Глава пятая. Конечно, тащить учебники, пусть и в пакете, днем и на глазах у всех, было очень рискованно

Конечно, тащить учебники, пусть и в пакете, днем и на глазах у всех, было очень рискованно. Но мне повезло -- пакетом никто не заинтересовался. Однако, несмотря на это, я все равно нервничала, и перестала дрожать лишь после того, как оказалась на чердаке, за запертой на три щеколды дверью.

-- Ну вы и конспираторы! -- осуждающе протянул Зяба. -- Кто ж так на виду у всех палится-то? Дилетанты.

Спорить не стала, лишь передернула плечами и кивнула, успокаивая себя мыслью, что все обошлось. А, следовательно, ругаться мой призрачный друг может сколько угодно. Но главное-то, что книги у меня! И впереди целый выходной!

Правда, перед тем, как погрузиться в изучение ночной "добычи", нужно сделать одно более важное дело.

-- Ты как насчет поесть? -- спросила я у сидящего в паре шагов твира.

Котик сразу навострил ушки-локаторы, вскочил на все четыре лапки, и одарил меня исполненным надежды взглядом.

Угу. Понятно. Ладно, пойдем пробовать зелье.

Последнее я сказала вслух, отчего Кузьма мгновенно приободрился. Бордовой меховой молнией твир пронесся к комоду, где я, вопреки указаниям куратора, оставила бутылку, и замер в нетерпеливом ожидании. Приблизившись к комоду, я достала подаренную все тем же Глуном ложку и откупорила бутыль. Потом подумала, и скомандовала твиру:

-- Блюдце тащи.

Блюдце, в отличие от ложки, у нас было -- Кузьма его в свое время среди старого хлама нашел. Надколотое, с вытершейся за годы эксплуатации позолотой, но все-таки.

Именно в блюдце я слила две ложки серебристого зелья, после чего водрузила блюдце на пол перед "котиком" и отступила, посмотреть, что будет. Честно говоря, готовилась увидеть Кузьму в неадекватном состоянии, подобном вчерашнему моему. Именно это опасение, кстати, и было главной причиной, по которой я не стала давать ему зелье перед походом на завтрак.

Тем не менее, ничего экстраординарного не случилось. Твир просто вылакал жидкость, вылизал блюдце дочиста и, довольно урча, отправился к дивану. Намерения его читались предельно ясно -- спать.

-- Погоди, -- окликнула Кузьму я.

-- А? -- отозвался "котик".

Я же закупорила бутылку и попросила:

-- В пространственный карман спрячешь?

-- Ага, -- тряхнув ушами-локаторами, ответили мне. И, убрав бутылку куда-то в пустоту, неимоверно довольные, вразвалочку отправились дрыхнуть.

А я, наконец, приступила к разбору книг -- ужасно хотелось поскорее заняться изучением и, собственно, практикой. И хотя вслух о своих намерениях не говорила, Кракозябр все-все понял.

-- Ты только осторожнее. -- Донеслось недовольное из зеркала. -- Не спали ничего.

Я улыбнулась и кивнула.

Постараюсь. Приложу все усилия!

Учебники, потыренные из библиотеки академии, были тонкими и совершенно непрезентабельными на вид. Последнее подсказывало -- в очень многих руках побывали, не один учебный год пережили. Но это не огорчало, наоборот -- радовало. И первое, к чему я приступила -- не изучение содержания, а поиск информации о бывших владельцах. Ну, там, пометки на полях, рисунки, и тому подобное.

Но, увы, чуда не случилось. В одной из книжек -- той, которая была посвящена преобразованию материи простейшей формы огненной магии, то бишь пульсара, пометки-таки были. Вот только никакой информационной нагрузки они не несли. В остальных учебниках посторонних знаков не имелось вовсе. То есть, новое заклинание, с помощью которого можно любого злого профессора грохнуть, мне не светило. Ну и ладно.

Зато сами книги оказались крайне интересными.

Первым и самым, на мой взгляд, важным, был учебник по тому самому преобразованию пульсара. Я уже примерно представляла, как это делается, и даже пробовала однажды с Кастом. Но даже тогда было ясно, что превратить пульсар в кинжал -- это далеко не все.

