Глава десятая Небо и земля

Сегодня понедельник, и я, как обычно, собиралась в школу. Подойдя к кухонному столу, я обнаружила записку от мамы, в которой она сообщила, что ее вызвали на работу раньше, и она не сможет меня отвезти.

«Придется ехать на школьном автобусе», – вздохнула я. Закинув школьный рюкзак за спину, я побежала вниз по лестнице и, не успев выйти из подъезда, вдруг столкнулась с Мариной.

От неожиданности я потеряла дар речи. Зная Винсента, – ему бы не понравилась незапланированная встреча, – я торопливо заговорила с подругой.

– Марина, что ты тут делаешь?

– Как что? Твоя мама сообщила моей, что не может отвезти тебя в школу и попросила забрать тебя.

Как только она это сказала, зашел в подъезд Винсент. Я замешкалась. Мне стало неудобно перед Винсентом.

– Винсент, познакомься, это моя подруга Марина! – представила я ее.

Винсент оглядел Марину с ног до головы, остановил внимание на ее груди, затем перевел взгляд на ее лицо и улыбнулся.

– Приятно познакомиться, Марина! Я – Винсент! – Он протянул ей руку, а Марина в растерянности протянула ему свою ладонь.

– Привет, – пролепетала она, опуская томно ресницы. Узнаю свою подругу. Она и здесь устраивает комедию.

Винсент, не обращая внимания на спектакль, отдернул руку и с невозмутимым выражением лица обратился ко мне.

– Алекса, так тебя подвезти в школу?

– Скорее всего, не получится, – я поморщила нос. – Что мы скажем маме Марины?

– Да, ты права. Тогда в другой раз! – Винсент собрался уйти, но я его остановила, придержав за рукав.

– Постой, пожалуйста. Марина, ты не могла бы подождать меня в машине? Я сейчас подойду.

– Как скажете, – она улыбнулась Винсенту и, поворачиваясь, задержала на нем взгляд, а затем выпорхнула за дверь.

– Винсент, мне нужно тебя познакомить с мамой. Иначе она с ума сойдет. Вчера она сильно нервничала, когда узнала, что я встречаюсь с парнем.

– Я понимаю, дорогая! – сказал Винсент чувственно и погладил меня по щеке. – Конечно! Я не против! Когда ты меня ждешь в гости?

– Давай сегодня вечером, в семь.

Винсент задрал голову к потолку и, поразмыслив, немного сказал:

– Так, завтра я буду занят, давай тогда послезавтра, договорились?

Я замялась.

– Отлично! Хорошая идея! Послезавтра скоро наступит, – я успокоила себя.

Он чмокнул меня в щеку и ушел.

Как только мы с Мариной остались одни на стоянке, Марина завизжала, тряся от восторга кулаками.

– Вау! Да он тот еще черт!

– Что? Как ты его назвала?

– Он такой горячий! И как ты можешь устоять перед ним? Я тебя не понимаю, честное слово, Алекса!

– Ладно, хватит болтать. Пошли, а то в школу еще опоздаем! Поговорим на перемене за ланчем.

Первым уроком предстояла лабораторная работа по химии, которую я терпеть не могла. При одном только слове «химия» у меня бежали мурашки по коже. Я абсолютно в ней ничего не соображала. Мы с Мариной сели за одну парту, как обычно, у окна. Раскладывая перед собой учебник и тетрадь, я случайно взглянула на дверь, в которую входил Роберт.

– Что он здесь делает? – спросила я Марину, опешив.

Она пожала плечами.

– Как что? Совпал урок. Ничего в этом особенного нет. Помнишь урок литературы?

Я тут же вспыхнула. Еще бы не помнить!

Роберт уже сел на соседний ряд вместе с Ноа, как раз возле нашей с Мариной парты у окна. Любопытство и страх меня одолевали одновременно. И, похоже, не меня одну. Весь класс проводил их взглядом.

– Интересно, где это они пропадали? – шепнула мне Марина.

