Развитие средств информации в Западной Европе и США в 19 веке: от «pennypress» и «нового журнализма» до желтой журналистики

Penny-press

Новой тенденцией в развитии американской и европейской периодической печати 1830-х гг. стало освоение читательской аудитории, состоящей из беднейших слоев населения. Этот многочисленный отряд читателей, не очень грамотный, с невзыскательным вкусом, обитал в крупных городах и оставался неохваченным влиянием прессы по ряду причин. С одной стороны, газеты и журналы были недоступны таким читателям ввиду дороговизны, с другой стороны, специфическая читательская аудитория требовала особенного, более понятного ей языка журналистской продукции, а также не очень сложных для восприятия тем развлекательного и сенсационного характера.

Выпуск дешевой периодики, доступной малоимущим читателям, стал выгоден издателям в результате изобретения паровой печатной машины и удешевления типографских расходов. Появление "pennypress", то есть изданий определенной направленности, продаваемых по максимально низкой цене, стало значительным явлением в развитии журналистики и отразило общую тенденцию развития культуры в сторону массовости.

Пионером "pennypress" в американской прессе считается нью-йоркский журналист Бенджамин Дэй. 3 сентября 1833 г. Дэй приступил к изданию газеты "TheSun". Газета с девизом "Оно [солнце] светит для всех" продавалась на улицах города по самой дешевой цене — 1 цент за экземпляр. Низкая цена привлекла читателей, и через четыре месяца ежедневный тираж "TheSun" вырос до 5000 экз. Через два года Дэй поднял тираж до 15000 экз.

Подача материала в "TheSun" отличалась сенсационностью, в ней публиковались истории о преступлениях и скандалах, а когда подобных материалов не хватало, газета не считала зазорным мистифицировать читателя. Классическим примером мистификации стала появившаяся в 1835 г. на страницах "TheSun" серия репортажей об открытии жизни на Луне, в которых подробно описывалось, как известный английский астроном Джон Гершель обнаружил на Луне человекоподобные существа. Это была подлинная сенсация для легковерной публики, и тираж "TheSun" мгновенно вырос. Вскоре пришло опровержение, мистификация была разоблачена, но это не изменило редакторскую политику "TheSun".

Бенджамин Дэй извлек выгоду из модернизации издательского процесса, приобретя в 1835 г. для своей газеты паровую печатную машину Напира, что позволило ему к 1840 г. печатать до 4000 экз. в час. Появление в 1846 г. ротационной печатной машины повысило производительность до 20000 экз. в час.

Модель дешевого издания успешно была освоена американской прессой в середине 1830-х гг. Вызов Дэю был брошен шотландским эмигрантом Джеймсом Гордоном Беннетом, который в 1835 г. основал газету "TheNewYorkHerald". Вскоре газета Беннета стала одним из самых распространенных, богатых и инновационных изданий в истории американской журналистики.

Секрет успеха "TheNewYorkHerald" заключался в следовании принципу, выработанному Беннетом за годы репортерской и редакторской работы, — как можно скорее сообщать все новое и интересное, не считаясь ни с какими издержками. Передовые статьи "TheNewYorkHerald" отличались лаконизмом и энергичностью стиля, что производило впечатление на читателей, полагавших, что за краткостью скрывается хорошее знание вопроса и широта подхода к проблеме.

В 1836 г. Беннет провел одно из первых журналистских расследований в истории американской прессы, сообщив читателям "TheNewYorkHerald" подробности с места убийства 23-летней нью-йоркской проститутки. Вся страна следила за ходом расследования, а оправдательный приговор подозреваемому в убийстве стал триумфом беннетовского расследования. Присутствие корреспондента на месте события и достоверность сообщаемой им информации — обязательные составляющие журналистского метода Беннета. Факт, сенсация, скорость подачи информации — таковы слагаемые несомненных успехов "TheNewYorkHerald".

Еще одно условие бесперебойного и оперативного получения свежей и надежной информации — это широкая сеть корреспондентов как в стране, так и за рубежом. В 1838 г. появились первые пароходы, курсировавшие между Америкой и Европой и сократившие длительность путешествия до 13-20 дней. Беннет лично совершил морское путешествие не только для того, чтобы сообщить его подробности своим читателям, но и для того, чтобы создать сеть европейских корреспондентов.

10 апреля 1841 г. нью-йоркский рынок "pennypress" пополнился еще одним периодическим изданием, оставившим значительный след в истории американской журналистики. Хорас Грили предпринял издание "TheNewYorkTribune". Газета Грили, которая продавалась по цене 1 цент за экземпляр и имела первоначальный тираж в 5000 экз., быстро завоевала читательский рынок, став одним из наиболее уважаемых изданий. Интересная подача новостей, последовательная политическая (республиканская) ориентация, твердые аболиционистские взгляды — все это создало газете хорошую репутацию.

На фоне других редакторов "pennypress" Xopac Грили выгодно выделялся широтой кругозора, четко выраженной идейной позицией (он был известен приверженностью демократическим и социалистическим идеям, феминизму и аболиционизму), что находило отражение в материалах, публикуемых на страницах его издания. К сильным сторонам редакторского таланта Хораса Грили следует отнести умение подбирать сильных и неординарных авторов для своего журналистского коллектива. Он привлек в качестве корреспондентов и обозревателей своего издания таких выдающихся деятелей американской литературы и журналистики, как Джордж Рипли, Маргарет Фуллер, Джейн Суиссхелм. Дж.Суиссхелм — первая в США женщина, ставшая столичным политическим обозревателем.

Гиганты американской "pennypress" неизбежно вступили в конкурентную борьбу друг с другом. Конкуренция вынуждала увеличивать выпуск печатной продукции и снижать расходы, привлекать к сотрудничеству ведущих журналистов, печатать в газетах романы с продолжением, давать для провинциального читателя обзоры последних нашумевших книг и лекций. Торжество принципов "pennypress" привело к структурным изменениям в самой газете, в подаче газетного материала и в редакторской политике. Прошли времена "персонального журнализма", и для достижения успеха на читательском рынке требовался целый штат репортеров и редакторов, работающих на постоянной основе. Основной задачей для подобного типа прессы стало получение так называемой scoop, то есть сенсационной новости, опубликованной до ее появления в других газетах. На получение таких новостей тратились огромные суммы, но возрастающие тиражи окупали расходы.

