Августа 1961 года, воскресенье. Прошлой ночью дон Хуан начал понемногу приобщать меня к миру своих знаний

Прошлой ночью дон Хуан начал понемногу приобщать меня к миру своих знаний. Мы сидели в темноте перед домом, как вдруг, прервав долгое молчание, старик заговорил. Он сказал, что хочет дать мне совет, который получил от благодетеля в первый день своего учения. Дон Хуан помнил его слова наизусть и несколько раз повторил их, чтобы я хорошенько запомнил.

– Человек идет к знанию, как идут на войну – пробудившись и исполнившись страха, благоговения и неколебимой уверенности. Идти к знанию или на войну по‑иному – грубая ошибка. Всякий, кто совершит ее, рано или поздно об этом пожалеет.

Я спросил почему; дон Хуан ответил, что, когда человек выполняет эти условия, он не допускает глупых ошибок, его действия обретают смысл. Даже потерпев поражение, он всего лишь проигрывает битву, но себя упрекнуть ему будет не в чем.

Затем дон Хуан сообщил, что будет учить меня о гуахо точно так, как учил его благодетель. Эту фразу он повторил несколько раз, подчеркивая слова «точно так».

– Гуахо, – сказал он, – это сила, которую человек способен обрести и которая будет помогать ему, давать советы и умножать его собственные силы, необходимые для выполнения любых поступков – великих и малых, добрых и злых. Гуахо нужен, чтобы укреплять жизнь человека, направлять его действия и углублять знание. Гуахо оказывает неоценимую помощь в познании.

Дон Хуан произнес все это с большой убежденностью, тщательно подбирая слова. Следующую фразу он повторил четырежды:

– Гуахо откроет тебе то, что не сможет открыть никто из людей.

– Это что‑то вроде ангела‑хранителя?

– Нет, гуахо – не ангел и не хранитель. Он – помощник.

– Мескалито – твой гуахо?

– Нет, Мескалито – иная сила, защитник, наставник. Таких, как он, больше нет.

– Чем Мескалито отличается от гуахо?

– Его нельзя приручить и использовать, как гуахо. „Мескалито – вне тебя. Он может являться в разных обличьях любому, будь то брухо или деревенский мальчишка.

Дон Хуан с сильным чувством говорил о том, что Мескалито – учитель правильного образа жизни. На мой вопрос, как Мескалито учит «правильному образу жизни», дон Хуан ответил, что Мескалито показывает, как надо жить.

– Каким же образом, дон Хуан?

– У него много способов. Иногда на своей руке, иногда на камнях или деревьях, иногда прямо перед тобой.

– Что‑то вроде картины?

– Нет, это учение.

– Он говорит с людьми?

– Да, но не словами.

– А как?

– С каждым по‑разному.

Я понял, что надоел дону Хуану своими вопросами, и замолчал. Дон Хуан продолжал объяснять, что определенных способов познания Мескалито нет, поэтому учить о нем не способен никто, кроме самого Мескалито. Это и делает его уникальной силой, по‑разному проявляющей себя для разных людей.

Зато для приобретения гуахо достаточно в точности выполнить некоторые предписания и без колебаний пройти ряд определенных стадий, или шагов. В мире много разных гуахо, повторил дон Хуан, но сам он знает только двух. С ними и их тайнами он и собирается меня познакомить, однако я могу иметь всего одного гуахо и должен сам его выбрать. Гуахо его благодетеля – «чертова травка» (yerba del diablo), сказал дон Хуан. Лично ему она не нравится, хотя благодетель и открыл ему ее тайны. Его собственный гуахо – «дымок» (humito), добавил дон Хуан, но больше ничего о нем не сказал.

Я попросил рассказать о природе дымка; старик промолчал. После длительной паузы я спросил:

– Гуахо – это сила. Какого рода?

– Я уже говорил тебе: помощник.

– Как же он помогает, дон Хуан?

– Гуахо – это сила, способная вывести человека за пределы самого себя. И тогда гуахо откроет ему то, что не сможет открыть никто другой.

– Но ведь Мескалито тоже выводит человека за пределы самого себя! Значит, он тоже – гуахо?

– Нет, Мескалито учит, а гуахо дает силу.

Я попросил пояснить этот момент и подробнее описать разницу в действиях того и другого. Старик долго смотрел на меня и вдруг расхохотался. Он сказал, что обучение словами – пустая трата времени и вообще бессмыслица, потому что учиться – труднейшее и серьезнейшее дело, на которое только может отважиться человек. Он напомнил мне, как я пытался найти свою «точку», не совершая никаких усилий и ожидая, что он сообщит мне все необходимые сведения.

– Если бы я подсказал тебе тогда, – сказал дон Хуан, – ты бы ничему не научился. Ты понял, что найти «точку» было невероятно трудно, но ты ее нашел – и это наделяет тебя уверенностью в себе. Пока ты находишься на своей «точке», никто не причинит тебе физического вреда: у тебя хватит сил отбросить прочь все, что может оказаться вредным. А если бы я просто указал, где находится это место, ты бы никогда не обрел ни уверенности, ни силы. Таким образом, знание и впрямь есть сила.

Дон Хуан сказал, что, когда человек принимается за учение, он должен работать с тем же усердием, с каким я отыскивал свою «точку». Границы знания определяются природой каждого человека, поэтому учиться через разговоры бесполезно. Дон Хуан добавил, что есть разновидности знания, которые намного превосходят ту силу, которой я обладаю, и поэтому говорить о них вредно для меня и даже опасно.

Сообщив, по‑видимому, все, что он хотел, дон Хуан поднялся и пошел к дому. Я сказал ему вслед, что его слова напугали меня.

На это дон Хуан заметил, что бояться вполне естественно: все испытывают страх, и с этим ничего не поделаешь. Но какой бы страх ни вызывало у меня учение, еще страшнее думать о том, кто лишен гуахо и знания.

За два с лишним года, что прошли с тех пор, как дон Хуан начал учить меня о гуахо, до того момента, когда он решил, что я готов к практическому обучению (которое он, собственно, и называл учением), передо мной постепенно проявились характерные особенности двух упомянутых ранее гуахо.

Сначала дон Хуан говорил о них урывками. Первые упоминания о гуахо перемежаются в моих записях разговорами на другие темы.

Date: 2015-07-24; view: 310; Нарушение авторских прав