Танцоры Туманных Волн 9 page

Валин, пошатнувшись, отступил назад.

– Кто ты такой?

– Я тот, кем и ты скоро станешь, – с усмешкой ответил незнакомец, перешагивая через щель в земле.

Ленты его странного плаща трепетали вокруг худощавого тела, как будто сплетаясь с туманом.

– Я – выживший в этих Ямах.

Кельсер всмотрелся в темную щель между камнями и прислушался к затихавшим вдали шагам пленника.

– Вот я и вернулся, – прошептал он.

Шрамы горели, воспоминания терзали ум. Воспоминания о месяцах, проведенных под землей… о днях, когда острые кристаллы оставляли на его руках глубокие порезы, когда он без передышки искал жеод… всего один, чтобы выжить…

Неужели он действительно сможет снова погрузиться в эту тесную, безмолвную глубину? Кельсер поднял руки, глядя на белые выпуклые шрамы.

Да. Ради ее мечты – сможет.

Он шагнул к щели – и начал протискиваться внутрь. Он воспламенил олово, и сразу услышал внизу потрескивание.

Олово осветило узкий лаз. Чуть ниже он расширялся и одновременно расходился в разные стороны тесными извилистыми норами. То ли пещера, то ли трещина, то ли туннель… Кельсер уже видел первую выемку с кристаллами, – точнее, то, что от нее осталось. Длинные серебристые кристаллы были разбиты и раскрошены.

Алломантическая сила заставляла кристаллы рассыпаться вдребезги. Именно поэтому лорду‑правителю для поисков атиума приходилось использовать рабов, а не алломантов.

«А теперь настоящее испытание», – подумал Кельсер, ползя дальше.

Он воспламенил железо и сразу увидел несколько голубых линий, ведущих вниз, к гнездам атиума. Далеко не в каждом гнезде мог созреть жеод, но кристаллы и сами по себе рождали тонкие голубые лучи. В них содержался остаточный атиум.

Кельсер сосредоточился на одной из голубых линий и осторожно потянул. До его обостренного оловом слуха донесся треск – что‑то разбилось в щели под ним.

Кельсер улыбнулся.

Около трех лет назад, стоя над окровавленным трупом надсмотрщика, насмерть забившего Мэйр, он впервые обнаружил, что может использовать железо для поиска кристаллических карманов. В то время он еще не осознавал свою алломантическую силу, но в его уме зародился план. План мести.

С тех пор этот план созрел и разросся, но одна из ключевых его частей осталась прежней, и Кельсер годами лелеял ее. Он умеет отыскивать кристаллические карманы и разрушать их с помощью алломантии.

А ведь они были единственным источником атиума в Последней империи.

«Вы пытались уничтожить меня, Ямы Хатсина, – думал Кельсер, пробираясь по узкому лазу. – Пришло время отплатить вам тем же».

Мы уже близко. Как ни странно, здесь, высоко в горах, мы наконец освободились от давящего присутствия Бездны. Я уже давно не ощущал ничего подобного.

Озеро, обнаруженное Федиком, осталось внизу, и я вижу его с выступа скалы. Отсюда оно выглядит еще более зловещим – с его гладкой, словно металлической поверхностью. Наверное, надо было позволить ему взять образец этой странной воды.

Может, именно любопытство Федика разозлило ту туманную тварь, что преследует нас. Может, поэтому тварь и решила напасть на него, пронзив невидимым ножом.

Странно, однако это нападение успокоило меня. По крайней мере, теперь я знаю, что и другие видели тварь. Это значит, что я не сумасшедший.

– И что теперь? – спросила Вин. – Я имею в виду наш план.

Хэм пожал плечами.

– Если инквизиторы сломали Марша, теперь они знают все. Или, по крайней мере, достаточно – о нашем намерении напасть на дворец и о том, что мы собираемся использовать войну Домов как прикрытие. Нам теперь ни за что не выманить лорда‑правителя из Лютадели, и мы наверняка не заставим его послать в город дворцовую гвардию. В общем, Вин, ничего хорошего.

