Время продолжало свой стремительный бег

Глава 26

Рождественский бал.

Будет больно потом. Ну и что! Ну и пусть!

Ерунда, что нависла угроза!

Я сейчас никого, ничего не боюсь,

И эти от счастья слезы.

Неземной красоты я касаюсь рукой,

Не жалею, что только однажды.

Пусть единственный раз, но сегодня ты мой,

Остальное все просто неважно.

Я сегодня сумела все звезды достать.

Ты мне крылья даруешь – я верю.

Мы с тобой научили друг друга летать.

И я ни о чем не жалею!

Время продолжало свой стремительный бег.

Момент истины. Последний шанс.

Нарцисса Блэк в сотый раз посмотрелась в зеркало. Сегодня ей совершенно не нравилось, как она выглядит. Со стороны можно было подумать, что эта красавица нарочно пытается нарваться на комплименты соседок по комнате, которые в этот момент с плохо скрываемой завистью смотрели на нее. Со стороны могло показаться… Вся беда в том, что Нарцисса совершенно не обращала внимания на завистливые взгляды. Ее сейчас больше занимал самый главный вопрос всей жизни. Понравится ли она ему? Раньше она была уверена на все сто процентов, что он не посмотрит ни на кого, кроме нее. Но чем ближе становился заветный момент, тем сильнее нервничала шестнадцатилетняя девушка.

– Идешь? – окликнула ее Белинда. – Люциус, поди, заждался. Хватит вертеться перед зеркалом. Раз уж он решил на тебе жениться, то ты понравишься ему в любом виде. Логично?

Нарцисса обернулась и посмотрела на Белинду, отметив про себя, что той идет темно-синий цвет. «Логично?» В их с Люциусом помолвке ничего логичного не было, нет и не будет, хотя… Возможно, именно логика чистокровных семей – это единственное, что присутствует в их отношениях. Чувствами здесь, во всяком случае, и не пахнет.

Нарцисса улыбнулась и вслед за Белиндой направилась к выходу, по пути разглаживая нежно-голубую мантию, надетую поверх невесомого платья такого же цвета. Она действительно выглядела потрясающе. Но все равно нервничала. Спускаясь в гостиную Слизерина, девушка чувствовала, как дрожат губы. Еще не хватало, чтобы Люциус заметил…

Люциус ждал внизу. Он стоял спиной к лестнице и беседовал с Фредом Забини. Рядом топтались Крэбб и Гойл. Нарцисса глубоко вздохнула и начала медленно спускаться. Опасения по поводу внешнего вида слегка развеяла реакция Фреда. Он замер на полуслове и потрясенно уставился на белокурую нимфу, спускающуюся вниз. Казалось, что девушка не касается земли ногами: так невесом и легок был ее наряд. Фред сглотнул. Его странное поведение заставило Люциуса обернуться. Сказать, что Люциус был поражен, значит не сказать ничего. Он замер и расширившимися от удивления глазами следил за приближением этого чуда.

Отец определенно не ошибся. Нарцисса сможет стать идеальной женой. Его гордостью и визитной карточкой. Вон как Фред обалдел. То ли еще будет. Все знакомые удавятся от зависти. Она – его. Только его. И сегодня старалась так выглядеть только для него. Люциус не допускал другой мысли. Она же не самоубийца. Правильно?

– Ты потрясающе выглядишь, – проговорил он, глядя в глаза девушке. Затем он взял ее за руку и потянул вниз с последней ступеньки.

– Спасибо, – тихо ответила Нарцисса, – ты тоже.

Она почти не соврала. Люциус был, безусловно, красив. Вот только ее это совсем не трогало.

Люциус обвел взглядом гостиную и с видом триумфатора прижался губами к ее губам. Нарцисса напряглась. Ей были неприятны подобные проявления чувств на людях. Хотя если бы это был другой человек... Ей бы было все равно. Но сейчас… Поцелуй был легким и невесомым, на счастье девушки.

Когда неожиданная пытка закончилась, Нарцисса обвела взглядом гостиную и уже собиралась обернуться в сторону Фреда, как вдруг... В дальнем конце комнаты в кресле у камина сидел Северус Снейп и… читал книгу. Глаза Нарциссы полезли на лоб. Этого еще не хватало. Он что, не собирается идти?

– Прости, – Нарцисса осторожно высвободилась из объятий будущего мужа. – Я подойду к Снейпу на минутку?

Она так доверительно посмотрела в глаза Люциусу, что у того даже не возникло никаких подозрений. Когда ее загоняли в угол, она умела быть изобретательной.

– Только недолго. А то нам уже пора.

– Да-да. Я на секундочку.

Нарцисса быстро пересекла гостиную и возникла перед увлекшимся книгой юношей. Он даже ухом не повел.

– Северус! – негромко позвала девушка.

Он вздрогнул и поднял голову. Затем замер и выдохнул.

– Привет, – пробормотал он, – ты потрясающе красивая.

– Спасибо, – улыбнулась Нарцисса.

Простые слова Снейпа порадовали больше, чем представление, разыгранное Люциусом.

– Ты почему до сих пор не переоделся?

– Мне что-то не хочется идти, – заюлил парень, подтверждая самые страшные опасения.

– Даже не думай об этом, – прошипела Нарцисса.

– Но я… – Снейп тщетно попытался раствориться в спинке кресла. Нарцисса, уперев руки в бока, нависла над ним.

– Милая! – послышался голос Люциуса. Похоже, он терял терпение.

– Уже иду, – ангельским голосом откликнулась девушка и тут же рассерженной гусыней прошипела Снейпу. – Ты не имеешь права не идти. У тебя десять минут. Если ты не появишься в зале. Я… Я… Я пройду курс повышения квалификации у компании Поттера. Ясно? Ты сам рад не будешь, что на всех предметах сидишь со мной. Я…

– Я понял, – сдавленно проговорил Снейп. – Но тебе-то это зачем?

– Мне очень нужна помощь, – тихим голосом проговорила Нарцисса.

И слепое отчаяние, которое прозвучало в этих простых словах, убедило больше, чем все предыдущие угрозы. Снейп несколько недель давал себе слово даже не показываться в главном зале в этот день. Хотя нарядная мантия ждала своего часа, и, вроде, все было готово. Не с кем пойти. Он никому не нужен. Он совсем один. Оказалось, нужен. Этой удивительно красивой девушке. Неважно, что совсем не так, как он того хотел бы. Главное, что нужен. Нужен! За несколько секунд так тщательно подготовленная линия поведения рассыпалась в пыль.

Снейп кивнул.

– Спасибо, – на красивом лице наконец-то появилась искренняя улыбка. Нарцисса быстро развернулась и, звонко стуча каблучками, направилась к Люциусу.

* * *

В главном зале было многолюдно и шумно. Играла приятная музыка, горели свечи. Красиво, радостно? Нет. Нарциссу ничего не радовало. Она с замиранием сердца оглядела зал. Блин. Все в нарядных мантиях, с затейливыми прическами. Никого не узнаешь.

