ГЛАВА 2. Кому какое дело до чужой мамы?

Кому какое дело до чужой мамы? Кому какое дело до чужой жизни?

Как вы уже поняли, дело происходило в советское время, в Крыму, в одном из прибрежных городков, в костно­туберкулёзном санатории имени выдающейся деятельницы революции.

Санаторий действительно был прекрасен. Дети по году и более находились там, лежали, если нельзя было вставать, учились, кто как мог.

Тут же были прекрасные операционные, и прекрасные хирурги. Сколько жизней было здесь спасено. Сколько су­деб было выправлено и выпрямлено, в прямом и в перенос­ном смысле этих слов.

Говорят, что Крым — теперь другая страна. Говорят, нет уже этих санаториев. Пошли санатории с молотка. Может, не все ещё пошли? Где же тогда лечатся больные?

У кого же поднялась рука на детский санаторий? Да ещё на такой санаторий?

Третий этаж был разделен на две половины, две боль­ших палаты. В одной — девчонки, в другой — мальчишки. Палаты были, как бы условно, поделены ещё пополам, на де­вятый и на десятый класс, поделены входной дверью и на­ходящейся напротив неё, дверью на веранду.

Палата могла вместить до двадцати функциональных кро­ватей, таких кроватей на больших колесиках, с регулируемым подъёмом изголовья.

И народ в палате тоже делился. На лежачих и ходячих. У ходячих — или болели руки, или это были «поставлен­ные» лежачие, то есть те, которых уже прооперировали, кто вылежал после операции положенный срок, обошёлся без осложнений и готовился к выписке. Таких было мало. Мно­гие были на костылях.

Лежачие — тоже делились. На спинальников, у которых болел позвоночник, потом — на тех, у которых были поражены таз и бедро, и тех «счастливчиков», у которых боле­ли колени, или голеностопные суставы. Первые и вторые могли только лежать. Третьи же могли на кровати сидеть, а когда все врачи уйдут, могли прыгать на одной ноге, бе­гать на костылях, а то и просто могли побегать — ну, это уж как они сами хотели, как они сами рисковали.

Правда, о том, что происходило, когда врачи уйдут, луч­ше я потом, особо расскажу.

Хоть санаторий и назывался костно-туберкулёзным, ле­жали там дети не только с костным туберкулёзом,, но и с другими костными болезнями. Болезни эти были не менее опасны, и так же требовали длительного лечения, длительного нахождения в лежачем положении.

В простонародье это называется — быть «прикованным к постели» Вот они-то, «прикованные», и лежали тут по го­ду и больше, в надежде встать на ноги и уйти. Уйти отсю­да однажды далеко-далеко, в большую, взрослую и здоро­вую жизнь.

Утро и время до обеда занимал обход врачей, процеду­ры и перевязки, а время после короткого тихого часа отво­дилось школе. Ходячие везли лежачих. Девчонок десятого класса везли в палату к мальчишкам, а мальчишек девято­го — в палату к девчонкам. В каждой палате, на боковой стене, висела обычная классная доска.

Программа в школе тоже была обычной. Поблажек почти не было. С тех, кто мог, учителя требовали, и дополни­тельные задания давали, стараясь не проявлять жалости и не делая скидок на болезнь. Классы только маленькие, да ученики лежат, а так — обычная школа. И всё. Образование получить, школу закончить можно. Можно даже по­пробовать поступить из этой школы прямо в институт, ес­ли только поправиться. Только бы поправиться.

Date: 2015-07-23; view: 349; Нарушение авторских прав