И тут, как всегда, повернулась к нам Рэчел. Ее губы в яркой алой помаде искривились в ехидной улыбке.

– А нигде они не пропадали!

– Они с нами тусили все выходные! Вот так! – Бруклин смаковала слова, будто съела последний кусочек пирожного.

Мы с Мариной проглотили языки. Странно, значит, в школу они не ходят, но при этом вечеринки и отдых для них являются обязательными предметами в их жизненном расписании.

– Ничего себе! Посмотрим, как они справятся с лабораторной по химии, – ухмыльнулась Марина.

Мимо нас прошли Клэр с Найджелом, который нагнулся над нашей партой и прошептал.

– Видели бы вы, как он дерется! Бамс-бамс! – он показал руками движения, напоминающие каратэ.

Клэр неодобрительно посмотрела на него и одернула:

– Перестань, Найджел.

Они сели за нами, и я повернулась к Клэр и посмотрела на нее исподлобья немигающим взглядом.

– Дерется? – переспросила я.

– На днях Найджел видел Роберта в фитнес-клубе. Он работал на тренажерах. Там же находились ребята из нашей школы и один из них что-то про тебя ляпнул.

Клэр не договорила, и я поняла, что она имела в виду. Мне не терпелось узнать продолжение истории.

– И что же дальше? – с интересом слушала я.

– А дальше Роберт подошел к этим ребятам и, слово за слово, началась драка. Найджел наблюдал за всем происходящим и говорит, что Роберт дрался, как зверь. Он раскидывал парней налево и направо. Они не смогли противостоять ему! Он опасен, Алекса, раз вступает в драку!

Похоже, Клэр испугалась. Интересно, за кого – за меня или Найджела?

Я ничего не ответила. Клэр можно понять. Драться – это не спасать, прыгая по канатам. Хотя мне льстило, что Роберт защищал мою честь. Но зачем он это сделал? Мало ли что могут сказать? Это же подростки, и у них на уме всякие пошлые мысли. И решать проблему кулаками – это слишком.

Урок начался, и я радовалась тому, что сидела возле самого окна, прячась за Марину. Преподаватель химии впервые за все время обратился к Роберту, а я с облегчением вздохнула: хорошо, что не ко мне.

– Мистер Эванс, что вы можете рассказать нам о положительном влиянии микроэлементов в организме человека, которые отличаются высокой токсичностью?

Роберт встал.

– Я могу много чего рассказать, – сказал он.

Класс прыснул со смеху, а мистер Харрис ухмыльнулся.

– Хорошо, тогда мы вас внимательно слушаем.

– Например, кадмий регулирует содержание сахара в крови, острота зрения зависит от степени присутствия селена…

– Хорошо, – сказал мистер Харрис, прохаживаясь по классу и посматривая на Роберта с подозрением. – А что вы можете рассказать об отрицательном влиянии содержания, к примеру, ртути в природе?

Я наблюдала за Робертом, выглядывая из-за головы Марины.

– Переизбыток ртути вредно действует на органы пищеварения, почки, сердце и центральную нервную систему, – продолжил рассказ Роберт с такой легкостью, будто пересказывал художественную книгу. – При остром отравлении возникают психические расстройства со вспышкой галлюцинаций. К примеру, на вершине Аконкагуа в Андах Южной Америки главная опасность не обвалы и лавины, а утомляемость, сердечные приступы и галлюцинации, которым подвержены обычные люди, – тут Роберт кашлянул, украдкой посмотрел в нашу сторону, поправил себя, – я имею ввиду люди, чье поведение вследствие галлюцинаций становится неконтролируемым.

Класс с замиранием сердца слушал Роберта. А меня заинтересовало не только, как Роберт отвечает на вопросы, но и что именно он рассказывает. Мистер Харрис остановился и уставился на него.

– Откуда вы знаете про вершину Аконкагуа и про повышенное содержание в ней ртути? Может быть, галлюцинации вызваны другими природными явлениями или аномалиями.

Роберт пожал плечами.