Второй учебник назывался "Системы слежения и вызова". Его выбирал Дорс, лично. И хотя я отлично понимала, что там, скорее всего, высшая магия (ведь то заклинание слежения, которое на меня Глун поставил, точно на "вышке" работает!), отчаиваться не спешила. Дорс хоть и водник, не мог не знать, что предлагает.

Ну а третья книга бытовым заклинаниям посвящалась. Ее я и открыла, чтобы тут же улыбнуться и удовлетворенно хмыкнуть -- первым из заклинаний шло заклинание сушки. А я его уже знаю! Какая я молодец!

Подпорченное, было, настроение стремительно улучшалось. Итак, с чего бы начать?

Вспомнив о предупреждении Кракозябра, я решила в первую очередь изучить книгу о пульсарах. Все-таки с пульсарами я давно знакома, и контроль держу вроде бы неплохо. Следовательно, вероятность спалить все вокруг меньше.

Поэтому, отложив в сторону "системы" и "бытовуху", я уселась за стол и принялась смотреть, что к чему. Несмотря на то, что руки чесались быстрее приступить к практике, начала с введения.

Учебник оказался довольно толковым. Никакой "воды" здесь не было, составители сразу начинали с конкретных вещей. Уже с первых страниц говорилось и о видах пульсаров, и о важности навыка визуализации. Нашлась интересная информация и о пластичности энергии. Так, оказалось, что пульсары, которые маг сам, без участия внешнего источника, создает, податливей стандартных.

Кроме того, тут давались правила безопасности. Выяснилось, что занятия медитацией предназначены не только для того, чтобы будущие огневики научились сосредотачиваться и чувствовать силу стихии, но и для того, чтобы этой силой как бы "пропитаться".

Такая "пропитка" давала защиту от собственного вида магии. Не полную, конечно, но многих неприятностей, к примеру, подпаленных волос и обожженной кожи можно было не бояться. И это, кстати, как я поняла, еще одна причина, почему первокурсникам не позволяли практикой заниматься -- ждали, когда те элементарную защиту получат.

А я, выходит, силой уже пропиталась. Ведь ожогов у меня нет, хотя магию Огня уже практикую.

Я засела за книгами так капитально, что на обед меня Зяба и Кузя практически выгоняли. И на ужин, кстати, тоже.

Кстати, ни за обедом, ни за ужином, ко мне никто не приставал. Правда я была так увлечена мыслями о трансформации пульсаров, что это проявление такта, в частности -- такта со стороны Каста, совершенно не оценила.

Я вообще осознала все это лишь поздно вечером, после того, как опробовала потрясшее меня в свое время заклинание "сминания пульсара" (да-да, оно так и называлось!). Осознала и тут же забыла -- слишком устала, слишком хотелось спать.

Однако сонливость не помешала задуматься о конспирации. Все-таки оставлять учебники по практической магии на чердаке опасно. Мало ли кто может завалиться в гости? И вообще, у нас комиссия на носу.

Так что прежде чем отправиться в кровать, я вытащила стыренные из библиотеки учебники и передала их Кузе. Пусть в пространственном кармане хранятся -- целее будут.

И еще одно указание твиру дала...

-- Кузь, -- несколько смутившись, позвала я.

-- А? -- отозвался вынырнувший из пространственного кармана "котик".

-- Кузь, к нам злые маги едут, -- сообщила то, что он и так уже знал. -- И я боюсь, что они могут изъявить желание посмотреть, как я живу.

Мой бордовый лис недоуменно повел ушами, и я с тяжким вздохом пояснила:

-- Ты можешь сделать так, чтобы никто не догадался, что у меня есть ты? Можешь вернуть часть хлама?

Для твира, который, вообще-то, является местным аналогом нашего домового, просьба оказалась не очень приятной. Мордочка Кузи мгновенно погрустнела, плюшевые ушки расстроено повисли. Но выбора не было, и мы оба это понимали.

-- Могу-у, -- понуро протянул "котик".

-- И... пока комиссия здесь тебе придется очень хорошо прятаться, понимаешь?

-- Понима-а-аю, -- отозвался твир.

Я же бросила тревожный взгляд на зеркало.

-- Меня прятать не надо. -- Зяба в том же направлении, что и я, мыслил. -- Меня точно не засекут.

