Танцоры Туманных Волн 5 page. – На самом деле мне нечего скрывать от тебя, госпожа

Сэйзед вздохнул.

– На самом деле мне нечего скрывать от тебя, госпожа. О главной особенности ферухимической силы – способности накапливать и восстанавливать воспоминания – ты уже знаешь. А остальные мои умения не слишком отличаются от дара усиливать себя за счет свинца и олова. Хотя иные выглядят чуть более странно – например, ферухимик может стать тяжелее или изменить свой возраст, но это слабо помогает в бою, поверь.

– Возраст? – переспросила Вин, вскидывая голову. – Ты можешь стать моложе?

– Нет, госпожа. Не забывай, ферухимик черпает силу из собственного тела. Он, например, может на несколько недель постареть лет на десять. А потом сбросит накопленные годы и станет на десять лет моложе своего истинного возраста, но лишь на определенный промежуток времени. В ферухимии должно соблюдаться равновесие.

Вин немного подумала.

– А металлы, которые ты используешь, имеют значение? – спросила она. – Как в алломантии.

– Разумеется. Именно металл определяет, что именно ты можешь накопить.

Вин кивнула и глубоко задумалась.

– Сэйзед, а я могу взять у тебя немного твоего металла?

– Моего металла, госпожа?

– Того, который ты используешь для накопления, – пояснила Вин. – Я хочу попробовать поджечь его… может, он даст мне свою силу?

Сэйзед недоуменно нахмурился.

– Кто‑нибудь уже пробовал это сделать? – спросила Вин.

– У верен, что пробовал, – ответил Сэйзед. – Но если честно, я просто не представляю, что именно…

– Так почему бы не попробовать? Есть у тебя что‑нибудь из базовых металлов? Что‑то, в чем ты хранишь не самое важное свойство?

Сэйзед подумал и вынул из мочки уха простенькую сережку, очень похожую на ту, которую носила сама Вин.

– Это свинец, госпожа. В нем я скопил немного физической силы.

Вин кивнула и решительно проглотила сережку. Она ощутила новый источник алломантической силы, но вполне обычный, не отличающийся от прежних. Вин осторожно воспламенила свинец.

– Ну как? – спросил Сэйзед.

Вин покачала головой.

– Никак, я не…

Она умолкла. В источнике действительно было что‑то еще.

– В чем дело, госпожа? – взволнованно спросил Сэйзед.

– Я… чувствую какую‑то силу, Сэйз. Она очень слабая, я едва улавливаю ее… но могу поклясться, во мне появился новый источник, и он возник, когда я подожгла твой металл.

Сэйзед нахмурился.

– Говоришь, он едва уловим? И похож как бы на тень источника, но ты не можешь добраться до силы, заключенной в нем?

Вин кивнула.

– Да, а откуда ты знаешь?

– Я ощущаю то же самое, когда пробую воспользоваться металлами других ферухимиков, госпожа, – со вздохом пояснил Сэйзед. – Мне следовало заранее догадаться о результате. Ты не можешь дотянуться до этой силы, потому что она не принадлежит тебе.

– Надо же! – изумилась Вин.

– Не стоит разочаровываться, госпожа. Если бы алломанты могли заимствовать силу у моего народа, мы бы давно об этом знали. Но мысль была интересная. – Он повернулся и махнул рукой в сторону особняка. – Карета прибыла. Мы, кажется, опаздываем на встречу.

И они с Вин быстро пошли к особняку.

«Забавно, – думал Кельсер, тайком пробираясь через темный двор особняка. – Мне приходится прокрадываться в собственный дом, как в крепость важного лорда».

С его репутацией ему не оставалось ничего иного. Кельсер‑вор был неплохо известен. Кельсера, организатора восстания и духовного лидера скаа, и вовсе окружал ореол славы. Конечно, это не мешало ему по ночам сеять панику в столице, просто приходилось проявлять максимум осторожности. Все больше и больше семей уезжало из города, а самые могущественные Дома заболевали паранойей. В каком‑то смысле это облегчало задачу Кельсера, но бродить вокруг их крепостей становилось все опаснее.