Вин долго молчала, переваривая слова Хэммонда. Сам он сидел, скрестив ноги, прямо на грязном полу, прислонившись спиной к кирпичной стене. Запасная берлога оказалась сырым подвалом, состоявшим всего из трех помещений. Здесь пахло пеплом и грязью. Одну из комнат заняли подмастерья Клабса, а остальных слуг Доксон отпустил.

Бриз стоял у дальней стены. Он время от времени недовольно поглядывал на грязный пол и пыльные табуреты и явно не хотел садиться. Вин не понимала, что его волнует, – все равно ему не удастся сохранить одежду чистой.

Не только Бриз оказался недоволен этим полудобровольным заключением. Вин слышала, как кое‑кто из подмастерьев ворчал, что уж лучше было попасться в лапы братства. Тем не менее они сидели в подвале уже два дня, выходя только в случае крайней необходимости. Все прекрасно осознавали опасность: Марш мог описать инквизиторам внешность всех членов команды и их помощников.

Бриз покачал головой.

– Возможно, друзья, пора сворачивать нашу операцию. Мы старались, но, учитывая тот факт, что наш первоначальный план – создание армии – потерпел фиаско, я бы сказал, что мы уже сделали невероятно много.

Доксон вздохнул.

– Мы действительно не можем вечно жить на те деньги, что у нас остались, особенно если Кельсер по‑прежнему будет подкармливать местных скаа.

Доксон сидел за столом, бывшим, по сути, единственным предметом обстановки в комнате (если не считать нескольких табуретов), и перед ним аккуратными стопками лежали все важные книги, заметки и контракты. Доксон тщательно собрал и унес с собой все до последнего листка.

Бриз кивнул.

– Да, и я первый хотел бы перемен. Все это было интересно, забавно, возбуждающе, но должен заметить, что работа с Кельсером изрядно выматывает.

Вин нахмурилась.

– Ты не хочешь оставаться в команде?

– Зависит от того, что он придумает дальше, – ответил Бриз. – Мы ведь отличаемся от прочего дна. Мы работаем потому, что нам это нравится, а не потому, что нам приказали. А это делает нас весьма разборчивыми. Мы получаем большое вознаграждение, но ведь и риск велик.

Хэм усмехнулся и заложил руки за голову, совершенно не обращая внимания на окружавшую его грязь.

– Надо бы подумать, как мы закончим вот эту конкретную работу, – сказал он. – Риск‑то велик, а вознаграждения – почти никакого.

– Вообще никакого, – уточнил Бриз. – Мы не добыли ни крошки атиума. То, что говорил Кельсер об альтруизме и помощи скаа, звучало неплохо, но я все‑таки надеялся, что мы залезем в сокровищницу.

– Да, я тоже на это рассчитывал, – согласился Доксон, отрываясь от записей. – Но разве в любом случае игра не стоила свеч? Мы уже вошли в историю, я имею в виду.

Бриз и Хэм немного подумали, и оба кивнули.

– Потому я остаюсь, – сказал Доксон. – Кел говорил об этом: мол, он выбрал нас, потому что мы готовы рисковать собой просто ради достойной цели. Вы хорошие люди… даже ты, Бриз. И нечего на меня так смотреть.

Вин улыбалась, прислушиваясь к привычной перепалке. Да, она грустила о Марше, но рядом с ней были люди, которые знали, как идти дальше, несмотря на потери. И в этом смысле они действительно были похожи на скаа.

– Война Домов, – произнес Хэм, рассеянно улыбаясь. – Как вы думаете, сколько вельмож уже убито?

– По меньшей мере, несколько сотен, – ответил Доксон, возвращаясь к бумагам. – Они уничтожают друг друга.

– Должен признать, я сомневался, что это получится, – сказал Бриз. – Но если учесть, какие помехи торговле создает нынешняя бойня, не говоря уж о растерянности правительства… да, Доксон, ты, пожалуй, прав. Ради этого стоило постараться.

– Точно! – согласился Хэм, подражая ворчливому тону Бриза.