Непроверенная информация часто попадала на страницы "pennypress", снижая достоверность газет в целом. Политические передовицы отличались воинственностью тона, трескучей риторикой и не всегда корректными выпадами в адрес оппонента. Сенсационность в отборе новостей приводила к искажению реального положения дел в стране. Факты в большинстве своем подавались с точки зрения оптимизма, и желаемое часто выдавалось за действительное и уже свершенное. Однако доверие к печатному слову было велико, и влияние газет было несопоставимым с нынешним. Для многих читателей газета была единственным источником получения информации из внешнего мира, учебником и руководством в культурном и политическом пространстве быстро меняющейся эпохи.

Издания "pennypress" к концу 1840-х гг. стали приносить солидные доходы. Редакторы и издатели наиболее крупных газет были независимы от финансовых вливаний со стороны политических партий, хотя и имели определенные партийные пристрастия, поддерживая по собственному усмотрению ту или иную партию. Влияние таких редакторов, как Грили или Беннет, простиралось далеко за пределы Нью-Йорка и приобретало национальные масштабы. Так, Хорас Грили стоял у истоков создания республиканской партии, а его поддержка сыграла не последнюю роль в приходе Линкольна к власти в 1860 г.

Преимущества появившегося в 1844 г. телеграфа Сэмюэля Морзе были пo-достоинству оценены прессой и биржей. Возможность быстрой передачи информации по телеграфу знаменовало собой начало новой эры в журналистике. Телеграф стал менять характер подачи газетного материала. Краткие сообщения первоочередной важности печатались в особых колонках под следующими заголовками. Возможности телеграфа использовал Беннет, который на страницах "TheNewYorkHerald" первым ввел в газету биржевые новости. Телеграф был использован газетой Беннета и для освещения политических событий, происходящих в стране. Одним из важных событий этого периода была война США с Мексикой 1846-1848 гг. Речь сенатора Джона Кэлхуна о начале войны была на следующее утро целиком напечатана в "TheNewYorkHerald" и стала первой большой парламентской речью, переданной по телеграфу.

Во Франции появление изданий "pennypress" связано в первую очередь с именами Луи-Дезире Верона и Эмиля де Жирардена. Верон в 1835 г. стал издателем газеты "Constitutionel", завоевавшей популярность благодаря открытию такого нового (чисто газетного) жанра, как роман-фельетон.

Само слово "фельетон" во французском языке появилось лишь в 1800 г., когда Луи-Франсуа Бертен решил выпускать добавочные листы к своей газете "JournaldesDebates" (feuilleton — листок, листочек). Затем в 1803 г. он изменил формат газеты — удлинил его книзу, и добавочная часть, отделенная от газеты "линией отреза" (белым пропуском), стала называться фельетоном. Слово "фельетон" использовалось в значении: а) литературного материала "подвала" газеты; б) литературного произведения малой формы публицистического характера, помещенное либо в "фельетоне" газеты, либо в дополнительных частях журнала (обозрение, смесь).

Возможность публикования романа по главам, привела к созданию романа-фельетона, мастерами которого были Александр Дюма и Эжен Сю. Публикация романа-фельетона "Вечный жид" Эжена Сю позволила Верону резко увеличить тираж своей газеты, найдя доступ к читателю, нередко не бравшему до этого в руки ни книги, ни газеты. Верон предугадал читательские вкусы и сделал ставку на роман-фельетон. Во время печатания романа Э.Сю в "Constitutionel" число подписчиков поднялось с 3000 до 40000, в читальнях выстраивались очереди, не знающим грамоты читали вслух портье и соседи.

Обращение к массовому читателю, необходимость на протяжении ряда месяцев держать его в постоянном ожидании продолжения породили характерную для романа-фельетона технику, включавшую в себя: упрощенность психологических мотивировок, мелодраматический подбор персонажей, закрученность интриги, обилие кульминационных пунктов, сведение изложения к монтажу разрозненных эффектных ситуаций, растянутость сюжета, неряшливость языка.

Феномен появления "pennypress" свидетельствовал о неизбежном наступлении новой эры в журналистике, когда основной акцент делался на вкусы массового читателя. Элементы массовой культуры начинают активно проявляться в середине XIX столетия.

Лидером французской "pennypress" был Эмиль де Жирарден — один из наиболее интересных журналистов и редакторов Франции XIX в., уловивший тенденции развития современной ему журнальной политики. Он начинал с выпуска журналов мод — в 1828 г. он основал "LeVoleur", a на следующий год стал издавать " LaMode" (1829-1854). Журнал " LaMode" вначале выходил как чисто великосветский журнал. Вскоре Жирарден придал ему черты политического издания, но сохранил раздел мод с картинками из жизни высшего света, учитывая интересы сложившегося круга читателей.

Самый успешный издательский проект Жирардена — основание им в 1836 г. новой политической газеты " LaPresse", подписная цена которой (40 франков) была вдвое ниже всех других подобных изданий. Жирарден верно рассчитал, что при большом числе подписчиков объявления будут печататься в его газете и плата за них покроет низкую подписную цену. Новая газета Жирардена привлекла читателей не только низкой подписной ценой, но и блестящими журналистскими именами (например, ТеофиляГотье, ведшего раздел художественно-критического фельетона).

Жирардену удалось превратить свою газету в независимое издание, и публикации в " LaPresse" нередко вызывали раздражение властей. В 1848 г. Жирарден был арестован по распоряжению ЭженаКавеньяка, а издание " LaPresse" было приостановлено. Выпущенный на свободу после 11 дней заключения Жирарден отомстил Кавеньяку, издав брошюру "Journald'unjournalisteausecret", а затем предпринял ожесточенную борьбу против его кандидатуры на пост президента республики, приняв сторону принца Луи-Наполеона. Однако, став членом законодательного собрания, он стал противником бонапартизма. В качестве депутата Жирарден постоянно выступал в защиту полной свободы печати.