Когда Люциус потянул ее танцевать, девушка не сопротивлялась. Она послушно положила руки ему на плечи и позволила повести себя по залу. Люциус танцевал превосходно. Интересно, есть что-то, что он делает плохо? Все идеально продумано, все такое неживое. Нарцисса даже не подумала о том, что это первый ее танец с будущим мужем. Ей было не до этого. Она старательно высматривала его в разномастной толпе студентов.

Эванс. Неужели Эванс? Ни за что не узнала бы. Естественно, с Поттером. Нарцисса посмотрела вокруг. Сириуса не было. Да что же это такое! Она почувствовала, что плечи Люциуса напряглись под ее ладонями. Нарцисса осторожно оглянулась и увидела причину…

Люциус Малфой естественно не мог терпеть такого поведения своей невесты. Танцуя с ним, она должна думать только о нем. Она вообще всегда должна думать только о нем и не должна вертеть головой по сторонам, словно в поисках кого-то. Он непременно поставил бы ее на место. Вот только ничего этого Люциус не видел, потому что сам активно занимался тем же. Он напряженно вертел головой в поисках… Сердце замерло, и все тело напряглось от желания обнять… прижать… убить. Последнее относилось не к ней, а к этому заморышу, которому она сейчас улыбалась. Хороший он? Гриффиндорец не может быть хорошим. «Хороший гриффиндорец – мертвый гриффиндорец!» – зло подумал Люциус, хотя, в принципе, был не слишком кровожаден от природы.

Почему он танцует с ней? Как она может ему улыбаться? А ведь еще год назад на Рождественском балу она так счастливо смеялась.

Ее удивительная ямочка на левой щечке сияла только для него. А потом Люциус, робея и отчаянно боясь отказа, предложил погулять. Незаметно добрались до его комнаты. Он все идеально спланировал. Фрида разгадала его задумку, но совсем не рассердилась. Наоборот. Она задорно рассмеялась над его коварным планом, а потом спросила:

– Почему ты просто не пригласил меня к себе?

– Я побоялся! – честно ответил он.

– Люциус Малфой на такое способен?

Вместо ответа он ее поцеловал. Тогда они первый раз были вместе.

Люциус зажмурился, вспоминая свои ощущения в тот момент. Такого он не испытывал ни с одной девушкой. Отчаянно колотящееся сердце, дрожащие руки, неловкие фразы. Позже он понял, что это можно охарактеризовать простым словом «счастье». Вот только понял слишком поздно.

Танец закончился. Люциус, как в тумане, проводил Нарциссу до уголка, в котором находились ее подруги. Она что-то спросила, он что-то ответил. Сердце отчаянно тянулось туда, где сверкала удивительная ямочка на левой щечке.

С трудом понимая, что он собирается делать, Люциус Малфой направился в противоположный конец зала. Люпин уже куда-то делся, а Фрида стояла в окружении подруг из Когтеврана. Они весело о чем-то переговаривались. С его приближением веселье исчезло. Фрида заметила его и перестала улыбаться.

– Мы пойдем, пожалуй, – проговорила рыжая девочка.

Подружки рассосались, кто куда. Фрида осталась стоять. Это обнадеживало? Нет. Стало еще страшней. Он не знал, что может сказать. Мысли перепутались, осталось только желание стоять и смотреть, смотреть на нее до самой смерти. Потому что жизнь без нее оказалась невыносима.

– Привет, – подала голос Фрида.

Люциус просто кивнул. Он не был уверен в своем голосе. Он оглянулся вокруг. Так получилось, что они остались одни в этом углу зала. Все остальные, разбившись по парам, танцевали. Пригласить Фриду Люциус не мог. Проклятый этикет! Проклятые предрассудки! Проклятые традиции! Он посмотрел ей в глаза и подумал, что через минуту здесь может появиться чертов Люпин. Что тогда? Затевать драку? Позорить семью? Уходить? Смешно, но ни одного, ни другого, ни третьего Люциус сделать не мог. Особенно уйти без нее. И вдруг слова сами собой помимо его воли полились неуправляемым потоком. Они наталкивались друг на друга, сшибались, сбивали. Но весь этот сумбур шел от сердца, которое в семье Малфоев иметь было не положено, но вот у Люциуса оно как-то оказалось. Видимо, по недосмотру.

– Фрида. Я… не знаю. Я не могу… Это оказалось совсем не так. Намного труднее, чем я думал. Я тоже не могу спать. Каждую ночь я схожу с ума от того, что не могу открыть твою дверь. Я устал. Я не знаю, что мне делась. А завтра… Завтра наступит конец света, а я так и не смогу перед этим увидеть твою улыбку. Я не могу так. Я…

Фрида накрыла его губы ладошкой, заставив вздрогнуть и оторвать взгляд от собственных ботинок, которым он все это говорил. Перед ним так близко оказались ее глаза, глаза цвета Надежды. Так близко. Они подозрительно блестели. А еще в них было что-то необъяснимое.

– Молчи, – тихо сказала Фрида и потянула его за руку к боковому выходу из зала. Люциус оторопело позволил себя увести. Мозг отказывался понимать происходящее. Но больше всего на свете хотелось отдаться на волю победителя. Ведь он проиграл в этой борьбе со своим глупым сердцем. Он оказался слабым и беспомощным. Теплая ладошка уверенно тянула его за собой.

– Заперто, – сообщила Фрида, оглянувшись. – Давай уйдем через главный выход?

Он кивнул.

– Только, я думаю, тебе лучше предупредить Нарциссу, – решительно сказала она, – ведь поиски привлекут лишнее внимание.

Люциус снова кивнул.

– Выходи первым и жди меня в «коридоре с оленем».

Она отпустила его руку и сделала шаг в сторону.

– Обещай, что придешь! – он схватил ее за руку.

В ответ Фрида улыбнулась. Он понял, что сегодня она не обманет. Сегодня момент истины. Последний шанс.

Он быстро пересек зал и нашел Нарциссу в том же углу, где оставил ее вечность назад. Она о чем-то переговаривалась с… Северусом Снейпом. Вот это новость. Он-то каким боком попал на бал? Ведь еще вчера не собирался. Хотя… плевать.

– Нарцисса, – тронул Люциус ее плечо.

Девушка испуганно вздрогнула и обернулась.

Будь Люциус в другом состоянии, непременно обратил бы на это внимание. Но сейчас… Даже если бы у нее вместо головы оказалась гигантская тыква, он бы принял это за продвинутый макияж. Он ничего не видел перед собой.

– Я неважно себя чувствую. Пойду прилягу. Не нужно со мной сидеть. Оставайся здесь.

Он выговорил все это скороговоркой, потому что как можно быстрее хотел исчезнуть из этого ненавистного зала.

– Хорошо, – спокойно сказала Нарцисса.

