Вот меня и доконали!

Целых пятнадцать лет мы прожили спокойно. Ну, относительно. Обычная семья. Для людей старшая сестра с мужем и ее несовершеннолетние братишка с сестренкой. Для вампиров, по крайней мере тех, с которыми мы общались, муж с женой и их замечательные дети. Любящие дети. Я точно скоро начну ревновать, ведь они любили Пола гораздо больше, чем меня. Конечно, новостью для меня это не было, я и сама обожала его без памяти, гораздо больше, чем себя и всех остальных, включая детей, вместе взятых. Может быть, это чудовищно, но так и есть на самом деле.

Мы все так же курсировали из города в город, из страны в страну, с континента на континент. Мы занимались интересными делами, учебой, наслаждались общением с любимыми и любящими, но... так не могло больше продолжаться.

Господи, больше полувека уже прошло, и никаких сдвигов. Мы все так же бегаем по всему миру, трясемся от одной только мысли, что нас могут найти, засечь, поймать. Мы не можем общаться с теми, кто нам дорог. При всей, казалось бы, безграничности мира, для нас он сузился до величины небольшого города, и мы, как неприкаянные, мыкаемся из района в район, и никак не можем избавиться от назойливого преследования. А оно становилось все более явным.

Из Манауса пришлось делать ноги в спешном порядке, потому что я совершенно случайно чуть не наткнулась на Деметрия. Это произошло в Картахене, еще не Бразилия, но пограничная ей Колумбия. После того случая мы не задерживались нигде больше, чем на год. Такими темпами, скоро вообще не останется ни одного места, где мы могли бы приткнуться на время. Пора присматриваться к космическому кораблестроению. А что? Прикупим шаттл, и отправимся бороздить… Мы бессмертны, что нам парадокс Эйнштейна? Доберемся куда-нибудь, образуем колонию. Мечты, мечты… Но решать что-то надо, и в ближайшее время.

В наш последний визит к Бельским года три назад, Богдан выглядел крайне озабоченным.

- Что-то готовиться, что-то массовое с их стороны. Может, Вольтури ждать надоело? И они усилились, так усилились! Много кто примкнул к ним за последнее время. Тревожно мне.

Я покидала их в тот раз совсем расстроенная. Неужели в скором времени и этой отдушины не станет, и Бельским тоже придется скитаться по такой маленькой планете, как нам и еще нескольким семьям, поверившим в мое предупреждение?

Сейчас мы жили в Маданге, городе на северо-востоке острова Новая Гвинея. Немного было мест на Земле, где мы могли появляться днем, но здешняя дождливая погода этому способствовала.

Я готовила ужин на кухне, стараясь дышать через раз, дети были в гостиной. Я размышляла о том, привыкла ли Несси за все это время к человеческой пище, или все еще предпочитает ей кровь? Интересно, как там они? Где они? Помнят ли еще непоседливую рыжую девчонку, ворвавшуюся однажды в их жизнь и поставившую все с ног на голову?

Я услышала бьющееся сердце. Вот, муж вернулся, а у меня не все готово…

- Привет, я скоро закончу! Ты пока…

- Добрый вечер!

Я помертвела. Если бы я умела спать, этот тихий вкрадчивый голос снился бы в самых ужасных кошмарах, хотя в последний раз слышала его еще в Вальтерре. Деметрий. Он нашел нас.

Я медленно обернулась. И чуть не умерла.

Да, это был Деметрий. Но не один. Он крепко вцепился скрюченными пальцами в шею окровавленного Пола. Тот был без сознания, но сердце билось, хотя я увидела на теле мужа множественные рваные раны, из которых сочилась кровь. Деметрий раздувал ноздри, вдыхая ее запах. Его глаза горели алым, как радиоактивные.

Я сделала шаг вперед, в горле заклокотал рык. В дверях, ведущих в гостиную, показались Кевин и Соланж. Увидев их, Деметрий расплылся в довольной улыбке.

- Надо же, одним выстрелом… Не надо дергаться! – это он мне, потому что я сделала еще шаг в его сторону. – Спокойно, Виктория. Нам нужны, в первую очередь, именно вы! Пойдете добровольно, и я их отпущу.

Хрен отпустит! С каких пор он стал держать обещания?

- Меня это не устраивает. И, боюсь, мне придется тебя убить!

Я не блефовала, я могла это сделать.

- Вряд ли у вас это получится. Разве ваши друзья не говорили вам, что у нас в последнее время появилось много талантливых сторонников?

Так, что же ему известно? Может, страшное уже произошло, Каллены и Бельские уничтожены или порабощены? И, черт меня побери, почему я медлю, когда Пол истекает кровью?!

За спиной Деметрия возник еще один вампир. Мне не понравились его глаза, какие-то молочно-красные, блеклые, ничего не выражающие. Совсем ничего, будто он был просто манекеном.

- Знакомьтесь, это Райан. Он – Блок, - светски представил новичка Деметрий.

Он отпустил Пола, и тот рухнул, даже не пошевелившись. Я с ужасом смотрела на неподвижное окровавленное тело, но думала совсем о другом. Почему Деметрий выпустил из рук единственный рычаг давления на меня? Или он так рассчитывает на этого Райана? Блок? Что за Блок?

- Возьмите отца и отнесите в хижину! – велела я детям.

Я думала, что Деметрий будет возражать, но он с веселым любопытством наблюдал, как Кевин подхватил Пола на руки и они с Соланж скрылись в дверях.

- Отца! Какая прелесть! – ищейка смеялся. – Неужели ты не видишь, как все это нелепо! У вампиров не бывает детей!

Я не собиралась вступать с ним в дискуссию. Тем более что уже поняла, почему Райан называется Блоком. Я вспомнила его. Он был членом одной семьи из тех, кто не поверил мне. Вероятно, они совершенно спокойно отдали его Вольтури, словно добровольца в армию, да еще и гордились, наверное, оказанной им честью. Этот Райан явно гордился. Он мог блокировать таланты. И мой наверняка тоже, иначе Деметрий не был бы так спокоен. Но Неф предупреждал меня. Мой талант – защита, и не только моя. Можно сказать, защита от меня, чтобы мной не завладела Тьма. Откуда я знаю, зачем этой полоумной приспичило занять именно мое тело? Его нельзя блокировать. Нельзя.

- Боюсь, ты не понимаешь…

- Я все понимаю! – явно копируя отеческий тон Аро, кивнул Деметрий. – Представь, не надо никуда убегать! Жить в одном месте, изредка выполняя поручения.

- Не надо, Деметрий! – я все еще пыталась уговорить его. – Будет плохо всем… Здесь все гораздо серьезнее мечталок Аро о завоевании мира…

- Довольно! – ему надоело играть, он кивнул Райану. – Давай!

Блекло-красные глаза вдруг сверкнули. Темнота.

Тьма была чудесна. Она летела над миром, раскрыв свой черный плащ, нашпигованный сверкающими звездами. Казалось, что пока мы, ее дети, занимались своими делами, звезды в тишине вели с нею беседы, поверяли ей свои тайны голосами слишком низкими для нашего младенческого слуха.

Тьма кажется исполненной силы и умиротворенности. Перед ее величием тускнеют и стыдливо прячутся наши маленькие горести. Свет полон суеты и волнений, наши души полны зла и горечи, и мир кажется жестоким и несправедливым к нам. И вот Тьма, великая любящая мать, ласково кладет руку на наш лоб и заставляет повернуться к ней искаженным мукой лицом, и улыбается нам. Хотя она безмолвствует, мы знаем, что она могла бы нам сказать, и прижимаемся к ее прохладному плащу, и горе наше проходит.

Порой горе наше поистине глубоко и мучительно, и мы безмолвно стоим перед лицом Тьмы, ибо у горя нет слов, только стон. И Тьма полна сострадания к нам. Она не может облегчить нашей боли, но она берет нашу руку в свою, и маленький мир уходит далеко-далеко, становится совершенно крошечным, а мы на темных крыльях Тьмы переносимся туда, где нас ждет…*

Я очнулась от щелчка пальцев. Сфокусировала взгляд и обнаружила себя стоящей посередине кухни нашего дома в Маданге, слегка наклонившись вперед и согнув в коленях ноги. Рот мой был ощерен в жутким оскале, из горла шел низкий угрожающий рык. Весь пол, стол и вообще, все горизонтальные поверхности на кухне были засыпаны какими-то мелкими клочками и пеплом. Деметрия и Райана не наблюдалось, а передо мной стоял этот анемичный фараон и снова щелкал перед моим носом своими тонкими нервными пальцами музыканта. В руках он держал большую сумку, от которой пахло лекарствами.