Становление «Нового журнализма»

Концепция "нового журнализма" связана с деятельностью Джозефа Пулитцера, Уильяма Херста и Адольфа Окса. В своей издательской и редакторской практике они разработали и предложили американской прессе стандарты "нового журнализма", который имел как положительные, так и отрицательные аспекты.

Понятие "новый журнализм" в первую очередь обязано журналистским и редакторским инновациям Джозефа Пулитцера, иммигранта из Австро-Венгрии, прибывшего в Америку в 1864 г. Журналистская работа в Сент-Луисе дала Пулитцеру необходимый опыт и средства, чтобы в 1878 он смог издавать собственную вечернюю газету "TheSt.LouisPost-Dispatch", которая стала ведущим изданием Сент-Луиса. Одно из серьезных нововведений Пулитцера - проведение постоянных газетных кампаний по различным поводам с политическими разоблачениями и кричащими заголовками. Эти кампании приковывали внимание читателей, поднимали тираж газеты и приносили солидный доход издателю.

В 1883 Пулитцер приобрел газету "TheNewYorkWorld" и перенес стандарты "нового журнализма" в Нью-Йорк, В это время пресса Нью-Йорка испытывала финансовые затруднения, в определенной степени связанные с дефицитом новых идей. "TheNewYorkWorld" переживала тяжелые времена, а ее тираж составлял всего 15000 экз. В редакционной статье Дж.Пулитцер подчеркивал, что усилия его газеты будут "направлены на интересы простых людей, а не на интересы обладателей толстых кошельков". Акцент был сделан на привлечение массового среднего читателя. Стиль пулитцеровской газеты отличался сенсационностью и агрессивностью даже на фоне изданий "pennypress". Дело было не в самой сенсационности, а в форме ее подачи. Такие заголовки, как "Дыхание смерти" или "Крещенный кровью", сразу приковывали внимание читателей. На газетных иллюстрациях место события (нахождения трупа, повреждения судна и т.д.) помечалось крестиком. Пулитцер придавал особое значение иллюстративному ряду. Он пригласил к сотрудничеству ведущих карикатуристов. С их приходом в газету впервые в американской прессе появились серии политических карикатур в качестве своеобразных "рисованных передовиц". Некоторые специалисты полагают, что с карикатурных серий "TheNewYorkWorld" началась современная эра газетной иллюстрации.

В 1885 г. Пулитцер опередил конкурентов, проведя классическую пропагандистскую кампанию по сбору средств на постройку пьедестала для статуи Свободы. Эта шумная и блестяще организованная газетная кампания привлекла внимание всей страны к пулитцеровскому изданию, в результате которой была собрана сумма в 100 000 долларов, а тираж газеты достиг 100 000 экз. В 1889 Пулитцер демонстрирует журналистскому миру образец "эффектного журнализма". Он отправил известную журналистку Нелли Блай повторить путешествие вокруг земного шара быстрее, чем это сделал герой известного романа Жюля Верна. Н.Блай удалось обогнуть земной шар за 72 дня, 6 часов, 11 минут и 14 секунд. Причем она потеряла один день, чтобы заехать в Амьен и взять интервью у самого Жюля Верна.

В этом заключалась еще одна принципиальная особенность "нового журнализма", исповедуемого Джозефом Пулитцером. Центр внимания перемещался с "факта" на "сюжет": репортер должен найти не столько свежий факт, сколько новый сюжет. Сочетание информационности и развлекательности - важный аспект "нового журнализма".

Социологические данные рубежа веков говорят о том, что каждый второй житель Нью-Йорка покупал воскресное издание. Учитывая этот фактор, Пулитцер превратил воскресные издания в особый тип газетной периодики, в котором находилось место информации, развлекательному и литературному материалу, карикатурам и иллюстрациям. В 1893 г. Пулитцер выпустил цветное приложение к воскресному выпуску, что привело к значительному росту тиража.

В 1895 г. художник Ричард Аутколт создает "Желтого паренька" - серию рисунков, объединенных одним персонажем. Это приложение к воскресной газете положило начало существованию американского комикса как особого жанра массовой культуры. Так зародилась «желтая пресса».

Традиции "нового журнализма" были быстро усвоены американской прессой. Успех издания Пулитцера и высокие тиражи (в 1898 тираж "TheNewYorkWorld" достиг одного миллиона) привлекали внимание многих. Приемы "нового журнализма" были использованы газетными издателями в Детройте, Чикаго и других городах США.

Применив модель "нового журнализма", Эдвард Скриппс создал в 1880-е гг. первую в США "цепочку" газет сходной направленности, с едиными принципами и стилем работы в Кливленде, Цинциннати и Сент-Луисе. Таким образом, был сделан шаг к индустриализации в газетно-журнальном бизнесе, которая становится одной из магистральных тенденций развития американской прессы XX столетия. К 1914 Скриппс увеличил свою "цепочку" до 33 газет.

В Британии традиция "нового журнализма" была предложена Альфредом Хармвортом (впоследствии лордом Нортклиффом), основавшим в 1896 г, газету "TheDailyMail" и ставшим одним из первых газетных магнатов страны.

В 1860-1865 г. в США проходила Вторая американская революция — гражданская война между Севером и Югом. Война изменила стиль новостей, репортер стал центральной фигурой в газетном мире, а журналистская профессия — опасной и требующей отваги. Новые веяния в американской журналистике особенно ярко воплотились в Джозефе Пулитцере, имя которого носит сегодня высшая журналистская премия в США. В 1883 г. он приобрел газету «Нью-Йорк уорлд» («Мир Нью-Йорка»), которую сделал моделью того журнализма, который основан на «человеческих репортажах» и освещении происшествий. Упрощенный английский язык, рисунки и комиксы, газетные сенсации — все было направлено на то, чтобы расширить аудиторию читателей, привлекая, прежде всего, иммигрантов, слабо знающих английский. За один год новый издатель поднял тираж газеты с 15 до 100 тыс. экземпляров, а за три года — до четверти миллиона. Он особое внимание уделял «динамичному репортажу», смело разоблачал коррупцию на строительстве Панамского канала, искусно использовал на страницах драматизацию новостей, иллюстрации, аршинные необычные заголовки, первым в стране стал применять цветные приложения и комиксы в цвете. Начиная с 1889 г. на «странице развлечений» «Нью-Йорк уорлд» печатались серийные картинки о приключениях комического персонажа по прозвищу Желтый парень (Еллоукид), который забавлял читателей своим смешным видом, глупой улыбкой, комическими рассуждениями на различные темы и эксцентрическими поступками. Это введенное Пулитцером новшество привело к возникновению термина «желтая пресса»

Становление «Желтой прессы»

Крупнейшей фигурой американской журналистики на стыке двух столетий стал Уильям РенфольдХерст (1863–1951), имя которого во многом стало символом многих отрицательных сторон американской капиталистической прессы.