– Северус, присмотри, чтобы ее никто не обидел, – обратился Люциус к шестикурснику.

Словно не он несколько дней назад обвинял того в проведении слишком большого количества времени со своей невестой. Сейчас Люциус готов был оставить Нарциссу на попечение кого угодно. Даже Сириуса Блэка. Ну, кроме Сириуса Блэка.

Люциус развернулся и быстрым шагом вышел из зала, в дверях столкнувшись с Фредом Забини. Если бы он не так торопился, то непременно извинился бы перед Фредом.

Фред проводил Люциуса странным взглядом. Ему совершенно не нравилось то, что происходило вокруг. Юноша вышел в коридор и остановился у стены. И точно. Через несколько минут из дверей главного зала выскользнула Фрида. Юноша схватил сестру за руку и оттащил к стене.

– Ты куда собралась? – требовательно спросил он.

Строгий тон в разговоре с ней ему никогда не давался. Но сейчас могло случиться что-то страшное. Он чувствовал.

– Фред, миленький, – прошептала Фрида, крепко обняв его за шею, – не останавливай меня. Пожалуйста! Все равно не сможешь! Я не могу без него.

– Фрида, – простонал брат, проводя рукой по ее густым волосам, – что ты с собой делаешь? Ведь завтра он…

Фрида резко отпрянула и, зажав ему рот ладошкой, лихорадочно проговорила:

– Я все знаю. Я все понимаю. Ну и пусть будет завтра. Вот завтра и ругай меня или жалей. Не знаю. Почти наверняка я завтра умру. Но это все завтра. А завтра так далеко. Есть сегодня. Не удерживай меня. Последний раз.

Она метнулась и поцеловала его в щеку. Фред сильно прижал ее к себе:

– Сумасшедшая! Сумасшедшая!

– Я знаю, – прошептала она и, резко отпрянув, попросила. – Пожелай мне удачи.

И не дожидаясь ответа, бросилась в соседний коридор.

Фред запустил пальцы в волосы. Он не знал, что делать. Он не мог ее остановить. Но как же тяжело было смотреть, как собственная сестра, самый близкий человек, так опрометчиво бросается в ад, а Люциус Малфой услужливо открывает перед ней его врата. Фред никогда не понимал привязанности сестры. Старался принять, но даже это не получалось. Слишком удивительным человеком она была. Люциус не заслуживал ее. Ее никто в мире не заслуживал. Фред вспомнил о Нарциссе, и сердце замерло. Она осталась одна. Шанс? Год назад не получилось. Может сейчас? Он все еще не оставлял надежды покорить эту девушку. Она почти невеста. Ну и что? Жизнь иногда дает шанс.

* * *

Люциус Малфой уже несколько минут стоял в «коридоре с оленем». Его так называли студенты. На стене этого коридора, ведущего в подземелье Слизерина, висел гобелен. Странный гобелен. В отличие от всех остальных в Хогвартсе сцена, изображенная на нем, была неподвижной. Несколько веков назад шесть гончих псов застыли перед последним прыжком. Последним для самца-оленя, который столько же веков отчаянно озирался на своих преследователей. Симпатии Люциуса всегда принадлежали псам. В душе он чувствовал себя скорее охотником, нежели жертвой. А вот сейчас почему-то впервые заметил затравленный отчаянный взгляд гордого животного, осознавшего неизбежное. Люциусу вдруг захотелось помочь, спасти красивого зверя. Странное это было желание. А потом он понял, что несколько веков назад кто-то уже решил это до него и заставил шестерых оскаленных вестников смерти навеки замереть. И пока их последний прыжок был невозможен, у гордого животного оставался шанс. Последний шанс.

Прохладная ладошка оказалась в его руке. Люциус резко обернулся. Она пришла. Пришла! Она была здесь. Счастливая улыбка, лихорадочный блеск в глазах. В эту минуту он понял, что готов отдать жизнь за короткое мгновение счастья. Он стоял и смотрел на зеленоглазое чудо, пока она не прошептала:

– Пойдем?

Юноша улыбнулся и кивнул.

– Пойдем.

Держась за руки, они почему-то на цыпочках добрались до входа в гостиную и остановились, глядя друг на друга.

– И как мы туда попадем? – с улыбкой спросила Фрида.

– Я могу минут на пять сделать тебя невидимой.

– О-о! Люциус Малфой полон сюрпризов, – шутливо приподняла бровь девушка.

– Это понимать как согласие? – юноша тоже приподнял бровь.

– Валяй. Испытывай.

– Да не бойся. Я уже этим пользовался.

– За девчонками подглядывал?

– У Земуса ингредиенты тырил.

Фрида в притворном ужасе округлила глаза. Люциус направил на нее палочку и прошептал заклинание. Удивленное личико исчезло. На миг Люциуса охватила паника. Он не видел ее. А вдруг она испугается и уйдет? Вдруг… Прохладные пальчики коснулись его ладони, и страх отступил. Люциус улыбнулся в пустоту и назвал пароль.

– О! Я теперь знаю пароль в гостиную Слизерина, – прошептал веселый голосок из пустоты, – можно теперь пробираться ночами и мазать слизеринцев зубной пастой.

– Только одного слизеринца, пожалуйста. К остальным ночами не нужно.

Сказал и испугался, что разрушил мгновение. Но нет. Тут же послышался ответ:

– Надеюсь, не Крэбба предлагаешь в качестве подопытного? – решила отшутиться Фрида. Она не хотела думать о будущем всерьез. Всерьез было слишком страшно.

– Нет, по дружбе покажу, где кровать Фреда, – принял ее подачу Люциус.

Девушка усмехнулась.

Меры предосторожности не оказались лишними. В гостиной Крэбб и Дэвис тихо напивались. В честь чего, Люциус не знал. Да и не особо хотелось.

– Эй! Иди к нам, – нетвердым голосом предложил Дэвис.

Люциус помотал головой, поднимаясь по ступеням к своей комнате.

– Спасибо. Я – пас. Баиньки ухожу.

– Так рано и один?

Люциус напрягся, но, услышав смешок Фриды, ответил:

– Старею.

Он назвал пароль в свою комнату и пропустил все еще невидимую Фриду вперед. Затем вошел сам и остановился. Он понятия не имел, что делать дальше. Он знал, чего он хочет больше всего на свете, но снова, как и год назад, в тот первый раз, его сковала непонятная робость. Невидимость Фриды отнюдь не прибавляла уверенности. Люциус завертел головой.

– Плохая идея была – наложить это заклятие. Я чувствую себя идиотом.

– А так? – горячий шепот обжег его затылок. Юноша замер и еле выговорил:

– Так уже лучше.

Невидимые руки Фриды прижались к его груди, и невидимые губы поцеловали затылок.

– Я хочу тебя видеть, – сдавленно прошептал он, накрывая ее руки своими.

– Не так быстро.

Ее руки ловко выскользнули и начали расстегивать его мантию. Одна пуговка, вторая, третья. После целой вечности мантия упала на пол, а невидимые пальчики добрались до пуговок рубашки.