«Мне будет их не хватать, – грустно подумала Вин. – Может, Кельсер возьмет меня с собой, когда примется за новое дело?»

На лестнице прозвучали шаги, и Вин инстинктивно передвинулась в тень. Щелястая дверь распахнулась, и в комнату вошла знакомая фигура в черном. Кельсер нес плащ рожденного туманом в руке, и выглядел он чрезвычайно вымотанным.

– Кельсер! – вскрикнула Вин, бросаясь ему навстречу.

– Привет всем, – хрипло поздоровался он.

«Знакомая усталость, – подумала Вин. – Свинцовое истощение. Где он был?»

– Ты припоздал, Кел, – сказал Доксон, не поднимая головы.

– Меня можно обвинить в чем угодно, только не в том, что я всегда прихожу вовремя, – ответил Кельсер, бросая плащ и потягиваясь всем телом.

Он уселся на пол.

– А где Клабс и Призрак?

– Клабс спит в задней комнате, – ответил Доксон. – Призрак ушел с Реноксом. Мы решили, что Реноксу не помешает наш лучший наблюдатель.

– Правильная мысль, – одобрил Кельсер, глубоко вздыхая и прислоняясь к стене.

Глаза у него закрывались сами собой.

– Дорогой мой, – сказал Бриз, – ты выглядишь просто ужасно.

– Все не так плохо, как кажется. Я сумел добраться назад и даже по дороге остановился, чтобы поспать несколько часов.

– Да, но где ты был? – настойчиво поинтересовался Хэм. – Мы жутко беспокоились, что ты наделаешь глупостей.

– Действительно, – подтвердил Бриз. – Мы были просто уверены, что ты занимаешься какой‑то ерундой. Мы только гадали, насколько глупыми будут твои поступки и чем они обернутся для нас. Итак, что ты натворил? Убил лорда‑прелана? Зарезал дюжину вельмож? Украл плащ лорда‑правителя?

– Я уничтожил Ямы Хатсина, – тихо ответил Кельсер.

В комнате воцарилось ошеломленное молчание.

– Знаете, – осторожно произнес Бриз, – за столько времени нам бы следовало понять, что не стоит недооценивать этого парня.

– Уничтожил Ямы? – переспросил Хэм. – Как ты мог уничтожить их? Это же несколько трещин в земле!

– Я, конечно, не сами Ямы разрушил, – пояснил Кельсер. – Я раздробил кристаллы, которые порождают жеоды атиума.

– Все? – недоверчиво спросил Доксон.

– Все, какие сумел найти. Там было несколько сотен карманов. Но с помощью алломантии отыскать их оказалось легче легкого.

– Кристаллы? – смущенно пробормотала Вин.

– Кристаллы атиума, Вин, – сказал Кельсер. – Они рождают жеоды – не думаю, чтобы кто‑то понимал, как именно это происходит. Если поблизости от них использовать алломантическую силу, кристаллы крошатся, и понадобятся столетия, чтобы они выросли заново.

– Столетия, в течение которых кристаллы не будут производить атиум, – уточнил Доксон.

– И ты… – ошеломленно выдохнула Вин.

– Я покончил с добычей атиума в Последней империи на ближайшие триста лет.

«Эленд. Дом Венчер. Они отвечали за Ямы. Что сделает лорд‑правитель, когда узнает?..»

– Ты сумасшедший, – тихо сказал Бриз, пристально глядя на Кельсера. – Атиум – основа имперской экономики… только с его помощью лорд‑правитель управляет аристократией. Мы можем теперь и не захватывать сокровищницу, толку‑то с нее… Ты чертов придурок… ты великий гений!

Кельсер криво улыбнулся.

– Принимаю оба определения. Инквизиторы уже навещали лавку Клабса?

– Нет, такой информации не поступало, – ответил Доксон.

– Хорошо, – кивнул Кельсер. – Хочется верить, что им не удалось сломать Марша. Тогда они могут и не знать, что все их наблюдательные пункты раскрыты. Ну а теперь, если вы не против, я намерен поспать. Завтра много дел.