В сравнении с крепостями особняк Ренокса оставался относительно беззащитным. Конечно, тут были стражники, но простые, не туманщики. Реноксу приходилось держаться в соответствии с легендой, как небогатому провинциальному вельможе. Большое количество алломантов в охране сразу выдало бы в нем состоятельного человека. Кельсер держался в тени, осторожно обходя дом с восточной стороны. Потом он оттолкнулся от монетки и взлетел на балкон перед кабинетом Ренокса.

Кельсер легко приземлился и заглянул в застекленную дверь балкона. Занавески были задернуты, но сквозь щель Кельсер рассмотрел Доксона, Вин, Сэйзеда, Хэма и Бриза, собравшихся у письменного стола. Сам Ренокс сидел в дальнем углу, не участвуя в разговоре. Его контракт подразумевал, что он будет играть роль лорда Ренокса, но он не желал вникать в планы команды глубже необходимого.

Кельсер покачал головой.

«Сюда легко может пробраться наемный убийца. Надо, чтобы Вин ночевала в лавке Клабса».

За Ренокса он не беспокоился: природа кандры была такова, что ему не приходилось бояться ножа убийцы.

Кельсер тихонько постучал, и Доксон быстро подошел к двери и отпер.

– Все оценили мое эффектное появление? – осведомился Кельсер, входя в кабинет и сбрасывая плащ рожденного туманом.

Доксон фыркнул, закрывая за ним дверь.

– Да уж, появление действительно эффектное, Кел, – сказал он. – Особенно эффектно смотрятся пятна сажи на коленях.

– Пришлось кое‑где поползать, – ответил Кельсер, небрежно махнув рукой. – Есть одна заброшенная сточная канава, как раз под стеной крепости Лекаль. Им бы давно следовало ее перекрыть.

– Сомневаюсь, что они думали об этом, – заметил Бриз. – Ваш брат обычно слишком гордый, чтобы ползать на карачках. И я весьма удивлен, что ты на такое решился.

– Слишком горды, чтобы ползать? – удивился Кельсер. – Чушь! Я бы сказал, что мы, рожденные туманом, слишком горды, чтобы не суметь показаться достаточно скромными и проползти где надо – конечно, не теряя достоинства.

Доксон нахмурился, возвращаясь к письменному столу.

– Кел, ты несешь бессмыслицу.

– А нам, рожденным туманом, незачем беспокоиться о смысле, – высокомерно бросил Кельсер. – Это что у вас?

– Это пришло от твоего брата, – ответил Доксон, показывая на большую карту. – Ее доставили сегодня днем в полой ножке стола, который прислали для ремонта в лавку Клабса. Из ортодоксального кантона.

– Интересно… – протянул Кельсер, разглядывая карту. – Это расположение точек лести?

– Именно, – подтвердил Бриз. – Эта карта – настоящее открытие для меня. Я ни разу не видел таких подробных планов города. Тут не только указаны все тридцать четыре точки, но еще и обозначены места, к которым проявляют наибольший интерес инквизиторы и разные кантоны. Я никогда не был близко знаком с твоим братом, Кел, но теперь я готов утверждать, что он – гений!

– Что, трудно поверить, что он родственник Кельсера? – с улыбкой спросил Доксон.

Перед ним лежал блокнот, и он составлял полный список точек лести.

Кельсер фыркнул.

– Может, Марш и гений, зато я – красавчик. А это что за цифры?

– Даты рейдов инквизиторов, – ответил Хэм. – Видишь, тут и ночлежка, где жила Вин, указана.

Кельсер кивнул.

– Не представляю, как Марш умудрился стащить такую карту?

– Он ее не крал, – пояснил Доксон, продолжая писать. – Тут была записка приложена. Судя по всему, высший прелан сам дал Маршу карту. Они просто очарованы Маршем и захотели, чтобы он изучил город и предложил места для новых точек лести. Похоже, братство встревожено конфликтами между Великими Домами и желает разместить в столице дополнительный штат льстецов, чтобы держать ситуацию под контролем.

