Диплом МАГА 3 page

— Что-то мне туда совсем не хочется, — сказала Белка.

— Ты что, боишься летучих мышей? — с иронией спросил Ромка. — Так ведь когда они спят — они не кусаются.

В этот момент волшебник в лиловом балахоне снова прошел мимо них, не отрывая глаз от книги, и чуть не стукнулся лбом о дверной косяк, но вовремя притормозил и, развернувшись, пошел в обратную сторону. Грязный фонарь, тем не менее, наткнулся в полете на стену, но не разбился, хотя Мила и заметила, как по стеклу поползла тоненькая трещина. Она вдруг поняла, что они были виновниками этого столкновения, потому что стояли на самом проходе. Поэтому-то фонарь и не вписался в нужную траекторию полета.

— Давайте хотя бы отойдем, — предложила Мила, которой стало очень неловко.

Они прошли мимо небольшого скопления ребят, среди которых заметили Алюмину и ее сестру Платину с двумя взрослыми девочками, больше годящимися в подруги старшей сестре.

— А она что здесь делает? — спросил Ромка, имея в виду Платину. — Она же из старших.

— Наверное, пришла присмотреть за сестрой, как Берти за мной, — предположила Белка, рыская глазами по холлу в поисках брата.

Когда они проходили мимо странного, в виде размножающихся вверх клумб, нароста, усаженного вдоль и поперек фигурными кактусами, заметили Яшку Бермана, с которым ехали в одном дилижансе. Он сидел на низком табурете совершенно один и с большим интересом рассматривал кактусовую экспозицию. По сравнению с тем столпотворением в тесном холле «Перевернутой ступы» возле колючих клумб было вполне просторно. Наверное, кактусы внушали не больше доверия, чем летучие мыши.

— Можем здесь подождать, — сказал Ромка, и они подошли к одиноко сидящему на табурете Яшке.

Он сразу им заулыбался и встал с табурета.

— Если кто-то хочет — можете садиться, — вежливо предложил Яшка.

Мила и Белка также вежливо покачали головами, отказываясь от предложения, а Ромка без лишних слов плюхнулся на табурет, вытянув ноги.

— Что-то я устал, — пояснил он и с не меньшим интересом, чем Яшка, стал изучать кактусовую скульптуру.

Мила оглянулась. Вокруг них действительно было много народу: человек сорок только младших, но были и постарше, как Берти или Платина. Были заняты все диванчики, скамейки и стулья. Никому почему-то не сиделось в комнатах. Все разговаривали, смеялись, показывали друг другу какие-то интересные вещицы.

Один парень — темноволосый и с виду очень самоуверенный — сидел на спинке кресла, водрузив ноги в пыльных ботинках на мягкое сиденье, и хвастался перед своими приятелями какой-то игрушкой. Мила пригляделась — это была тоненькая трубочка с колесиком, которое при вращении громко клацало. Как раз когда Мила присмотрелась, хозяин трубочки прокрутил колесико большим пальцем, послышалось несколько последовательных щелчков, и из верхнего отверстия трубочки выпрыгнул переливающийся радугой мыльный пузырь в форме головы с большими оттопыренными ушами, хлопающими, как у слона. Непроизвольно глянув по сторонам, Мила заметила невдалеке, в кресле, крупного мальчишку отчаянно лопоухого и с широким лицом. Увидев мыльную пародию на себя, он покраснел до самых кончиков своих выдающихся ушей.

— Зачем так издеваться? — услышала Мила голос Белки.

Она тоже видела всю эту пародию от начала и до конца и теперь тяжело дышала от негодования.

Наверное, голос Белки прозвучал слишком громко, потому что хозяин мыльных пузырей повернулся и теперь смотрел прямо на них. После рожицы с ушами он и его компания громко хохотали. Теперь, кинув взгляд в их сторону, мальчик повернулся и что-то тихо сказал своим приятелям, после чего они снова засмеялись, но так, словно что-то затеяли.