Все уставились на него.

– Дел? – спросил наконец Доксон. – Кел… нам вообще‑то казалось, что можно уже и остановиться. Мы спровоцировали междоусобную войну, ты только что практически уничтожил экономику империи. И теперь, когда мы, вероятно, в розыске, наши планы стали слишком рискованными… Неужели ты действительно думаешь, что мы способны на что‑то еще?

Кельсер улыбнулся, с трудом поднялся на ноги и пошел к двери комнаты.

– Завтра поговорим.

– Как ты полагаешь, Сэйзед, что он задумал? – спросила Вин, сидя на табурете рядом с очагом, пока террисанин готовил обед.

Кельсер проспал всю ночь и не поднялся даже к полудню.

– Представления не имею, госпожа, – ответил Сэйзед, проверяя ножом тушащееся мясо. – Сейчас в городе беспорядки… наверное, это весьма подходящий момент, чтобы выступить против Последней империи.

Вин задумалась.

– Я считаю, мы могли бы захватить дворец… Кельсер всегда хотел этого. Ведь даже если лорд‑правитель предупрежден, остальные не больно‑то понимают, что происходит. Но у нас нет солдат, чтобы хорошенько встряхнуть столицу. Хэм и Бриз так и не закончили набор.

Сэйзед молча пожал плечами.

– Может, Кельсер планирует сделать что‑то с самим лордом‑правителем? – задумчиво пробормотала Вин.

– Не исключено.

– Сэйзед… ты ведь собираешь разные легенды?

– Я хранитель, и я много что собираю, – ответил Сэйзед. – Разные истории, легенды, религиозные учения. Когда я был молод, другой хранитель пересказал мне все свои знания, чтобы я мог сохранить их и приумножить.

– Ты когда‑нибудь слыхал об одиннадцатом металле, о котором постоянно говорит Кельсер?

Сэйзед ответил не сразу.

– Нет, госпожа, – сказал он наконец. – Эта легенда мне неизвестна, я сам услышал ее от мастера Кельсера.

– Но он клянется, что это чистая правда, – возразила Вин. – И я почему‑то ему верю.

– Вполне возможно, что я просто не слышал эту легенду, – сказал Сэйзед. – Если бы хранители знали все на свете, зачем бы они продолжали поиски?

Вин кивнула, хотя и не слишком уверенно.

Сэйзед спокойно продолжал помешивать мясо. Он выглядел преисполненным достоинства, даже когда занимался домашними делами. Его, похоже, совсем не беспокоило, что он выполняет работу исчезнувших слуг.

На лестнице прозвучали быстрые шаги, и Вин, насторожившись, соскользнула с табурета.

– Госпожа? – окликнул Сэйзед.

– Кто‑то идет, – тихо сказала Вин, подходя к двери.

В комнату ворвался один из подмастерьев Клабса. Вин только и знала, что его зовут Тэйс. Он сменил Лестиборнеса, уехавшего с лордом Реноксом, и теперь был главным наблюдателем в команде.

– На площади собираются люди, – выдохнул Тэйс.

– Что случилось? – спросил Доксон, появляясь из соседней комнаты.

– Толпа на площади Четырех Фонтанов, мастер Доксон, – ответил юноша. – Глашатаи кричат на улицах, что братство готовит новую казнь.

«Хотят отплатить за Ямы, – подумала Вин. – Быстро они…»

Доксон помрачнел.

– Пора будить Кельсера.

– Я намерен посмотреть, – заявил Кельсер, запахивая плащ поверх рабочей одежды.

Сердце Вин упало.

«Опять?..»

– Вы можете заниматься чем угодно, – добавил Кельсер.

После долгого отдыха он выглядел гораздо лучше – переутомление прошло, от Кельсера теперь исходила та сила, которую привыкла видеть Вин.

– Эта казнь, скорее всего, ответ на то, что я сделал в Ямах, – продолжал Кельсер. – Я хочу видеть смерть этих людей, потому что косвенным образом виноват в ней.