- Быстрее, Тень, или он умрет!

У хижины я оказалась не более чем через минуту.

Мы построили ее в местном заповеднике, в самой глуши, по примеру нашего тасманского убежища. По окончании сезона дождей мы с детьми переселялись сюда, и Пол часто присоединялся к нам. И вот теперь…

Я рухнула около него. Ребята не дышали. Они видимо, только что добрались, несмотря на фору. Интересно, сколько я была… не в себе?

А потом будто оказалась на той небольшой полянке рядом с подстреленным Полом, только вот Джейка не было, и Карлайл не придет. У меня, конечно, есть ветеринарное образование, помню, муж меня все подкалывал, но смогу ли я?

Решительно открыв сумку, я нашла все, что мне нужно. Пол просто обречен на лечение в антисанитарных условиях, каждый раз одно и то же. Я обеззараживала раны, стягивала их края, шила, вправляла кости, припахав и Кевина с Соланж, а сама вся будто заледенела. Нельзя выпускать эмоции. Я врач, он пациент. Пока он не будет в безопасности, я ему никто.

Он не приходил в сознание, пока я не закончила. Дыхание ровное, сердцебиение в норме. Он спит сейчас, просто спит. И выздоравливает. Ну пожалуйста, пусть так и будет!!!

- Пол… Пол, я прошу тебя! Пожалуйста, любимый! Я умоляю, открой глаза! Ты же знаешь, без тебя мы все загнемся в один момент! Я же без тебя… Без тебя и жить не смогу, и дышать, видеть и слышать, чувствовать! Любимый, я…

Голос мой звучал все тише и тише. И сама я будто истончалась, развеивалась легкой дымкой, еще чуть-чуть и…

Соланж, сидевшая напротив меня с другой стороны лежащего на земле Пола, вдруг закричала. Я посмотрела в ее глаза и оторопела. В их золотисто-опаловой глубине змеились белые молнии. Предчувствуя что-то страшное, я резко пригнулась, закрывая собой мужа.

Сильный жар опалил спину. Кажется, даже одежда на мне задымилась. Соланж все кричала. Потом я услышала голос Кевина:

- Сол, успокойся, закрой глаза, закрой! Ты их сожжешь! Закрой, говорю!

И жжение прекратилось. Воняло дымом и горелой древесиной. Подняв голову, я сначала оглянулась назад и увидела длиннющую, уходившую в перспективу просеку там, где раньше стеной стоял непроходимый лес. Только пепел на земле. Будто жар был настолько силен, что толстые стволы сгорели за секунды. Оставшиеся деревья дымились, но начавшийся только что дождик уже погасил разгоревшийся было пожар.

Потом я посмотрела на дочь. Она сидела, закрыв глаза и прижав к ним для верности ладони. Кевин устроился рядом с ней и обнимал за плечи.

- Что вы тут устроили? – услышала я хриплый голос Пола. – На минуту оставить нельзя, как дети, ей-богу!

- Пол, как ты? – я снова склонилась над ним.

- Да хреново, как! Вы что, лес спалили?

- Нет, все нормально! Это мы талант Соланж проверяли!

- Ну и как?

- Все нормально, работает.

- Вот дерьмо! Да это я не про дочу… Этот поганец подловил меня на стоянке, я не мог обратиться при людях. Как в гангстерском фильме, ей-богу, схватили и сунули в машину. Теперь вот придется всем говорить, что это друзья надо мной прикололись.

Я смотрела в его все еще подернутые дымкой боли глаза. Он выживет. В этот раз.

Очень спокойно посмотрела на дочь.

- Соланж, открой глаза! Открой, не бойся!

- А вдруг снова! Я вас чуть не сожгла!

- Что ты чувствовала перед тем, как… ну, в общем… Глаза горели?

- Никакого жара. Наоборот, они будто стали льдинками.

Она отвечала все еще с закрытыми глазами.

- А как прекратила?

- Просто закрыла их.

- Ну, тогда все нормально. Почувствуешь холод в следующий раз – просто закрой глаза, и все!

- Правда? – Сол осторожно убрала руки и с надеждой смотрела на меня.

- Конечно, дорогая, не переживай.

- Папочка, я так испугалась! Я думала…

- Не переживай, ребенок, твой папаша семижильный! – успокоил ее Пол. – Надо очень постараться, чтобы меня замочить! А где эти уроды?

Все вопросительно смотрели на меня.

- Пол, тебе необходимо отлежаться. Обещаю, я все расскажу. А мне надо на охоту. Все, занесите папу под крышу.

Еще немного, и я просто отрублюсь перед ними, а этого допустить нельзя. Поэтому я довольно браво вскочила и успела отбежать далеко, прежде чем рухнула-таки на землю. Я понимала, что этого не может быть, но ноги подгибались, глаза норовили закатиться под веки, у меня не было сил даже просто пошевелиться. Прав был фараон, она высасывает из меня все силы. Даже всем людям и вампирам на планете вместе взятым не прокормить эту прожорливую Тьму.

Рядом со мной упала тушка кенгуру.

- Давай, только что поймал. Давай, давай, тебе нужно!

Голос Нефа уговаривал меня, и я присосалась к теплому телу. Когда крови в нем не осталось, рядом упала еще тушка. Потом еще.

- Что, второй барьер рухнул к чертям? – обреченно спросила я потом фараона.

- Да. Первый был самым мощным. Второй сразу упал, и она даже смогла выйти.

- Это она так с ними? Те клочки…

- Да.

- Черт, пальцы до сих пор болят!

- Она очень сильна.

- Теперь Вольтури точно все поймут. Надо с этим прекращать.

Неф настороженно смотрел на меня.

- Что?

- Да вот, думаю, не рухнуло ли сразу несколько барьеров?

- Почему?

- Как-то это кровожадно прозвучало.

- Ты что? – я даже привстала. – Я же не имела в виду буквально их кончать. У нас есть Кевин. И Бельских притянем. Устроим им судилище, как они всем устраивают, только справедливое, без фиглярства! Не будем уподобляться им!

Теперь в светло-коньячной глубине отчетливо проступило удивление.

- Она снова ошиблась с сосудом. Не везет!

- Снова?

- Ну, да! Я стал Тенью, но оказался неподходящим для ее целей.

- Но почему?

- Тьма - это она, а я родился парнем. Хотя по всем признакам должна была появиться девочка. Но мой отец молил бога Ра о сыне, и тот услышал его молитвы. Именно поэтому нас, фараонов Пятой династии, называют сыновьями Ра.

- Да богу-то что за дело, кто родится у фараона?

- Ну, ты даешь! Ра – бог солнца. Солнце, свет… никаких ассоциаций? Кто, по-твоему, заточил Тьму за эти барьеры? Именно Свет, ее противоположность и главный оппонент в деле поглощения миров. Свет держит равновесие, а Тьма стремится его нарушить. Она хотела сделать сосудом меня, но Свет вмешался, и она не смогла. Поэтому дождалась тебя.

- Но почему именно я?

- У Тьмы свои резоны, я могу только догадываться. И свои запросы. Но Свет вмешался снова.

- А почему меня не сделал парнем?

- Нашлись другие рычаги.

- Погоди, погоди… - страшная догадка озарила меня, - так это что, я была обречена стать вампиром? Иначе как…

У меня даже слов не было. Неужели правда…

- Ты не просто так приехала в Форкс. И с Калленами не с бухты-барахты подружилась, - Неф вздохнул, - и тот новорожденный отбился от толпы не случайно.

- Вот тебе и «нет судьбы»**! – ошеломленно прошептала я.

- Это не судьба, а… такой вселенский порядок вещей.

- Вот это терминология! – уважительно протянула я.

- Да, это я так! – фараон смущенно улыбнулся. – Услышал как-то в одном диснеевском фильме.

Я отвесила челюсть. Древнеегипетский фараон, увлекающийся диснеевскими фильмами, был выше моего понимания.

- А остальные тоже…

- Остальные ей по барабану. Только для Тени нужны избранные.

- Да откуда ты вообще знаешь такие подробности?

- Я не стал ее сосудом, но болтать с собой не могу ей запретить.

- Ты болтаешь с Тьмой? У тебя что, шизофрения?

- Это она ко мне пристала! Разные вещи, не замечаешь?

- Хрен редьки… Откуда я знаю, что ты не служишь ей?

- Никто не может заставить служить воплощение Ра на земле!