– Друзья недавно вернулись из экспедиции в Андах. Они взяли пробы почвы на этой вершине и обнаружили повышенное содержание в ней ртути.

– Хм, – мистер Харрис посмотрел из-под очков на Роберта, – интересные у вас друзья. – Присаживайтесь, мистер Эванс. Спасибо. Ну что ж, продолжим!

Вот это ответ так ответ! Не то что мой по литературе. Класс постепенно вышел из оцепенения и стал шушукаться, посматривая на Роберта, а он, сев на свое место, продолжил с Ноа лабораторную работу. Мы с Мариной многозначительно посмотрели друг на друга, но, не сказав ни слова, взялись за свое задание. Я делала вид, будто полностью погружена в работу, но мои мысли витали рядом с соседней партой.

Ртуть. Может быть, это и есть ответ на мой вопрос? Я просто где-то соприкоснулась с ртутью, либо надышалась ртутными парами, и со мной теперь происходят галлюцинации. Но где и когда это могло произойти? Наверное, стоит расспросить Роберта подробнее. Я в любом случае намеревалась поговорить с ним. Только как к нему подобраться – вот что было самым сложным.

Роберт не казался мне надменным или самолюбивым, а наоборот, в нем было что-то такое, что отличало его от всех остальных красавчиков. Иногда мне казалось, что помимо восхищения и любопытства он вызывал страх. В нем была какая-то необъяснимая внутренняя сила, особенно когда он смотрел в глаза своим проницательным взглядом.

На протяжении оставшихся лекций вплоть до обеда преподаватели не смогли отвлечь меня от мыслей о Роберте. Сама того не желая, я мысленно сравнивала Винсента и Роберта. С первым, как на вулкане, не знаешь, чего ожидать. Но для меня он казался более приземленным человеком. А второй являлся для меня неразгаданной тайной, будоражащей мое сознание, и до него, как до небес, дотянуться было невозможно, несмотря на то, что он первый подошел ко мне и заговорил.

Наконец я дождалась обеда и могла уединиться с Мариной, чтобы рассказать ей о моем разговоре с Винсентом.

– Извини, подруга, не знаю, что с ним, – сказала я, разворачивая горячий бутерброд. – Говорит, что хочет быть со мной наедине и чтобы никого больше рядом, – улыбнулась я виновато.

Марина рассмеялась.

– Алекса, да ладно тебе! Ну, ты даешь! Хватит думать обо мне! А насчет Винсента, ты его уже замучила, судя по всему!

– Что ты имеешь в виду?

– Разве ты не понимаешь?

– Нет, – я покачала головой, недоумевая.

– Он хочет близости! – Марина всплеснула руками.

Я глубоко вздохнула.

– О, подруга, дела похоже, плохи! – она похлопала меня по коленке. – Ладно, пойдем по классам, скоро звонок. Потом поговорим на эту тему.

Наши пары на этот раз не совпали. Прозвенел звонок, и я побежала на следующий урок, перескакивая через ступеньку. Вдруг на пролете лестницы я столкнулась с Робертом плечом и отскочила от него назад к стенке. В теле стояла неимоверная боль, от которой я зажмурилась. По Роберту не скажешь, что он обшит пуленепробиваемой броней. На какое-то мгновение мы с ним зацепились взглядом, и я, вновь очарованная им, не могла оторвать глаз.

– Прости, больно? – он погладил меня нежно по плечу, и мне сразу стало легче.

– Нет, нет, все хорошо, это моя вина, – я стала, как всегда, оправдываться. Его рука все еще гладила меня, и я, смутившись, убрала его ладонь со своего плеча.

Наверное, это как раз тот момент, когда я смогу его расспросить обо всем, что наболело. А вопросов у меня скопилось немало.

– Роберт, – обратилась я к нему, и он тут же внимательно на меня посмотрел, помогая собрать упавшие на пол учебники.

– Да, я слушаю, – от его взгляда меня бросало в дрожь, и я с трудом подбирала слова.

– Я хотела бы с тобой поговорить о…, – внезапно сработавшая сирена не дала мне договорить.