– Мы должны отослать карту обратно в том же столе, после его ремонта, – сказал Сэйзед. – Я сделаю все, чтобы ее скопировали как можно быстрее.

«А заодно выучишь ее наизусть, чтобы она стала частью памяти каждого хранителя, – подумал Кельсер. – Но тот день, когда ты перестанешь просто запоминать и начнешь делиться своими знаниями, уже близок, Сэйзед. Надеюсь, твой народ готов к этому».

Кельсер всмотрелся в карту. Она действительно производила впечатление, Бриз был прав. И Марш, конечно, рисковал, вынося ее за пределы братства. Возможно, даже слишком рисковал, но те сведения, что содержала карта…

«Мы должны вернуть ее как можно быстрее, – решил Кельсер. – Лучше завтра утром, если получится».

– А это что? – спросила Вин, склоняясь над картой и показывая на что‑то.

Она была в дворянском платье – повседневном, но почти таком же нарядном, как бальное.

Кельсер улыбнулся. Он вспомнил те дни, когда Вин выглядела в платьях ужасно неловко, – а теперь, похоже, они стали ей нравиться. Она, правда, до сих пор двигалась не совсем так, как настоящие знатные леди. Она была грациозна – но как хищник, а не как придворная дама. Но все равно платья теперь сидели на Вин безупречно, и дело было не только в искусстве портных.

«Ах, Мэйр, – с грустью подумал Кельсер. – Ты всегда хотела дочь, которую могла бы научить быть одновременно и знатной леди, и воровкой…»

Они бы понравились друг другу, Вин и Мэйр. Обе со странностями, обеим чужды условности… Пожалуй, если бы его жена была жива, она бы научила Вин таким дамским уловкам, о которых Сэйзед и представления не имел…

«Но если бы Мэйр была жива, я бы не ввязался в это дело. Я бы просто не осмелился».

– Посмотри! – попросила Вин. – Одна из дат рейдов совсем недавняя… вчерашняя!

Доксон и Кельсер переглянулись.

«Нам все равно пришлось бы сказать ей об этом, рано или поздно…»

– Налет на шайку Ферона, – подтвердил Кельсер. – Инквизиторы накрыли их вчера вечером.

Вин побледнела.

– Тебе знакомо это имя? – спросил Хэм.

– Ребята Ферона вместе с Камоном пытались надуть братство, – сказала Вин. – Но это значит, что инквизиторы все еще идут по моему следу…

«Инквизитор узнал ее той ночью во дворце. И хотел знать, кто ее отец. Как хорошо, что они всех знатных людей заставляют чувствовать себя неловко… иначе мы не смогли бы отправлять Вин на балы».

– А шайка Ферона, – осторожно спросила Вин, – она… их… ну, это было как в прошлый раз?

Доксон кивнул.

– Да, в живых никого не осталось.

Наступило тяжелое молчание, а вид у Вин стал по‑настоящему больной.

«Бедный ребенок», – подумал Кельсер.

Но что они могли сделать? Только продолжать.

– Ну хорошо. Как мы используем карту?

– Тут есть примечания братства относительно обороны Домов, – сказал Хэм. – Это нам наверняка пригодится.

– Но никаких намеков на следующие удары инквизиторов, – добавил Бриз. – Наверное, они идут туда, куда их ведут осведомители.

– Надо воздерживаться от алломантии вблизи точек лести, – заметил Докс, кладя ручку на стол. – К счастью, рядом с лавкой Клабса нет ни одной. Они в основном в трущобах.

– Нам нужно не просто избегать точек, – сказал Кельсер. – Мы должны быть готовы к их разгрому.

Бриз нахмурился.

– Риск слишком велик.