Заорал он прямо как настоящий оскорбленный фараон. Не то чтобы я раньше оскорбляла фараонов, но, похоже, он действительно обиделся.

- Ну, прости, прости, я не хотела. Доконали они меня, каждого чиха теперь боюсь.

- Я предупреждал тебя насчет потери дара.

- Да откуда я могла знать, что он притащит этого блокатора! И я предупредила Деметрия, что это плохая идея.

- Ты просто должна понять, что одновременно являешься и спасением, и погибелью этого мира. Талант держит Тьму, но если он пропадет, она вырвется на свободу.

- Да кто вообще придумал, что именно Тень является воплощением Тьмы?

- Это изначально заложено законами мироздания. Она вечно борется со Светом, и постоянно проигрывает, Свет окружает ее барьерами, пытаясь остановить натиск. И все начинается сначала.

Да, все с начала. И чего я наезжаю на фараона? Ведь и со мной она тоже разговаривала сегодня. Искушала. Расписывала, как добра она к своим детям. А сама в это время…

- Она ждет, Неф, - я серьезно смотрела на него, не обращая внимания на недовольную мину, - и она в ярости!

- Не сомневаюсь! Столько готовиться и снова почти облом!

- Почти?

- Ну, да! Ты хорошая. Ты ей сопротивляешься. У тебя семья, тебе есть что терять. И у тебя есть Свет, свой собственный.

Да, Ирина.

- Она твоя подруга, а по замыслу Тьмы, вы должны враждовать.

- Мы могли стать врагами, но…

- Вот именно, но. Но не стали.

- А сколько тебе было лет, когда ты?... – я не могла определить, на сколько он выглядит. – Или это запретная тема?

Он пожал плечами.

- Меня обратили в год тринадцатого подсчета скота, - заунывно вещал Неф, пока не увидел мои вытаращенные глаза. – Что?

- Подсчета скота? – преувеличенно спокойным голосом, чтобы не сорваться в дикий хохот, переспросила я.

- Скот у нас пересчитывали раз в два года, - поджав губы, нехотя пояснил фараон, - как у тебя с математикой?

- Двадцать пять? – он кивнул. – И с тех пор ты один?

Неф погрустнел.

- У человека по имени Нефериркара Какаи, третьего фараона Пятой династии Древнего (как сейчас говорят) Египта, была жена Хенткаус и два сына: Неферефра и Ниусерра, которые впоследствии тоже стали фараонами. Он не запомнился никакими свершениями, более того, сейчас пишут, что при нем Египет начал приходить в упадок, так как он не совершал никаких военных походов. А я любил строить. Под моим покровительством в Абусире*** были построены солнечный храм «Место сердца Ра» и поминальный комплекс с самой крупной пирамидой, названной Ба, что переводится как "Душа". Меня обратил жрец из храма Ра. Бормотал что-то о велении его бога. Будто еще даже до рождения моего брата Сахура ему было приказано обратить всех детей основателя династии фараона Усеркафа. И вроде, когда он пытался сделать это с братом, не смог сдержаться и убил его. Когда я понял, кем стал, сделал вид, что умер. Меня закрыли в гробнице, потом я вылез оттуда. Вот и все. Видела бы ты, как они пытались меня забальзамировать! Суют-суют свои инструменты, а ничего-то и не получается. Ну, они и отстали. Объяснили это тем, что наша семья происходит непосредственно от Ра. Это отец такую байку запустил, чтобы обосновать смену династии. Вроде у меня из-за этого такое твердое и нетленное тело. С тех пор я один.

Страшно подумать, сколько вековое одиночество! По-моему, этот парень самый большой страдалец на земле! Тут поневоле хоть с кем заговоришь, даже с Тьмой.

- Если захочешь, присоединяйся к нам! Мы будем рады. Но пока ты не решил, я о тебе никому не скажу.

- Спасибо за приглашение! – он улыбнулся. – И за обещание. Я подумаю, если хоть кто-то будет называть меня полным именем.

- Не обещаю. Мы, американцы, склонны к сокращениям, ты же знаешь.

Когда я вернулась, Пол еще спал. Я потрогала его лоб, посидела около него задумчиво. Кевин и Сол настороженно смотрели на меня.

А я сжимала кулаки. Все сильнее и сильнее сжимала.

Все! Хватит! На карту поставлено гораздо больше, чем наша свобода или жизнь. Опасность грозит всему миру, и Вольтури придется обломаться с их мелкими хотелками.

Я вскочила.

- Что с тобой? Что случилось? – испуганно спрашивала Сол.

Я ответила словами персонажа любимого когда-то сериала:

- Сегодня мы прекращаем бегать****, - и добавила уже от себя, - мы начинаем нападать!

Прямо оттуда я направилась в Сибирь. Слава богу, они были в порядке, Деметрий все же блефовал.

- Вика, привет! Ты одна? А где Пол и дети? – первый меня встретил Глеб.

- Глеб, я по делу. Где все?

- Пошли!

Мы беседовали в гостиной.

- Вот и все. Богдан, ситуация критическая. Смерть Деметрия подстегнет их. Им нужна будет новая ищейка, они всю землю перевернут. И они догадываются о вас.

Конечно, о таких материях, как борьба Света и Тьмы я и не заикалась. А то тоже в шизофреники запишут. Я и сама, если честно, еще не была ни в чем уверена до конца.

- Я подозревал это! – Богдан тер переносицу. – Что ж! Думаю, пришло время!

Глеб улыбался во весь рот и сжимал кулаки. Все остальные тоже подобрались.

- Послушайте, что я придумала! – я наклонила голову и понизила голос.

Все придвинулись ко мне. Заговорщики, блин! Сейчас «Вихри враждебные» запоем!

***

Рената Вольтури ничего не поняла, когда привычные стены ее комнаты вдруг исчезли, вокруг все замелькало, и через несколько минут она оказалась в незнакомом месте. К ней быстро подступила темная фигура, коснулась руки, и сразу отошла. Зато приблизилась другая, крепко взяла за другую руку и она не смогла прикрыться своим щитом, не смогла оттолкнуть ее.

- Рената Вольтури, у тебя больше нет дара. Для Аро ты бесполезна. Это наказание за беззаконное поведение и устроенный вами геноцид в отношении вашего народа, не приемлющего вашей политики. Сегодня диктатура Вольтури кончится. Ты перестала быть одаренной, ибо талант дается для благих дел, а ты использовала свой во зло. Если наберешься смелости, возвращайся к своей… семье. Не знаю, как встретят тебя твои «родственники».

Даже в устной речи Богдана слышались жирные кавычки вокруг слова «родственники». Они были чем угодно, но только не семьей.

Издав полувой-полувсхлип, Рената ринулась к выходу из пещеры. Для совершения правосудия мы выбрали ЮАР, а конкретнее – выработанные, а потому пустующие, алмазные копи. Ведь среди подсудимых не было суперскоростных вампиров, а мы должны были успеть перетаскать сюда всех обладателей самых отвратительных способностей.

- Теперь Челси? – уточнила я.

Богдан кивнул. Я улетела.

С каждым из них повторялась подобная церемония. Челси, Джейн, Алек… Когда я притащила Аро, тот разорялся до последнего. Обвинял Богдана в том, что тот хочет узурпировать власть, орал, чтобы вышел Карлайл, он был уверен, что без него не обошлось. Но все это его не спасло. Лишенный дара, он убежал, визжа, что все равно добьется своего. Такой смешной! Богдан говорил потом, что его так и надирало подтвердить его подозрения и объявить себя главой клана.

Конечно, мы все обговаривали заранее. После Южной Африки мы отправились в Европу. Я с Соланж и Кевином, Ирина с Глебом должны были отправиться своим обычным методом, то есть, затрачивая на путь минимум времени, а потом начать подготовительную диверсионную работу в Вальтерре. Первоначальной целью для меня являлся Стратег. Пол и остальные Бельские должны были долететь до Туниса, а оттуда до Рима, расписания уже были изучены, составлен наиболее оптимальный план пересадок.

Пол волновался. Его не радовала идея, что мы с детьми будем болтаться во вражеском логове без его присмотра. Прощаясь, он крепко обнял меня, дав почувствовать дрожь большого сильного тела.

- Умоляю, только береги себя! – он обхватил мое лицо ладонями и жадно вцепился взглядом в мои глаза. – Кевин…

- Обещаю, отец, я присмотрю за ними обеими.

- Только на это я и рассчитываю! – Пол вздохнул. – Сами они совершенно забывают об осторожности.

Он наклонил голову и поцеловал меня. Я вдруг вцепилась пальцами в его волосы, прижимаясь как можно плотнее к родным губам.