– Кел, ты не виноват, – сказал Доксон.

– Все мы виноваты, – резко бросил Кельсер. – Это не значит, что мы сделали что‑то дурное… и все равно, если бы не мы, людям не пришлось бы умирать. Поэтому мне кажется, что самое малое, что мы можем сделать для них, – это стать свидетелями их ухода.

Он распахнул дверь и стал подниматься по лестнице. Члены команды один за другим последовали за ним. В убежище остались только Клабс, Сэйзед и подмастерья.

Вин, помедлив, тоже поднялась по пыльным ступеням и присоединилась к остальным уже на грязной трущобной улице. С неба сыпался пепел, его хлопья лениво плыли в воздухе. Кельсер ушел довольно далеко, и остальным – Бризу, Хэму, Доксону и Вин – пришлось догонять его.

Их новое убежище располагалось вблизи площади Четырех Фонтанов, однако Кельсер не дошел до нее несколько кварталов. Мимо него брели скаа с пустыми глазами, собираясь в большую толпу. Вдали слышался колокольный звон.

– Кел? – окликнул Доксон.

Кельсер вскинул голову.

– Вин, слышишь?

Вин прикрыла глаза и воспламенила олово.

«Сосредоточься, – приказала она себе. – Как говорил Призрак. Отбрось шум шаркающих ног, голоса людей. Вслушивайся в то, что звучит по ту сторону хлопающих дверей, дыхания толпы. Вслушивайся».

– Лошади, – сказала она, гася олово и открывая глаза. – И экипажи.

– Телеги, – поправил Кельсер, отходя к домам с середины дороги. – Они едут по этой улице.

Он огляделся и вдруг полез вверх по водосточной трубе. Бриз вытаращил глаза, подтолкнул Доксона и показал на входную дверь, но Вин и Хэм – воспламенив свинец – полезли вслед за Кельсером.

Доксон и Бриз выбрались на покатую крышу через чердачное окно. Кельсер уже стоял на краю, глядя в ту сторону, откуда приближались телеги с пленниками.

– Кел, – опасливо окликнул Хэм, – что ты задумал?

– Мы рядом с площадью, – неторопливо ответил тот. – А инквизиторы не поедут с пленными – они явятся из дворца, как в прошлый раз. Там не больше сотни солдат в охране…

– Сотня – это много, Кел, – сказал Хэм.

Кельсер как будто не слышал его. Он сделал шаг вперед, очутившись на самом краю.

– Я могу остановить это… могу спасти их.

Вин подошла к нему.

– Кел, даже если охрана невелика, все равно площадь в нескольких кварталах отсюда. Она битком набита солдатами, не говоря уже об инквизиторах!

Как ни странно, Хэм не поддержал ее. Он обернулся и посмотрел на Доксона и Бриза. Доксон помялся и пожал плечами.

– Вы что, все сразу с ума сошли? – спросила Вин.

– Погодите, – сказал Бриз, щурясь. – Я не наблюдатель, но вам не кажется, что пленники как‑то слишком хорошо одеты?

Кельсер замер и крепко выругался. И вдруг спрыгнул с крыши, камнем свалившись на улицу.

– Кел! – вскрикнула Вин. – Что…

Она замолчала, прикрыла глаза ладонью, защищаясь от косого солнечного луча, прорвавшегося сквозь облака, и оглядела медленно приближавшуюся процессию. Благодаря олову она узнала одного из тех, кто сидел на первой телеге.

Это был Призрак.

– Кельсер, что происходит? – резко спросила Вин, падая на мостовую позади него.

Он приостановился.

– Я видел в первой телеге Ренокса и Призрака. Должно быть, братство узнало их маршрут… в других телегах слуги, стражи – все, кого мы наняли для работы в особняке.

«Их маршрут… Значит, в братстве знают, что Ренокс – подменыш. Марш все‑таки сломался».

Позади них из дома выскочил Хэм и побежал следом. Бриз и Доксон появились чуть погодя.

– Мы должны действовать очень быстро! – сказал Кельсер, ускоряя шаг.