– Подумай, какой удар мы нанесем братству! Марш сказал, что на каждой станции по меньшей мере два льстеца и один охотник. А это уже сто тридцать туманщиков братства – их, должно быть, собирали со всей Центральной провинции. Если мы ударим одновременно…

– Нам никогда не удастся за раз перебить столько туманщиков, – возразил Доксон.

– Удастся, если используем остатки нашей армии, – задумчиво произнес Хэм. – Мы можем спрятать их в трущобах.

– У меня есть идея получше, – сказал Кельсер. – Мы можем нанять воров. Если у нас будет десять шаек, и каждая разберется с тремя станциями, мы за несколько часов очистим город от льстецов и охотников братства.

– Тогда нужно будет как следует рассчитать время, – сказал Доксон. – Бриз прав – нелегко убить такое количество поручителей за один вечер. Инквизиторы быстро нанесут ответный удар.

Кельсер кивнул.

«Ты прав, Докс. Рассчитать время жизненно важно…»

– Ты не займешься этим? Найди несколько подходящих шаек, но подожди договариваться с ними, пока мы не решим, когда именно следует устраивать погром.

Доксон кивнул.

– Хорошо. Теперь о наших солдатах. Хэм, как у них дела?

– Вообще‑то лучше, чем я ожидал, – ответил Хэм. – Они прошли отличное обучение в пещерах. И они считают себя лучшей и достойной доверия частью армии, потому что не последовали за Йеденом и не нарушили твой приказ.

Бриз фыркнул.

– Весьма убедительно звучит после того, как три четверти армии потеряно из‑за обычной глупости.

– Они хорошие люди, Бриз, – твердо произнес Хэм. – И те, что погибли, тоже были хорошими людьми. Не надо отзываться о них дурно. Еще меня беспокоит то, как мы прячем свою армию. Один из отрядов могут обнаружить в любой момент.

– Именно поэтому отряды не знают друг о друге, – напомнил Кельсер.

– Мне бы хотелось еще кое‑что добавить, – сказал Бриз, усаживаясь в кресло рядом с письменным столом. – Я понимаю, что очень важно продолжать обучение солдат, и Хэммонд должен этим заниматься, но зачем нам‑то с Доксоном к ним являться?

– Они должны знать своих командиров, – ответил Кельсер. – Если Хэм по каким‑то причинам оставит пост, кто‑то должен будет принять командование.

– А почему не ты? – спросил Бриз.

– На меня вы будете ссылаться, – с улыбкой сказал Кельсер. – И смирись с этим, так будет лучше.

– Смириться! – воскликнул Бриз. – Нам и так уже приходится…

– Не обсуждается, – отрезал Кельсер. – Вин, какие новости в высшем свете? Узнала что‑нибудь полезное о Доме Венчер?

Вин ответила не сразу.

– Нет.

– На следующей неделе бал состоится именно в крепости Венчер, я правильно понимаю? – спросил Доксон.

Вин кивнула.

Кельсер внимательно посмотрел на девушку. «А скажет ли она, если действительно узнает что‑то важное?» Кельсер встретился с ней взглядом, но ничего не смог прочитать в ее глазах.

«Девчонка стала искусной лгуньей!»

– Ладно, – сказал он. – Продолжай искать.

– Конечно, – ответила Вин.

Несмотря на усталость, Кельсер почти не спал этой ночью. К сожалению, он не мог даже побродить по коридорам – лишь несколько слуг знали, что он в особняке, и ему приходилось держаться осторожно, чтобы не навредить собственной репутации.

Репутация. Кельсер вздохнул, опираясь на балконные перила и всматриваясь в туман. Иной раз его самого тревожило то, что он делал. Ему не задавали прямых вопросов, как он и просил, но Кельсер прекрасно видел, что друзей беспокоит его растущая известность.

«Но это наилучший путь. Может, мне и не понадобится кое‑что делать… но если придется, я буду только рад…»

Тихий стук прервал его размышления. Кельсер удивленно обернулся и увидел, как в комнату заглядывает Сэйзед.

