Глава 3. Когда селение скрылось из виду, а запах гари стал не так навязчив, чуть полегчало

Когда селение скрылось из виду, а запах гари стал не так навязчив, чуть полегчало. Картина безжалостной резни заставила содрогнуться даже их, ко многому привычных. Боль и пепел остались позади, вокруг простиралось зеленое редколесье. Они двигались по едва заметным следам: примятой траве, сломанным веточкам кустарника, странным отпечаткам на сырой земле.

Придержав поводья, Корон достал из седельной сумки небольшой предмет. Одиночка уже хорошо знал, что это: талисман, прозванный магиерами «собачий нюх». С виду ничего особенного: невзрачный дешевый камешек в медной оправе и черный шерстяной шнурок. Но именно им чаще всего и пользовались друзья, пытаясь обнаружить следы колдовства или магии. С помощью нехитрого заклинания можно было заставить «собачий нюх» почувствовать свежий магический след. Держа талисман на вытянутой руке, Корон прошептал короткую фразу и перехватил талисман за шнурок. Медленно, словно нехотя, бело‑матовый камень стал наполняться багровым свечением. Теперь можно было безошибочно определить, где прошли болотники – «собачий нюх» напал на след.

Они пустились галопом, больше не рыская из стороны в сторону, но скоро продвижение снова замедлилось: талисман заводил все глубже в лес. На одной из полян им пришлось спешиться и стреножить лошадей.

В преследовании прошло несколько часов. Лес вокруг постепенно менялся. Могучие вековые деревья уступили корявому низкорослому кустарнику, все чаще попадались полянки с веселой ярко‑зеленой травкой – первые предвестники близких трясин. Почва под ногами стала хлюпать и подаваться вниз.

Провалившись в очередную лужу, прикрытую травой, Одиночка в сердцах выругался. Выдернуть ногу удалось с трудом. Воин с тревогой посмотрел на спутника.

– Корон, наша затея становится слишком хлопотной. Я не боюсь, но сдуру утонуть в трясине – последнее дело.

– Они совсем близко. Смотри!

«Собачий нюх» сиял ровно и ярко.

– Попробуем догнать. У нас есть еще около часа, потом придется возвращаться. Вечереет, до темноты надо выбраться на твердую почву.

Они прошли еще немного, стараясь не шуметь. Свечение талисмана стало таким сильным, что Корону пришлось спрятать его под плащ.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Мы давно должны были столкнуться с болотниками нос к носу!

Он окинул недоуменным взглядом влажные кочки. Несмотря на высокую траву и кустарник, болото просматривалось далеко вокруг.

– Денит, ты ничего не замечаешь?

Воин только качнул головой. Рука его лежала на рукояти секиры.

– Надо возвращаться, Корон. Мы‑то их, похоже, не найдем, а вот они нас могут и отыскать… – Он замолчал, перехватив застывший взгляд магиера.

– Вот оно, – пробормотал Корон. – Конечно, Врата! Больше им просто некуда деться! Глянь‑ка, Денит, видишь, там, правее, сухие деревья сплелись кронами? Это же Врата Прохода, клянусь небом!

Он показал на небольшой островок поодаль, где возвышалось несколько давным‑давно засохших деревьев причудливой формы. Словно какая‑то гигантская сила изогнула их стволы и склонила друг к другу, образовав высокую арку.

– Эк их скрутило, – крякнул Одиночка. – Да только мы‑то тут при чем?

Корон вытащил из ножен меч.

– Это магические врата. Из такого места с помощью заговоренного амулета‑ключа можно мгновенно переместиться на огромное расстояние! Вот куда ушли наши приятели! Шагнул – и оказался в сотне миль отсюда!

Теперь и Одиночка заметил, как странно дрожит и колышется воздух между сухими кронами. Будто бы тонкая прозрачная пленка вздрагивала там от малейшего дуновения ветра. Не отводя от арки взгляда, воин тоже достал оружие. Прячась за низкорослым кустарником, они медленно пробрались к островку.

У Врат никого не было. Одиночка хотел было выпрямиться – что толку таиться, если нет никого, – но магиер удержал.

– Подожди. Врата наверняка охраняются. Иначе и быть не может.

Воин пожал плечами.

– Зато у стражи должен быть ключ, да? Вот и позаимствуем… на время.

Прежде чем магиер успел его остановить, Одиночка поднялся во весь рост и пошел к арке.