– Фрида, – выдохнул Люциус, когда одна ее ладошка проскользнула под ткань и провела по напряженным мышцам груди, – ты что творишь?

Волосы на затылке всколыхнуло ее дыхание, когда она рассмеялась.

– Ты в моей власти, Люциус Эдгар Малфой! – торжественно объявила девушка. – Я могу сделать с тобой все, что захочу.

– А я даже и не подумаю возражать, – проговорил Люциус, закрывая глаза.

Какой смысл держать их открытыми? Он все равно не видел ее, только чувствовал. Фрида расстегнула его рубашку и отошла в сторону.

Люциус обернулся.

– Я хочу тебя видеть, – с тоской проговорил он. – Хочу знать, что это и вправду ты.

– Это я, – заверил ее голос, и из пустоты стали проявляться любимые черты.

Как он ждал этого момента. Люциус шагнул вперед и дотронулся до ее щеки. Ее кожа была такой нежной и манящей, что он с привычным удивлением понял, что снова теряет голову. Так было всегда рядом с ней и никогда ни с одной другой. Люциус притянул ее к себе и наконец поцеловал. Он вложил в этот поцелуй так много… Просто в тот момент, когда он коснулся ее губ, стало понятно: он не жил эти полгода. Два летних месяца и четыре страшных месяца в школе. Он не жил. Потому что без этих губ просто невозможно жить. Ее руки лихорадочно гладили его спину и плечи. Его руки отчаянно боролись с застежками ее нарядной мантии, а потом платья. Когда нежно-зеленая материя упала на пол и Фрида сделала шаг назад, выпутываясь из нее, Люциус привычно зажмурился. Ему всегда казалось, что он слепнет от красоты ее тела. Но юноша заставил себя открыть глаза и взглянуть на нее. Ведь это был последний раз… Люциус шагнул вперед и прижал ее к себе, обнимая, защищая, отчаянно не желая расставаться. Да. Завтра не может не наступить, но оно может подождать.

* * *

Фред Забини решительным шагом направился в главный зал. Жизнь давала шанс, и он собирался его использовать. Юноша осмотрелся. Нарцисса Блэк стояла чуть в стороне от двери и о чем-то спорила со Снейпом. Жаль, что не одна, но от Снейпа легко избавиться.

– Привет, – улыбнулся Фред, подходя к паре.

– Привет, – хором ответили они.

Причем у обоих ответ получился подозрительно напряженным. Фред смерил взглядом Снейпа. Нет! Не может же она всерьез с ним…

– Может, потанцуем? – предложил он девушке.

Нарцисса как-то растерянно посмотрела, но тут вписался Снейп.

– Прости, Фред, но Люциус меня приставил к своей невесте и под угрозой смертной казни запретил кому-то ее отдавать. Так что, увы...

Фред обернулся к Нарциссе. Та в ответ весело пожала плечами.

– Он не врет. Извини. Как-нибудь в следующий раз с разрешения будущего мужа.

– Отлично. Буду с нетерпением ждать этого следующего раза. Я запомнил.

С этими словами Фред протянул руку. Нарцисса подала свою. Слегка коснувшись губами ее нежной ручки, Фред поразился тому, какая она ледяная. Он еще раз смерил Снейпа взглядом, но потом решил быть джентльменом до конца и протянул руку шестикурснику. Оба поняли, что Фред взял его на заметку. Северус крепко пожал руку в ответ.

– Смори в оба. А то такую красавицу на раз умыкнут.

– Не умыкнут, будь спокоен.

Фред еще раз кивнул Нарциссе и вышел. Он брел из одного коридора в другой и думал о том, что жизнь дает шанс, но только почему-то не ему. Юноша развернулся и направился к выходу из замка. Ерунда, что на нем не было теплой мантии. Ему внезапно захотелось прогуляться под звездным небом. Пурга. Звезд не видно. Но где-то там, высоко, они есть. Их просто не может не быть. Юноша в это верил. Ерунда, что завтра обнаружится воспаление легких. Сегодня он медленно брел по быстро заметаемой снегом дорожке и старался ни о чем не думать. Ни о Фриде, которая завтра наверняка будет сходить с ума. Ни о Нарциссе, которая... Нет, о ней лучше не думать вообще.

* * *

– Ну, говори, – наконец не выдержал темноволосый юноша в черной мантии, глядя на девушку напротив.

– О чем? – не очень натурально удивилась Нарцисса Блэк.

– Я знаю тебя не первый день. Ты что-то хочешь сказать.

– Ага, – девушка кивнула и оглядела танцующие пары, – я хочу тебя попросить…

– Танцевать я не умею, – бухнул Снейп.

Брови Нарциссы удивленно взлетели, и она нервно усмехнулась.

– Не волнуйся, таким испытаниям я тебя подвергать не буду. Мне нужно… Мне нужно, передать кое-кому записку, – на одном дыхании выпалила девушка.

Что-то в ее тоне заставило Снейпа подумать об адресате. Через пару секунд все части головоломки собрались воедино, и Снейп аж задохнулся.

– Ты в своем уме? Даже не думай об этом. Я не собираюсь становиться почтальоном Сириуса Блэка.

– Ш-ш-ш, – Нарцисса крепко схватила его за рукав и боязливо огляделась. – Северус, ну только один раз. Ну, пожалуйста.

– Нет! – рванулся парень. – Ты б еще предложила его на танец пригласить. Я, конечно, готов ради тебя на многое, но все имеет свой предел, Нарцисса.

– Ну не съест же он тебя.

– Да, ты права. Съест вряд ли, но на какое-нибудь интересное развлечение на остаток вечера я смогу надеяться.

Девушка опустила голову и тихо прошептала:

– А мне что делать?

– Получше выбирать круг общения!

– Если бы все было так просто, Северус.

Снейп посмотрел на ее склоненную головку и промолчал. Он вспомнил красивую одиннадцатилетнюю девчушку, которая вопреки всем насмешкам села рядом с ним на зельеварении. Тогда он не мог вымолвить ни слова от смущения. В его голове не укладывалось, зачем она так поступила. Он переживал, что теперь над ней тоже будут издеваться. Но в один прекрасный день она просто выхватила палочку и наложила заклятие на Джеймса Поттера, который брякнул что-то неприличное в сторону их парты. Мало кто на первом курсе знал заклятие нескончаемого танца. Поттер начал выписывать па, а Нарциссе назначили взыскание. В тот день Снейп посмотрел на нее по-новому. Худенькая девочка, похожая на фарфоровую куклу, оказалась способной на решительные действия. С тех пор ее опасались трогать. Да и к нему при ней не очень-то цеплялись. Эти шесть лет она была его другом. Единственным другом. Он искренне любил ее. Не так, как ту... но все же. Нарцисса всегда помогала ему, а он…

– Давай свою дурацкую записку.