– Прошу прощения, мастер Кельсер, – сказал он. – Но ко мне пришел стражник и сказал, что видел тебя на балконе. Он тревожится, что ты выдашь себя.

Кельсер вздохнул, но вернулся в комнату, плотно закрыв дверь на балкон и задернув занавески.

– Я плохо умею скрываться, Сэйзед. Для вора в особенности.

Террисанин улыбнулся и направился к двери.

– Сэйз… – окликнул его Кельсер. – Мне что‑то не уснуть. У тебя нет новых идей по части религии для меня?

Сэйзед улыбнулся и прошел в комнату.

– Конечно есть, мастер Кельсер. Я тут недавно подумал, что тебе следовало бы познакомиться с Истиной Беннет. Думаю, она тебе отлично подойдет. Беннет – весьма развитый народ, живший некогда на южных островах. Они были храбрыми мореплавателями и блестящими картографами. Некоторые из карт, что до сих пор используются в Последней империи, созданы народом беннет. Их религия была приспособлена для нужд людей, долгие месяцы проводящих в море. Капитан корабля являлся заодно и священником, и никто не мог получить эту должность без соответствующего теологического образования.

– Наверное, на их кораблях нечасто случались бунты.

Сэйзед улыбнулся.

– У них хорошая вера, мастер Кельсер. Она основана на знании. Для их народа священным долгом было составление карт. Они верили, что, когда весь мир будет познан, понят и перенесен на карту, люди наконец‑то обретут мир и гармонию. Многие религии говорят о том же самом, но лишь некоторые действительно трудятся ради этой цели так же усердно, как трудился народ беннет.

Кельсер слегка нахмурился, прислонившись к стене рядом с балконной дверью.

– Мир и гармония, – медленно повторил он. – Но я вовсе не их ищу, Сэйз.

– Разумеется, – вздохнул Сэйзед.

Кельсер поднял голову и уставился в потолок.

– А ты можешь рассказать мне еще раз о религии валла?

– Конечно, мастер. – Сэйзед придвинул кресло, стоявшее у письменного стола, и сел. – Но что именно ты хочешь услышать?

Кельсер покачал головой.

– Я и сам не знаю. Извини, Сэйз, у меня сегодня странное настроение.

– Мне кажется, у тебя всегда странное настроение, – с легком улыбкой сказал Сэйзед. – Но ты выбрал действительно интересную тему. Валла продержалась во владениях лорда‑правителя дольше других религий.

– Потому я о ней и спрашиваю, – кивнул Кельсер. – Мне нужно понять, что помогло ей выстоять. Что заставляло валланцев продолжать борьбу?

– Решимость, я полагаю.

– Но у них не было вождей, – сказал Кельсер. – Лорд‑правитель уничтожил весь религиозный совет валланцев во время первых походов.

– У них были вожди, мастер Кельсер, – возразил Сэйзед. – Мертвые, это верно, но тем не менее – вожди.

– Можно подумать, что их преданность не имела смысла, – бросил Кельсер. – Потеря вождей должна была сломить народ, а не придать ему сил продолжать сопротивление.

Сэйзед покачал головой.

– Люди иной раз черпают силы там, где и предугадать невозможно. Наша вера часто становится крепче, когда ей полагалось бы ослабеть. Такова природа надежды.

– Пожалуй…

– Хочешь услышать еще что‑нибудь о валла?

– Нет. Спасибо, Сэйз. Мне просто необходимо было напоминание о том, что есть на свете люди, продолжающие бороться даже тогда, когда все выглядит безнадежным.

Сэйзед встал.

– Думаю, я понял тебя, мастер Кельсер. Что ж, спокойной ночи.

Кельсер рассеянно кивнул, разрешая террисанину удалиться.

Большинство террисан совсем не так плохи, как Рашек. Однако я вижу, что они в известной мере верят ему. Это простые люди, не философы и неученые, и они не знают, что их собственные пророки сказали: героем всех веков станет чужак. Они видят лишь то, на что указывает им Рашек, – то есть что они являются вроде бы высшими людьми, а значит, должны не служить, а «командовать».