- Люблю… тебя… люблю… - шептала я между поцелуями.

Все только ради тебя, любимый, только ради тебя.

В Вальтерре, честно выдержав сутки, мы с Кевином предприняли вылазку.

Во дворце стояла недобрая тишина. Мы встретили всего несколько вампиров, которые настороженно крались по коридорам, прижимаясь к стенам. Я шла прямо в западное крыло.

Когда, повинуясь нажатому мной камню, тяжелая дверь начала открываться, я пульсировала напротив нее. В бункере никого вроде не было. По крайней мере, через открытую дверь я не заметила фигуры вампира, склонившегося над своими зловещими разработками. Я замешкалась перед проходом, а Кевин вдруг ломанулся внутрь. И тут же покатился кубарем по полу, а на него уже летел обитатель тайной комнаты с оскаленной пастью. Но не успел он и прикоснуться к сыну, как я уже обхватила его своим привычным захватом. Однако вампир оказался опытным, он сумел выскользнуть из моих рук, снова кинулся на Кевина, но тот уже был готов. Тренировки с Глебом и Игорем не прошли даром. Четкие отточенные движения сына говорили о его немалом опыте. Они дрались бы еще долго, если бы Кевин, окончательно озверев, не бросился на Стратега с какой-то утроенной силой, после чего я увидела голову с легкой проседью, летящую по вытянутой дуге, а потом услышала стук падающих на пол частей тела. Я подняла глаза на сына.

Он стоял, все еще в боевой позиции, будто сам не верил, что только что совершил. Потом с какой-то горечью оглядел останки и посмотрел на меня.

- Прости! Я знаю, ты не хотела… Но я…

- Ты не виноват! Нет, Кев, не виноват! – я подошла к нему и провела пальцами по щеке. – Он сам напал, первый. Ты даже понять ничего не успел. Не мы напали первые! – убеждала я сына.

Конечно, я жутко злилась, но только на себя. Ведь это я с самого начала убеждала всех не прибегать к насилию и убийствам, а теперь вот допустила, чтобы мой сын…

Послышавшийся сверху шум отвлек от приступа самобичевания, и мы поспешили наверх встречать подкрепление.

Памятуя о своем обещании, я искала Кая, но мрачный вампир исчез, будто провалился. Я вовсе не собиралась убивать его, так, попугать хотела, но найти так и не смогла. Ничего, будет времени побольше, я до него еще доберусь.

Когда перестали действовать чары Челси, многие из Вольтури почувствовали себя, мягко говоря, обманутыми. Долгое время насаждаемое чувство единения моментально преобразовалось в резкое отторжение. Вампиры были растеряны, раздавлены, оскорблены. Многие требовали головы Аро и Кая. Почему-то Маркуса никто не обвинял. Богдан тайно встретился с ним и побеседовал. Конечно, Маркус знал о планах Аро. Но был меньшим из зол, к тому же Стратег канул в небытие.

Через некоторое время в замке установилось некое подобие порядка. Многие члены клана не захотели покидать Вальтерру, им больше некуда было идти. Даже Рената решила остаться. А вот Джейн и Алек так и не появились. Не знаю, но лично я зла на них не держала. Маркус поговорил с оставшимися, пообещал, что полностью сменит царившие здесь ранее порядки, Макар немного помог ему, успокоив разволновавшихся вампиров.

Мы уже начали подумывать о возвращении. Ведь в самом деле, никто из нас не хотел узурпировать власть.

Собравшись в большом зале для аудиенций, я с детьми, Богдан, Глеб и Ирина обсуждали последние вопросы, как вдруг я заметила что-то странное. Все окружающие меня вампиры вдруг как-то застыли, более того, они плотно прижали руки к бокам, сдвинули ноги одна к другой и стояли так, бешено вращая глазами. Я ошеломленно оглянулась, и увидела только что вошедшего в зал Феликса, а за ним высокого и очень красивого блондина. Тот пристально оглядывал всех.

И как же я забыла про Феликса! У него не было дара, он просто обладал огромной силой, поэтому и был палачом Вольтури. Кто же это с ним? Неужели…

Да, я вспомнила его. Парень был французом, обращен лет за десять до меня, звали его Анри Мерсо и он был Пауком. Он мог выпускать из себя нити энергии, опутывающие любой объект как паутина, обездвиживающие. И на меня он не действовал.

- Неужели ты думала, что будет легко! – ухмыляясь, спросил меня Феликс.

- Да, в самом деле думала, - ответила я. – Феликс, все кончено…

- Ничего не кончено, пока я стою тут и держу вас всех… ну, кроме тебя.

- Вот именно, пока ты тут стоишь! – я даже не заметила, как вошел Пол, остальные Бельские и несколько Вольтури.

- Ты! – яростно воскликнул Феликс, увидев Пола.

Они что, встречались?

- Как пальчики, не чешутся? – ехидно поинтересовался Пол.

Да что за… Какие пальчики?... И тут я увидела, что на левой руке Феликса не хватает трех пальцев.

Остальные вошедшие тоже начали застывать, и я поняла, что медлить больше нельзя.

- Анри, не нужно! – заговорила я по-французски. – Все кончено, на самом деле! Как раньше больше не будет, ваши правители ушли, многие лишены талантов.

- Не слушай ее! Она врет! – не унимался Феликс.

- Ну, ладно, я пыталась предупредить! – печально прошептала я.

Я уже заметила, что спеленатые паучьими тенетами вампиры находятся в здравом уме, только не могут двигаться и говорить. Глеб бешено вращал глазами, потому что Феликс уже увидел Ирину и предвкушающе щурился.

Я ушла в пульсацию, подхватила Кевина и внезапно материализовалась за спиной Паука. Потом подняла руку сына, положила ее на шею Анри и поспешно отошла. В ту же секунду все вампиры, ранее стоявшие замерев, будто на самом деле в каких-то коконах, задвигались, словно получили команду «Вольно!». А Глеб уже летел на Феликса.

Несмотря на то, что Глеб обладал даром самого сильного вампира, Феликс мало ему уступал. Это была реально мощная схватка, остальные испуганно прижались к стенам, боясь попасть под раздачу. Ирина замерла рядом со мной и широко раскрытыми от страха глазами смотрела на поединок.

Долгое время нельзя было даже предположить, кто одержит верх, силы противников оказались равны, потом Феликс решил сыграть нечестно. Отшвырнув Глеба, он ринулся не за ним, а к Ирине. Не знаю, что он хотел сделать, убить ее или использовать как заложника, но…

Я услышала тонкий визг, и внезапно широкий луч белого пламени уткнулся прямо в огромную фигуру нападавшего вампира. Мы с Ириной невольно зажмурились, нас слегка опалило, после чего, открыв глаза, я увидела присевшую на корточки Соланж. Девочка опустила голову и плотно прижала ладони к глазам. На том месте, где я в последний раз видела Феликса, лежала небольшая горстка серебристого пепла.

Ко мне уже несся Пол.

- Как ты, в порядке? – он ощупывал меня, а рядом Глеб так же ощупывал Ирину.

- Нам надо поговорить! – намекнула я.

Пол поморщился.

- Мы встретились в Бразилии. Помнишь, ты ушмыгнула в Колумбию на охоту, я охотился в заповеднике на Амазонке. Ну, и он расспрашивал, откуда я тут. Я наплел, что с несколькими волками ушел сюда жить, слово за слово, мы подрались. Ничего страшного! – расширив глаза, быстро заговорил он, увидев мой шок. – Он мне слегка ребра помял, но все зажило к твоему возвращению. А я отхватил ему три пальца. Ну, он подумал, что сейчас ко мне на подмогу придут волки и сбежал. Я думал, как тебе рассказать, но ты вернулась из Картахены, увидев Деметрия, мы сорвались с места ну и… я решил тебя не волновать…

Он замолчал, вопросительно глядя в мои глаза. Я не могла на него сердиться. К тому же, у меня тоже были от него секреты, и уж их-то я не собиралась ему открывать. Боюсь, они не только взволнуют его, но и сведут с ума.

Наверное, я все-таки не такая хорошая, как уверял меня Неф, во всяком случае, мне не было жалко этого палача Феликса. И дочь пошла в меня. Она довольно быстро отошла от шока в этот раз, по крайней мере, о сожженных деревьях она сокрушалась и то сильнее. А я ее не осуждала.

Пол говорил мне потом, что в эти дни я напоминала ангела мщения, такая же гневная и прекрасная.