— Ну сейчас начнется, — тихо сказал Яшка, а металлическая трубочка как будто только этого и ждала. Снова защелкало колесико, и в этот раз из верхнего отверстия вырвалась другая физиономия. Малиново-розово-фиолетовыми цветами переливалось круглое лицо со слоновым хоботом. Бросив мимолетный взгляд на Яшку, Мила сразу поняла, что этот мыльный пузырь касался непосредственно его. Яшка был маленького роста и круглый, как колобок, и сам по себе слона никак не напоминал. Но его нос был очень курносым и действительно наводил на мысль о хоботе. А у владельца волшебной трубочки слон наверняка был любимым животным.

Ребята из компании напротив рассмеялись громче прежнего, и сквозь смех темноволосый мальчик похвастался:

— Эту вещицу мне родители привезли из-за границы. Они там работают в Таврическом магическом посольстве. И это еще не все. У меня таких целый чемодан…

Ловко лавируя между ребятами, мимо прошмыгнул портье. Мила заметала, как он бросил недовольный, хмурый взгляд на грязные ботинки мальчика с металлической трубкой, лежащие на сиденье очень чистого кресла «Перевернутой ступы».

— Кто этот заносчивый щелкунчик? — хмуро спросил Ромка. Он уже встал с табурета и стоял между Милой и Белкой.

— Это племянник профессора Мендель, той, которая алхимию преподает, — пояснил стоящий рядом Яшка. — Его родители все время живут за границей, а его воспитывает тетка.

— Да это же двоюродный брат Алюмины, — добавила Белка, — Нил Лютов.

— А ты откуда знаешь? — спросил Ромка.

— Я слышала, как она обсуждала его с девочками, — сказала Белка. — Они считают его красавчиком.

Ромка возмущенно фыркнул.

— Тоже мне красавчик! — громко воскликнул он. — Надутый индюк — вот он кто! Близко к нему лучше не подходить. Если лопнет от собственной значимости — забрызгает внутренностями.

Белка издала короткий смешок, но вдруг почему-то ойкнула.

— И сделаю вашей компании большое одолжение, — раздался холодный, немного нервный голос.

Нил Лютов ростом был выше их всех. Он стоял в нескольких шагах и смотрел на них сверху вниз. И выглядел он так, как будто шутка его не обидела, а насмешила. Он снисходительно ухмылялся, и только суженные, как будто прицеленные, темные глаза выдавали, что Ромкины слова его задели.

— А компания подобралась — просто сливки общества! — чересчур громко сказал он, и кто-то в холле хихикнул. У него за спиной начинала собираться толпа любопытных.

Узкие глаза Лютова остановились на Белке, которая потупилась и даже шагнула назад.

— Что это у тебя на голове? Не прутья от старого веника, а? Ведь твоя мать уборщица, да? Говорят, она недавно получила грамоту за добросовестный труд, — упиваясь самим собой, сказал он.

Белка не отвечала. Она даже побелела вся от растерянности.

— Только не знаю, за что именно, — усмехнулся он. — За то, что выгребла больше всех пегасьего помета, или за то, что вылизывала грязь после полтергейстов?

Многие, среди них Мила увидела и Алюмину, громко рассмеялись. Белка тихо шмыгнула носом, но ничего не отвечала.

— О! Какие люди! — воскликнул Лютов, глядя на Яшку, и некоторые ребята за спиной Лютова, подзадоривая его, начали переговариваться между собой явно не в пользу Яшки. — Берман! Тебе еще не дали кличку? Могу позаимствовать парочку. Как тебе: «ходячий комод», а?

Поддерживающие Нила Лютова захохотали еще громче.

— Или так — «слон, которого будут учить держать волшебную палочку хоботом»? — тут он сам засмеялся, очень довольный шуткой. — Длинновато, конечно, ха-ха… зато вылитый ты…

Общий смех начал переходить в ржание, а Лютов уже оценивающе рассматривал Ромку.