Девушка вскинула голову и с надеждой посмотрела на него.

– Ты правда это сделаешь?

– У меня есть выбор? – пробурчал Снейп.

– Северус, миленький! Как я тебя обожаю!

С этим признанием Нарцисса подпрыгнула на месте и едва удержалась от того, чтобы не кинуться ему на шею. Снейп привычно смутился. Он всегда терялся от ее порывистости. Сдержанная Нарцисса была привычной. Но иногда она выкидывала такое, что он невольно поражался, как в ней умещается столько противоречивых чувств и эмоций.

Порывшись в кармане своей нарядной мантии, девушка извлекла на свет записку и протянула ее юноше. Снейп осторожно взял пергамент и проговорил:

– Почему у меня ощущение, что мы ходим по лезвию ножа?

– Потому что так оно и есть, – утешила Нарцисса. – Ладно, я убегаю. Спасибо тебе.

Она развернулась к выходу, но Снейп схватил ее за рукав.

– Не понял. Куда это ты убегаешь?

– К нему … – прошептала Нарцисса.

– Стой! Ты сдурела?! А если Люциус вернется?! Ты хоть соображаешь?

Он притянул девушку ближе и зашептал ей на ухо.

– Мне так и сказать Люциусу, что ты умотала на свидание к Сириусу Блэку?

Нарцисса сделала шаг назад и беззаботно сообщила:

– Говори, что хочешь.

– То есть… Как это?

– Северус, миленький, мне правда все равно. Можешь сказать правду, можешь что-нибудь придумать. Я все равно все решила.

С этими словами Нарцисса Блэк выпорхнула из дверей главного зала, оставив Северуса Снейпа сгорать от желания кого-нибудь прибить. Желательно, виновника всей этой заварухи, то бишь Блэка. Юноша оглядел зал в поисках ненавистного гриффиндорца. Он понятия не имел, как выполнить свою миссию.

«Блэк, у меня для тебя записка». Да уж. Записку Блэк заберет уже с бездыханного трупа. Явно.

Северус Снейп, обреченно вздохнув, медленным шагом направился в ту сторону, где последний раз видел честную компанию. Все мышцы привычно напряглись в ожидании какой-нибудь гадости.

«Ну, Нарцисса, за это ты мне не знаю что должна. Удружила. Блин».

Северус остановился в нескольких шагах от своего эшафота и выдохнул. Великий Мерлин был к нему сегодня благосклонен. За столиком, где еще полчаса назад бесновались гриффиндорцы, царило угрюмое затишье. Основной движущей силы не было вообще, а оставшиеся личности пребывали в чем-то подозрительно похожем на депрессию. Лили Эванс, подперев обе щеки кулачками, сидела в пол-оборота к Снейпу и не спеша потягивала темно-бурый напиток из высокого стакана. Она то и дело бросала взгляд на юношу, сидящего напротив. Этим юношей был не кто иной, как Ремус Люпин. Люпин откинулся на спинку стула и вытянул ноги в проход между столиками. Левой рукой он безостановочно крутил трубочку для питья в своем стакане. Причем это занятие, по-видимому, очень его увлекало. Во всяком случае, его сосредоточенный взгляд просто прирос к высокому стакану.

«У меня бы уже голова давно закружилась», – вяло подумал Снейп. Волна облегчения от того, что не пришлось столкнуться с Поттером и Блэком, накрыла с головой. Снейп перевел взгляд с ничего не замечающего вокруг Люпина на сосредоточенную Лили, и сердце подскочило. Сколько раз он видел во сне эти рыжие локоны, этот мягкий взгляд. Нелюдимый Северус Снейп, единственным другом которого была Нарцисса Блэк, тихо и методично в течение нескольких лет сходил с ума по девушке своего лютого врага. Жизнь интересно обошлась со Снейпом. Кроме Нарциссы только Лили проявляла к нему некое подобие симпатии. Гордость не позволяла назвать это жалостью. Да, представьте! У Северуса Снейпа была гордость. И чем сильнее унижали его одногруппники, тем острее становилось его желание добиться чего-то в жизни, отыграться, отомстить. Настанет день, и все они еще попляшут. И Поттер. И Блэк. За все. Прежде всего за то, что самые близкие ему люди выбрали их. Снейп никогда этого не забудет.

Лили неторопливо повернула голову и удивленно взглянула на него. Он никогда не подходил просто так. Девушка замерла в ожидании.

– Эванс? – брякнул Снейп.

Почему он никогда не мог сказать ей ничего нормального? Почему ни разу не назвал ее по имени? Почему вечно говорит лишь гадости? Да потому, что он скорее умрет, чем позволит кому-то догадаться о его чувствах. Весь Хогвартс уверен, что Снейп влюблен в Нарциссу. Ну и пусть. Это не так страшно. Нарцисса его друг. Гораздо страшнее позволить кому-то узнать сокровенную тайну и увидеть презрение в этих удивительных глазах цвета Надежды.

– Снейп? – Лили скопировала его «приветственную» интонацию и приподняла бровь.

Люпин резко оторвался от созерцания цунами в собственном стакане и вскинул взгляд. Его глаза ничего не выражали, кроме привычной усталости, но Снейп отметил про себя, что гриффиндорец слегка выпрямился и, как бы между прочим, согнул ноги в коленях. Чтобы при необходимости можно было быстро вскочить со стула.

«Опасается за нее, – с усмешкой подумал Снейп. – Защитник выискался. У самого вид, словно всю семью разом похоронил. А туда же. Герой, блин».

– Ты что-нибудь скажешь или просто так стоять будешь? – решила уточнить Лили.

Снейп перевел на нее взгляд. Сердце снова привычно подскочило. Но голос остался ровным, когда он произнес:

– Мне нужно передать записку.

– Ты написал мне записку?

Даже Люпин сел на стуле еще ровнее.

– Это не тебе, а Блэку, – несмотря на отчаянно колотящееся сердце, Северус говорил совершенно спокойно.

Если чему-то и научила его жизнь за шестнадцать лет, так это владеть собой. Никто никогда не мог сказать с уверенностью, о чем думает этот нелюдимый паренек.

– Ты написал записку Сириусу? – снова уточнила Лили.

Люпин, который в этот момент вспомнил о том, что напиток в его стакане находится не только для создания водоворотов, поперхнулся жидкостью и начал отчаянно кашлять, стараясь не плеваться. Какое-то время Снейп и Лили наблюдали за его успехами. Наконец покрасневший от усилий Люпин пришел в себя и уставился на Снейпа.

– Эта записка не от меня, – все так же спокойно проговорил Снейп.

Взгляд Люпина стал чересчур внимательным, а Лили спросила:

– Почему ее принес именно ты? Странный выбор.

– Эта записка от моего друга, и я хочу попросить тебя обязательно ее передать.

– Для тебя это так важно?

– Да.

Снейп протянул девушке кусок пергамента.