- Все для тебя, любимый! – улыбнулась я. – Сколько можно, в конце концов, ты наверняка соскучился по Форксу и Ла-Пуш.

Он был уверен, что это шутка, и я не разубеждала его. Но на самом деле я говорила совершенно серьезно. Все это только для него. Сама я бы могла вечность прятаться, чем бы там Деметрий меня не пугал. И только постоянная угроза потерять его, наконец, вынудила к решительным действиям.

- Это точно, только что-то ты долго собиралась, целых семьдесят лет!

- Ну, зато быстро управилась.

Но мы не поехали сразу в Форкс. Глупо, конечно, но я испугалась. Я так долго берегла их, так долго заставляла себя даже не мечтать о встрече, что сейчас не могла уговорить себя искать их.

Вряд ли они в Форксе. В последнее время, когда Вольтури совсем распоясались, многие нормальные семьи, особенно вегетарианцы, ушли в глухое подполье. Наверняка, Элис знает о том, что произошло в Вальтерре, но меня и Пола она видеть не могла, Бельских за щитом Любавы тоже, Кевина и Соланж она не знала.

Сейчас мне хотелось просто отдохнуть от постоянного преследования, пожить в свое удовольствие со своей семьей.

Ирина спешила повидаться с сестрами в Денали. Бельские спешили домой в тайгу. Как там вервольфы, не успели еще сильно расплодиться? Все надо держать под контролем.

В Вальтерре остались немногие. Лишенные талантов, они мало чего могли. Маркус вызвался присмотреть за оставшимися, и Богдан поверил ему. Но обещал приглядывать. Я тоже обещала.

Теперь, когда они знали, кто я, это прозвучало, как угроза. Они понимали, что я смогу проникнуть куда угодно, узнать все, а они даже не заметят. Я одна стала целой системой сдержек и противовесов, контролирующей равновесие сил вампирского общества. И пусть все знают – я наготове.

Семья

Как-то я отвыкла от этого. Но… а, черт побери, почему бы и нет! В конце концов, я сразу в старшем классе, это Кевину и Соланж два года мучиться. Сол, вообще-то, можно и три, но, думаю, жестоко оставлять ее одну, хотя это и третий ее предвыпускной класс.

Ступая по широким коридорам средней школы города Форкс штата Вашингтон, я поняла, что соскучилась. И дело даже не в этих самых коридорах или аудиториях, которые я посещала всего три месяца, и не в учениках, которые за семьдесят лет конечно неоднократно сменились. Я соскучилась по самой идее, учеба в школе, потом колледж или университет, а потом перед тобой теоретически открыты все пути. Я лишилась этого за те три месяца. Но… настало время, и я перестала об этом жалеть. При всей своей неспокойной жизни (мягко сказано, говорит мой муж), я смогла не меньше десяти раз закончить школу, получить семь профессорских степеней. Интересы мои были разносторонними: экономика, юриспруденция, искусствоведение, архитектура, история религии, философия и даже ветеринария. То-то бы Эммет поржал.

Эммет… я не видела их все те же семьдесят лет. И только наши постоянно увеличивающиеся счета напоминали о главной забаве этой семьи – игре на валютной и фондовой биржах. А ведь познакомилась с ними все тут же, в этой самой школе, в этой самой столо…

Их было семеро, они сидели за столиком в таком знакомом мне углу, перед подносами, полными еды, но не ели и не разговаривали. Они смотрели в разные стороны, но будто не видели окружавших их школьников, как и те неосознанно старались обходить их стороной. Они все казались членами одной семьи, будучи настолько разными внешне, потому что объединявшая их бледность и синяки под глазами сразу позволяли догадаться – они – особая каста, не такие, как все.

Я застыла дура-дурой посередине столовой, пока они не заметили – даже не меня – а моих приемных детей, по легенде моих младших брата и сестру, которые жили со мной и нашим родственником Полом. Они насторожились и вот уже все головы подняты, семь пар глаз буравят чужаков и медленно обалдевают, взгляды расфокусируются прямо на моих глазах, потому что даже быстрым вампирским умам требуются долгие секунды, чтобы осознать мой очередной выкрутас. Вампирским? Да я слышу как минимум одно сердце за тем столом. Неужели эта юная красавица с жемчужной кожей, бронзовыми кудрями до поясницы и невероятно знакомыми глазами, неужели это… Я бы и за двести лет не забыла ритм этого сердца.

Кевин и Сол тем временем напряглись по бокам от меня, но помнят, где они находятся. Они уже видят вегетарианские глаза, но все еще не уверены, хотя сотни тысяч раз слышали от меня о моей дорогой семье, которую я все эти годы оберегала.

Я, между тем, круто развернулась и пошла к выходу, все еще не уверенная в том, что наша беседка стоит на месте. Выйдя в коридор, я заметила, что он пуст, быстро обхватила детей обеими руками и запульсировала. Эта беседка нравилась нам тем, что она не только располагалась рядом с лесом, на нее выходила только глухая стена спортзала и бассейна, и если кто-то и хотел пройти мимо нее, мы всегда чувствовали это заранее. И она как штык стояла на месте.

Я остановилась и отпустила детей.

- Мам… то есть Вик, это они? – голос дочери дрожал. – Это правда они?

- Неужели мы увидим легендарных Калленов? – голос Кевина ощутимо подрагивал.

Я кивнула, с гордостью глядя на своих детей. Золотоглазые красавцы, прекрасно воспитанные, одаренные. У меня все получилось. Мне было чем гордиться и не стыдно предстать перед моей первой семьей с таким пополнением.

Они не замедлили появиться. Первым был, конечно, Эдвард. Он подскочил и схватил меня крепко-крепко, я повисла в его руках. Я и забыла, какой он высоченный. После чего меня начали выдирать еще более сильные руки. Эммет, брат, я ведь только его вспоминала! Следующей была Элис, но к ней пришлось наклоняться мне самой. После меня молча обхватила Розали. Джаспер не давил меня так, будто хотел прикончить, просто покружил, насколько позволяло место, потом поставил на землю и поцеловал руку. Настоящий южный джентльмен.

А потом мой нос окунулся в невероятной сочетание ванили, свежайшей сдобы и французских духов, которые продают по тысяче евро за унцию. Ренесми, моя дорогая Несси сжимала меня и всхлипывала, и только эти звуки нарушали тишину. А потом я подняла глаза и встретилась взглядом с той, по кому я скучала больше всего, если это было возможно. Элис всегда была моей лучшей подругой, но только Белла была дорога как сестра, с которой мы будто на самом деле появились из одной утробы и всю жизнь росли вместе.

Мы не кинулись навстречу, сшибаясь телами, не начали сжимать друг друга в костедробильных объятиях, мы просто шагнули и соприкоснулись лбами, совсем как мы с Полом через стекло соприкасались руками в период привыкания. И снова полная тишина. Почти.

- Ну вот, теперь видно, кто был для тебя лучшей подругой! А то Элис, ты лучшая, ты такая самая! А сама налево!

Звонкое сопрано разносится, наконец, по школьному двору, раскалывая неистовую тишину. Я расхохоталась, Белла вторила мне. Доли секунды – и хохочут все вампиры и полу-вампир. Я скосила глаза и увидела, что мои дети тоже хихикают, жадно разглядывая Калленов.

- Дорогая, ты лучшая Элис среди Калленов, а это лучшая Белла.

- Ты всегда умела отмазываться! – обреченно проговорила Элис.

- Вик, не поверишь, но сегодня мы впервые т а к смеялись за все время с того момента, как вы ушли!

- Прости, Эм, так вышло! У нас тоже поводов было маловато.

- Знаю, сестра! Знаю…

Тут я опомнилась.

- Семья, представляю вам новых членов, - я притянула к себе детей, - это наши с Полом приемные дети: мисс Соланж Эльвада и Кевин К. Эльвада.

- А «К» - это что? – спросил Эммет.

- Кальмар! – проворчал Кевин.

Мы с ним прыснули. У вампиров память отменная, через мгновенье снова ржали все, даже Несси. Я вспомнила, что сама неоднократно рассказывала ей эту историю.

- Толькооо… не… говори… что…ты… назвала… его, - захлебывался Эммет, с трудом выталкивая слова, - в честь…

Он упал на землю и забился в конвульсиях. Хорошо, что он вампир, а то бы помер от разрыва сердца.

- Эммет, встань с пола, я тебя умоляю! – попросила я. – Ты сейчас лопнешь! Кевин, кончай прикалывать родственников. «К» - это всего лишь Кристофер.

- Мам, ну чего ты, весь кайф обломала! – смеясь, попенял мне сын.