— Тебе лучше взять свои слова обратно, — сердито сказал Ромка.

Лютов посмотрел на него как-то странно, как будто не понимал языка, на котором Ромка с ним говорит. Мила заметила, как Алюмина и Платина с подругами подошли ближе и стали прямо за спиной у Лютова.

— А ты вообще помалкивай! — скривив кислую мину, бросил Лютов. — Ты же третьего поколения, так? Черная кость. Всего лишь какой-то выскочка!

Пипа Суринамская на руках Алюмины неестественно громко квакнула, и это вызвало всеобщий хохот, еще более громкий, чем прежде, а Лютов продолжал:

— Твои родители, небось, от слова «ведьма» шарахаются, а при встрече с черной кошкой как очумелые хватаются за все пуговицы!

Компания за спиной Лютова держалась за животы от смеха, Платина громко хохотала от души, а визгливый смех Алюмины пугал огромную жабу в ее руках, так что она беспрерывно квакала, и это вызывало еще больший смех. И получалось так, что они вчетвером стояли посреди хохочущей толпы. Яшка справа от Милы горько вздохнул, а Ромка с другой стороны уже сделал шаг вперед, что-то собираясь сказать, но не успел.

— Зато родители на теток и других родственников их, как собачек, не бросают! — громко выпалила Мила, неожиданно для самой себя.

Глаза Нила Лютова удивленно застыли и уставились на Милу. Он выглядел так, как будто соображал, кто она вообще такая. Стоял, лишившись дара речи, и уже не думал смеяться. Толпа позади него тоже притихла.

— Ты уже надоел всем со своими дурацкими шутками, — продолжила Мила, чувствуя обиду за своих новых друзей и впервые в жизни разговаривая с такой смелостью. — Даже твои родители от тебя избавились, сплавив тетке!

Тишина в холле стала просто звенящей. Лицо Алюмины вытянулось так, что челюсть угрожала отвалиться на пол. Все, столпившиеся за спиной Лютова, теперь с интересом пялились на Милу. Даже Яшка с Белкой недоверчиво на нее косились. А Мила и сама не поняла, почему вдруг все это сказала. Само как-то вырвалось.

Лютов, в точности как минуту назад Ромка, шагнул вперед. Какую-то долю секунды растерянность на его лице сменялась удивлением, но потом глаза опять сузились, и он удостоил Милу таким злым взглядом, что у нее перехватило дыхание. Ничего не сказав и даже не глянув больше ни на кого, Лютов развернулся и быстрым шагом пошел к лестнице. Все в холле, кроме Милы и Ромки, следили, как он поднялся по ступеням и исчез в проеме второго этажа, ведущем к комнатам.

Первой в себя пришла Алюмина. Она, сильно сжав ни в чем не повинную жабу, взвизгнула и, повторив взгляд двоюродного брата, выдала:

— Ну… ты… просто… — потом опять взвизгнула и, громко топоча, помчалась по лестнице вслед за своим кузеном.

Мила посмотрела на Платину, ожидая, что старшая сестра тоже что-нибудь скажет в ее адрес, но Платина одарила Милу холодным, равнодушным взглядом и, кивнув подругам, отошла в другой конец холла.

Многие все еще поглядывали на Милу и тихо перешептывались.

— Ну ты даешь! — повернулась к Миле Белка с таким выражением на лице, как будто она увидела инопланетянина.

Под всеобщими взглядами Мила чувствовала, что не очень-то собой гордится.

— Я не хотела, — сказала она, глядя на своих друзей по очереди. — И не знаю, как так получилось. Просто… — Мила запнулась от неожиданной мысли. — Просто он мне кое-кого напомнил.

Она вдруг поняла, что Нил Лютов напомнил ей ее родственника — Степаныча, который имел на редкость злобный характер.

— Этот человек, наверное, не очень хороший, — сочувственно сказал Яшка.

Мила подняла на него глаза и согласно кивнула, хотя и не сразу.