Как иногда небезосновательно выражаются, Уильям родился «с серебряной ложкой во рту». Дело в том, что его отец, Джордж Херст, в середине девятнадцатого столетия ушел со своей фермы в Миссури в штат Невада добывать золото. Золота на том участке, который он застолбил, почти не было, зато в изобилии была какая-то сине-черная руда, на которую практически никто не обращал внимания. Джордж разузнал, что эта руда содержит серебро. Так было положено начало благосостоянию семьи – «самый богатый депозит серебра в мире». Вскоре Джордж стал очень богатым человеком и прошел в сенат от штата Калифорния.

Уильям РэндольфХерст родился 29 апреля 1863 года в Сан-Франциско. Единственный ребенок в семье, он рос избалованным и самовольным мальчиком. Яркий и вредный, всегда готовый к злым шуткам, Уильям во всех школах приобретал плохую репутацию, откуда его постоянно исключали, «дабы не навредить школе». Родителям пришлось нанять репетиторов, которые готовили его к поступлению в Гарвард. Но и в университете молодойХерст не образумился. Он рос повесой, однако искренне полюбил журналистику. В университете Херст стал исполнительным редактором журнала «Лэмпун» («Пасквиль»), в котором всячески третировал тех рекламодателей, которые давали рекламу не в «Пасквиль», а в какое-либо другое издание.

Но все-таки это была пока еще предыстория прорыва молодого Херста в большую журналистику. Отец надеялся, что сын пойдет по его стопам и будет умножать богатства семьи, работая в отцовских фирмах. Но сыну искренне хотелось стать настоящим журналистом. После смерти отца в 1891 году Уильям наследства не получил. Отец считал его плейбоем, и все состояние (17 млн. долларов) завещал своей жене. Но любящая мать сыночка не оставила в беде – она щедро снабжала его деньгами на первоначальное становление и в последующем на приобретение газет и журналов. Своей широкой известностью Уильям РэндольфХерст был обязан газете «Нью-Йорк джорнел», владельцем которой стал в конце 1896 года. Уильям расширил штат, включив в его состав несколько университетских приятелей, сам работал в бешеном темпе днями и ночами.

С самого начала Херст становится поборником «нового журнализма», предложенного Пулитцером массам американских иммигрантов, первейшей особенностью которого были предельно упрощенный английский язык, рисунки и комиксы и от которого неотделим сенсационализм. Смелые, иногда, казалось, безумные идеи Херста и его кипучий нрав вместе с потогонной системой работы помогали газете уверенно конкурировать на рынке. В результате именно Херст и стал главным конкурентом Пулитцера в Нью-Йорке и на Среднем Западе.

Основным предметом своей журналистики Херст считал эксплуатацию любопытства народной публики во всем том, что касается самых глубин человеческой психики, и в первую очередь проблем сексуальных отношений. Вот правила, которые позже (в 1927 году) он рекомендовал своим журналистам:«Читатель интересуется, прежде всего, событиями, которые содержат элементы его собственной примитивной природы. Таковыми (элементами) являются:

1) самосохранение,

2) любовь и размножение,

3) тщеславие.

Материалы, содержащие один этот элемент, хороши. Если они содержат два этих элемента, то они лучше. Но если они содержат все три элемента, то это первоклассный информационный материал.

Элемент самосохранения содержится во всех информациях об убийствах, самоубийствах, несчастных случаях, драках, а также в сообщениях о здравоохранении, о продуктах питания, об алкоголе.

К теме «любовь и размножение» следует отнести описание свадеб, сексуальные скандалы, разводы, любовь втроем, романтические истории об исключительных успехах, достигнутых на почве любви, драмы на почве ревности – короче, все интересное в вопросах пола.

Мы отвергаем все сообщения, которые не содержат ни одного из трех названных элементов. Мы пренебрегаем всем, либо совершенно обходим молчанием все, что является только важным, но неинтересным.

Мы признаем тот же принцип при подаче заголовка, а также при выборе телеграфных сообщений и развлекательного материала».

Для Херста более не существовало барьера благопристойности. Все новости, касающиеся личной жизни знаменитостей: идет ли речь о политике, или, скажем, театре, – хороши постольку, поскольку можно было извлечь нужный Херсту эффект. И над всем этим – фотографии обнаженных женщин.

Херстовские газеты, обычно одноцентовые, как правило, богато иллюстрированные и снабженные огромными заголовками, весьма искусно адаптировались к грубоватому менталитету и самой зачаточной культуре новых иммигрантов, обеспечили успех комиксов, этих рисованных лент, имитировавших истории без слов в юмористических изданиях и детских газетах.

«Ультрапатриот, пожираемый политическими амбициями и личной озлобленностью, – пишут П. Альбер и Ф. Теру, – Херст сделал из своей газеты силу, с которой нельзя было не считаться»

Херст являлся германофилом и употребил все свое влияние, чтобы помешать вступлению США в войну против Германии, выступил ярым приверженцем изоляционизма страны в условиях первой мировой войны. Впоследствии Херст становится «великим патриотом» США. В большинство названий его газет включены слова «американец», «американский» («Нью-Йорк америкен», «Бостон америкен» и др.), а само заглавие этих газет было, как правило, окружено звездно-полосатым флагом, причем порой в цветах.

Исследователи выделяют следующие особенности сенсационной журналистики:

§ Привлекательность издания для грубоватого или похотливого читателя.