Ну что ж, такая страсть и такая ненависть могут обмануть кого угодно.

Вин понадобилось вновь очутиться в бальном зале крепости Венчер, чтобы вспомнить, что такое истинное величие.

Она успела поприсутствовать на огромном количестве балов в разных Домах и почти перестала замечать окружавшее ее великолепие. Но в крепости Венчер было нечто особенное – нечто, чему пытались подражать владельцы других крепостей, но чего им никогда не удавалось добиться. Все выглядело так, словно остальные Дома копировали Венчеров, как хорошо воспитанные дети – своих родителей. Все крепости были прекрасны, но никто не усомнился бы в том, какая из них наилучшая.

Необъятных размеров бальный зал крепости Венчер, обрамленный с обеих сторон огромными колоннами, показался Вин даже более величественным, чем прежде. Вин и сама не понимала почему. Она задумалась над этим, пока ждала, когда слуга примет ее шаль. Снаружи на стены крепости все так же падал яркий свет, струившийся сквозь витражи. Обеденные столы, выстроившиеся за колоннами, выглядели безупречно. Стол лорда Венчера, установленный на отдельном балконе в дальнем конце зала, казался почти что королевским троном.

«Как‑то все даже чересчур безукоризненно», – внезапно хмуро подумала Вин.

Все вокруг выглядело подчеркнутым и преувеличенным. Скатерти на столах белее обычного и отглажены уж слишком усердно. И ливреи на слугах – с иголочки. При этом у входа вместо обычных стражников стояли туманные убийцы – и не просто стояли, а выставляли себя напоказ, демонстрируя деревянные щиты и свободные серые одеяния. В общем, Венчеры как будто решили вывести привычный спектакль на новый уровень.

– Что‑то тут не так, Сэйзед, – прошептала Вин, когда распорядитель подвел их к предназначенному для Вин столу.

– О чем ты, госпожа? – спросил управляющий, становясь рядом с ней.

– Слишком много людей сегодня, – сказала Вин, осознав наконец, что именно ее тревожит.

В последние месяцы на столичных балах присутствовало все меньше и меньше гостей. Однако похоже было, что все уехавшие из столицы специально вернулись, чтобы появиться на балу в Доме Венчер, и нарядились при этом в лучшие свои туалеты.

– Что‑то будет, – тихо сказала Вин. – Что‑то, о чем мы не знаем.

– Да, – чуть слышно согласился Сэйзед. – Я тоже чувствую. Наверное, мне следует пораньше отправиться на ужин для слуг.

– Хорошая мысль, – кивнула Вин. – А мне, пожалуй, лучше вообще обойтись без ужина. Мы с тобой немного припоздали, похоже, гости уже вовсю разговорились.

Сэйзед улыбнулся.

– Что такое? – тут же спросила Вин.

– Я просто вспомнил те времена, когда ты ни за что не пропустила бы ужин, госпожа.

Вин фыркнула.

– Ну, знаешь… радовался бы, что я ни разу не попыталась набить карманы теми вкусностями, что подают на балах… а мне постоянно хочется, уж поверь. Ладно, иди.

Сэйзед кивнул и ушел. Вин оглядела расположившиеся по соседству компании.

«Шэн не видно, вот радость‑то!»

Но, к несчастью, и леди Клисс тоже не попалась ей на глаза, так что Вин стала прикидывать, от кого бы послушать последние сплетни. Немного подумав, она с улыбкой направилась к лорду Идрену Сирису, с которым танцевала от случая к случаю. Лорд Сирис приветствовал ее сдержанным кивком, и Вин присоединилась к его компании.

Вин улыбнулась остальным – трем дамам и лорду. Со всеми ними она была знакома, а с лордом Йесталом даже танцевала однажды. Однако все четверо одарили ее холодными взглядами.