– Кел! – Вин схватила его за руку. – Кельсер, ты не можешь их спасти! Их слишком хорошо охраняют, сейчас день, мы в центре города! Тебя просто убьют!

Он остановился посреди улицы, пытаясь вырвать руку. Потом посмотрел ей в глаза.

– Ты не понимаешь, что это значит, да, Вин? Ты никогда не понимала. Я однажды позволил тебе остановить меня, там, на склоне холма, рядом с полем сражения. Но сейчас – нет. В этот раз я не бессилен.

– Но…

Он резко высвободил руку.

– Тебе еще предстоит кое‑что узнать о дружбе, Вин. Надеюсь, однажды ты все‑таки поймешь, что это.

И он помчался дальше, навстречу телегам. Хэм пронесся мимо Вин, забирая в другую сторону и расталкивая скаа, тащившихся к площади.

Вин несколько мгновений стояла на месте под падающими хлопьями пепла, пока на нее не налетел Доксон.

– Это безумие, – пробормотала она. – Мы не можем, Докс. Мы не всесильны.

Доксон фыркнул.

– Ну, мы и не беспомощны.

Бриз пробежал мимо них, указывая на одну из боковых улиц.

– Туда! Нужно найти место, откуда мне будут видны солдаты.

Вин зачем‑то побежала за ним. Внезапно вместе со страхом ее охватил стыд.

«Кельсер…»

Кельсер отшвырнул пару пустых флаконов, мгновенно проглотив содержимое. Флаконы сверкнули в воздухе и со звоном разлетелись о камни мостовой. Кельсер нырнул в проулок и выскочил из него на зловещую пустую улицу.

Телеги с пленниками катились прямо на него. Они как раз проезжали небольшую площадь на перекрестке двух улиц. Каждая телега была забрана решетками и битком набита людьми, которые теперь казались Кельсеру смутно знакомыми. Слуги, стражники, горничные… одни из них были мятежниками, другие – нет. И никто не заслуживал смерти.

«Слишком много скаа уже умерло, – думал Кельсер, воспламеняя металлы. – Сотни. Тысячи. Сотни тысяч. Но не сегодня. Хватит».

Он уронил монетку и прыгнул, бросив тело вверх по широкой дуге. Солдаты подняли головы, показывая на него пальцами. Кельсер приземлился в гуще их отряда.

Солдаты изумленно отшатнулись, и Кельсеру хватило этого мгновения. Он напрягся – и толкнул алломантической силой.

С воинственным воплем он стал расшвыривать солдат. Те, кто был закован в латы, отлетели, словно от взрыва. Одни бешено закрутились на месте, другие взмыли в воздух, сбивая с ног соседей, врезаясь в каменные стены…

Поднялся оглушительный крик. Кельсер развернулся, оттолкнулся от чьего‑то доспеха и стремительно полетел к пленникам. Он врезался в первую телегу и вцепился в железную решетку.

Пленники испуганно подались назад. Кельсер силой свинца вырвал дверь и швырнул ее в солдат.

– Бегите! – приказал он, спрыгивая на мостовую.

Повернувшись, он лицом к лицу столкнулся с высоким человеком в коричневой рясе. Кельсер замер и отступил назад… а человек в рясе шел к нему, на ходу сбрасывая капюшон. Пара глаз, пронзенных стальными стержнями, уставилась на Кельсера.

Инквизитор улыбнулся, и тут Кельсер услышал шаги в переулке. Топот десятков ног. Сотен…

– Проклятье! – выругался Бриз, когда солдаты наводнили площадь.

Доксон увлек Бриза в переулок. Вин поспешила за ними и притаилась в тени, прислушиваясь к крикам солдат на перекрестке.

– Что там? – резко спросила она.

– Инквизитор! – ответил Бриз, показывая на фигуру в рясе.

– Что? – в ужасе прошептал Доксон.

«Это ловушка», – поняла Вин, онемев от страха.

Солдаты все прибывали и прибывали на площадь, выбегая из боковых улочек.

