ГЛАВА 10. — Нет, Миронюк, это не Ленин в шалаш не пошёл, а у нас с тобой так дело не пойдёт

— Куды ж вин пишов?

— Нет, Миронюк, это не Ленин в шалаш не пошёл, а у нас с тобой так дело не пойдёт! — учительница, Дарья Степановна, тётка добрая, но, видно, что уже терпеть не мо­жет. Или ты учи, или я тебе два в четверти поставлю!

— Ну да, — ворчит Миронюк, — вин там у шалаши сы-див, а Мыронюк — видповидай тут за нього!

— Дарья Степановна, надо было Миронюк в шалаш по­садить! — вступает Нинка. — И посмотреть, какая бы из него получилась революция!

— Мабуть нэ така погана, як у тэбэ! — огрызается Миронюк.

— Ага, сала побольше!

— Акишина! Сейчас сама всё рассказывать будешь! — Дарья Степановна, в общем-то, и не злится совсем. И вдруг сама говорит:

— Надо было бы их с Акишиной вдвоём в шалаш поса­дить, и посмотреть, кто больше сала съест!

Тут уж все хохочут.

— Дарья Степановна, она бы загрызла его там! Нет, Да­рья Степановна, они бы там свинопитомник развели! Он бы, он её съел! Нет, они бы там пограничные столбы поставили!

Ладно, хватит! Кто сам хочет рассказать? Давай, Ва­силенко, расскажи нам про эту славную страницу нашей истории.

Славик Василенко, симпатичный, стройный, смуглый. Мечта девчонок не только девятого, но и десятого класса. Он сидит на кровати с прямой спиной, со спокойно сложен­ными на одеяле руками. Пальцы на руках длинные, тонкие, ногти — какой-то удивительно красивой формы. И само лицо замечательное — чуть— чуть вздёрнутый нос, чуть-чуть раскосые карие глаза и пухловатые губы — красавец! И не горбатый, и практически не хромой.

Славик — в недалёком прошлом — танцор, подававший большие надежды. Бальные танцы танцевал. Он этим гор­дится, рассказывает всем про конкурсы, про то, как весь Со­юз объездил. Рассказывает даже, как в Польше был, в го­роде Кракове, на каком-то престижном конкурсе, и там занял то ли второе, то ли третье место.

Рассказывает и про партнершу свою — ну, уж это толь­ко мальчишкам рассказывает. Партнёрша старше была, це­лых семнадцать лет. Ну, она его многому научила. Всё то показала, про что сверстники его ещё и думать боятся. Письма от неё мальчишкам показывал — пишет, не забы­вает. Хотя партнёр у неё уже новый давно.

Лежит Славик месяцев пять, скоро уже операция — на­верно, сразу после конца четверти. Если повезёт, встанет через четыре месяца и, может, даже без хромоты. Хоть опять танцуй. Вовремя лечить начали, лечили правильно — повезло человеку!

Но и это ещё не всё! Славик ещё на гитаре играет, и по­ёт! Родители привезли ему гитару месяц назад. Теперь все мальчишки гитарой заразились. Костик тоже у бабки гита­ру выпросил — купи, говорит, бабушка миленькая, мне ги­тару, и можешь мне — хоть два месяца ничего не носить, и денег не давать. Бабка сжалилась и купила.

Но далеко ему до Славика. Славик три года в музыкаль­ной школе учился на гитаре играть!

Эх Славик-Славик, сколько девичьих сердец бьётся бы­стрее при взгляде на тебя! А сколько ещё женских сердец падёт к твоим ногам!

Вот и сейчас, слушают, затаив дыхание, про Ленина в шалаше — и Аська, и Наташка, и даже немножко — Ма­ша. Как они смотрят!

Нинка — вот кто просто смотрит. Нинка спокойна, как танк. Красавчики — не в её вкусе.

Грустно смотрит Наденька, сознавая, что никогда такой, как Славик, не посмотрит в её сторону. Лучше и вовсе не смотреть, чтоб не расстраиваться.

Смотрит Мариэта — смотрит, как на картину. Интерес­но, думает она, а бывают в Армении такие красивые ребята?

Смотрит Светка — смотрит издалека, как на сказочно­го принца из сказки. В её сказке есть небольшое местечко для принца. Её принц немного похож на Славика, но ведь это совсем разные люди. Её принц просто немного похож на Славика, но он никакого отношения к реальному Слави­ку не имеет.

И, пожалуй, маленькая Светка ближе всех к истине, как всегда.

Реальный Славик преодолевает и Финляндию, и шалаш. Он получает свою четвёрку, похвалу Дарьи Степановны, и ворчание Миронюка о том, что много грамотных разве­лось вокруг после октябрьской революции.

А вот и она. Вы видите? Нет, не революция!

Вот она, под потолком палаты. Она расцвела, почти не­видимыми, маленькими, беленькими и голубенькими цве­точками.

Так всегда расцветает Первая Любовь. Да, это она. Вот она опускается пониже, и обхватывает собой всех, вклю­чая и Дарью Степановну.

Дарья Степановна узнала гостью. Она легонько отмах­нулась от неё рукой — иди, мол, не приставай, я это всё уже давно проходила. Но любовь не улетает. И даже зво­нок не испугал её, а только заколыхался сильнее бело-го­лубой ковёр, заходил волнами.

«Бедные вы мои, бедные ребятки, и это тоже — вам на­до пережить», — подумала Дарья Степановна, выходя из класса. Началась маленькая переменка.

Остался ещё один урок, химия.

— Джем, ну ты как, перекатал? Тетрадку дай! — Сла­
вик потянулся за тетрадкой, чтоб забрать её у Джемали.

Лежачий Джемали сложил тетрадь трубочкой и запус­тил её вперёд, но тетрадь развернулась и упала на пол.

— Вах, извини! Стёпка, тэтрадку дай!

Вместо Стёпки поднялась Наташка Залесская и подня­ла тетрадь. Маленький квадратик, сложенный вчетверо те­традный листок перекочевал из Наташкиных рук в тетрад­ку Славика.

— Извини, извини... — заворчал Славик.

Date: 2015-07-23; view: 352; Нарушение авторских прав