— Да, не очень…

Вспоминать о нем, по крайней мере, было ужасно неприятно.

— Да ты просто молодчина! — раздался над Милой бодрый голос, и кто-то так сильно хлопнул ее по плечу, что у Милы подкосились ноги.

Альберт Векша потрепал волосы младшей сестры, а та в ответ недовольно скривилась и простонала:

— Бе-е-ерти!

— Этот подлец себе слишком много позволяет! — обращаясь ко всем, кто мог его слышать, заявил Берти. Он недовольно нахмурился. — Если бы не запрет матери махать кулаками… да еще на последнем курсе Младшего Дума — я бы ему морду так разукрасил!

Он хитро усмехнулся.

— Ну, если честно, я так и собирался сделать, — он посмотрел на Милу. — Но, пока я добирался с другого конца холла, пока всех растолкал, ты мастерски уложила его на лопатки, так что он струхнул и позорно ретировался.

Берти решительно хмыкнул.

— Ну, ничего. Я до него еще доберусь.

— Берти! — взмолилась Белка. — Мама тебя просила ни во что не вмешиваться. У тебя четвертый курс. Экзамены.

— Ага! — воскликнул Берти. — Она для этого ко мне Фреди нянькой приставила! Еще чего не хватало!

Белка насупилась.

— Ты без Фреди в Старший Дум не пройдешь. Если он тебе с подготовкой не поможет — ты обязательно провалишься.

— Свет клином не сошелся… — прыснул от возмущения Берти. — Есть и другие возможности…

— Какие такие возможности? — подозрительно покосилась Белка.

— Ой! Отстань! — отмахнулся Берти, отодвигаясь от сестры подальше. Он повернулся к Миле и, подняв вверх большой палец, энергично заявил: — Это было классно, Рудик! Запомни: ты заслужила мое пожизненное уважение.

— Спасибо, — прокряхтела Мила, все еще потирая ушибленное плечо, пострадавшее от руки Берти. После того как он громко произнес ее фамилию, Миле показалось, что невысокий худой мальчик, стоявший в нескольких шагах от них, обернулся и с интересом посмотрел на нее.

— И еще… — подал голос Яшка. — У тебя появился пожизненный враг.

Мила и все остальные вслед за ней обернулись к Яшке и вопросительно уставились на него.

— Ты о чем? — спросила Мила, моментально забыв о ноющем плече.

— Нил Лютов никогда не забывает обид, — страдальческим тоном вытянул из себя Яшка. — Мы же… я имею в виду — первородные… мы же все друг друга знаем. Ну… слышим разное… А у Нила родители — это больная мозоль. — Яшке было так трудно говорить, как будто он чем-то подавился и стеснялся откашляться. — В начальной школе… я имею в виду — в обычной школе… один мальчишка что-то сказал о родителях Нила, что они плевать на него хотели…

Яшка замолчал и тяжело вздохнул. Мила заметила, как Белка наклонилась к нему поближе, словно готовая постучать ему по спине, чтобы прочистить дыхательные пути.

— Ну вот, — продолжил Яшка очень тихим голосом. — У того мальчишки прямо посреди урока кровь носом пошла… Долго не могли остановить, всю парту залило. Лужа крови! — Яшка многозначительно посмотрел на всех по очереди, остановив взгляд на Миле. — В обычной школе ведь никто ничего не знает… я имею в виду — им и невдомек, что кровотечение можно вызвать при помощи заклинания, даже не дотрагиваясь до человека. На Нила никто и не подумал…

Яшка вжал голову в плечи.

— А это он сделал… я имею в виду — кто же еще, кроме него?

Все переглянулись. У Белки вид был ошарашенный, у Берти физиономия озадаченно перекосилась. Ромка зачем-то поднял голову и хмуро посмотрел наверх, куда несколько минут назад ушел Лютов.

— Но что он может? — недоверчиво спросил Ромка. — Он такой же, как и мы!

Яшка покачал головой, не соглашаясь с Ромкой.