«Кельсер, беги!»

Кельсер оттолкнулся от упавшего солдата и перепрыгнул через телегу. Он опустился на землю и пригнулся, глядя на подошедшее подкрепление. Многие бойцы держали в руках дубины и не носили лат. Туманные убийцы.

Инквизитор, тоже оттолкнувшись от какого‑то металлического предмета, взлетел в воздух и приземлился рядом с Кельсером, подняв облако пепла. Тварь улыбалась.

«Это тот самый. Я с ним уже встречался…»

– Где девчонка? – тихо спросил инквизитор.

Кельсер как будто не слышал вопроса.

– А почему ты один? – поинтересовался он.

Улыбка твари стала шире.

– Я вытянул жребий.

Кельсер воспламенил свинец и метнулся в сторону, когда инквизитор выхватил из‑под рясы пару обсидиановых топоров. Площадь была битком набита солдатами. Кельсер слышал, как в клетках кричали люди:

– Лорд Кельсер! Лорд Кельсер! Помоги!

Кельсер тихо выругался, когда инквизитор бросился на него. Он оттолкнулся от клетки и взвился в воздух над головами солдат. Перепрыгнув их, он устремился к ближайшей телеге, намереваясь освободить пленников. Телега содрогнулась, и Кельсер поднял взгляд. Тварь со стальными глазами усмехалась, стоя на клетке.

Кельсер оттолкнулся и отскочил назад, почувствовав, как один из топоров пронесся рядом с его головой. Он мягко приземлился и увидел ринувшихся на него солдат. Снова сделав огромный прыжок, Кельсер зацепился за одну из клеток и потянул к себе лежавшую на земле дверцу. Решетчатая дверь взлетела и с силой ударила солдат.

В этот момент сзади напал инквизитор, но Кельсер ушел в сторону. Дверца еще крутилась на каменной мостовой, и, пролетая мимо нее, Кельсер оттолкнулся – и поднялся выше.

«Вин была права», – разочарованно подумал он.

Внизу он видел инквизитора. Страшные глаза твари неотрывно глядели на Кельсера.

«Мне не следовало это делать».

Солдаты уже окружили тех скаа, которых он выпустил из клетки.

«Я должен бежать… оторваться от инквизитора. Мне уже удавалось это прежде».

Но… он не мог. На этот раз – нет. Он слишком часто отступал. И даже если это будет стоить ему всего, он должен освободить пленников.

Он уже начал падать и увидел группу людей на перекрестке. Они были вооружены, но не одеты в мундиры. А вел их кто‑то знакомый…

«Хэм! Вот куда ты побежал!»

– Что это? – встревоженно спросила Вин, глядя на площадь. Кельсер опускался на землю, и его темный плащ развевался в воздухе.

– Это один из наших отрядов, – ответил Доксон. – Должно быть, Хэм его привел.

– И сколько там людей?

– Во всех отрядах по две сотни человек.

– Это слишком мало!

Доксон кивнул. Вин выпрямилась.

– Я иду туда.

– Нет, не идешь, – твердо сказал Доксон, хватая ее за плащ. – Напомнить, что случилось, когда ты в прошлый раз столкнулась с инквизитором?

– Но…

– Кел отлично справится, – сказал Доксон. – Он просто будет отвлекать инквизитора до тех пор, пока Хэм не освободит пленных. Потом сбежит. Смотри.

Вин замерла, наблюдая за происходящим.

Рядом негромко бормотал Бриз:

– Да, вам страшно. Сосредоточьтесь на этом. Забудьте все остальное. Помните только о страхе. Там сражаются инквизитор и рожденный туманом – и вы не желаете вмешиваться в это…

Вин посмотрела на площадь – солдаты бросали оружие и разбегались в разные стороны.

«Это тоже способ борьбы», – сообразила она и придвинулась к Бризу.

– Я могу помочь?

Кельсер увернулся от удара инквизитора, а отряд Хэма тем временем врезался в гущу имперских солдат и начал пробивать себе дорогу к телегам с пленниками. Это отвлекло внимание остальных гвардейцев от Кельсера. Они, похоже, были только рады оставить Кельсера с инквизитором наедине и срочно помочь товарищам.

