Глава 6. Том и Тристам смотрели, как над Землей вереницей плывут облака; казалось, что все они разложены на огромном натянутом в небе полотнище

Том и Тристам смотрели, как над Землей вереницей плывут облака; казалось, что все они разложены на огромном натянутом в небе полотнище.

Том указал на облако вдалеке, возвышавшееся над остальными.

– Видишь вон то облако – с верхушкой, как наковальня?

– Угу, – кивнул Тристам.

– Это самое большое из известных людям облаков, кучево‑дождевое. И самое мощное. Такие облака бывают километров десять в высоту, а то и больше! И воды в нем столько, что оно запросто может устроить потоп на Земле или побить там все сильнейшим градом.

– К счастью, мы живем не на Земле! – воскликнул Тристам.

Не слушая, Том продолжал:

– Помнишь, Лазурро нам рассказывал, что существуют электрические токи, которые все время циркулируют вокруг нас в атмосфере?

– Разве?

– Ну да. В тот день, когда он говорил о космосе и о Земле.

– А, тогда…

– Ты помнишь хотя бы, что Земля – это шар, движущийся в космосе? – не отставал Том.

Тристам возмущенно посмотрел на друга, и тот поспешил добавить:

– Ну ладно, ладно! Я просто спросил… С тобой ведь никогда не знаешь…

– Говори, я слушаю, – вздохнул Тристам.

– Космос наполнен лучами, которые испускает Солнце, ну и другие звезды. Лучи врезаются в атмосферу, километрах в ста от поверхности Земли, и от этого столкновения образуются ионы.

– Ционы?! Смешное слово!

– Да не ционы – ионы! Положительно заряженные частицы.

– И что?

– А то, что из‑за них в воздухе есть положительный заряд. А Земля заряжена отрицательно. Заряды перетекают от отрицательного полюса к положительному, из почвы в небо. Но этот электрический ток слишком слабый, мы его не чувствуем. Правда…

Том замолчал и снова посмотрел на белую наковальню.

– «Правда» – что? – спросил Тристам.

– Надо же, заинтересовался!

– Том! Не начинай!

– Хорошо. Когда идет дождь или град или поднимается сильный ветер, воздух могут пробить очень мощные разряды, опасные для жизни.

– Не хотелось бы! – воскликнул Тристам.

– Да это происходит все время, старина, сто раз в секунду.

– Ты что, смеешься?

– Нет.

– Ну и где это происходит – сто раз в секунду?

Том вновь указал рукой на плывшее вдали гигантское облако.

– Внутри вон таких облаков. Знаешь, что это за разряды?

Тристам недоуменно пожал плечами.

– Молнии!

В этот момент Тристаму показалось, что из далекого облака вырвалась светящаяся дуга.

– Слушай… – забеспокоился он, – а сюда она не может ударить? Прямо в нас?

– Не бойся! Это облако слишком далеко, волноваться нечего… А позади нас гроза уже кончилась.

– То есть как это – позади нас? – поежился Тристам, чувствуя, как они беззащитны.

Он обернулся и посмотрел на верхушки двух громадных облаков за их спинами – ни та, ни другая нисколько не напоминали наковальни. И вдруг он понял!

– Черт! Та дуга! Она сверкала! Это же была молния!

– А грохот, который мы слышали потом, – спокойно заметил Том, – был громом. Внутри молнии температура достигает тридцати тысяч градусов, воздух вокруг сильно нагревается, и мы слышим: ТАРАХ‑ТАХТАХ!

Тристам вскочил как ужаленный, чтобы бежать к расселине, где скрылись лейтенант со своими бойцами.

– Знаешь, я читал, что есть такой способ… – безмятежно продолжал Том. – Там было про волосы… что если правильно себя вести…

– А что – волосы? Как – вести?

– Если ты видишь в небе огромные облака и чувствуешь, что у тебя волосы встают дыбом, нужно сесть на корточки, так чтобы пятками касаться земли. А ложиться нельзя.

– Почему?

– Чтобы молния не убила, дубина!

Тристам быстро снял шлем и присел на корточки.

– Так? Ну, что у меня там с волосами?

– Ничего особенного, торчат как обычно, – оценил Том, в свою очередь снимая шлем. – А у меня?

– А у тебя лежат.

– Ты посматривай на них все же…

– Может, лучше спрячемся?

В два прыжка друзья очутились в расселине – точнее, в гроте, вырытом внутри облака. Его стены были затянуты металлической решеткой.

От удивления Том и Тристам застыли. Весь грот был заполнен летательными аппаратами, между которыми сновали люди Вакинга. Эти машины казались более маневренными, чем стрекозы, у них была одна пара крыльев и длинный хвост. Они скорее походили на ласточек.

– Нужно улетать отсюда! – воскликнул Тристам. – В нас вот‑вот ударит молния!

– Здесь не ударит, – заверил его один из полицейских. – Видишь?

Он указал на решетку.

– А что, этого достаточно?

– Вполне. Более надежной защиты не существует.

– Тогда другое дело, – сразу же успокоился Тристам.

Лейтенанту доложили, что машины готовы к взлету.

– А где моя? – спросил Тристам.

– Ты полетишь со мной, – ответил Вакинг.

– Но управлять буду я, да?

Вакинг не счел нужным отвечать, а Том громко рассмеялся.

– Ты чего? – насупившись, спросил Тристам.