– Хорошо, Северус. Я ее передам, – взгляд Лили приобрел странное выражение. Люпин напряженно проследил за пергаментом весь путь из одних рук в другие и посмотрел на Лили.

– Спасибо, – проговорил Снейп и быстро пошел к входу.

«Северус» – она назвала его по имени в четвертый раз за шесть лет. Юноша улыбнулся. Жизнь прекрасна. Миссия выполнена. Причем обошлось без жертв. Пообщался с ней. Снейп добрался до первого попавшегося подоконника в коридоре и, забравшись на него, стал смотреть в темноту за окном. Жизнь прекрасна. Может, когда-нибудь она и с ним обойдется хорошо. Он подождет. Он умеет ждать.

* * *

– Лили, ты же собираешься отдать записку Сириусу? – Ремус Люпин вышел из депрессивного состояния и озаботился судьбой несчастного кусочка пергамента.

– А ты бы на моем месте отдал?

Лили посмотрела на записку и попыталась отправить ее в карман. Ремус Люпин никогда не играл в квиддич, но реакция у него оказалась ого-го. Он молниеносным движением перехватил запястье девушки на полпути к намеченной цели и посмотрел ей в глаза через разделяющий их столик.

– Лили! Ты не имеешь право за них решать!

– Ты хочешь, чтобы Сириус опять страдал? Вспомни его каждый раз после встречи с ней. Если ты такой бесчувственный, то я не могу на это спокойно смотреть.

– Лили, – упрямо повторил юноша. – Ты не и имеешь права вмешиваться в их жизнь. Пусть разбираются сами. Они в состоянии решить.

– Советчик по чужим жизням! – раздраженно воскликнула Лили. – У самого все гладко и красиво. Решил давать советы окружающим?!

Хватка на ее запястье стала сильней, заставив поморщиться.

– Удар ниже пояса, – глухим голосом констатировал Люпин.

Девушка подняла голову и посмотрела в его глаза. Как она могла такое брякнуть?

– Ох, Рем. Прости, – она накрыла второй рукой его руку и стала гладить. – Я совсем не то хотела сказать. Я ничего не имела в виду. Я не хотела тебя обидеть, прости. Пожалуйста, Рем.

Полные боли серо-зеленые глаза заставили девушку почувствовать себя последней сволочью.

– Рем, – еле слышно прошептала она. – Ну не молчи, а?

После небольшой паузы он кивнул.

– Ты права. Я не очень-то компетентный советчик в таких делах, но никто не имеет права лишать людей последнего шанса поговорить.

– Если бы я была уверена, что они просто поговорят…

– Лили, – Люпин накрыл ее руку своей, получилась своеобразная пирамидка, – а вот это касается только их двоих. Так ведь?

– Ре-е-е-ем, – умоляюще простонала девушка.

Спорить с Люпином всегда было сложно. Потому что в его усталом взгляде иногда проскальзывала вековая мудрость. Жизнь жестоко обошлась с ним, заставив рано повзрослеть.

– Не понял? – раздался над ухом голос Поттера, заставив обоих вздрогнуть. – Это что?

Джеймс Поттер выразительно посмотрел на переплетенные руки.

– Мы с Ремом спорим, – объявила Лили.

Люпин тут же отпустил ее руки и поднял ладони вверх, сдаваясь.

– В свое оправдание могу только сказать, что не имел никаких черных мыслей.

Джеймс смерил его шутливо угрожающим взглядом и повернулся к Лили.

– О чем спорили?

Девушка бросила быстрый взгляд на Люпина и тут же ответила:

– Ни о чем.

– У Лили в руках записка для Сириуса. Она не считает нужным ее отдавать, – без зазрения совести сдал девушку Люпин, за что получил убийственный взгляд.

– Почему ты не хочешь отдавать?

– Спасибо, Рем, на тебя всегда можно положиться, – она перевела взгляд на второго юношу и ответила. – Потому что эта записка от невесты Малфоя, который убьет Сириуса, если что-нибудь узнает.

– Давай Сириус сам будет решать, – Джеймс навис над Лили, уперев руки в стол, – хорошо?

– Что я буду решать? – раздался над спорщиками голос, от которого все подскочили. Лили автоматически засунула записку в карман.

– У Лили для тебя письмо, – не сводя глаз с девушки, ответил Джеймс.

– У нас с тобой теперь общение по переписке? – вскинув брови, спросил Сириус. – Предупредила бы раньше. Я с собой ничего пишущего не захватил.

Лили никак не отреагировала на шутливый тон. Гневно сверкнув глазами на Поттера и Люпина, она достала записку и молча протянула ее Сириусу. Юношу удивило поведение друзей.

– Эй, от кого письмо? – спросил он, оглядывая всех по очереди.

– Его принес Снейп, – ядовито сказала Лили.

Сириус тут же брезгливо перехватил записку двумя пальцами.

– Ты с ума сошла, ее брать! Он мог наложить на нее какое угодно заклятие. А вы куда смотрели?

– Я пришел пять минут назад, – открестился Джеймс.

– Эта записка от Нарциссы, – тихо сказал Люпин.

Сириус тут же схватил пергамент двумя руками и торопливо развернул. Все нетерпеливо уставились на него. Юноша подозрительно долго читал всего несколько строчек.

«Жду тебя в западном коридоре у портрета Властимилы Верной.

Я».

Сириус все читал и читал эти несколько слов, то и дело сдувая мешающую челку с глаз. Наконец он поднял голову и посмотрел на Лили.

– Спасибо, что передала.

– Не за что. Ты пойдешь?

– Ты читала?

– Сириус, мне не пять лет. Естественно, что в последний день перед помолвкой она приглашает тебя на свидание.

Сириус слегка поморщился от этих слов. Джеймс обошел его и встал рядом с Лили.

– Милая, – он бесцеремонно подцепил девушку под локоть и потянул на себя, – разреши тебя пригласить на танец.

Приглашения в его тоне не было вообще.

Лили посмотрела на Сириуса и позволила Джеймсу себя утащить. Сириус и Люпин проследила за ними. У этой пары явно неплохие шансы получить приз за самый эмоциональный танец. Столько страсти и энергии. Ее бы в мирных целях.

Сириус отвел глаза от Лили и Джеймса и в упор посмотрел на Люпина.

– Что скажешь?

– Я уже сказал все, что мог.

– Да уж, очень членораздельно прошлый раз получилось, – Сириус вздохнул и снова перечитал записку. – Что мне делать?

– А ты что хочешь?

– А то ты не знаешь?

– Сириус, могу сказать, что это слишком опасно, но тебя это не остановит. Могу сказать, что завтра ее помолвка, но тебя это не остановит тем более. Скажу: не делай глупостей. Малфой опасный человек – не подводи девчонку под монастырь. Она такого не заслуживает. Коль скоро все рано пойдешь, поговори, поддержи ее. А там… Глупостей только не делай. Подумай, чем это может обернуться для нее.

Сириус закусил губу и, помолчав, кивнул.