Краем глаза Кельсер заметил, что улочки, выходившие на перекресток, все гуще заполняются народом: скаа, ожидавшие казни на центральной площади, услышали шум сражения и решили посмотреть, что происходит. Еще Кельсер увидел, как несколько взводов имперских солдат пытаются пробиться к перекрестку сквозь толпу, но живая масса скаа изрядно замедляет их продвижение.

Инквизитор взмахнул топором, и Кельсер поднырнул под удар. Тварь явно начинала злиться. Небольшой отряд Хэма уже добрался до телег. Несколько человек быстро взломали замки и выпустили пленников. Остальные тем временем отбивались от имперских солдат, давая пленникам возможность бежать.

Кельсер улыбнулся, наблюдая за раздраженным инквизитором. Тварь тихо рычала.

– Валетт! – громко закричал кто‑то.

Кельсер изумленно обернулся. Какой‑то человек в дорогой одежде пытался пробиться к центру свалки. Он держал в руках дуэльную трость, и рядом с ним шли два телохранителя, но молодому человеку явно не грозила опасность – никто не хотел задеть знатного лорда.

– Валетт! – снова закричал Эленд Венчер.

Он вцепился в одного из солдат.

– Кто приказал захватить караван лорда Ренокса? Кто отвечает за это?!

«Отлично, – подумал Кельсер. – Нужно продержаться еще немножко, пока Хэм уведет пленников. Потом я заберу тебя отсюда».

Инквизитор небрежно взмахнул топором – и голова одного из убегавших слуг слетела с плеч.

– Нет! – взревел Кельсер, когда обезглавленный труп упал к ногам инквизитора.

Тварь схватила другую жертву, женщину, и подняла топор.

– Хорошо, – процедил Кельсер, делая шаг вперед и выхватывая из‑за пояса два флакона с металлами. – Отлично. Хочешь подраться? Вперед!

Тварь ухмыльнулась, отшвырнула женщину и шагнула навстречу.

Кельсер выдернул пробки, залпом осушил оба флакона и небрежно отбросил их. Металлы вспыхнули в груди, тысячекратно усиливая гнев. Его брат мертв. Его жена мертва. Родные, друзья, герои‑мятежники… все мертвы.

«Хочешь, чтобы я загорелся жаждой мести? – подумал он. – Ладно, ты ее получишь».

Кельсер остановился в нескольких футах от инквизитора. Стиснув кулаки, он воспламенил сталь. Люди вокруг мгновенно разлетелись в стороны – невидимая сила ударила по их металлическим предметам. На небольшой площади, забитой имперскими солдатами, пленниками, бунтовщиками и просто горожанами, сразу образовалось пустое пространство – вокруг Кельсера и инквизитора.

– Начнем? – спросил Кельсер.

Я никогда не хотел никого пугать.

Если я о чем‑то и сожалею, так только о том, что порождал страх. Страх – оружие тиранов. К несчастью, когда на кону стоит судьба целого мира, приходится использовать любое оружие, какое только есть под рукой.

Мертвые и умирающие лежали на мостовой. Скаа толпились на боковых улицах. Пленники выкрикивали его имя. Занавешенное дымкой солнце жгло землю.

С неба сыпался пепел.

Кельсер бросился вперед, воспламеняя свинец и выхватывая кинжалы. И он, и инквизитор поддерживали горение атиума, и у обоих, похоже, хватало металла для долгого боя.

Кельсер пропорол кинжалами раскаленный воздух, метя в инквизитора, и стремительные движения его рук были почти неразличимы. Тварь уклонилась, на миг затерявшись в безумном вихре рожденных атиумом теней, и взмахнула топором.

Кельсер неестественно высоко подпрыгнул – свинец помог ему – и увернулся от топора. Тут же, оттолкнувшись сталью от чужих доспехов, он бросил тело вперед и обеими ногами ударил инквизитора в лицо.