– Я давненько не бывала в крепости Венчер, – сказала Вин, возвращаясь к роли деревенской простушки. – Я и забыла, как тут прекрасно!

– Да, действительно, – откликнулась одна из дам. – Прошу меня извинить… пойду возьму себе что‑нибудь выпить.

– Я с вами, – тут же сказала другая леди, и обе покинули компанию.

Вин, нахмурившись, проводила их взглядом.

– Ах, – сказал лорд Йестал, – мой стол уже накрыт. Идемте, Трисс?

– Да, конечно, – кивнула последняя из дам и вместе с Йесталом поспешила прочь.

Идрен поправил очки, чуть виновато посмотрел на Вин – и тоже ушел. Вин осталась стоять на месте, совершенно ошеломленная. Такого ледяного приема ей не оказывали ни разу со времен ее первого бала.

«Что происходит? – думала она, тревожась все сильнее. – Неужто это дело рук леди Шэн? Но могла ли она настроить против меня всех без исключения?..»

Нет, вряд ли это возможно. Потребовалось бы слишком много усилий. Кроме того, не только в отношении к Вин проявлялась странность сегодняшней обстановки. Все светские компании выглядели этим вечером как‑то по‑другому.

Вин попыталась присоединиться к другой компании, но результат оказался еще хуже. Как только она подошла, на нее начали демонстративно не обращать внимания. Вин растерялась и ушла, решив взять бокал вина. По дороге к столам с закуской она заметила, что первая компания, разбежавшаяся от нее, снова что‑то пылко обсуждает в прежнем составе. Лорд Йестал, лорд Идрен, дамы…

Вин остановилась в тени восточной галереи и всмотрелась в толпу. Танцевало всего несколько пар, и это были либо женатые между собой люди, либо помолвленные. А сидевшие за столами и разговаривавшие старательно делали вид, что больше никого не замечают.

«На это стоит взглянуть повнимательнее», – решила Вин и направилась к лестнице.

Быстро поднявшись, она пошла по длинному, похожему на узкий коридор балкону, нависавшему над танцевальной площадкой. Знакомые ей лампы с голубыми плафонами бросали на каменные стены мягкий печальный свет.

Вин остановилась у любимого места Эленда – закутка между колонной и стеной, освещенного одной‑единственной лампой. Эленд почти все балы в Доме Венчер проводил здесь, читая очередную книгу. Ему не нравились пышность и шум больших приемов.

Сейчас закуток пустовал. Вин подошла к перилам и перегнулась, чтобы разглядеть дальний конец огромного зала. Хозяйский стол находился на одном уровне с балконом, и Вин с изумлением обнаружила, что Эленд ужинает со своим отцом.

«Но почему?» – недоумевала она.

Вин посещала балы в крепости Венчер по меньшей мере полдюжины раз и никогда прежде не видела, чтобы Эленд сидел за столом со своей семьей.

Внизу она заметила знакомую фигуру в яркой одежде, пробиравшуюся сквозь толпу. Она махнула рукой Сэйзеду, но тот и сам увидел ее. Пока Вин ждала террисанина, она вдруг услышала знакомый голос в другом конце балкона. Оглянувшись и присмотревшись, Вин обнаружила знакомую невысокую фигурку. Леди Клисс болтала с группой провинциальных лордов.

«Уж Клисс‑то наверняка все знает, – подумала Вин. – Может, хоть она поговорит со мной».

Она осталась на месте, чтобы дождаться либо окончания беседы леди Клисс, либо прихода Сэйзеда.

Сэйзед подоспел первым. Он тяжело дышал после быстрого подъема по лестнице.

– Госпожа… – тихо позвал он, становясь рядом с Вин у перил балкона.

– Что ты узнал, Сэйзед? Этот бал какой‑то зловещий. Все холодные, серьезные. Как будто похороны, а не вечеринка.

– Удачное сравнение, госпожа, – тихо сказал Сэйзед. – Мы с тобой опоздали и пропустили весьма важное объявление. Дом Хастинг сообщил, что отменяет бал, назначенный на эту неделю.