– Я просто поговорю. И все. Только поговорю. Правда.

Он развернулся уходить.

– Стой, – Люпин вытащил из кармана Карту Мародеров. – Держи. Пригодится.

Сириус благодарно улыбнулся и посмотрел на карту. Та была в рабочем состоянии. Взгляд юноши стал метаться в поисках…

– Комнаты Слизерина, – подсказал проницательный Люпин.

Точка с именем «Люциус Малфой» находилась в комнате старосты Слизерина вместе с… Сириус потрясенно поднял взгляд на Люпина.

– Это же…

Люпин просто кивнул.

– Судьба, – философски заметил он, стараясь скрыть отчаяние в голосе.

– Прости, – пробормотал Сириус.

Ему стало стыдно перед другом.

– Я бы подумал над твоей просьбой, если бы там была написана твоя фамилия вместо «Малфой». А так, за что тебе извиняться?

– Спасибо, что помогаешь.

Сириус протянул руку. Люпин ее крепко пожал. Юноша быстро развернулся и почти бегом покинул главный зал. За его уходом проследили три пары глаз. Неизвестно, пришли ли Лили и Джеймс к согласию, но в их взглядах была искренняя тревога. Люпин же… Он не хотел признаваться себе, но отчаянно завидовал. Да, завтра Сириусу будет впору шагать с Астрономический башни, весь его мир взорвется и рухнет. Но завтра еще так далеко. Есть сегодня. Ремус Люпин вздохнул. Сам он за такое сегодня многое бы отдал.

* * *

Сириус Блэк с замирающим сердцем свернул в искомый коридор. Она. Сердце подпрыгнуло и, пропустив пару ударов, понеслось вскачь.

Нарцисса Блэк стояла у стены. Увидев Сириуса, она сделала неуверенный шаг навстречу.

– Привет, – слегка вздохнув, произнесла она, отчаянно что-то ища в его лице.

Сириус еле выговорил ответное:

– Привет!

До чего же она красива. Это просто невозможно. Как же можно жить без нее, как можно отдать ее другому? Сириус просто стоял и смотрел, не в силах что-то вымолвить. Он отчаянно впитывал каждую ее черточку.

– Снейп передал тебе записку?

– Да, то есть не совсем. Он передал ее Лили.

– Она отдала тебе? – удивленно проговорила Нарцисса. – Поблагодари ее от меня.

– Ага.

В соседнем коридоре послышались шаги. Нарцисса вздрогнула и отчаянно оглянулась. Сириус еще не успел подумать, а уже схватил ее за запястье и потащил в сторону комнаты, которая находилась как раз в этом коридоре. Сам коридор посещали реже других, поэтому Нарцисса выбрала именно его для встречи. Но Сириус знал об этом месте еще кое-что. Между двух небольших картин находилась дверь. С виду она была незаметна. Именно эта дверь не раз спасала отчаянных мальчишек от неминуемого отчисления из школы. Сириус затащил Нарциссу внутрь и, прикрыв дверь, стал прислушиваться к звукам из коридора. Позади Нарцисса пораженно вздохнула.

– Что это за комната?

Сириус не спешил оборачиваться. Он никак не мог настроиться на нейтральный разговор. Слишком все…

– Эта комната появляется, если кто-то очень в ней нуждается.

– И часто ты в ней… нуждался?

Что-то в голосе девушки заставило юношу оглянуться. Он споткнулся на приготовленном ответе и замер. В небольшой комнатке горело множество свечей, бросая на стены и потолок неверные тени от предметов. Справа негромко потрескивал разожженный камин. Но не это больше всего испугало юношу. У камина был расстелен огромный мягкий плед. Насмешка судьбы. Словно что-то или кто-то специально подготовил эту комнату для встречи двух любящих сердец.

«Кто-то? Конечно, твое воображение», – ехидно подсказал внутренний голос.

Юноша нервно сглотнул и посмотрел на Нарциссу.

– В прошлый раз это был чулан для метел. Я в нем прятался от завхоза, – сдавленно проговорил он, понимая, что оправдания звучат глупо, и все равно добавил. – Правда.

Нарцисса усмехнулась:

– Ладно, примем как рабочий вариант. Почему же сегодня это не чулан?

– Наверно, потому, что мы так захотели, – глубоко вздохнув, проговорил Сириус.

Нарцисса странно улыбнулась.

– О чем ты подумал, когда получил записку?

Сириус наконец отпустил ее запястье и сделал шаг в сторону.

– Я подумал о том, что не должен приходить.

– Но пришел.

– Как видишь. Нам правда нужно поговорить.

Девушка кивнула и прошла вглубь комнаты, остановившись перед камином. Белокурая нимфа в отблесках десятков свечей. Сириус понял, что эту картину не забудет никогда в жизни.

– О чем ты хотел поговорить? – спокойно спросила Нарцисса, глядя в камин.

– Не знаю. Я… – юноша замолчал.

Что он мог сказать? Пока он шел сюда, в голове выстроилась целая связная и пылкая речь. Признание в любви, уговоры, просьбы. Но посмотрев на нее, он вспомнил о завтрашнем дне. Он не имеет права поддаваться минутному порыву. Все решено. Он не вправе травить ее душу.

– Я приготовила тебе подарок, – внезапно сказала Нарцисса и повернулась к нему.

Она что-то достала из кармана своей нарядной мантии. Сириус сделал два шага вперед, словно опасаясь подходить слишком близко.

– Это дневник, – пояснила Нарцисса. – Я нашла его среди старых вещей в своем поместье. Дневник Фамуса Блэка. Представляешь, его имя вошло в Историю Магии, а о нем самом так мало известно. Он стал великим. А здесь описывается, с чего начинался его путь. Он немножко похож на тебя. Такой же забавный. Держи.

Нарцисса протянула ему небольшую книжицу, которой было около восьми веков. Сириус осторожно взял подарок и посмотрел на обложку. Время не пощадило витиеватой надписи, решительно стерев ее своей грозной рукой. Сириус открыл первую страницу. 1203 год. «Он был забавным, а стал великим». Такое резюме прочитанному могла дать только она. Он обязательно прочтет почти восьмисотлетнюю мудрость. И станет великим. Ведь она этого хочет.

– У меня тоже для тебя подарок, – осторожно пристроив книжку на маленький журнальный столик, юноша достал из кармана небольшой плоский сверток и протянул девушке.

Нарцисса улыбнулась и тут же принялась разворачивать. Потом ее руки замерли, и она спросила:

– Можно ведь?

– Конечно. Это – твое.

Сириус с улыбкой смотрел на ее быстрые и ловкие движения. Ему всегда нравилось дарить ей подарки. Она сразу превращалась в маленькую девочку с рождественской открытки. Столько в ней было искренности и тепла. Нарцисса развернула сверток и задохнулась. В ее руках была небольшая колдография.

Она стоит на берегу озера и со счастливой улыбкой корчит веселые рожицы в объектив.