-- Уверен?

-- Угу.

На этой оптимистичной ноте я отправилась сначала в душ, потом под одеяло.

Тем не менее, окончательно провалиться в безмятежную тьму мне не удалось. Вернее, сперва была именно она -- тьма без сновидений, а вот потом, ближе к утру...

Я осознала себя лежащей на огромной кровати в просторной, незнакомой комнате. Единственным источником света здесь была россыпь углей в камине, расположенном слева. Но даже без этого вокруг чувствовалась роскошь.

Зевнув, я откинула заправленное в шелк одеяло -- жарко. После чего перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Несмотря на то, что я чувствовала легкую слабость и сонливость, засыпать не собиралась. Ждала.

И вновь присутствовало знакомое раздвоение личности: я -- настоящая, и та, другая, которая во сне. У той, другой меня, вопросов не было, а меня настоящую невероятно удивлял тот факт, что постельное белье -- белое. Да-да, белое, расшитое белым же шелком.

Глупо, наверное, но это настораживало. Хотя, спрашивается, с чего переживать? И вообще, почему я вдруг решила, что этот сон из числа тех, которые я не люблю, но, тем не менее, жду?

Может, это самое обычное сновидение. И толика осознанности, которая присуща лишь снам с участием куратора, просто так, случайно проявилась? Может быть, та я, которая является истинной героиней этого сна, не Эмиля фон Глуна, а кого-то другого поджидает?

Однако стоило подумать о том, что жду не Эмиля, в груди вспыхнуло чувство протеста. Та, вторая моя половинка, вариант измены даже не рассматривала!

Да что ж такое-то?

Я вновь зевнула, но тут же замерла, услышав тихий стук двери. Кто-то пришел! Вернее, не кто-то, а Эмиль! И от осознания того, что он здесь, сердце наполнилось жаром, губы, против воли, растянулись в улыбке.

-- Даша? -- позвал мужчина шепотом.

Разумеется, я не ответила, продолжая притворяться спящей. Но при этом, едва не ерзая от нетерпения, ждала, когда он подойдет к кровати.

Лорд куратор ожиданий не обманул. Бесшумно приблизился и присел рядом, чтобы погладить по волосам, а потом наклониться и поцеловать обнаженное плечо. От этих прикосновений по телу пробежала волна возбуждения. Но на качество актерской игры это не повлияло.

-- М-м? -- "сонно" промычала я.

-- Спи, девочка. Спи. -- В голосе Глуна прозвучала нежность.

Но спать я, само собой, не собиралась. Я грациозно перевернулась на спину, распахнула глаза и улыбнулась шире. Лицо мужчины тонуло в полумраке, но ответную улыбку я различила. И тут же потянулась к нему, приподнимаясь и касаясь губами его губ.

-- Даша... -- простонал Глун. -- Дай хотя бы в душ заглянуть.

Я не дала, так как сил ждать уже не было. Вместо этого потянулась к вороту его рубахи и ловко развязала узел, который стягивал завязки. А в следующий миг пробежалась пальчиками по широкой груди.

-- Ну что ты творишь? -- спросил куратор хрипло.

Вместо ответа я стребовала еще один поцелуй, после которого меня со стоном опрокинули на кровать.

Нас по-прежнему окружал полумрак, но я отчетливо видела -- глаза Эмиля горят такой страстью, рядом с которой вся магия меркнет. Именно этот взгляд стал причиной новой волны невероятного возбуждения, прокатившегося по телу.

А он... Он провел пальцем по моему подбородку и, приподнявшись на руках, окинул новым, полным желания взглядом.

Этот взгляд я проследила и тоже на себя взглянула. Спящая часть меня ощутила лукавое удовлетворение, а я настоящая молчаливо застонала. Бли-ин! Ну что за подстава?

На мне была черная шелковая сорочка -- та, в которой я легла спать. И та же, которую вынужденно продемонстрировала Глуну. Она так контрастировала с белоснежным постельным бельем, и так подчеркивала фигуру...

В следующий миг ладонь лорда Глуна накрыла мою грудь, и я застонала снова, уже вслух. Выгнулась навстречу его ласке и вновь на белые простыни упала.