Вин нахмурилась.

– И что? Балы и раньше отменяли.

– И Дом Элариэль сообщил о том же. Обычно следом за ними давал бал Дом Текиэль, но он уже не существует. А Дом Шунах заявил, что вообще больше не будет устраивать балы.

– О чем ты говоришь, Сэйзед?..

– Похоже, госпожа, что сегодня – последний бал на ближайшее время… возможно, очень долгое время.

Вин посмотрела на волшебные окна – и на группки людей, державшихся обособленно, почти враждебно…

– Так вот оно что, – пробормотала она. – Они составили окончательные союзы. Каждый стоит рядом с самыми падежными друзьями и сторонниками. Они знают, что это последний бал, они приехали ради приличия, и все прекрасно понимают, что времени на пустую вежливость уже нет.

– Похоже на то, госпожа.

– Теперь они уйдут в глухую оборону. Так сказать, спрячутся каждый за свою стену. Вот почему никто не хочет разговаривать со мной – ведь лорд Ренокс придерживается нейтральной позиции. У меня нет союзников, а сейчас неподходящий момент, чтобы заигрывать со случайными людьми.

– Нужно поскорее сообщить об этом мастеру Кельсеру, госпожа, – сказал Сэйзед. – Сегодня вечером ему снова изображать осведомителя, и если он не будет знать об этой ситуации, то наверняка лишится доверия своего нанимателя. Нам необходимо уехать.

– Нет, – возразила Вин, поворачиваясь к Сэйзеду. – Я не могу уехать… не могу, пока остальные здесь. Все решили, что очень важно показаться на этом балу, и я не могу уехать, пока не начнут разъезжаться другие.

Сэйзед кивнул.

– Да, верно.

– А ты иди, Сэйзед. Найми экипаж и расскажи обо всем Кельсеру. Я побуду здесь еще немного и уйду тогда, когда это не наведет никого на мысль о слабости Дома Ренокс.

Сэйзед замялся.

– Я не знаю, госпожа…

Вин вздохнула.

– Я ценю твою заботу, Сэйзед, но ты не обязан постоянно держать меня за ручку. Множество людей приезжает на балы без управляющих.

Террисанин вздохнул.

– Ну хорошо, госпожа. Я все же вернусь, когда найду мастера Кельсера.

Вин кивнула, прощаясь с ним, и Сэйзед поспешил к лестнице. Вин снова перегнулась через перила. Она наблюдала за Сэйзедом, пока тот не исчез за огромными створками центральных дверей.

«И что теперь? Даже если я найду, с кем поговорить, все равно уже нет смысла распространять слухи».

И тут ей стало страшно. Кто бы мог подумать, что она настолько вживется в роль знатной леди? Конечно, ее впечатления сильно портило то, что она знала о многих аристократах… и все равно их жизнь походила на мечту, на сон…

Доведется ли ей еще когда‑нибудь получить приглашение на бал? Что случится с леди Валетт, знатной дамой? Придется ли ей навсегда расстаться с нарядными платьями и румянами, снова стать простой уличной девчонкой по имени Вин? Ведь в том новом царстве, которое намеревался построить Кельсер, едва ли могло найтись место для великолепных балов, и, наверное, к лучшему – допустимо ли танцевать, когда другие умирают от голода? И все равно ей казалось, что мир лишится чего‑то невыразимо прекрасного, если в нем не будет крепостей и балов, роскошных нарядов и танцев.

Вин вздохнула, отходя от перил и оглядывая собственное платье. Его сшили из темно‑синей с искрой ткани и отделали белой лентой по всему подолу. Платье было без рукавов, но Вин подобрала к нему синие шелковые перчатки выше локтей.

Когда‑то такая одежда казалась ей чрезвычайно неудобной, но теперь Вин оценила ее прелесть. Ей нравилось, как корсаж подчеркивает грудь и тонкую талию. Нравилось, как спадают вниз юбки, как они шелестят на ходу.