§ Конфликт (преступление, война, коррупция и т.д.).

§ Близость к читателю (захватывающая история или особый стиль публикации).

§ Идентификация читателя с обиженным, простым или посторонним человеком, являющимся жертвой или свидетелем недостойных действий плохих людей.

§ Простота изложения, использование принципов мелодрамы, где зло бросает вызов невинности и чистоте.

§ Обращение к традиционным ценностям.

Но сенсационализм «по Херсту» был несколько необычен и имел по крайней мере пять других аспектов, которые использовались при подаче новостей.

1. Взрывной характер. Он проявлялся уже в подаче самих заголовков, которые не просто привлекали внимание к проблеме, а «щекотали» нервы читателя. Титульный лист издания, например «Нью-Йорк джорнел», мог быть посвящен одному (основному с точки зрения издателя) событию. Этот метод поощрял концентрацию внимания и преувеличение.

2. Смех, угодный читателю. Херст и его редакторы искали нетривиальные, необычные аспекты в той или иной истории или по отношению к личности. Если случай сам по себе смешон – это еще лучше. Например, У.Р. Херст так «обработал» историю набожного предпринимателя Джеймса Л. Крафта, основателя компании по производству сыра. Однажды Крафт дал интервью изучавшему журналистику молодому человеку. Он, в частности, рассказал, что свою трудовую деятельность начал как набожный продавец сыра, который развозил на повозке, запряженной ослом. Однажды Крафту почудилось, что осел – это Посланник Божий, который велит ему, Крафту, и дальше быть преданным Богу. Крафт учел это видение. В издании Херста эта история была проиллюстрирована рисунком: поперек двух страниц был изображен осел, повернувший голову и разговаривающий с Крафтом, сидящем в фургоне.

3. Допущение большего, чем возможно. Например, Херст мог взять для темы публикации событие глубокой истории и подать его так, как будто журналист был свидетелем происходившего. Например, рассказ о том, что на стене дворца императора Тибериуса в Риме посетители видели «фотографическую картину»... распятия на кресте Иисуса Христа римским солдатом. Комментатор-ученый поясняет, что «это была, конечно, не настоящая фотография, но подобные случаи возможны». Или другой пример – материал под заголовком «Резня в деревне», опубликованный 22 декабря 1895 года. «Нью-Йорк джорнел» сообщал, что деревня была полностью уничтожена, многие люди сожжены живьем. Приводился рисунок, на котором изображены кости сотен людей. И лишь мелкое примечание указывало на то, что это событие произошло в 1700 году.

4. Сцены массовых убийств при воспроизведении картин и других произведений искусства. Это достаточно широко использовавшийся изданиями Херста прием, дополняемый активным иллюстрированием и особым пристрастием к публикации иллюстраций сцен насилия, оружия, схем готовившихся террористических актов и т.п.

5. Развлекать, развлекать, развлекать. Херст представлял свои газеты в виде театров: с занавесом, артистами, кулисами... Этот театр должен каждый день привлекать все новых и новых зрителей, вызывая их волнение и восторг. Публикации газет должны быть эквивалентны взрывам бомб, реву оркестров, притягательному танцу, грохоту орудий, крику жертв, запаху подпаленной плоти казненных преступников...

Эти и другие рекомендации Херста приносили успех «желтой» прессе. Кроме того, сам Херст прославился умением добиваться задуманного даже тогда, когда на реализацию планов просто не было денег. В итоге деньги всегда появлялись.

Когда Уильям РендольфХерст умер, он оставил своему наследнику, Уильяму РендольфуХерсту-младшему, 13 ежедневных и две воскресные газеты, 11 журналов, радиостанции и телеграфное агентство. Медиаимперия при наследнике сначала расширялась, а затем стала сдавать свои позиции.

Через деятельность Пулитцера и Херста американская пресса окончательно и бесповоротно выросла в крупный бизнес, став его важной и неотъемлемой частью.

5. Средства массовой информации стран Европы и США в первой половине 20 века: от «маккрейкеров» до литературы «потерянного поколения» и публицистики «красных тридцатых».

«Маккрейкеры»

Журналистское расследование в современном понимании этого метода обязано своим происхождением Америке. Оно ведет начало от так называемых «макрейкеров» (muckrakers) – «разгребателей грязи», публиковавших на рубеже XX века разоблачительные статьи в газетах и журналах. Термин «muckraking» введен в обиход президентом Теодором Рузвельтом. 10 февраля 1906 года он назвал в своей речи «разгребателями грязи» журналистов и писателей, которые, подобно персонажу из романа английского литератора и проповедника XVII века Джона Беньяна«Путь пилигрима», предпочитали месить ногами грязь, не желая замечать голубого неба над головой. Таким образом президент выражал недовольство деятельностью «разгребателей». Тем не менее кличка «макрейкер» оказалась удачной: она прижилась и ознаменовала своим появлением не только целое десятилетие американской истории, но и новое направление в мировой журналистике.

Социальную значимость нового жанра подчеркивали сами темы материалов – коррупция, трудовой рэкет, мошенничество, захлестнувшие большие города Америки. Промышленная революция, которая активно развернулась здесь в 20 – 40-е годы XIX столетия, создала благоприятные условия для предприимчивых дельцов. Гражданская война между Севером и Югом (1861 – 1865) уничтожила в стране рабство, высвободила наемную рабочую силу, устранив последнее препятствие к бурному развитию экономики. Надежды на будущее становятся весьма конкретными и «материальными». Идея разбогатеть носится в воздухе, Америку захлестывает волна коррупции и рвачества.

Предшественники «разгребателей грязи»

Предшественником «разгребателей грязи» можно назвать и Марка Твена(1835 – 1910). Под пристальное внимание писателя и журналиста попадали продажные чиновники, местные депутаты и судьи. Элементы расследования отчетливо видны в его книге «Налегке» (1872), которая посвящена причинам серебряной лихорадки в Неваде и связанным с нею махинациям. Реальные факты и вымысел переплетаются, это рассказ уже не только о серебряной лихорадке, но о жажде разбогатеть любой ценой, которая охватила все общество. В декабре 1873 года выходит «Позолоченный век», написанный Твеном в соавторстве с Ч. Уорнером. Эта книга, в которой обличительные настроения обрели философскую подоплеку, оказалась подобна взрыву разорвавшейся бомбы. В ней было все: упадок морали, вульгарность нуворишей, подкуп народных избирателей, сомнительность финансовых сделок, жажда наживы, охватившая общество. Америка впервые взглянула на себя в зеркало и ужаснулась тому, что увидела.