Эмиль стремительно отстранился, поднялся и, не отрывая взгляда от моей груди, принялся расстегивать манжеты. После, в одно движение, стянул с себя рубашку, и отбросил ее в сторону.

Я задрожала в предвкушении и, уже понимая, что сейчас будет, начала отползать к центру кровати. Эмиль отреагировал на мой маневр легкой улыбкой и наклонился, чтобы стянуть сапоги.

Та, спящая я, ждала и жаждала, а я настоящая пьянеть не спешила, хотя эмоции хлестали через край. И еще... осознанная моя часть искренне надеялась, что на этом стриптиз закончится, но -- увы. От штанов куратор первого курса факультета Огня тоже избавился. Равно как и от белья.

Вот теперь я особенно порадовалась тому, что в комнате довольно темно, и видны лишь очертания его фигуры. Но и их вполне хватило, чтобы дико смутиться. И, да, смущалась, опять-таки, не "она", а "я"!

"Она" же... закусила губу, чтобы сдержать новый, на сей раз призывный стон.

И тут я поняла самое важное. То, отчего смущение резко сменилось паникой. Ведь за все то время, что мне снятся эти сны, мы с куратором ни разу не дошли до главного. Были разные ласки, прелюдии, но не то самое, основное действо. А сейчас, судя по решимости, с которой Эмиль избавился от белья и шагнул к кровати, мне не отвертеться. Кажется, сейчас все будет! То есть вообще все!

Шок понимания вкупе с паникой привел к уже знакомому эффекту -- я обрела контроль. Не над всем сновидением, разумеется, только над собой. И хотя по-прежнему чувствовала отголоски чужого возбуждения, и навеянную этим возбуждением слабость, попыталась отползти дальше. Но брюнет был гораздо проворней -- поймал практически тотчас и придавил к матрасу.

-- Я очень скучал, -- хрипло прошептал он и принялся покрывать поцелуями мою шею.

А меня мороз прошиб! И паника перешла в ту стадию, на которой наступает оцепенение. Я чисто физически не могла сказать "нет". Я вообще ничего сказать не могла!

Просто... просто это все... О, черт!

Нет, я не девственница -- этого маленького "недостатка" меня уже лишили. Но я слишком хорошо помню тот первый и единственный раз настоящей близости и... я не готова это повторить!

Не знаю, как там у других происходило, а лично мне было дико больно. Я не могу! Я не хочу делать это снова! То есть знаю, что когда-нибудь придется, но... когда-нибудь! Не сейчас! И не с ним! Потому что я не могу спать с убийцей! И тем более не могу его хотеть!

Так что едва ладонь Эмиля снова накрыла мою грудь, я не застонала, а вздрогнула. Более того, нашла в себе силы попробовать оттолкнуть мужчину. Правда, без толку -- уж слишком силы неравны. Зато брюнет заметил смену настроения и замер. А потом и вовсе отстранился, чтобы заглянуть в глаза.

Полумрак скрадывал краски и делал черты размытыми, но я все равно увидела -- Эмиль очень удивлен.

-- Что случилось? -- выдохнул мужчина хмуро. -- Почему ты дрожишь?

-- Я не могу. Я не готова. -- Единственное, что сумела выдавить в ответ.

-- Почему?

Не в силах подобрать слова, я замотала головой и зажмурилась в искреннем желании немедленно проснуться, но... чуда не случилось.

А лорд Глун... Уж не знаю, к каким выводам пришел, но запустил пальцы в мои волосы, и наклонился близко-близко, выдохнув:

-- Не бойся.

После чего накрыл мои губы поцелуем.

В нем чувствовалась все та же страсть, только теперь очень осторожная и сдержанная. И я, пусть до конца не расслабилась и контроль не утратила, но на поцелуй все-таки ответила. Не знаю почему. Просто ответила и все.

Новое прикосновение к груди тоже было другим -- ласковым и очень искусным. И новая волна возбуждения прокатилась по телу вопреки желаниям разума и страхам. Кажется, именно в этот миг моя паника отступила, а я вспомнила, что это всего лишь сон.