- Вика, так странно слышать, как тебе говорят «мам»! – восхитилась Белла.

- Не страннее, чем тебе, юная моя! – ответила я.

Тут терпкий мускусный запах достиг моего носа, слегка опалил горло, как благородный «Бурбон». Все не успели опомниться, как горячие сильные руки развернули меня, как пушинку, прижали к такой же горячей груди. Я знала, что это не муж, но ощущения были весьма схожими.

- Сестренка! – прохрипел знакомый голос.

Я сцепила руки на его спине.

- Джейк, брат! Господи, ты…

Он напрягся. Как и все Каллены. Да они же не знают!

- Не трясись, Джейк, я уже семь десятков, как не новорожденная. У меня даже дети уже не новорожденные!

- Дети? – он снова застыл, отставив меня на вытянутых руках. – Ну, так представь племянникам дядю Джейка.

- Ребята, это Джейкоб, мой брат, оборотень. Джейк, это Соланж и Кевин.

Он тоже бурно отреагировал на имя моего сына. С уважением оглядел его мощную фигуру.

- Если бы ты не пах, как чистый вампир, натурально принял бы тебя за сына старины Пола.

Кевин старался виду не показывать, но его очень порадовала похвала Джейка – парень обожал отца.

- А дочь – вылитая ты, сестренка! Может, ты правда ее родила?

- Почти, - сказала я, обняв Сол за плечи.

Дочурка обхватила меня за талию. Калены умилялись на нашу идиллию. А мне захотелось выкинуть чего-то такого. Чтобы как раньше…

Подставился Джейк.

- А где, собственно, ваш папаша? Где отирается?

- А ты не знаешь? – обернулась я к нему, широко раскрыв глаза. – Мы развелись лет тридцать назад, и он уехал со стриптизершей из Лас-Вегаса!

История, выдуманная на ходу, повергла всех в шок, а Сол и Кевин закатили глаза. Даааа, с такой мамашей! Как они выжили?

Увидев, что офигевание достигает критической точки, я сдалась.

- Да брешу я, брешу! Задержался с багажом в Рейкьявике, мы последние три года жили там.

- Мы думали, вы сразу приедете, - успокоился, наконец, Эммет, - ну, как только Вольтури – того.

- Вы нас ждали? – я была в этом не уверена, однако надежда не умирала.

- Я ее сейчас прикончу! - доверительно сказал Джейкоб Белле.

Только сейчас я заметила, что он нежно обнимает Несси, а она периодически утыкается лбом в его плечо.

- Ну, ладно, ладно, была не права, признаю, прошу прощения! Знала бы, давно Вольтури скинула и вернулась!

- Скинула Вольтури? Погоди, - Эдвард недоуменно тряс головой, - мы думали, это члены клана подняли мятеж.

- Ага, после того, как мы нейтрализовали Челси и Джейн с Алеком. Деметрий сгинул в Маданге, он нас чуть не достал, после этого я сказала – или они, или я! Ну вот и… получилось то, что видите.

- Давно бы так! – Эммет аж трясся. – Я только одного не понимаю, почему нас не позвала, вот была бы потеха!

- Пойми, Эм, я не хотела их уничтожать. Я вела партизанскую войну, как в прошлый раз…

Я осеклась. Не хотела же им напоминать тот единственный раз, когда они не поверили мне! Ну кто тянул за язык!

Элис сразу поникла. Я шагнула к ней и ободряюще пожала руку.

- Семьдесят лет прошло, а все будто вчера, - прошептала она. – Вечность не прощу себе!

- Тогда придется тебя прибить, чтоб не мучилась!

Джаспер прижал ее к себе покрепче.

- А как вы нейтрализовали Челси и остальных? – Эдвард всегда Эдвард.

Я, конечно, не собиралась присваивать себе все лавры, но о Бельских, думаю, расскажу в другом месте.

- Неужели ты думаешь, что у такой талантливой матери простые дети, - с гордостью сказала я, - при помощи их талантов, конечно!

Все с любопытством посмотрели на них. Соланж смущенно спряталась за мою спину, Кевин застенчиво заковырял ножкой землю. Видеть молодого гиганта почти залившимся девичьим румянцем было, мягко говоря, необычно.

- Сынок мой умеет забирать дар. Пользоваться забранным, правда, не может, но запереть в себе накрепко – пожалуйста. Он обессилил этих маньяков и садистов, а, да, еще Ренату с ее щитом для Аро. Видели бы вы Джейн, - хохотала я, - она надувалась так, будто хотела снести яйцо не меньше страусиного, но в конвульсиях никто не падал, после чего упала сама. Рената впала в ступор, реально, думала, она рассыплется песком, но потом ничего, отошла. А Алек… не знаю, я лично увидела облегчение на его лице. Будто он обрадовался, что теперь не будет нужен триаде, и они отпустят его. А Соланж… - я гордо смотрела на дочь, а потом перевела взгляд на Беллу, - помнишь, Беллз, наш самый первый человеческий разговор о вампирах? Ты мне про таланты, а я – они что, мечут глазами молнии? А ты – наверное, и такие есть! Теперь я точно знаю – есть. Это моя дочь. Она в качестве наглядной демонстрации спалила Феликса, этого садиста! Но после того, что сделал Деметрий…

Я зарычала. Никогда этого не забуду! Сол и Кевин помрачнели.

- Что случилось? – тихо спросил Джейк.

А я не могла говорить, горло сжал спазм.

- Деметрий почти порвал папу! – прошептала Сол из-за моего плеча. – Именно после этого мой дар проявился. Я вспомнила и…

- Дети любят Пола, просто обожают! Гораздо больше, чем меня!

- Не глупи, мам, - пробормотал Кевин. – Просто с тобой прикольно хулиганить, а папа на тебя положительно влияет. С ним спокойно.

- С Полом спокойно? – поразился Джейк. – Да мы с ним каждый день дрались. Да ему палец покажи, а он уже в бутылку лезет!

- Вы говорите о папе Поле? О Поле Эльвада? – Кевин недоверчиво смотрел на оборотня.

- Ну, да! Он у нас один такой!

- Неее, папа не такой, - парень недоверчиво качал головой, - он образец спокойствия и хладнокровия для нас.

- Именно так и должен говорить любящий и уважающий сын! – пророкотал любимый голос.

Господи, и как я его не заметила! Я резко развернулась и упала в горячие объятия. Мягкие губы тут же нашли мои, я чуть не задохнулась от его дурманящего аромата, потом вспомнила, что дышать вампиру не обязательно и с новой силой задвигала губами и языком. Я вжималась в его широкую грудь, а его сильные руки как стальные оковы стиснули мои плечи. Я осторожно прихватила зубами его нижнюю губу, в ушах звучал стук его сердца. И только когда я услышала несколько легких смешков вокруг, слегка опомнилась и, с трудом оторвав от него свои губы, спрятала лицо в воротник его куртки.

- Джейк, брат! – воскликнул Пол. – Несси, какая ты взрослая и красивая!

Пока вампиры здоровались с Полом, я не отпускала его, в полной мере наслаждаясь ароматом. Я же три долгие ночи, не считая перелетов, провела одна!

- Мам, ты подаешь плохой пример детям! – пробормотал Кевин.

- Сын, твоя мама настолько идеальна, что один недостаток может себе позволить! – голос Пола притворно строг.

Потом он прыснул, Кевин тоже смеялся.

Я, наконец, заставила себя от него отлепиться. Оглядев всех, я попыталась представить, что не было этих семидесяти лет, что я еще человек и в первый раз заканчиваю школу, что вампиризм сниться мне только в страшных снах, а Пол не стал еще смыслом моей жизни. Нет, не могу этого представить. И дело не только в стоящих рядом доказательствах – Несси, Сол, Кевин. Я теперь никогда не смогу представить себя отдельно от мужа. Никогда. Вечность вместе.

- Поразительно, они тоже как мы – будто вчера признались друг другу в любви! – проворковала Элис.

- Ребят, а вы чего здесь стоите? – спросил Пол.

- У нас перемена! – пробасил Эммет.

- Вообще-то уже четыре часа, занятия давно кончились!

Мы недоуменно огляделись. Вот это да! Так забыться! Просто подходи и бери тепленькими! Вообще-то, кому брать-то? Это нас разгром Вольтури расслабил. Посмеиваясь, мы шли к стоянке. Так и есть, только наши машины и раритетный «Хаммер» Пола. Его матовое покрытие «фантом» загадочно лоснилось, а начищенные стальные диски-звезды вызывающе блестели.