— Его тетка многому научила. Он знает то, чего первокурсникам знать не положено.

Ромка прищурился, глядя на Яшку, как будто решая, стоит ли относиться к сказанному серьезно, потом перевел взгляд на Милу.

— Я не думаю, что он посмеет. Ведь это Троллинбург. А мы будем учиться не в обычной школе. Здесь же за всем следят… — И неуверенно добавил: — Наверное…

— А если вдруг что — то мы посмеем! — заявил Берти. И предупредив восклицание Белки, уже почти у нее вырвавшееся, добавил: — И он свое получит!

Берти со всего размаху хлопнул Милу уже по другому плечу, и ноги у нее опять подкосились.

В следующий момент Берти очень сильно заинтересовало что-то у выхода, и он поспешно добавил:

— Ладно, ребята, не унывайте. Если что — обращайтесь, — его лицо становилось все беспокойнее. — А сейчас мне нужно идти. Дела, други мои! — он повернулся к Белке. — Сестрица, будь паинькой, веди себя хорошо.

В этот раз ему не пришлось пробираться сквозь толпу, потому что людей в холле заметно поубавилось. Меньше чем через минуту он скрылся из виду.

— Как же! — недоверчиво скривилась Белка, испепеляя взглядом главный вход, где только что исчез Берти. — Пришел за мной присмотреть, так я и поверила. Назначил здесь кому-то встречу, а Фреди лапши на уши навешал по поводу того, какой он заботливый братец! Он наверняка собирается ввязаться в какие-нибудь неприятности.

Она фыркнула и, резко развернувшись, чуть не наткнулась носом на колючки кактуса. Ромка, заметив это, задорно рассмеялся.

Белка снова фыркнула и сообщила:

— Я иду наверх.

Все согласились, что идея неплохая и отправились вслед за Белкой.

На ходу Мила думала обо всем, что было сказано, и вдруг вспомнила кое-что ей непонятное. Уже возле лестницы она дернула Ромку за рукав. Белка и Яшка даже не заметили, что они остановились, продолжая подниматься вверх по лестнице.

— Что? — оборачиваясь, спросил Ромка.

— Ром, а что означает «черная кость»? — спросила Мила.

Ромка посмотрел на нее и неопределенно махнул рукой.

— Ах, это… — он пожал плечами. — Белая кость, черная кость… обычная ерунда.

— Белая кость? — переспросила Мила. — Но что это значит?

— Белая кость, или, по-другому, первородные — это когда в роду каждый рождается волшебником. А черная кость, или третье поколение, — когда волшебную силу при рождении получает только каждый третий в роду. И кроме того, нужно, чтобы обязательно все поколения между волшебниками были одного пола. Вот у меня, например, волшебником был прадед, а дед и отец были обычными людьми. А я третий мужчина в семье — значит, волшебник. Таких семей, где все рождаются с волшебной силой, очень мало. И у них вроде как перед нами есть преимущество. У волшебников третьего поколения волшебная сила проявляется не раньше, чем исполнится тринадцать, а у первородных еще с пеленок домашние животные по квартире летают, свет сам включается, ну и… всякое такое. Они вроде как элита. Высшее сословие магов. Но это все ерунда. Архаизм.

— Арха… что? — не поняла Мила. — Что это значит?

Ромка пожал плечами.

— Не знаю, что это значит. Так прадед всегда говорил.

— Архаизм — это значит, что представления о магической силе, передающейся по наследству, бесповоротно устарели, — сказал кто-то за спиной Милы.

Обернувшись, они с Ромкой увидели знакомого рыжеволосого человека. Он сидел на том самом диване, где раньше занимался подсчетами неприятный господин с летучей мышью. В руках у него была раскрытая газета. Мила заметила, что он переоделся. Теперь вместо аккуратного серого костюма на нем были длинные широкие штаны и камзол до колен с узкими рукавами и высоким стоячим воротником, закрывающим горло. Зеленый цвет его одежды странно подрагивал и переливался, как будто ткань была живой, чем-то вроде шкурки хамелеона.

