Крыша мира

Под лежачий камень вода не течет, капля и мрамор долбит, личному делу – время, потехе – час, каких только пословиц и поговорок я не наслушалась от бабули, искренне сожалевшей о том, что холодец пришлось доедать самой. Ну не могла я переступить через свои принципы! Не могла позвонить Максиму первая. Навяжусь, а потом окажусь обузой?! Да ни за что!

– Ни за что! – заявила я главному редактору, озвучившему на журналистской планерке мое текущее задание. – Ни за что я не полезу на новый небоскреб!

– Почему? – обрадовался Лешик, переданный мне в качестве фотографа в этом трудном деле. – Только оттуда открывается шикарный вид на городские окрестности! Туда никого не пускают. Попасть на крышу этой высотки – крупное везение. Я сделаю сногсшибательные снимки, а ты напишешь приличный репортаж.

– К тому же, – возразила мне Ольга Николаевна, – это вовсе не небоскреб. Обычная семнадцатиэтажка.

– Да, но она стоит на холме, – радостно потирал руки фотограф. – Высотища офигительная! Снимай – не хочу!

– Вот я и не хочу!

– Наталья, прекрати пререкаться, – возмутилась Надежда. – Я тоже не пойду. Мне еще о свадебном салоне «Медовый месяц» писать. Или ты хочешь поменяться?

– Нет! – воскликнула я как‑то особенно пронзительно и визгливо.

– Тогда – вперед, – слабо взмахнул рукой в гипсе Варенцов, – на покорение вершин! Не хочешь же ты послать туда инвалида?!

Инвалидом он стал после того, как в ресторане, отмечая свадебное торжество, свалился с лестницы, пересчитав ступени на всех трех пролетах.

– Сама знаешь, – пожала плечами Ольга Николаевна, – меня ждут в городской администрации.

Медом ей там, что ли, намазано? Ах, да, выборы же скоро, прикармливают все периодические издания.

Ничего не оставалось делать! Кругом засада.

Я горестно кивнула и принялась готовиться к заданию. Первым делом сбегала в аптеку и купила таблетки от тошноты, которые обычно глотала в самолетах. Съездила в местный авиаклуб и поинтересовалась, не дают ли они напрокат парашюты. Не давали! Мало того, в клубе был всего один, и тот не действующий, а так, для ознакомления с предметом. На обратном пути остановилась напротив храма и мысленно помолилась о том, чтобы небеса послали мне ангела‑хранителя на время нахождения на немыслимой высоте. Больше отвлекать небесного посланника я б не решилась, у него и без меня проблем наверняка достаточно. Конечно, я понимала, что страх мой смехотворен. Отсидела же я романтическое свидание на крыше третьего этажа. И какие приятные воспоминания остались! Но это был мой страх, взлелеянный годами и проживанием исключительно на нижних этажах дома. Безусловно, должно было произойти землетрясение, чтобы высотка развалилась под моими ногами. В наших местах землетрясения никогда не было. А если оно все‑таки произойдет?!

Лешик радовался, как малый ребенок, прыгал возле высотки с фотоаппаратом, пока мы ждали охранника с ключами от подъезда. Я чувствовала, что еще немного – и сбегу.

– Все! Они потеряли ключи! Поехали обратно в редакцию.

– Не‑е‑а. Вон он идет со связкой.

Надежда на то, что нужный ключ на связке не обнаружится, рухнула на моих глазах. Кроме того, соседний подъезд и вовсе оказался не заперт.

Ради гостей из редакции включили лифт, объясняя, что тот задействован по временной схеме. Знали бы они, как я отношусь и к лифтам! А этот еще временно работающий! Ездили ли вы когда‑нибудь во временных лифтах?! Впрочем, что я спрашиваю, у нас в городе каждый второй лифт на ладан дышит…

Чего мне стоило сдержаться и не сбежать! Два охранника, здоровые молодцы в серой форме, флегматично проводили нас в кабину и пожелали счастливого пути. Куда? В ад?!

– На крышу! – торжественно объявил Лешик и принялся разглядывать кнопки.

– На верхний этаж‑ж‑ж, – прошипела я зло. – Пока ты по крыше будешь прыгать, я на лестничной клетке постою.

– А как же ты писать будешь?!

– Выдумаю что‑нибудь. Представлю. Выгляну из окна!

– На крышу! – решительно возразил Лешик.

– Лифт идет только до последнего этажа! Тебе не повезло.

– Это тебе не повезет, если ты со мной не поднимешься!

Он еще угрожает! А считался другом и надежным товарищем.

Лифт остановился, мы вышли и подняли головы. Для того чтобы попасть на крышу, нужно было подняться по пожарной лестнице в девять ступеней.

– Первая пошла! – скомандовал Лешик и подхватил меня за талию.

Я обомлела от такой наглости и растерялась. За это время успела поставить ногу на третью ступеньку и вцепиться в лестницу.

– Хорошо, что ты сегодня не в юбке, – хмыкнул Лешик.

– Не в юбке?! – Я пулей взлетела наверх. – Действительно, хорошо!

Я шагнула в огромное бескрайнее пространство, охватившее меня разнузданной свободой. Сначала оно ослепило синим небом, прожгло солнцем, затем продуло ветром, потом обдало самолетным гулом. Ужас!

– Отцепись от двери, – попросил Лешик, – и подвинься.