Мы погрузились в машины и поехали к Калленам.

Нет, я никак не могла привыкнуть к этому. Увидеть школу Форкса, совсем не изменившуюся за эти десятилетия – это одно. И вот теперь дом Калленов. Будто и правда не было этих лет… Только деревья выше, чем я помню. Над крышей реет флажок. Наверняка теперь он вообще никогда не опускается, ведь здесь живет Джейк.

- Мы ждали тебя в любой момент, - пояснила Белла, заметив мой взгляд, - хотели быть готовыми.

Теперь я была уверена, что нас и правда ждали.

Навстречу нам по широкой лестнице спускались Карлайл и Эсми. Так и хотелось воскликнуть «А вы совсем не изменились!». Ладно, не настолько я тупая!

Карлайл сжал мои плечи, держа на вытянутых руках, долго разглядывал. Потом прижал к груди.

- Здравствуй, дочь! Добро пожаловать домой.

Вот так. Домой. В этом весь Карлайл – он всегда найдет самые нужные слова, именно те, которые хочется слышать в данный момент. А я еще переживала, как они меня встретят! Вот глупая.

Рассказов хватило надолго. Наши путешествия, встреча с Бельскими, спасение Ирины… Я утаила только свою страшную сожительницу, ничего не рассказав о Тьме. О чем семья не знает, о том не беспокоится. А уж исключить любую возможность ее появления – моя забота. И не обязательно звонить об этом на весь свет.

- У нас есть для тебя сюрприз! – сказал мне Эдвард.

Неужели он за семьдесят лет забыл, как я «люблю» сюрпризы!

- Не хмурься! Этот тебе понравится. Пошли.

Мы с ним вышли из дома и направились вдоль берега вверх по течению реки. Пол с Джейком ушли в резервацию, Кевин и Эммет где-то мерялись силами, Карлайл показывал Соланж свою библиотеку. Дети очень органично вошли в семью. Эсми хлопотала между нами всеми, и ее совсем не тяготило увеличившееся количество домочадцев. Хотя, с жильем надо что-то придумать, сейчас мы кантовались в гостинице, а заставить себя посмотреть, что стало с моим домом, приобретенным у Мардж, я не могла, как ни старалась. Я боялась обнаружить, что он совсем не такой, каким я помнила его. Эти воспоминания не раз спасали мой рассудок от помутнения, и я...

Он совсем не изменился. Так же окружен лесом, только теперь более густым. Остался точно таким же, как снаружи, так и внутри, я увидела это, когда Эдвард буквально внес меня за двери из толстого мутного стекла. Холл, лестница. Только нет прозрачной стены перед ней.

- Мы подумали, что не всегда же ты будешь так на него реагировать, поэтому в ней нет надобности…

- Эдвард, но как…

Я неверяще смотрела на него. Как это…

- Я же пообещал тебе в письме позаботиться о доме. Вот и… Место тут укромное. Тебе нравится? – забеспокоился он.

- Эдвард… Прости меня!

- За что? – изумился он.

- Я… я не доверяла вам. Я боялась, что вы забыли меня за эти годы. Но…

Эдвард насмешливо смотрел на меня.

- Помнишь, что я сказал тебе однажды? Даже если ты будешь теперь творить одни только пакости, я не перестану боготворить тебя! Ну разве можно забыть того, кого боготворишь? Глупая младшая сестренка!

- Спасибо, старший брат!

Теперь я действительно дома.

***

Я уже разложила учебники, приготовившись к очередному уроку тригонометрии, когда телефон едва заметно дрогнул. Через секунду я уже читала сообщение от Элис.

«Срочно лети к детям». Я тут же отпросилась у учителя. Лети – это значит, я должна тайно присутствовать на уроке Кевина и Сол, кажется, на литературе. Почти в то же мгновение я оказалась там. И весьма вовремя.

Преподаватель еще не пришел. Я дала понять детям, что стою рядом. Вот открылась дверь, вошел мистер Говер, а за ним…

Я еще пребывала в состоянии шока, когда мистер Говер заговорил:

- Класс, представляю вам новеньких. Это Джейн и Алек Вальт. Откуда вы переехали, ребята?

- Мы некоторое время жили в Италии со своими опекунами, а сейчас приехали сюда, в Форкс, к своему родственнику. Надеемся, что примут нас хорошо.

Алек пристально смотрел на Кевина и Сол. И в его взгляде я увидела… что это? Мольба?! Джейн опустила глаза в пол.

Все это я рассмотрела только через пару мгновений, когда все же немного оклемалась от шока. Джейн и Алек Вольтури, «дьявольские близнецы», здесь, в Форксе?! Да что за…

Кевин оскалился и слегка пригнулся, Сол прищурила глаза. Они больше не были беззащитными.

И тут Джейн подняла взгляд. И я задохнулась, потому что наконец заметила то, чего из-за шока не разглядела сначала у Алека. Глаза. Их золотисто-топазовые глаза смотрели на нас умоляюще. Увидев реакцию Кевина, Джейн неуловимо качнулась к брату. Они боялись нас. Конечно, лишенные своих ужасных талантов, они стали как никогда уязвимы. А потом я подумала вот о чем. Скольким вампирам пришлось натерпеться от этой двойни? Алек ладно, он просто лишал свои жертвы чувств. А вот Джейн… она их пытала. И не только чужих, практически все Вольтури, кроме триады, хоть раз, но испытывали на себе волны боли, насылаемые ей. И, когда мы уходили из Вальтерры, я даже не подумала о том, что могли бы сделать с ней обиженные.

Понимание этого наполнило меня стыдом. И жалостью. Я никогда не была мстительной, а дружба с Беллой укрепила во мне чувство сострадания. Появление этой парочки было неожиданным, но они пришли открыто. К кому они приехали? Им некуда было податься, и я не могла представить, где они скрывались эти пять лет после переворота у Вольтури. И здесь у них никого не было, кроме…

Я метнулась в коридор, постучала в дверь, услышав разрешение войти, открыла ее.

- О, мистер Говер, ребята уже тут! Извините, я просто хотела убедиться, они ведь новички.

- Мисс Эльвада? Так они приехали к вам?

- Да, это племянники мистера Эльвада, дети его покойной сестры!

Да простит меня несуществующая сестра Пола, за то что я обозвала ее покойной!

- Ну, что ж, это хорошо, что у вас здесь родственники, - обратился учитель к близнецам.

Я глянула на своих детей. Только мне были заметны их отвешенные челюсти. А глаза обоих близнецов смотрели на меня с такой горячей благодарностью! Даже Джейн, я раньше и не знала, что ей знакомо это чувство!

- Увидимся на ланче, ребята! – бросила я всей своей семье.

Надо Пола предупредить о новых родственниках. Как бы его кондрашка не хватила от радости!

Эпилог

- Темный шоколад, - сказала я.

- Что? – Пол непонимающе глянул на меня, но действий своих не прервал.

Очень приятных действий, я бы сказала.

Вот уже почти сутки мы здесь, на укромной поляне в самой непроходимой части амазонской сельвы. Ветви и стволы деревьев, перевитые лианами, нависают над нами шатром, прекрасные орхидеи – украшение джунглей – источают приятный аромат.

- Темный шоколад, говорю! Ты пахнешь для меня темным шоколадом.

- С чего такие откровения?

- Ну, ты же говорил, что я пахну жасмином. Вот я и отвечаю.

- Ага, через столько десятилетий!

- Да все случая не представлялось. То одно, то другое… Сам знаешь.

Он губами вел дорожку по моему животу. Судороги удовольствия сводили тело, мозги плавились и стекали патокой в пятки, в животе горел огонь, но мне давно уже не было нужно, чтобы меня приводили в такое состояние только лишь ради возможности дышать рядом с ним. Теперь занятия любовью были лишь средством выразить друг другу свои чувства, никаких двойных причин. Будь моя воля, мы не ушли бы отсюда ближайшие пару лет. А то и пару десятков лет.

- Разве почтенные замужние дамы ведут себя подобным образом? – его голос прерывался, а тело было неутомимо, натренированное долгими упорными упражнениями.

- Это я-то почтенная? Не смешшшшшши! – прошипела я в его шею, вызвав немедленную бурную реакцию.

Странное я все-таки существо. То, что проделывал со мной муж, кого другого уже давно заставило бы отключиться, но какая-то часть сознания вдруг выдала довольно-таки связные мысли.