Да, сон! Пусть странный, пусть ненормальный, но все-таки сон! И раз так, то почему нам не продолжить этот поцелуй? А дальше поцелуя я не пойду. Ведь Эмиль, хоть и сволочь редкостная, явно не из тех, кто берет женщину насильно. Иначе он бы не сдерживался сейчас, верно?

Именно поэтому я открылась навстречу следующему поцелую и не запротестовала, когда ласки куратора стали более откровенны. Моя уверенность в том, что все будет хорошо, сделали свое дело -- я вновь начала получать удовольствие от происходящего.

А мужчина был чуток и нежен. Пусть мой реальный опыт в вопросах вот таких, действительно интимных прикосновений был категорически мал, но чувствовалось -- Эмиль фон Глун не мальчик, он отлично сознает, что делает.

Его движения и поцелуи были порывисты, но одновременно выверены. Он целенаправленно распалял мое тело, и, как ни странно, души эта страсть тоже коснулась. И разум... разум поплыл. Я не отследила тот момент, когда начала пьянеть.

А хмель его ласк ударил в голову сильно! И границы дозволенного, как это часто бывает, расширились. И пусть смущение никуда не делось, и пусть мои намерения оставались прежними, я все-таки позволила куратору стянуть с меня ночную сорочку.

Я думала, это ни на что не повлияет. Ведь ткань сорочки до того тонкая, что хоть с ней, хоть без нее... Ну, по крайней мере, так мне казалось. И я даже представить не могла, насколько ошиблась!

Когда мужчина снова отстранился и принялся стягивать с меня последнюю, нижнюю часть кружевного комплекта, я, вместо того, чтобы остановить это безумие, застонала и обвила руками его шею, припадая к губам. Не такая искусная, как он, но столь же смелая и нетерпеливая. И ничуть не смутилась, когда Эмиль втиснул колено между моих сведенных ног, заставляя раскрыться.

А потом его пальцы коснулись того, что прежде находилось под защитой кружева, и мое сумасшествие достигло пика. Я сама оборвала наш поцелуй, потянулась навстречу, застонала хрипло. И не сразу сообразила, что там, где мгновение назад была ладонь Эмиля, ощущается нечто другое, куда более горячее...

Но испугаться не успела -- случилось все слишком быстро. Повинуясь какому-то непреодолимому инстинкту, я выгнулась, а Эмиль... решительно подался вперед.

И все. То, чего я намеревалась избежать, случилось. Правда, это было немного не так, как мне думалось.

Боль? Да, она была! Но вместе с ней я испытала безумное, совершенно невозможное наслаждение. И, не выдержав, вскрикнула и впилась ногтями в спину мужчины. В этом было все -- от страха и сожаления, до невероятного, неземного восторга.

Я задохнулась от собственных эмоций и ощущений, а Эмиль застыл на миг, будто удивленно, и... потерял контроль.

Он шептал какие-то слова, осыпал поцелуями мое лицо, и двигался. Жестко, сильно, ритмично. Прижимал к постели, словно я пыталась вырваться, и погружался в меня снова и снова. Он делал это так, будто ждал целую вечность, а теперь дорвался. И остановиться... ну просто не мог.

А я полностью отдавалась его силе и власти. Стонала, причем не столько от боли, которая по-прежнему не отступала, сколько от удовольствия, которое дарил этот вечно холодный и надменный мужчина. Все так же жестко, сильно, ритмично... и в этом ритме звучал определенный эгоизм, который в данный момент, здесь и сейчас, мне нравился. Точно знаю -- прояви лорд Глун чуткость и нежность, ничего бы не случилось, я бы не далась, не позволила. Но он...

Он не менял ни позу, ни ритм, но видимо, не в них дело, потому что в какой-то миг этого почти животного действа, я поняла -- еще немного и все. Еще чуть-чуть, и я дойду до края. Того самого, к которому стремятся все любовники, и который я уже познала. Причем с ним же, с Глуном, в другом безумно неприличном, но, как сейчас понимаю, куда более целомудренном сне.

Я отпустила его плечи и с тяжелым стоном откинулась на подушки. И тоже превратилась в эгоистку, потому что сейчас я хотела от синеглазого мужчины только одного -- ощущения полета! Того самого, после которого бешено стучит сердце и дрожат ноги. Того, после которого кажется, что умерла и воскресла.

