Государственный строй франков

В процессах становления и развития государственного аппарата франков можно выявить три главных направления. Первое направление, особенно характерное для на­чального этапа (V—VII вв.), проявилось в перерождении органов племенной демократии франков в органы новой, публичной вла­сти, в собственно государственные органы. Второе — определялось развитием органов вотчинного управления, третье — было связано с постепенным превращением государственной власти франкских монархов в "частную" власть государей-сеньоров с формировани­ем сеньориальной монархии, что выявилось в полной мере на за­вершающем этапе развития франкского общества (VIII—IX вв.).

Завоевание Галлии послужило мощным импульсом создания нового государственного аппарата у франков, ибо оно потребовало организации управления завоеванных областей, их защиты. Хлодвиг был первым франкским королем, утвердившим свое исключитель­ное положение единоличного правителя. Из простого военачальни­ка он превращается в монарха, добиваясь этого положения всеми средствами: вероломством, хитростью, уничтожением сородичей, других племенных вождей. Одной из важнейших политических ак­ций Хлодвига, укрепивших позиции франкского государства за счет поддержки галло-римского клира, было принятие христианства.

С принятием христианства Хлодвигом церковь становится мощным фактором укрепления королевской власти. Именно цер­ковь дала в руки франкских королей такое оправдание захватни­ческим войнам, как ссылка на "истинную веру", объединение в вере многих народов под эгидой единого короля как верховного, не только светского, но и духовного главы своих народов.

Постепенный переход галльской элиты в христианскую веру становится также важным историческим фактором объединения Галлии, развития особой региональной феодально-христианской, западноевропейской (романо-германской) цивилизации.

Социально-экономические, религиозно-идеологические, этно­графические и др. изменения в галльском обществе оказали непосредственное влияние и на процессы складывания и развития спе­цифических черт государственного аппарата франкской империи, поглотившей в VIII—IX в. большинство варварских государств За­падной Европы. Уже в V в. у франков на место старой родовой общины окончательно приходит община территориальная (марка), а вместе с ней и территориальное деление на округа (паги), сотни. Салическая правда говорит уже о существовании должностных лиц королевства: графах, сацебаронах и пр. Вместе с тем она свиде­тельствует о значительной роли органов общинного управления. Общеплеменного народного собрания в это время у франков уже не было. Оно было заменено смотром войска — сначала в марте ("мартовские поля"), затем (при Каролингах) в мае ("майские поля"). Но на местах продолжали существовать сотенные собрания ("малюс"), выполняющие судебные функции под председательством тунгинов, которые вместе срахинбургами, знатоками права ("вынося­щими приговор"), были представителями общины.

Роль общины в судебных делах была исключительно велика. Община отвечала за убийство, совершенное на ее территории, вы­ставляла соприсяжников, свидетельствующих о добром имени сво­его члена; сами родственники доставляли в суд своего сородича, вместе с ним уплачивали вергельд.

Король выступал прежде всего как "охранитель мира", как исполнитель судебных решений общины. Его графы, сацебароны выполняли в основном полицейские и фискальные функции. Сали­ческая правда предусматривала наказание для королевских долж­ностных лиц, отказывающихся удовлетворить требование свобод­ного человека и применить власть к правонарушителям. Вместе с тем, ограждая в определенной мере самостоятельность общины со стороны королевских должностных лиц, Салическая правда запре­щала, например, чтобы на одно общинное собрание являлось боль­ше трех сацебаронов.

Королевские предписания, согласно Салической правде, каса­ются незначительного круга государственных дел — призыва в войско, вызова в суд. Но Салическая правда свидетельствует и об усилении власти королей. Так, например, исполнение королевской службы оправдывает неявку обвиняемого в общинный суд. Более того, король прямо вторгается во внутриобщинные дела, в ее позе­мельные отношения, разрешает чужаку селиться на общинной земле.

Власть франкских королей стала передаваться по наследству.' В VI—VII вв. под прямым воздействием позднеримских порядков законодательные полномочия королей усиливаются, а в капитуля­риях не без влияния церкви уже говорится о священном характере королевской власти, о неограниченности ее законодательных пол­номочий. Показательно, что там же появляется понятие измены королю, относимой к тяжким преступлениям.

Однако король в это время — прежде всего военный предво­дитель, военачальник, главной заботой которого является "поря­док" в королевстве, усмирение выходящей из повиновения местной знати. С ограниченностью королевских функций было связано и отсутствие эффективно действующих органов центральной адми­нистрации, казначейства, самостоятельных королевских судов, об­ладающих апелляционными функциями.

Складывающийся государственный аппарат отличается еще крайней аморфностью, отсутствием четко разграниченных долж­ностных полномочий, соподчиненности, организации делопроизвод­ства. Нити государственного управления сосредоточиваются в ру­ках королевских слуг и приближенных. Среди них выделяются двор­цовый граф, референдарий, камерарий. Дворцовый граф выполня­ет главным образом судебные функции, руководит судебными по­единками, наблюдает за исполнением приговоров. Референдарий (докладчик), хранитель королевской печати, ведает королевскими документами, оформляет акты, предписания короля и пр. Камера­рий следит за поступлениями в королевскую казну, за сохранно­стью имущества дворца.

В VI—VII вв. главным управителем королевского дворца, а затем и главой королевской администрации являлся палатный мэр, или майордом, власть которого всемерно усиливалась в условиях непрекращающихся походов короля, который управлял своими тер­риториями "из седла".