Моя любовь к нему никогда не перестанет совершенствоваться, возликовала я вдруг. Ведь каждый раз, анализируя свои чувства, я уверена, что он достоин в тысячу раз большей любви. Как бы сильно я его не любила, всегда в тысячу раз больше. Всегда! Не знаю, добьюсь ли я этого результата, но, уверена, самым приятным будет путь к его достижению. И что бы нас ни ждало впереди, я спокойно смотрю туда. Ведь мы очень гармоничная пара – я гарантия его вечной жизни, он – моя защита от всего, в том числе и от себя самой.

***

Мы с Ириной сидим по-турецки друг напротив друга на зеленой траве, а сбоку всего в трех шагах – обрыв, и дна его не видно в белом, клубящемся над текущей далеко внизу речкой тумане. Нас окружает совершенно дикая природа Новой Зеландии.

- Ты не сказала ему?

- Никому я не сказала. Ты что, хочешь паники? Разрешите представиться, я та, кто может всех погубить!

- Да вряд ли уже.

- Хочешь проверить? Я – не хочу! Итак уже два барьера…

- Глупости все это! Ничего не будет, уверена.

- Ты мне вот что скажи – когда ты узнала? Ну, что в тебе живет Свет?

- Когда сбежала со своей казни. Принеслась в ту пещеру, там он и заговорил. Думала, с ума сошла. Потом привыкла.

- Я ничего не понимаю. Ты мне говорила, что у тебя не редкая способность. Но, по-моему, ты только один Свет уже за много тысячелетий.

- Свет скромен. Это Тьма кричит о себе на всех углах.

- Это я-то кричу?!

- Ты не Тьма, а только Тень. И признайся хоть себе, выпендриваться ты любишь!

- Я?!

Глубина моего возмущения не имела предела. Но Ирина молча смотрела на меня, слегка наклонив голову к левому плечу. И я сломалась.

- Ну, ладно, ладно! Иногда, крайне редко, бывает и… Очень, очень редко! Время от времени…

Ирина рассмеялась. Через некоторое время я тоже. Да уж, я могла врать даже себе, но не ей.

- Скажи, когда рухнул первый барьер, это ты вытащила меня? Я слышала твой голос, ты говорила со мной, повторяла, что без света нет тени. Я тогда… то есть она, она, Тьма, очень хотела уничтожить Свет. А ты напомнила и… Ух, как она разозлилась! А я подумала, что Тени-то без Света нет, а вот Свету без Тени…

- Без Тени Свет одинок. Зачем нужен один Свет? Ведь у него никогда не было намерения уничтожить Тьму. Он сохраняет равновесие, а это такое состояние, когда противоположности удерживают баланс, когда чаши весов замирают друг напротив друга. Тьма против весов, баланса, ее не устраивает равновесие. Ей нужно все, без остатка. И в этом ее слабость.

Слова о равновесии напомнили мне некоторые мои давнишние размышления. О том, чем я заслужила Пола. Неужели он является всего лишь неким поощрением, сладкой конфетой, которая должна смягчить горький вкус моего предназначения? Неужели все вампиры награждены такими сильными чувствами только потому, что на самом деле цель их существования неопределенна, туманна, и в любую минуту может стать совершенно чудовищной? Я предпочитала думать, что это не так. Очень тяжело ощущать себя марионеткой высших сил мироздания. Хотя люди, не задумываясь, отдают свою судьбу во власть бога. Неужели это наша религия?

- Где вы теперь?

- В Португалии. А вы?

- На Камчатке. Пол сейчас вулканолог. А я при нем. Алек и Соланж в Окинаве, детка там так развернулась! Думаю, скоро нам не придется больше никого убивать для пропитания, ее «синтезат» заменит живую кровь. А Кевин… я сразу ему сказала, что только в припадке безумия он решил, что у них с Джейн получится. Сейчас они в Форксе, с Калленами. Может, Белла вправит ей мозги? Странно, никогда не думала, что сын у меня мазохист!

- А может, именно это его заводит?

- Ага, а ее? У меня такое ощущение, что лишившись дара причинять физическую боль, она в совершенстве овладела умением оглоушивать морально.

- Ты ворчишь как вредная свекровь.

- Я?!

Она меня доведет!

- Я не… ладно, ты как всегда права. Наверное, я про любую бы подумала, что она недостаточно для него хороша.

- Только время все расставит по местам, Вика. Переживать не надо, теперь жить да жить.

- Ты права. Ведь именно этого мы хотели. Именно этого…

***

Ирина уже давно ушла, а я продолжала сидеть на том же месте. И не напрасно.

Худощавая фигура опустилась передо мной, немыслимо свив ноги.

- Ты подумал? Присоединишься к нам?

- А что, кто-то уже выучил мое имя?

- Не думаю.

- Ну, тогда я подожду еще.

- Хитрец!

- Нет, я просто тщеславный.

- Я вот чего никак не пойму, Неф… не морщись, я и не обещала выучить! Можешь ли ты сказать, почему именно я? Или ты? Почему мы?

- Тьма ищет порок. Только порочное существо без сопротивления впустит ее.

- Порок? Я порочна? Не замечала.

Я обиделась.

- Не обижайся. Именно поэтому со мной поступили более радикально, даже пол пришлось сменить. Я был отпрыском фараона, существом самым высокомерным, привыкшим считать себя богом. Это ли не порок? А ты… вспомни, в какой семье ты родилась? Ты должна была вырасти самой избалованной и взбалмошной стервой на свете. Но Свет увидел в тебе резервы добродетели и не ошибся. Ты смогла воспитать себя сама. К тому же большую часть детства, и как раз именно ту, когда устанавливается характер и формируются нравственные принципы, ты провела в России. А на ней многие зубы сломали. Возьми хотя бы этих недавних, того же Гитлера или Наполеона. Видишь, даже Тьме хизу не хватило.

Недавние? Это Наполеон-то? Хотя, этому фараону все, что произошло после Рождества Христова, кажется недавним. Он еще что-то бормотал про ливонцев и ляхов. Еще бы Золотую орду вспомнил.

- Ты не станешь ее сосудом, я уверен в этом. Свет защитил тебя. И пусть рухнуло несколько барьеров, пусть даже все падут, ты не пустишь ее. У тебя есть, за кого бороться. Ей придется поискать еще.

- Вот это меня и тревожит. Как узнать, кого бояться?

- А ты не бойся. Зачем заранее переживать? Что-нибудь придумаем.

- А вдруг он уже есть? Этот новый сосуд.

- Все равно мы узнаем, рано или поздно.

- И что, даже если узнаем? Как с ним поступить? Если худшее произойдет?

- А ты не знаешь? Тени, отвергнувшие Тьму, своих сил не теряют. Но они открыты для Света. А уж вместе мы как-нибудь ее запинаем, надо только повалить.

- Ты что, читаешь дурацкие анекдоты?

- Я их сам придумываю. Ладно, Тень. Увидимся. Учите имя.

***

В детстве я всегда думала, что вершина горы тонкая, как игла. Но вот, сижу сейчас на самой макушке Эвереста, и ничего подобного – это площадка, неровная, заснеженная, но площадка, а не острие.

Вокруг воет ветер, сыпет снег, он вьется вокруг меня, пытаясь прорваться за пределы сферы, образованной моим щитом, но это ему не удается, и, разозленный, он продолжает свои бесплотные попытки.

Я сижу на камне и пытаюсь сосредоточиться.

«Он никогда не заставлял ждать себя. Вот и сегодня пришел именно в тот момент, когда был больше всего мне нужен. Он вошел и прикрыл за собой…»

Пальцы молниеносно носятся по клавиатуре. Но я думаю не только о том, что пишу. Как все-таки уютно под этим щитом. Этот Ашши такой милый! Будь его воля, он впихнул бы в меня все таланты, какие только можно.

Ашши – это тот африканский бушмен, Проводник, которого я предупредила в свое время о происках Вольтури. Его настоящее имя никто из нас не мог выговорить физически, поэтому зовем его так. Щит, который он мне подарил, раньше принадлежал Ренате. Ашши извлек его из Кевина и направил на меня. Очень удобно от дождя и снега, не знаю, почему она его использовала так неоригинально. Когда Лукас, вампир, говорящий на всех языках мира, даже на тех, которые уже тысячи лет мертвы, перевел мне слова Ашши о подарке, я не могла представить, на что он мне. А вот, однако, пригодился.

Оказывается, среди африканцев оказался еще один одаренный. Его звали Тот-Кто-Знает. Дословно. Лукас сказал, что именно так его и зовут, и никак иначе. Тот-Кто-Знает действительно знал. Он знал все обо всех вампирах. Всю подноготную.

Увидев меня, он первым делом что-то про