Одним из предшественников движения «рагребатели грязи» можно назвать и Джозефа Пулитцера(1847 – 1911). Этот незаурядный во всех смыслах человек, помимо прочего, был автором высказывания, которое, на наш взгляд, претендует на то, чтобы считаться девизом расследовательской журналистики: «Всякое преступление живет не иначе как за счет тайны. Выведите его наружу, опишите его, высмейте его в прессе, и рано или поздно общественное мнение произведет свое очистительное действие». Пулитцер, журналист и редактор, поднимает уровень криминальной хроники и журналистских расследований. Для последних он изобретает особый термин – «крестовые походы». Результаты этих походов (что-то вроде былой советской газетной рубрики «Письмо позвало в дорогу») неизменно приводят американских читателей в восторг. Классическим примером жанра «крестовых походов» становится статья журналистки Нелли Блай о нравах и ужасах, царящих в нью-йоркской психиатрической клинике. Чтобы проникнуть за закрытые двери лечебницы, девушка столь талантливо симулировала сумасшествие, что осматривавшие ее психиатры вынесли единодушный вердикт – «шизофрения». На «выздоровление» ушло несколько недель, после чего в газете Пулитцера «TheNewYorkWorld» появился шокирующий материал о жестоком обращении с пациентами психиатрической клиники. После этой скандальной публикации мэрия вынуждена была переоборудовать лечебницу.

В конце 1880-х гг. внимание публики привлекли два новых журнала, взявших курс на агрессивную журналистику и разоблачительные материалы, предвосхищая появление "разгребателей грязи". Речь идет о нью-йоркском "TheForum" (1886-1950) и бостонском "TheArena" (1889-1909), предложившим читателю сенсационные материалы-разоблачения различных сфер политической и экономической жизни. Традиционно начало "макрекерства" в американской журналистике возводится к публикациям ДжекобаРииса и Генри Демареста Ллойда. Жанр под условным названием «разоблачительная журналистика» сформировался еще в середине девятнадцатого века, в США, где в тот период публиковались обличающие коррупцию репортажи и очерки. ДжекобРиис, корреспондент "TheNewYorkSun", обратился к социально-публицистическому исследованию нью-йоркских трущоб и обобщил свои наблюдения и выводы в книге "Как живет другая половина" (1890). Факты полученные Риисом в результате непосредственного знакомства с жизнью и нравами трущоб, производили шокирующее впечатление. Не меньшее значение для становления движения "разгребателей грязи" сыграли статьи и книги Генри Д.Ллойда, независимого журналиста-реформатора из Чикаго. Г.Д.Ллойд впервые обратил на себя внимание в 1881 небольшой статьей, опубликованной в журнале "TheAtlanticMonthly". В ней точно, сжато и доказательно описывались грязные методы ведения бизнеса могущественной нефтяной компанией "TheStandardOil". Афористичная фраза ГД.Ллойда о том, что "свобода порождает богатство, а богатство разрушает свободу", стала девизом "разгребателей грязи".

Само движение «разгребателей»

Наибольшую известность из периодических изданий приобрел нью-йоркский журнал "McClure'sMagazine" (1893-1929). В 1893 году СэмюэльМакклюр создает свой пятнадцатицентовый ежемесячник, который открыл эпоху дешевых массовых изданий в Америке. В первые годы своего существования этот журнал ставил своей целью просвещение читателей. «Макклюрс» приобрел популярность, но его содержание не удовлетворяло предприимчивого издателя, который требовал от своих сотрудников новых тем и постоянно искал их сам. Новую линию в направлении журнала наметили пришедшие сюда Э. Лефевр и Ф. Виллард, которые стали «раскапывать» проблему муниципальной коррупции. Эта тема стала для «Макклюрса» золотой жилой: рядовым американцам нравилось читать о нравах и повадках тех, кто обирает их. Тиражи журнала взлетели, так была подготовлена почва для «макрейкеров». Безусловной заслугой издателя следует считать то, что ему удалось собрать в «Макклюрсе» лучших журналистов Америки. Здесь работали Л. Стеффенс, А. Тарбелл, Р. Бейкер и др. «Разгребатели» трудились на совесть. Они бичевали пороки американского общества, предавая гласности скандальные факты коррупции, взяточничество, шантаж, закулисные махинации королей нефти, угля и стали, хищничество на железных дорогах, торговлю живым товаром.

Подлинная эра «разгребателей грязи» началась в октябре 1902 года, когда в «Макклюрсе» была напечатана статья Л. Стеффенса и К. Уитмора«Времена Твида в Сен-Луи». Джордж Линкольн Стеффенс считается лидером движения «разгребателей грязи». После публикации статей «Позор Миннеаполиса» и «Питсбург – опозоренный город» в редакцию журнала посыпались письма со всех концов страны. Их авторы приглашали Стеффенса приехать к ним для того, чтобы он убедился в том, что его предыдущие разоблачения – это еще цветочки. Имя Стеффенса становится широко известным. Местные газеты заранее извещали читателей о приезде журналиста в их город. В 1904 году он собрал статьи, ранее уже печатавшиеся в журналах книгу«Позор городов» (TheShameofCities), ставшую очень известной. Многочисленные очерки и репортажи Стеффенса принесли ему славу и репутацию "величайшего репортера Америки".

В том же, 1904г. увидела свет сенсационная книга активной участницы движения «разгребателей грязи» АйдыТарбелл (1857-1944) «История «Стэндардт_ойл»», основу которой составила серия статей, опубликованных в «Макклюрсмэгэзин». Статьи были посвящены проблемам национальной экономики и разоблачали деятельностью нефтяного концерна «Стэндардт_ойл».