Как же счастлива она была в тот день, несмотря ни на что.

Кажется, целая жизнь прошла с того беззаботного дня. Девушку охватила безграничная нежность к автору этого простого снимка. Она подняла глаза на Сириуса и прошептала:

– Спасибо.

Юноша смущенно пожал плечами. Нарцисса подошла и осторожно положила колдографию рядом с дневником далекого предка, затем повернулась к Сириусу и посмотрела в его глаза.

Юноша замер. Что-то в ее взгляде не давало покоя. Какая-то отчаянная решимость.

– Нарцисса, – сдавленно проговорил Сириус.

Девушка вместо ответа сделала шаг вперед. Сириус замотал головой и твердо произнес:

– Нет! Даже думать не смей. Упаси Мерлин, Люциус узнает, что мы просто встречались…

Нарцисса дотронулась кончиками пальцев до его щеки, и все красноречие мигом улетучилось.

– Пожалуйста, – отчаянно проговорил Сириус.

Нарцисса взялась за его расстегнутую мантию и одним движением сбросила ее с плеч.

– Нарцисса! – оторопел Сириус. – Ты меня что, совсем не слушаешь?

– Не-а! – весело ответила девушка и взялась за пуговицу его рубашки.

Сириус замер. Он понимал, что должен остановить ее. Он не имеет права подвергать ее опасности. Но что он мог поделать? Ее дрожащие пальчики расстегивали одну пуговку за другой. А ему самому до смерти хотелось поцеловать эти сосредоточенно сжатые губы. Сириус резко выдохнул, когда ее руки с силой выдернули уже расстегнутую рубашку из брюк.

– Ты понимаешь, что делаешь? – сделал он последнюю отчаянную попытку.

Нарцисса кивнула. Спокойно и уверенно и подняла на него сияющие глаза. Сириус перехватил ее руку и, зажмурившись, прижался губами к холодной ладошке. Нарцисса опустила взгляд и увидела на его левом плече свежие шрамы.

– Что это? – испуганно коснулась она пальцами самой большой розовой полосы на смуглой коже.

– Ерунда, – еле слышно отозвался Сириус.

Он уже не вникал в слова. Его разум был где-то далеко. Нарцисса подалась вперед и осторожно коснулась отметин губами. Сириус замер и напрягся, как струна. Девушка начала покрывать безобразные полоски легкими нежными поцелуями, каждым прикосновением вызывая дрожь в любимом теле.

– Нарцисса, – хрипло выговорил юноша.

Девушка подняла лицо и встретилась с такими любимыми глазами.

– Я ждала этого шестнадцать лет, представляешь? – с улыбкой произнесла Нарцисса.

Сириус посмотрел на ее губы и, потянувшись вперед, прижался к ним своими губами. Его поцелуй был нежен и упрям. Он хотел доказать всему миру, что она – его. Сердце отчаянно колотилось в ушах, воздуха не хватало, но он только сильнее прижимал к себе свое сокровище, свое неземное чудо, свою самую большую драгоценность. Он прервал поцелуй и прошептал в ее губы:

– Я люблю тебя. Я так люблю тебя.

Нарцисса зажмурилась и поцеловала его со всей страстью и нежностью, которая зрела в ее сердце шестнадцать лет. Безотчетно, инстинктивно, но именно этого момента и этих слов она ждала всю свою жизнь. Из-под плотно сжатых век потекли слезы: горячие, соленые. Сириус отстранился и с тревогой заглянул в любимые глаза:

– Что? – отчаянно спросил он.

Нарцисса замотала головой и прошептала:

– Я всегда это знала. Я всегда знала, что именно ты станешь моим первым мужчиной.

Смысл слов медленно достигал затуманенного сознания. Но все же достигал. Сириус резко выпустил Нарциссу из объятий и сделал шаг назад.

– Но ты же и Малфой. Вы же… Четыре месяца. Он же…

Нарцисса рассмеялась.

– Представь себе – нет. Я хочу принадлежать тебе, – добавила она уже поразительно серьезным тоном.

Сириусу показалось, что его разорвет на части. Дикий восторг от того, что он единственный, любимый, первый, наткнулся на стену здравого смысла. Если так, то Люциус непременно узнает. Что он сделает с ней?

– Нарцисса, я не могу. Слышишь? Ты не должна. Мы не должны…

Девушка сделала два шага назад, и сердце юноши оборвалось. Он все сделал правильно. Он спасает ее. Она сейчас уйдет. Все так и должно быть. Вот только почему-то захотелось умереть, не сходя с места. Он с отчаянием посмотрел на нее.

Нарцисса внезапно улыбнулась и подняла руки к шее. Пара секунд, и затейливая шнуровка ее парадной мантии оказалась развязанной, а сама мантия с легким шорохом опустилась к ногам. Сириус сглотнул. Под мантией на Нарциссе оказалось легкое, невесомое нежно-голубое платье.

– Я все равно стану твоей, – уверенно проговорила девушка и подошла совсем близко.

– Я твоя, – прошептала она в его губы.

– Еще раз скажешь это, и я с ума сойду, – тихо пообещал Сириус.

Нарцисса счастливо улыбнулась и положила прохладные руки на его обнаженный плечи.

– Ты такой горячий, – она нежно поцеловала его шею.

Сириуса затрясло. Остатки здравого смысла сделали ручкой и исчезли в неизвестном направлении. Он порывисто обнял ее и дрожащими пальцами начал бороться с многочисленными застежками у нее на спине. Его охватила паника. Он столько раз представлял себе это. У него был опыт, поэтому внутренне он гордился тем, что сможет удивить ее, подарить незабываемые мгновения. А вот дошло до дела, и он не может справиться с собственными трясущимися руками. Он никогда так не волновался. Тоже мне. Мужчина. Сириус чуть отклонился назад и, поцеловав ее волосы, позвал:

– Нарцисса...

Ее теплые губы покинули его плечо, стало холодно и пусто, но ему просто необходимо было видеть ее глаза. То, что он увидел, прогнало все сомнения и неуверенность. Она не врала. Она действительно ждала этого очень долго. Именно его, такого, какой он есть. Ей совершенно не был нужен его опыт или показное умение.

– Я люблю тебя, – просто сказала она.

Три простых слова, но Сириус взлетел до небес и, оставив на время застежки, крепко обнял ее.

– Боишься?

– Честно – нет. Это же ты.

Но в ее взгляде, конечно же, был страх. Просто все мысли Нарциссы были направлены на то, чтобы Сириус не ушел. Тогда она была решительной, настойчивой. Но вот он остался, и она превратилась просто в юную девчонку, которая решилась на самый главный шаг.

– Не бойся, – тихо прошептал он и повторил ее слова. – Это же я.

Застежки сами собой расстегнулись, и платье соскользнуло. Сириус задохнулся. От нежности, от любви, от несправедливости.

Date: 2015-07-25; view: 301; Нарушение авторских прав