что твой мозг помнит вещи, даже когда ты не знаешь, что ты их помнишь?

Сын: Я не понимаю.

Тина: Хорошо. Я скажу по-другому. Ты помнишь, что у тебя уже были неприятные переживания, связанные с занятиями плаванием?

Сын: О да.

Тина: Ты помнишь то место, куда мы ходили?

Сын: Они так плохо с нами обращались.

Тина: Там были очень строгие тренеры.

Сын: Они заставили меня прыгнуть с трамплина. И они окунали мою голову в воду и заставляли меня очень долго задерживать дыхание.

Тина: Слишком долго, да? Знаешь что? Я думаю, именно из-за этого ты не хочешь теперь заниматься плаванием.

Сын: Ты думаешь?

Тина: Да. Ты знаешь, что очень часто, когда ты делаешь какие-то вещи, хорошие или плохие, твой мозг и тело помнят их? Поэтому когда я говорю: «Стадион Доджер…»[12]– ты улыбаешься! Ты чувствуешь, что сейчас происходит у тебя внутри? Что говорят твой мозг и тело? Что ты чувствуешь?

Сын: Радость?

Тина: Да. Я вижу это на твоем лице. А ты чувствуешь, что у тебя сводит живот?

Сын: Вовсе нет.

Тина: А что, если я скажу «занятия плаванием»? Это меняет твои ощущения?

Сын: Угу.

Тина: И снова сводит живот?

Сын: Точно. Я не хочу идти туда.

Тина: Но я думаю, вот что происходит. Твой мозг удивителен. И одна из важнейших его задач – оберегать тебя от опасности. Поэтому твой мозг всегда все проверяет и говорит: «Это хорошо», «Это плохо». И когда я говорю: «Стадион Доджер», твой мозг говорит: «Отлично! Пошли! Это классное место». Но когда я говорю «занятия плаванием», твой мозг отвечает: «Плохая мысль. Не ходи!»

Сын: Точно.

Тина: А причина того, что твой мозг так воодушевляется, когда я говорю «Стадион Доджер», состоит в том, что там ты испытал приятные переживания. Ты, скорее всего, не помнишь всех подробностей каждой игры, но тем не менее у тебя остается общее хорошее отношение к этому месту.

Видите, как Тина вводит сына в проблему, просто излагая идею о том, что некоторые воспоминания могут повлиять на нас, даже если мы не осознаем связи ситуации с прошлым опытом. Вы, вероятно, поняли, почему ее сын нервничал из-за занятий по плаванию. И главной проблемой было то, что он совершенно не подозревал, почем у нервничал. Он знал только, что не хочет идти на эти занятия. Но когда Тина объяснила сыну, откуда взялись его чувства, у него начало появляться осознание, которое позволило ему взять под контроль то, что происходит в его мозге, и он смог постепенно изменить свое отношение и к пережитому опыту, и к собственным чувствам.

Они еще поговорили, затем Тина научила сына некоторым практическим приемам, которые можно применять, если он начнет нервничать из-за занятий плаванием, – тем самым приемам, которые мы будем обсуждать чуть далее. Вот окончание этой беседы.

Тина: Ну вот. Теперь ты знаешь, что причина твоих страхов – неприятные переживания в прошлом.

Сын: Да, я думаю, это так.

Тина: Но ты сейчас старше и умнее и можешь думать о плавании совершенно по-другому. Поэтому давай сделаем парочку вещей, которые помогут тебе чувствовать себя лучше. Одна вещь – начни вспоминать о плавании то, что было по-настоящему весело и приятно. Ты можешь вспомнить что-то хорошее о плавании?

Сын: Конечно, когда я плавал с Генри на прошлой неделе.

Тина: Правильно. Хорошо. И ты, кроме того, можешь поговорить со своим мозгом.

Сын: Хм?

Тина: Серьезно. На самом деле это самое лучшее, что ты можешь сделать. Ты можешь сказать: «Мозг, спасибо тебе, что оберегаешь меня от опасности и защищаешь меня, но мне не следует больше бояться плавания. Эти новые занятия будут проходить в новом бассейне с новым тренером, и я теперь другой. Я умею плавать. Поэтому, мозг, я хочу прогнать это чувство, как будто у меня сводит живот, с помощью медленного глубокого вдоха и выдоха – вот такого. И я собираюсь думать о приятных вещах, связанных с плаванием». Тебе кажется странным говорить вот так со своим мозгом?

Сын: Ну, вообще, да.

Тина: Я знаю, что это немного смешно и выглядит странным. Но ты видишь, как это может быть полезно? Мог бы ты что-нибудь сказать своему мозгу, чтобы твое тело успокоилось и ты смог чувствовать себя в безопасности и хорошо относиться к занятиям по плаванию?

Сын: Те плохие занятия по плаванию были в прошлом. Теперь это будут новые занятия, и мне уже нравится плавать.

Тина: Точно. Но как ты относишься к плаванию вообще?

Сын: Отлично.

Тина: Прекрасно. А теперь давай выполним еще одну вещь. Что ты можешь предпринять или сказать своему мозгу, если снова начнешь нервничать, когда мы придем на занятия по плаванию? Какое-нибудь кодовое слово, чтобы напомнить себе, что это чувство пришло из прошлого.

Сын: Я не знаю. «Убить страх»?

Тина: Потому что этот страх из давнего прошлого, и тебе больше не нужно, чтобы он сводил твой живот, правда?

Сын: Точно.

Тина: Мне это нравится. Я рада, что ты теперь смеешься над этим. Но, может быть, мы найдем менее агрессивные кодовые слова? Например, «прогнать страх» или «избавиться от страха»?

Сын: Ну, мне больше нравится «убить».

Тина: Хорошо. Пусть будет «убить страх».

Заметьте, главное, что сделала Тина – рассказала своему сыну, откуда появился его страх. Рассказ послужил тому, чтобы имплицитные воспоминания стали эксплицитными, обрели смысл и больше не действовали на ребенка скрытно, исподтишка. Как только неосознаваемые воспоминания о неприятных занятиях плаванием были выведены на свет сознания, мальчик смог довольно легко справиться со своими прошлыми страхами. Именно в этой трансформации – из неосознанного в осознанное – и состоит реальная сила интеграции памяти, приносящая прозрение, понимание и даже выздоровление.

Date: 2015-08-15; view: 326; Нарушение авторских прав