К 1906 году движение «разгребателей грязи» стало большой общественной силой. Эстафету «макрейкеров» подхватили другие массовые журналы. «Кольерс» начал поход против шарлатанства в медицине, опубликовав серию материалов о патентованных лекарствах, широко рекламируемых в печати и наносящих непоправимый вред здоровью. «Космополитэн» печатает серию статей Дэвида Грэхема Филиппса «Измена сената», которых он приводит многочисленные, подтвержденные документами факты продажности американских сенаторов, вскрывая тайные пружины действия американской политической машины. Перед искушением разоблачений не смогли устоять даже некоторые бульварные издания.

Лучшие авторы «Макклюрса» – Стеффенс, Тарбелл, Бейкер, Филиппс и др. – покинули журнал еще весной 1905 года, заявив о своем несогласии с политикой издателя, который, неплохо подзаработав на «разгребательских» материалах, решил создать собственную корпорацию. В 1906 году они создают новый «макрейкерский» журнал «Америкенмэгэзин» (AmericanMagazine), должный, по их замыслу, отражать «счастливый борющийся мир, в котором хорошие люди взойдут на вершину». Однако попытки обеспечить массовое распространение этого издания успехом не увенчались. Под бременем финансовых затруднений «Америкенмэгэзин» был вынужден отказаться от публикации обличительных материалов (именно поэтому его покинул Стеффенс). После финансового кризиса 1911 года журнал был продан и изменил профиль. Грязи в Америке меньше не стало, но интерес к обличениям в обществе заметно угас. К 1913 году движение «разгребателей грязи» фактически прекратило существование, задавленное теми самыми монополистическими кругами, с которыми они так рьяно боролись.

Эра «макрейкеров» кончилась, но они сумели оставить о себе яркий след. Обвинительный заряд их крупномасштабных разоблачений не раз становился причиной совершенствования трудового законодательства, трудно переоценить и то значение, какое имели «макрейкеры» для истории журналистики. Именно поэтому их лучшие расследования стали классикой жанра. Традиции «разгребателей» живы и сегодня.

Литература «потерянного поколения»

«Потерянное поколение» – это термин, характеризующий молодых людей периода между двумя Мировыми Войнами.

Потерянное поколение — это молодые люди, призванные на фронт в возрасте 18 лет, часто ещё не окончившие школу, рано начавшие убивать. После войны такие люди часто не могли адаптироваться к мирной жизни, спивались, заканчивали жизнь самоубийством, некоторые сходили с ума.

Неучтенные жертвы войны, как их еще называют. Действительно, многие возвращались с войны искалеченными не только физически, но и морально: потеря друзей или близких, кровавый ад окопных боев, – после таких переживаний жизненные неурядицы начинают казаться мелкими и недостойными внимания. Таким людям было сложно найти место в новой жизни, и многие вновь уходили на фронт, где в большинстве своем погибали. Эрнст Юнгер в своих фронтовых заметках “В стальных грозах” очень подробно описывал ужасы войны, при этом оставаясь в большинстве случаев беспристрастным наблюдателем. Лишенная сюжета и романтичности, его книга “В стальных грозах” представляет собой откровенный манифест солдата, брошенного в мясорубку Первой Мировой. Но я что-то отвлекся. Эрнст Юнгер не входил в вышеозначенный круг, хотя и зацепил своей более чем длинной и достойной жизнью “потерянное поколение”. Про этого выдающегося деятеля немецкой литературы я расскажу как-нибудь в следующий раз.

Будучи брошенными в новый “мирный” мир и не лишившиеся еще фронтового восприятия, молодые люди часто терялись в суете, и не могли понять, как жить. Взять для примера роман “Все люди – враги”, который написал Ричард Олдингтон:

В романе английского писателя повествуется о судьбе Энтони Кларендона, представителя «потерянного поколения». Произведение претендует на эпический размах, рамки его действия — 1900 — 1927 годы. Годы, страны, люди мелькают на пути «сентиментального паломничества» героя. Жизнеописание героя поделено на два периода: до и после войны. Между ними пролегает пропасть: Тони из Вайн-Хауза и Энтони, травмированный фронтом — люди разного душевного состояния, но не две разомкнутые половины…

Действительно, для тех людей, которые остались в мирных городах и провели военные годы за обычной жизнью и развлечениями, перемены в ушедших на фронт и вернувшихся друзьях кажутся непонятными. С прежней беззаботностью они пытаются таскать их по пирушкам, не понимая, как сильно изменилось отношение к жизни у бывших солдат. За этим следует отдаление, социальная изоляция и, порой, трагический конец. “Потерянное поколение” не умеет жить и не знает ради чего жить.

К понятию “потерянное поколение” относятся не только люди, морально пострадавшие на войне и не сумевшие адаптироваться к мирной жизни, но и писатели, повествующие о судьбах героев-фронтовиков. Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Томас Вулф, Эрнест Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк, Ричард Олдингтон и многие другие, – каждый со своей колокольни рассказывали о судьбах молодых людей, для которых убить человека проще, чем поцеловать девушку. Различия в судьбах, а также общем “настроении” писателей сказывались и на литературных приемах и темах, которые они выбирали для своих романов. К примеру, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, родившийся с золотой ложкой в зубах и привыкший к прижизненной славе, в большинстве своих романов описывал “глянцевую” жизнь тех, кто остался в городах: пиры, вечеринки, алкоголь. Сам вел подобную жизнь и умер молодым, и писал про подобные мероприятия, ничего удивительного. “Потерянное поколение” в его романах (с преимущественно позитивно настроенными окончаниями) в большей степени представлено отдельными побочными героями и разговорами о войне в салонах. Однако мастерство писателя позволило ему передать настроения ужаса и безысходности, пробивающиеся сквозь карнавальную жизнь богемы. Другое дело – Эрнест Хемингуэй, прошедший добровольцем Первую и Вторую Мировые Войны (причем специально вызвавшийся на фронт, хотя его и не хотели брать из-за проблем со зрением) и на собственной шкуре испытавший боль от проникающих осколочных ранений. Основная тема его произведений – это люди войны и их трагические судьбы: старый солдат во власти воспоминаний из “За рекой, в тени деревьев”, американский доброволец и английская медсестра из “Прощай, оружие!” – и многие другие жертвы обстоятельств.