— Бытует мнение, что сила, минуя два поколения и переходя лишь к третьему, — ослабевает, — он улыбнулся, глядя на молчащих Милу и Ромку, и добавил: — Но многие известные и очень могущественные маги именно третьего поколения своим существованием доказывали обратное. Первородные, в отличие от остальных, действительно овладевают своей силой еще с младенчества. Но со временем силы уравниваются. А поэтому совсем не важно, к какой категории магов вы принадлежите — важно, на что вы сами окажетесь способны.

С этими словами рыжеволосый многозначительно посмотрел на них и спрятал лицо за газетой…

Вечером, после того как к ним в комнату, постучав, заглянула госпожа Мамми, и напомнила, что завтра утром общий сбор перед Распределением Наследников, все стали укладываться спать. Когда в комнате погасили свет, Мила вдруг заволновалась: а если вдруг окажется, что она ни на что не способна? Ведь ее прабабушка была лучшей из лучших. А это значит, что теперь и ей во что бы то ни стало нужно очень постараться стать лучшей.

* * *

Утром все высыпали из комнат и столпились в коридоре второго этажа. Многие уже успели познакомиться и разбиться на группки из двух-трех человек. Тут же была и Алюмина с двумя девочками, с которыми, видимо, уже подружилась. Мила и Ромка вышли из комнат почти одновременно и стали рядом у стены. Мила сказала Ромке, что ждет Белку, а он в свою очередь ждал Яшку Бермана. У уже знакомой Миле белобрысой девочки, стоящей в двух шагах от них, в руках была красивая просторная клетка, внутри которой, важно поглядывая по сторонам, сидел большой белый ворон.

— Это Карл, — представила девочка, заметив, что Мила с Ромкой рассматривают ее питомца. — Он очень умный. Вороны вообще очень умные птицы. А этот еще и волшебный.

— Ворон как ворон, — недоверчиво скривился Ромка. — Только белый. И ничего умного в воронах нет.

Карл угрожающе захлопал крыльями и громко каркнул.

— Я как раз хотела сказать, — с обиженной миной заявила девочка, задрав кверху курносый нос, — что он понимает, о чем мы говорим, — и, обращаясь уже к птице, многозначительно сообщила: — Не обращай внимания, Карл. Среди людей попадаются и не очень смышленые.

Она с достоинством вскинула остренький подбородок и отошла от них подальше.

— Это я несмышленый? — возмущенно прошипел Ромка и передразнил: — Тоже мне «понимает, что мы говорим». Интересно, а понимает он только по-русски или для него и китайский не проблема?

Через десять минут Ромка начал нервничать и решил поторопить Яшку. Только он ушел, как появилась Белка, и теперь они уже вдвоем ждали Ромку.

В этот момент к ним подошел невысокий паренек, тот самый, который вчера как-то странно посмотрел на Милу, когда Берти произнес ее фамилию.

— Твоя фамилия Рудик? — спросил парень, осторожно рассматривая Милу.

Мила кивнула.

— А ты, наверное, Векша, — он посмотрел на Белку.

— Да, это я, — с готовностью подтвердила Белка.

— Я Иларий, — представился паренек. — Иларий Кроха. Вообще-то, мы уже знакомы…

— Этого не может быть, — поспешно возразила Белка. — Я тебя раньше никогда не видела.

Иларий неодобрительно покосился на Белку, видимо, недовольный тем, что она его перебила, и посмотрел на Милу, решив обращаться к ней, очевидно потому, что она слушала его молча.

— Просто мы друг друга не помним. Но в этом же нет ничего удивительного. Я хочу сказать — ведь это же было тринадцать лет назад.

— Какая глупость! — воскликнула Белка. — Тринадцать лет назад мне было чуть больше месяца отроду.

— Вот именно, — фыркнул в сторону Белки Иларий. — Это, конечно, не значит, что мы должны стать друзьями. Тем более дружить с девчонками — это просто бред.