– Не могу, я боюсь.

– Таша, тебе пора стать большой девочкой и справиться со своими страхами. Как хочешь, можешь и тут стоять. Только там, – он кивнул в сторону, – много чего интересного.

– Чего? – напряглась я, чувствуя, что Лешик что‑то недоговаривает.

– Там один интересный кадр, – подмигнул он мне и протиснулся вперед. – Дело за тобой!

Вот что он хотел этим сказать?!

Женское любопытство взяло верх над инстинктом самосохранения, а ведь ученые утверждают, что это самый сильный инстинкт, – и я шагнула за фотографом. Крыша оказалась не бескрайней, край был в виде поручней и ограждения высотой до моей талии.

А еще…

Там был кто‑то еще!

Он стоял за мольбертом, что‑то рисовал и время от времени всматривался в даль.

Какая знакомая спина! Спина, а спина, где мы с тобой встречались? И в повороте головы было что‑то неуловимо близкое… И сама макушка казалась родной!

– Максим?!

Он повернулся и посмотрел на меня с удивлением.

– Наташа?!

– Что ты здесь делаешь?!

– А ты?

– Не‑е‑а, ну, вы, ребят, даете! – возмутился Лешик, расчехляя камеру. – Им организовали такую романтичную встречу! А они начали с выяснения отношений. Забудьте прошлое, поговорите о будущем! Продолжайте, продолжайте, только не в том же духе, а я пока здесь поснимаю.

Он отошел от нас и занялся работой.

– Несносный тип, – пробормотала я, глядя на Максима.

Он похудел! Осунулся и посерел. Но все равно был самым лучшим.

– Вечно лезет, куда его не просят, – согласился со мной Максим. – Ты похудела.

– Осунулась и посерела?

– Все равно самая лучшая.

– Ты… так и правда думаешь?

– Разве я могу думать иначе? Ведь я люблю тебя, солнышко.

– Я тоже тебя люблю, но боюсь!

Порыв ветра подхватил меня и подтолкнул к Максиму.

– Не бойся, я с тобой. – Он обнял меня и прижал к себе. – Трусиха моя, сколько у тебя еще фобий? Признавайся.

– Самая страшная только одна.

– Какая? – Он поцеловал мои волосы.

– Остаться без тебя.

– Не бойся, я всегда буду с тобой.

– Всегда? Даже если самореализа…

Он не дал мне договорить, наклонился и поцеловал.

Вы когда‑нибудь целовались на высоте семнадцатиэтажного дома?! Когда подкашиваются ноги, идет кругом голова и сердце готово выскочить из груди? И весь огромный мир сжимается до размеров крыши и крутится вокруг вас с бешеной скоростью колесом обозрения, показывающим волшебные картинки будущего. Внизу остается прошлое, непонимание, недоговоренности, недосказанности. Больше ничего говорить и не нужно, за все скажут сердца, бьющиеся в унисон. Глаза тоже могут говорить о большой и сильной любви.

Максим поцеловал мои мокрые от слез щеки.

– Все будет хорошо, – прошептал он и крепко сжал в объятиях. – Все будет хорошо, солнышко. Только поверь мне.

Я так хотела верить!

– Что это? – Я показала на мольберт.

– Моя работа, – улыбнулся Максим. – Я ищу место для высотного здания. С этой крыши удобно делать зарисовки.

– Очередная высотка? Зачем? Их и так много.

– Это будет, – прищурился Максим, глядя вдаль, – не очередная высотка. Это будет самая высокая библиотека в стране!

– Что?!

Я посмотрела ему в глаза, они горели! Горели идеей, азартом, энтузиазмом.

– Ты была когда‑нибудь в Пензе?

– Нет, а что?

– Мы с тобой обязательно туда съездим. Завтра же поедем в Пензу!

– В Пензу? Зачем?

– Ты увидишь огромную библиотеку. Настоящий Дворец просвещения! Так вот, наша будет круче!

– Наша будет круче потому, что ее построишь ты…

Это то немногое, чего мне недоставало!

Максим улыбнулся.

– Не я один, Ташенька. Конечно, я смогу и один! Ты же знаешь, я много чего могу. Но вместе со мной теперь трудится коллектив проектировщиков. Мой отдел…

– Твой отдел?

– Ты задаешь странные вопросы, солнце мое. Разумеется, мой отдел. Меня пригласили в ваш город, чтобы его возглавить, и я согласился.

– И ты не захочешь уехать от нас в столицу?

– Глупенькая, поверила тому, что тебе наговорила моя бывшая? Все забудь! Мы будем вместе строить дворцы и новую жизнь.

– Одни дворцы? А бани с газонами? Бабуля хочет, чтобы ты построил нам баню.

– Баню?! – Максим рассмеялся. – Баня сложнее дворца будет. Но сделаем бабуле баню! Ты знаешь, какие я бани проектировал?! А газоны разбивал! А гостиницы… Ты же видела. Веришь, что я все смогу?!

И знаете что?

Я ему поверила!

Мы стояли на крыше, обнявшись, и смотрели вперед. Туда, где расстилался горизонт наших грядущих побед. И именно здесь я поняла истинный смысл расхожей фразы о том, что любовь – это когда смотрят не друг на друга, а в одном направлении, больше не оглядываясь назад. И только такое направление – принципиально верное.

Алина Кускова