И Эмиль меня понял. Или дело не во мне? Или он сам до того же состояния дошел?

Но как бы там ни было, едва я перестала впиваться ногтями в его плечи, он ускорился. Это было именно то, что нужно. Что нужно мне!

И в какой-то миг я почувствовала -- все. Волна, которая меня накрыла, была неудержимой, буйной, всепоглощающей! А, когда я ощутила, что умираю, услышала тяжелый мужской рык. И пусть у меня практически не было опыта в таких делах, я прекрасно поняла, что этот рык означает -- мы умираем вместе. Я и он. Эмиль фон Глун. Куратор первого курса факультета Огня, исполняющий обязанности декана и... враг, которого нужно уничтожить.

Пробуждение было резким. Но причиной тому стали отнюдь не мысли, а... он. В смысле, он самый! Который вызывает бешеное сердцебиение, дрожь в ногах и ощущение полета. И если в прошлый раз я еще сомневалась, что он -- это действительно он, то теперь сомнения отпали. Оргазм. Самый настоящий.

А вслед за осознанием пришла волна всепоглощающего стыда. Боже! Я... я... развратная женщина!

Несмотря на то, что сил практически не было, я как-то умудрилась перевернуться на живот и зарыться лицом в подушку, в попытке спрятаться от себя и от всего мира. Вот только в отличие от прошлого раза, когда никто ничего не заметил, теперь мне не повезло.

-- Даш, что происходит? -- Раздался напряженный голос Зябы.

-- Ты в поря-адке? -- жалобно пропищали рядом, и это было еще страшнее, чем вопрос призрака!

Мама дорогая! Они все видели, да? Они... блин, а что они могли видеть?

-- А что было? -- приподняв голову, хрипло спросила я.

-- Ты стонала, -- заявил Зяба. -- Стонала, звала профессора Глуна, а потом... потом ты... -- Вот не думала, что монстру хватит пороху сказать, и даже успела порадоваться, что не услышу, однако он-таки выдал: -- Ты кричала, Даш. И явно не от боли.

Нет, такого позора я не переживу. Просто возьму и умру! Прямо здесь и сейчас!

-- Тебе плохо-о-о? -- В интонациях "котика" звучало искреннее беспокойство. -- Ты заболе-ела?

Убейте меня! Убейте, только не заставляйте объясняться!

-- Нет, ей хорошо, -- ответил твиру призрак. И уже мне: -- Дарья, поясни. Немедленно!

Я закусила уголок подушки и зажмурилась. По-прежнему дико хотелось сдохнуть, но смерть все не приходила. А тишина на чердаке становилась все более гнетущей и... и я не выдержала, тихо призналась:

-- Мне снился Глун.

-- Не слышу! -- рыкнул монстр. Не иначе как в мамочки записался.

Ну, я и повторила:

-- Глун! Он мне снился! И... Зяб, подожди! Дай прийти в себя!

Благодаря хлынувшему в кровь адреналину, я сумела встать и добраться до ванной комнаты. А, закрывая дверь, сообразила -- я не голая, на мне то же кружевное белье. Это радовало. Тем не менее, трижды умывшись ледяной водой, я принялась осматривать свое тело на предмет засосов и прочих следов общения с мужчиной.

Ничего!

И это порадовало еще больше, нежели наличие на мне белья, потому что... вопрос контрацепции во сне решен не был.

Дальше снова было умывание и попытка унять дрожь. Последнее, правда, не получилось, хуже того -- меня начало откровенно трясти. А все потому, что списать этот сон на свое подсознание не получалось! Слишком реальным он был!

Стало страшно и опять жутко захотелось сдохнуть. Но пришлось взять себя в руки и отправиться к старинному напольному зеркалу.

Щеки пылали от стыда, я едва держалась на ногах и мысленно ругала себя всеми нехорошими словами. Я готовилась к головомойке, но когда приблизилась к зеркалу, услышала:

-- Хватит краснеть. Просто расскажи, что случилось.

Что-что... мы ведь уже выяснили.

-- Глун приснился, -- не осмеливаясь взглянуть на Зябу, повторила я.

-- Да это-то ясно, -- отчеканил монстр. И добавил самым безапелляционным тоном: -- Мне нужны подробности!