– А ты чего? Ведешь себя как маленький…

Лейтенант хмуро посмотрел на них:

– Подойдите оба! Повторять не буду, так что слушайте внимательно. Вы находитесь со мной – значит, вы участники операции, я – ваш командир. Я приказываю – вы выполняете. Обращаться ко мне «господин лейтенант». Ясно?

– Ясно, господин лейтенант.

– То‑то. Ослушания и пререканий я не потерплю. Это тоже ясно?

Друзья закивали.

– Иногда можно будет расслабиться, – добавил он с унылой миной. – Время от времени не грех и повеселиться. Это снимает напряжение.

Тристам и Том едва сдержали нервный смех: похоже, это говорил человек, не улыбнувшийся ни разу в жизни!

Вакинг повернулся к отряду. Полицейские, разбившись на двойки, стояли возле ласточек. Только у Роба, выводившего ребят из тюрьмы, не было напарника. Он поманил к себе Тома.

– Готовы? – спросил лейтенант.

– Л1 готова к полету. Л2 готова к полету… – один за другим докладывали пилоты. – Л11 готова к полету.

– Завести двигатели!

Пещеру наполнил оглушительный рев.

– Пассажирам занять свои места!

Том уселся за спиной Роба. Тот показал ему, как пристегнуть ремень безопасности и отладить систему подогрева внутри комбинезона. Сквозь треск в наушниках Том услышал, как пилоты поочередно рапортуют о готовности.

– Машины на взлет! – скомандовал лейтенант, еще не занявший места в кабине.

Тристам стоял рядом с ним.

Воздушные мотоциклы один за другим покидали ангар. Когда гул двигателей стих в отдалении, Вакинг повернулся к Тристаму.

– Ради спасения Миртиль многие погибнут. Но они так и так погибнут, разница невелика – здесь или в другом месте. Судьба у всех одна.

От слов лейтенанта Тристаму стало не по себе. «Какой угрюмый тип!» – подумал он.

– Повторю то же, что сказал мэру: эта операция – самоубийство. Мы высадим тебя и твоего друга в безопасном месте еще до…

– Нет! Мы будем с вами до конца… – перебил Тристам, поспешно добавляя, – господин лейтенант!

Но побледневший Вакинг как будто не слышал. С небывалой ясностью он увидел страшную правду: нет такого конфликта, такого кровопролития, в которое не были бы втянуты дети, в котором они не становились бы жертвами.

В том мире взрослых, где жил до сих пор лейтенант, было принято восторгаться героизмом солдат, их подвигами ради победы добра над злом, но не было принято вспоминать о мрачных сторонах войны.

А дети устроены иначе.

Дети сочувствуют страданиям других детей, даже если те живут далеко и говорят на другом языке.

И вот теперь перед Вакингом стоял мальчишка, готовый сражаться до конца, чтобы спасти свою подругу, и прямо смотрел ему в глаза.

Вакинг, хоть и неохотно, но должен был признать, что юному Дрейку отведена особая роль в грядущих событиях. Вряд ли полковник Бриггс просто оплошал, как подумали эти мальчишки. И успешное бегство Тристама, скорее всего, не было случайностью. Тут крылось что‑то, чего он не знал…

– Хорошо, – заключил лейтенант. – Вы останетесь с нами.

Довольный Тристам разместился на заднем сиденье и пристегнул ремень. Заработала система радиосвязи. В шлеме Тристама зазвучали голоса.

– Том, это ты?

– Да! Ты меня слышишь?

– Отлично слышу. Ты где?

– Лечу вместе с Робом. Вид потрясающий! Земля такая большая, просто с ума сойти! А ты? Где ты?

– Мы вылетаем. Скоро вас догоним!

Ласточка лейтенанта плавно приподнялась и выехала из ангара. Спустя несколько секунд они уже летели высоко над Землей.

– Говорит лейтенант Вакинг… Голоса в наушниках смолкли.

– Пункт сбора – плато под третьим пиком Орлиного хребта. Л3, Л4, Л5, Л6 и Л7: идти сзади, прикрывать от воздушных патрулей. Всем остальным двигаться к заданной точке, не отклоняясь от курса.

– Есть!

Далеко впереди пятерка машин ушла вправо, другие воздушные мотоциклы продолжали следовать прежним курсом, направляясь к цепи горных вершин. Тристам оглянулся: патрули снегобоя могли появиться с минуты на минуту.

– Тристам! – окликнул его Вакинг.

– Да, господин лейтенант?

– Научить тебя пилотировать машину?

Молния

Между поверхностью Земли (несущей отрицательный электрический заряд) и верхними слоями атмосферы (несущими положительный электрический заряд) постоянно циркулирует поток электронов.

Поток этот всегда направлен от Земли к небу, за исключением тех случаев, когда особенно сильный ветер заставляет капли воды и льдинки внутри какого‑нибудь облака бурно перемещаться вниз‑вверх.

В этом случае градины и дождевые капли приобретают электрический заряд. Как именно это происходит, никто не знает, но со временем внутри облака образуются гигантские наэлектризованные зоны. Некоторые из них заряжены положительно (они обычно находятся в верхней части облака), некоторые – отрицательно (обычно в нижней части).

Между такими зонами могут возникать дорожки, и тогда по ним с колоссальной скоростью пробегает сверхмощный электрический разряд. Это и есть молния.

Существуют облака, «специальность» которых – производство наэлектризованных зон и дорожек, связывающих эти зоны. Это кучево‑дождевые облака – самые мощные облака на свете. Их также называют грозовыми облаками.

Молния может пробегать между двумя частями одного и того же облака, двумя разными облаками или между облаком и Землей.