Стражи появились неожиданно. Дрожащая пленка ворот с негромким треском лопнула, выплюнув три массивные фигуры, вооруженные мечами. Стражи Врат были настолько безобразны, что Одиночка даже на мгновение замешкался, отшатнувшись от уродливых рыл.

Не произнеся ни звука, болотники устремились в атаку. Сверкнули клинки. Одиночка едва сумел уклониться от трех одновременных ударов, но магиер подоспел ему на помощь. Узкий и длинный, похожий на молнию меч Корона заставил одного из зомби открыться, и секира Одиночки ударила болотника в бок, легко разрубив доспехи. Одиночка с силой рванул рукоять, выдергивая оружие… и едва устоял на ногах: секира подалась свободно и беззвучно, из глубокой раны не вылилось ни капли крови. Зомби словно бы ничего не заметил, замахиваясь для новой атаки. Одиночка торопливо отступил.

Зомби, неповоротливые и медлительные, обладали чудовищной силой. От парированных ударов рука Одиночки заныла.

– Корон, давай свою магию! – прохрипел он.

Из‑за плеча Одиночки в ближайшего стража ударил огненный шар, но и это не помогло. Уворачиваясь от свистящих мечей, он с отчаянием наблюдал, как смертоносное заклинание стекает с зомби, не причиняя ему ни малейшего вреда. Одиночку охватила ярость. С рычанием он поднырнул под опускающийся клинок и изо всех сил ударил зомби секирой в грудь. Удар, в который воин вложил все силы, был страшен. Болотник пошатнулся, отступая к Вратам. И тогда Одиночка нанес еще один удар, опрокидывая его навзничь. Пленка прохода хлюпнула, и зомби исчез.

– Он сейчас вернется, Денит! – предупреждающе крикнул магиер. Одиночка не слышал его, превратившись в бешеный вихрь. Один из оставшихся зомби взмахнул мечом, однако секира Одиночки оказалась быстрее. Мгновение – и отрубленная кисть врага с зажатым в ней оружием отлетела в сторону.

Вдвоем с Короном они набросились на последнего зомби, но тут в воздухе раздался пронзительный звук лопнувшей струны. Болотник бросился к Вратам, торопливо нырнув в колеблющийся туман. Тонкий звук усилился, жалом впиваясь в мозг. Ничего не понимая, Одиночка остановился. На лице Корона было написано отчаяние.

– Денит, Врата закрываются! Закрываются навсегда! Кто‑то захлопывает их с той стороны!

Будто в подтверждение его слов, дрожащая мембрана прохода начала съеживаться, провисать клочьями, как разорванная паутина. Болотник с отрубленной кистью издал нечленораздельный вопль, бросаясь в остатки прохода, но его отшвырнуло назад, с силой ударив о землю. Жадное зеленоватое пламя охватило уродливое тело. Из последних сил зомби попытался подняться, но не смог. Пламя разгоралось все ярче, облизывая обреченного холодными всполохами. Тонкий звук оборвался на самой высокой ноте. Врата закрылись. Прошло лишь несколько секунд – и от горящего монстра остался только пепел. Колдовское пламя погасло, не оставив после себя ни дыма, ни запаха. Вязкая, неестественная тишина повисла над сумеречным болотом.

Чувствуя, что дрожит всем телом, Одиночка медленно опустил секиру.

– Почему этот… не ушел с остальными? – Собственный голос показался ему чужим.

Магиер помедлил с ответом, переводя дыхание.

– Ты же видел: врата просто не пропустили его, а защитная магия уничтожила. У него не было при себе ключа.

– Но он же как‑то пришел сюда… – проговорил Одиночка и замолчал, сообразив, к чему клонит магиер.

Отрубленная рука, скрюченная и бескровная, лежала совсем близко, в луже мутной воды. Нагнувшись, Корон брезгливо вытолкнул ее на сухое место носком сапога, и они оба одновременно увидели то, что искали. Наполовину заляпанный тиной, на мертвой кисти поблескивал широкий браслет с витым замком. По всей ширине браслета мелкой паутиной бежали руны.

– Вот и ключ, – усмехнулся магиер. – Только замка не стало. Мы их упустили.

– Мы кое‑что выяснили. – Стараясь не касаться мертвечины, Одиночка сдернул браслет. – Тот, кто использовал зомби, чего‑то боится. Иначе зачем захлопывать Врата при первой же опасности? Значит, слабоват колдунишка.

– Нет, Денит. – Корон качнул головой. – Значит, колдунишка хитер. Ладно, поговорим позже. Пора возвращаться, смеркаться начинает…

Date: 2015-07-25; view: 328; Нарушение авторских прав