От такого требования я не то, что растерялась -- едва не рухнула, и вытаращилась на него, как тот самый баран на ворота. Даже смущение под напором шока отступило. А призрачный монстр скривился и поспешил пояснить:

-- Да не эти подробности! Про сон! Вспомни, было ли в нем что-нибудь необычное?

Я, разумеется, сообразила, куда клонит Зяба -- сама об этом думала, и не раз. Но признаваться не спешила.

-- А на сны можно воздействовать, да?

Кракозябр снова скривился и закатил глаза. Однако все же ответил:

-- Дашка, в жизни бывает всякое, и наслать на человека сновидение действительно можно. Но в твоем случае речи о наведенном сне не идет, потому как на тебе ментальная защита, причем водная, высшего уровня. -- Зяба выдержал паузу и добавил с чувством: -- И именно это меня смущает!

Ничего не поняла. В смысле -- сон не наведенный, но при этом Зяба не верит, что он обычный? Почему? Есть еще какая-то магия, способная повлиять на сны, кроме ментальной?

-- А почему не веришь, что сон обычным был? -- нервно сглотнув, спросила я.

Ответом стал нетерпеливый рык:

-- Чую!

Угу. Здорово. Он чует, а я -- выкладывай.

И что сказать? Признаться, что это не первый сон эротического характера? Блин, да я еще от текущего эпизода не отошла! Дополнительного позора просто не выдержу!

-- Зяб, каковы твои предположения? -- Да, "колоться" я не желала. -- Ну основные? С учетом, что на мне защита.

Призрак засопел сердито, но все-таки ответил.

-- Предположение, в действительности, только одно: Глун думал о тебе, и тебе удалось увидеть его фантазию.

И второй раз за утро (да-да, на чердаке уже светло было), я едва не рухнула на пол.

-- Как это? -- ошарашено выдохнула я. -- Почему?

-- Почему-почему... почему мужчины о женщинах думают? -- пробурчал монстр, и, соскочив с "риторики", продолжил: -- А в том, что касается вопроса "как"... Технологически все довольно легко: мысли о конкретном человеке сродни телепатическому вызову, то есть их можно уловить и увидеть. И чем сильнее маг, тем, как говорят в твоем мире, четче сигнал. А лорд Глун очень силен, и думал, судя по всему, слишком "громко". Ну и так как ты тоже не последняя по уровню силы, ты эти мысли "услышала".

Офигеть...

-- А как же ментальная защита?

-- А причем тут это? Защита предотвращает насильственное вмешательство, а то, что случилось с тобой, как я уже говорил, сродни телепатии. Ты уловила сигнал, и по какой-то причине не отмахнулась от него, а предпочла посмотреть фантазию полностью. И, как понимаю, поучаствовать.

-- Я не предпочитала участвовать! -- Да, ложь. Но кто способен доказать обратное?

-- Значит, просто затянуло. Как я уже говорил, многое зависит от силы мага, а лорд Глун очень силен. Непроизвольный легкий захват сознания вполне мог иметь место. Тем более, ты спала, а сон -- состояние особой расслабленности, так что...

Бли-ин! Это что же получается? Куратор мечтает меня от... от... вот не о том он мечтает!

-- Даш? -- вновь позвал Зяба. В этот раз обеспокоенно.

-- А поконкретнее насчет моего уровня силы можно? Какова вероятность, что куратор не только мне снился?

Зяба состроил недовольную мину.

-- Даш, ты разве еще не поняла? Ты одна из сильнейших. Возможно, вторая по уровню силы на факультете среди студентов. А уровень силы влияет очень. Остальное додумай сама.

Оснований не верить призраку не было, и я-таки додумала. Вероятность того, что Эмиль фон Глун снится другим -- практически нулевая. Но это не значит, что он фантазирует только обо мне...

-- Тебе плохо-о-о? -- не выдержав, включился в разговор твир.

Вот теперь я с чистой совестью кивнула. Да! Плохо!

Только заморачиваться на этом некогда, потому что уже утро. Скоро занятия, и...

-- О-о, -- протянул Кракозябр и тут же исчез, чтобы появиться буквально через пару секунд и сообщить: -- Дашка, готовься. Комиссия прибыла!