Формирование местных органов власти происходит в это вре­мя под значительным влиянием позднеримских порядков. Меровингские графы начинают управлять округами как римские наме­стники. Они обладают полицейскими, военными и судебными функ­циями. В капитуляриях тунгин в качестве судьи почти не упоми­нается. Понятия "граф" и "судья" становятся однозначными, их на­значение входит в исключительную компетенцию королевской власти.

Вместе с тем вновь возникающие органы государственного ап­парата франков, копируя некоторые позднеримские государствен­ные порядки, имели иной характер и социальное назначение. Это были органы власти, выражавшие интересы прежде всего герман­ской служилой знати и крупных галло-римских землевладельцев. Они и строились на иных организационных основах. Так, например, широко использовались на государственной службе дружинники короля. Первоначально состоявшая из королевского военного отря­да свободных франков дружина, а следовательно, и государствен­ный аппарат пополнялись впоследствии не только романизирован­ными галлами, которые отличались своим образованием, знанием местного права, но и рабами, вольноотпущенниками, составлявши­ми придворный королевский штат. Все они были заинтересованы в усилении королевской власти, в разрушении старого племенного сепаратизма, в укреплении новых порядков, суливших им обога­щение и социальный престиж.

Во второй половине VII в. складывается новая система поли­тического господства и управления, своего рода "демократия зна­ти", которая предполагает непосредственное участие верхушки формирующегося класса феодалов в управлении государством.

Расширение участия феодализирующейся знати в управле­нии государством, "сеньоризация" государственных должностей привели к потере королевской властью той относительной само­стоятельности, которой она пользовалась ранее. Это произошло не сразу, а именно в тот период, когда крупное землевладение приоб­рело уже значительные размеры. В это время большую власть присваивает созданный еще ранее Королевский совет, состоящий из представителей служилой знати и высшего духовенства. Без согласия Совета король фактически не мог принять ни одного серь­езного решения. Знати постепенно передаются ключевые позиции в управлении не только в центре, но и на местах. Вместе с ослаб­лением власти королей все больше независимости, администра­тивных и судебных функций приобретают графы, герцоги, еписко­пы, аббаты, ставшие крупными землевладельцами. Они начинают присваивать налоги, пошлины, судебные штрафы.

Еще в 614 году вышеупомянутым эдиктом (ст. 12) запреща­лось назначение "должностного лица (judex — вероятно, герцога или графа), как и подчиненного ему человека", если они не были местными землевладельцами. В 673 году светская знать добилась подтверждения Хильпериком II этой статьи эдикта. Функции управления, таким образом, закреплялись за крупными местными феодалами.

В поздних правдах местным правителям—герцогам и гра­фам — уделяется не меньше внимания, чем королю. Штраф по Аламаннской правде грозит любому за невыполнение требований герцога или графа, за "пренебрежение к их повестке с печатью" Специальный титул 2-й Баварской правды посвящен герцогам, "ко­торых народ поставил или их избрал"; он свидетельствует о ши­роте тех дел, "которые их касаются". Здесь предусмотрено наказа­ние в виде значительного штрафа не только за невыполнение, но и за "небрежность" при выполнении их приказов (2, 13), в частности говорится о безнаказанности в случае выполнения приказа герцога об убийстве какого-либо лица (2, 6), вероятно, "поступившего про­тив закона" (2, 2).

Более того, по Аламаннской правде должность герцога насле­дуется его сыном, которому, однако, грозит "изгнание и лишение наследства" за попытку "завладеть ею грабительски" (25, 1—2), правда, король мог "простить сына... и передать ему наследство" (34, 4). Со временем все важнейшие должности в государственном аппарате стали наследственными.

Сохранявшееся в той или иной степени повиновение местной знати королю начинает все больше определяться ее личными от­ношениями с королевским двором, вассальной зависимостью от ко­роля как сеньора.

С середины VII в., в эпоху так называемых ленивых королей, знать уже непосредственно берет бразды правления в свои руки, отстраняя короля. Сначала это делается за счет все большего уси­ления роли и значения должности майордома, а затем путем пря­мого смещения короля. Ярким примером этому может служить сама смена королевской династии у франков. Еще в VII в. своим могуществом, земельным богатством стал выделяться род майордомов Пипинидов. Один из них, Карл Мартелл, фактически уже правил страной. Благодаря проведенным реформам ему удалось на определенное время укрепить единство франкского государст­ва, переживавшего длительный период политической дестабили­зации, расчленения. Сын и преемник Карла Мартелла, не желая даже формально признавать короля, произвел государственный переворот, заточил последнего царствующего Меровинга в мона­стырь и занял его престол.

Аграрный переворот VIII в. способствовал дальнейшему раз­витию феодального государства, той административной системы, в которой главную роль начинают играть органы вотчинного управ­ления. Новой перестройке аппарата управления способствовало широкое распространение в это времяиммунитетных грамот, в силу которых территория, принадлежащая владельцу иммуните­та, изымалась (частично или полностью) из ведения государствен­ных властей в судебных, податных, административных делах. Вот­чинник таким образом получал политическую власть над своими крестьянами. Иммунитетные грамоты, как правило, санкциониро­вали уже сложившиеся отношения политической зависимости кре­стьян от своих сеньоров-вотчинников.

Date: 2015-07-25; view: 455; Нарушение авторских прав