Конкистадоры и монахи

В августе 1502 года, во время своего последнего исторического плавания, Христофор Колумб приказал своим кораблям бросить якоря у острова Гуанаха в Гондурасском заливе. Его сын Фердинанд впоследствии описал то, что путешественники увидели однажды утром после восхода солнца:

Перед нами появилось каноэ, огромное, как галера – восьми футов в ширину, – загруженное товарами, будто большой длинный сундук. Посреди каноэ находился навес из пальмовых листьев, похожий на шатер, которые устраивают на венецианских гондолах. Под навесом сидели дети и женщины. Там же были сложены товары. Команда, числом не менее двадцати пяти человек, не выказывала ни малейшей агрессивности или готовности защищаться, несмотря на нашу погоню. Мы быстро захватили каноэ и без всякой борьбы привели его к нашим кораблям. Адмирал благодарил Бога за то, что ему удалось без всякого кровопролития увидеть товары и дары, которыми богаты окрестные земли.

В составе груза находилась одежда из хлопка – рубахи без рукавов и выкрашенные «панталоны». Там же были деревянные дубинки и мечи с вделанными каменными лезвиями, медные топоры и колокольчики, глиняная посуда, деревянные и каменные барельефы, а также маленькие ножи, сделанные из прозрачного желтого камня. Испуганные пассажиры каноэ молча смотрели на испанцев, устроивших на судне настоящий обыск, и оживились лишь тогда, когда кто‑то из обыскивающих швырнул на пол горсть какао‑бобов – универсальное средство обмена в здешних краях, а по сути деньги. Изумлению и возмущению хозяев каноэ не было предела. «У них будто глаза повыскакивали из орбит». Взяв только хлопковую одежду и несколько предметов в качестве сувениров, испанцы отпустили судно с миром, не забыв, правда, оставить у себя старика‑лоцмана. Впоследствии, уже на гондурасском берегу, они отпустили и его.

Эта короткая и довольно мирная сцена была самой первой встречей не только между испанцами и майя, но и между двумя цивилизациями – европейской и американской, причем самой «продвинутой». По сравнению с несчастными «дикими» индейцами Кубы и Эспаньолы, с которыми испанцы познакомились еще в 1492 году и которые, в общем‑то, были обречены на вымирание и рабство, команда, пассажиры и груз того памятного каноэ несли все признаки совершенно иного общества. Хозяин судна, хорошо одетый торговец, командовавший двадцатью пятью закованными в цепи гребцами, был, скорее всего, родом из Шикаланго – большого торгового центра на побережье Мексиканского залива. Сам он утверждал, что прибыл из страны по имени «Майям». Большинство товаров, скорее всего, происходило из Центральной Мексики – это касается медных топоров, колокольчиков и ножей из «прозрачного желтого камня», или обсидиана (его еще называют вулканическим стеклом). Одежду из хлопка почти наверняка загрузили где‑то на берегу Юкатана.

Сразу Колумб не придал значения этому событию, однако много позже охотно рассказывал о нем своим друзьям как об одном из многочисленных курьезных происшествий, случившихся во время его путешествий. Понять Колумба можно: пребывая в заблуждении, что он добрался до Азии с «заднего двора», он и помыслить не мог, что наткнется на каких‑то азиатов, перевозящих домашнюю утварь в утлых суденышках. Колумб был уверен, что когда‑нибудь доберется до настоящих несметных богатств Азии! Да, конечно, кое‑что из увиденного показалось необычным, но это совершенно не соответствовало тому, что он ожидал здесь встретить. Разочарованно вздохнув, великий мореплаватель повернул свои каравеллы обратно в Европу.

Date: 2015-07-25; view: 393; Нарушение авторских прав