При этих словах Белка от возмущения набрала полную грудь воздуха и так посмотрела на Илария, как будто без слов попросила его отойти подальше и никогда больше к ней не приближаться на пушечный выстрел. А Мила тем временем пыталась понять, о чем это он говорит.

— Я просто подумал, — продолжил Иларий, — что нам не помешает знать друг друга в лицо. Мало ли что? Все-таки мы трое из «спасенных».

С этими словами он развернулся и присоединился к высокому, крупному парню, который ждал его в конце коридора.

Мила и Белка с минуту стояли, глядя ему вслед с открытыми ртами, а потом повернулись друг к другу и в один голос воскликнули:

— Ты из «спасенных»?

Это был странный момент. Вроде бы познакомились только вчера, а оказывается, они знают друг друга всю жизнь. Только не помнят этого.

— Ну, и чего вы друг на друга уставились? — спросил Ромка, только что подошедший к ним вместе с Яшкой.

Если в какой-то момент Миле и показалось, что их с Белкой связывает что-то особенное, то это ощущение очень быстро улетучилось. Все-таки она совсем ничего не помнила. Как правильно заметила Белка — они были еще младенцами. Наверное, именно поэтому ни одной из них не пришло в голову что-то объяснять Ромке. Тем более что в коридоре людей прибывало: все с радостью покидали свой однодневный приют, чтобы отправиться на Распределение Наследников.

Глава 6 Полку меченосцев прибыло

Спустившись в холл, они сразу заметили Фреди и Платину, стоящих у окна. Рядом с ними, на подоконнике, подобрав одну ногу к груди и обхватив ее руками, сидел юноша со светло-русыми, золотистыми волосами. Он сразу показался Миле каким-то необычным, может быть, потому что у него была очень светлая кожа. Солнечные лучи, бьющие в окна, еще больше усиливали это впечатление. А в изумрудных глазах была легкая отстраненность: как будто он не здесь, не с ними и даже не один из них.

— Ой! — таинственно зашептала Алюмина за спиной Милы, когда они спустились по лестнице. — А вы знаете, кто это?

Подружки Алюмины с интересом начали переспрашивать, кто же он.

— Он эльф! — тихо запищала Алюмина, чуть ли не подпрыгивая. — Самый настоящий. В Троллинбурге он один такой, вы знаете?!

Юноша спрыгнул с подоконника, и солнечное пятно сошло с его лица, отчего он сразу сделался вполне обычным. По его лицу было видно — он слышал, как о нем шепчутся, но при этом ничуть не расстроился, а только снисходительно улыбнулся и тут же сделал вид, что не слышал ровным счетом ничего.

Фреди вышел вперед и важно поприветствовал:

— Добро пожаловать в Троллинбург всем новоприбывшим. Меня зовут Альфред, это Платина и Горангель. — Он кивнул в сторону старшей сестры Алюмины и юноши, которого Алюмина назвала эльфом. — Мы ваши кураторы. Сейчас мы с вами отправимся на Пир Грядущих Свершений, который каждый год начинается с распределения новичков по Домам Наследников. Мы пройдем по главной улице города, и вы сможете познакомиться с его основными достопримечательностями. Вы увидите много необычного, но советую ничему не удивляться. Со временем вы привыкнете. Отправляемся прямо сейчас.

— Если кто-то отстанет, — холодным и немного раздраженным голосом добавила Платина, — искать не будем. Так что рты сильно не разевайте.

Фреди пошел вперед, а Платина следом за ним. Горангель беззаботно усмехнулся им вслед и, обернувшись к новичкам, негромко сказал:

— Но если кому-то очень захочется, можете разевать на здоровье: будет на что посмотреть. А заблудиться в Троллинбурге сложно. Здесь любой с радостью подскажет, в какую сторону идти, если случайно свернете не туда.

Дополнение Горангеля немного разрядило обстановку. После слишком официальной речи Фреди и строгого предупреждения Платины ребята слегка заволновались. Они понимали, что им предстоит сегодня пройти через что-то важное и интересное, а с таким куратором, как Горангель, можно было немного расслабиться.

Они шли вслед за Фреди, Платиной и Горангелем по городу. Застряли у витрины магазина, торгующего ступами, пока Фреди их не поторопил. Когда проходили длинную вереницу больших и маленьких ангаров с большими амбарными замками или вообще без замков, Алюмина указала рукой в их направлении и сказала:

— Это Большие Ангары. Здесь держат свои летающие средства передвижения волшебники Троллинбурга. — И хвастливо добавила: — А у моей мамы здесь летающий челн — «Навигатор». Это намного престижнее, чем иметь ступу или метлу.

Многие накинулись на нее с расспросами, и даже Ромка тихо переспросил, правда, не у Алюмины, а почему-то у Милы:

— Летающий челн? Не знал, что существуют летающие челны…

От названий улиц, которые Мила на ходу читала на дорожных указателях, веяло чем-то таинственным и интригующим: улица Блуждающих теней, улица Безликих прохожих, улица Молчаливых обитателей, улица «В никуда».

Они проходили мимо домов: каменных, кирпичных, с заборами и без, и все время по левую сторону от них, над всем, мимо чего они шли, возвышалась большая каменная глыба, похожая на кремовую верхушку пломбира, — Менгир.

Мощеная мостовая вдруг начала разрастаться вширь, и как по команде все ребята во главе с кураторами остановились.

Они вышли на громадную площадь. Здесь прогуливались люди, которые, заметив процессию будущих студентов, стали с интересом на них поглядывать. Но их интерес не шел ни в какое сравнение с тем восторгом, с которым ребята взирали на главную достопримечательность площади: на три громадных мраморных памятника и один, по-видимому, каменный — самый огромный.

— Главная площадь Троллинбурга, — сказал Фреди.

Больше всего, конечно, привлек внимание каменный памятник, высотой превышающий рост десяти взрослых людей, если их поставить друг другу на плечи. Это было странное гориллоподобное существо с большим сундуком за плечами. На его шею был наброшен поводок, конец которого держал в руке другой человек-памятник, но ростом ниже где-то наполовину и к тому же мраморный. Этот мраморный имел величественный вид и совсем не был похож на гориллу.

— Человек с троллем — это Древиш, один из трех Великих Чародеев, — сказал Горангель. — Обычно всех в первую очередь интересует тролль.

— Кстати, город называется Троллинбург именно в честь этого тролля, — добавил Фреди. — Других в этой местности не было. То есть название Троллинбург нужно понимать не как город троллей, а как город тролля — одного-единственного.

— Это скучные подробности, — с улыбкой, но все же беззлобно и не язвительно бросил Горангель.

Судя по лицу Фреди — он не обиделся.

Другой мраморный памятник изображал высокого старца в балахоне и с посохом. А третий — воина, восседающего на коне, с мечом в руке и непокрытой головой, открывающей высокий лоб и взлетающие, словно под порывом ветра, волосы.

— Старика с посохом зовут Тавр, а всадника — Славянин, — сказал Горангель и добавил с плутоватой улыбкой. — Последний знаменит тем, что под ним студенты и студентки назначают друг другу свидания. Это — нескучные подробности.

Две девочки рядом с Алюминой тихо захихикали.

Кураторы, а вслед за ними и все остальные, пошли вперед, пересекая площадь. Проходя мимо каменного тролля, Мила подумала, что вид у него усталый. Наверное, совсем не легко в течение многих веков держать на своих плечах громадный сундук.

Когда они уже почти пересекли площадь под взглядами отдыхающих троллинбургцев, какой-то голос и странная тень под ногами привлекли внимание Милы. Она подняла голову туда, где должен был находиться объект, создающий тень, и увидела в воздухе… газетный лоток.

Date: 2015-07-24; view: 280; Нарушение авторских прав