Теперь расскажу вам про своё личное отношение к понятию “потерянное поколение”, а также составлю краткий список тех книг, которые можно прочитать для более детального изучения этого, без сомнения, интересного периода в зарубежной литературе. Любопытно, что понятие “потерянное поколение” отсутствует в отечественной литературе как класс, хотя видимо у нас подобные ограничения были обусловлены “политикой партии” и цензурой, которая просто не пропускала литературу подобного толка. При этом переживания, испытываемые нашими ребятами по возвращении с фронта в сущности мало отличались от переживаний зарубежных коллег. И тем не менее…

Писатели, так или иначе затрагивающие в своем творчестве потерянное поколение делятся на несколько типов. Точнее, разумеется, не сами писатели делятся, а их творчество. С парочкой типов я познакомил вас в прошлый раз, а сегодня хочу заострить внимание на третьем типе, совершенно не похожем на предыдущие.

Ярким представителем данного направления можно считать Томаса Клэйтона Вулфа (не путать с Томом Вулфом, одним из родоначальников “новой журналистики”, про которого я расскажу как-нибудь в следующий раз), в романах которого “потерянное поколение” – это не фицджеральдовская атмосфера или хемингуэевские герои, а беспощадная “внешняя” стихия, которая макает героев в себя, как котят в ведро, и оставляет их барахтаться в своих проблемах во внезапно изменившемся мире. Сравнивая с “непосредственным” Хемингуэем или Олдингтоном, у Томаса Вулфа потерянное поколение воспринимается как эпический пласт истории: времени, в котором живут и действуют герои, по факту не являющиеся жертвами войны. Например, в автобиографическом романе “Взгляни на дом свой, ангел” – это маленький мальчик, переживающий разлад в семье и смерть горячо любимого брата, а в “Домой возврата нет” – отчаявшийся писатель, для которого прошлое потеряно, будущее туманно, и даже в родном городе ожидают враги. Чтобы вам было понятнее, о чем я пишу, проведу параллели с кинематографом: блокбастер призван давать сильную концентрированную дозу переживаний в краткий промежуток времени, в то время как многосерийный художественный фильм делает больший упор на передаче “духа эпохи”, раскрытии личностей персонажей и авторской задумки в плане сюжета и создания нужного настроения. Безусловно, не стоит умалять силу таланта Фицджеральда или там Хемингуэя (Боже упаси!), но я считаю, что Томас Вулф в области погружения в “потерянное поколение” достиг значительно больших высот. В его произведениях нет “голливудского минимального набора” штампов и клише, которые сразу четко дают понять, что перед нами “потерянное поколение”. Атмосфера (весьма меланхоличная, стоит заметить) нагнетается постепенно, и лишь отдельные упоминания дат и некоторых событий ясно дают понять, что перед нами – период между Мировыми Войнами. Пожалуй, лишь Олдингтону в своем романе “Все люди – враги” удалось достигнуть такого же эффекта, и то лишь благодаря большой временной протяженности действия романа.

В завершение хочу немного обобщить все написанное в двух статьях: “потерянное поколение” – это безусловно значимый пласт зарубежной литературы, объединивший в себе дух “эпохи джаза”, многих грандиозных писателей, и непередаваемую атмосферу светских “тусовок”, горячих голов и новых идей – и горе войны, эмоциональную и духовную потерянность, переживания и неопределенность будущего, разочарование в жизни.

Публицистика «Красных тридцатых»

30-е годы называют «голодными», «злыми», «грозовыми», но выразительнее всего — «красные тридцатые». В это время впервые миллионы американцев, в том числе и мастера культуры, обратились к научному социализму: так, 20-е годы прошли под знаком увлечения фрейдистским психоанализмом, а 30-е отмечены решительным поворотом в сторону марксистской философии.

Этот период связан с Великой депрессией – экономическим кризисом 30-х. «Новый курс» Рузвельта - название экономической политики, проводимой с целью выхода из масштабного экономического кризиса.

Определяющим в «красное десятилетие» стало развитие литературы революционной ориентации. Это сказалось в новой концепции человека. В литературе 30-х годов акцент делался на социально-классовой характеристике героев, ее привлекал человек в сфере трудовой деятельности, общественной активности, находящийся в процессе духовного, нравственного роста. Для литературы этого десятилетия характерно также обращение к международной проблематике, интерес к социалистическому строительству в СССР, к антифашистской борьбе в Германии, к войнe и революции в Китае. Меняется сама позиция писателей, все острее ощущающих прямую личную причастность к судьбам миллионов соотечественников. Пафоc коллективизма, утверждение героя, ищущего единения с другими людьми {у Стейнбека в «Гроздьях гнева). Эта черта удачно выражена в словах Гарри Моргана — героя романа Хемингуэя, ставших крылатыми: «Человек один не может ни черта».

«В это время говорили не,,я", а „мы", не,,мое" а „наше"».

Наряду с представителями «социологической» разновидности реализма, такими, как Т. Драйзер, Э. Синклер, С. Льюис, стремившимися дать широкую, социально насыщенную панораму американской действительности, в это десятилетие выдающихся успехов достигли художники слова, которых можно отнести к психологической школе(Фолкнер, Фицджеральд, Андерсон, Фрэнк и др.). В их книгах открылись неведомые прежде глубины внутренней жизни человека. Плодотворным тяготением к новаторству и эксперименту, богатством художественных форм отмечено творчество таких художников слова, как Андерсон, Хемингуэй, Фолкнер, Фицджеральд, Дос Пассос, которые дали образцы новой прозы, новой стилистики. Таковы тонкая передача психологической атмосферы у Андерсона, подтексты в диалогах Хемингуэя, использование приемов кинематографа у Дос Пассоса, внутренний монолог и особенно поток сознания у Фолкнера и Фрэнка, языкотворчество Каммингса и др.

Гражданская активность писателей, особенно в начале 30-х годов, стала важным фактором общественной жизни в стране.

В 1931 г. группа литераторов во главе с Драйзером расследовали условия жизни бастующих шахтеров в Харлане (штат Кентукки). Итогом стал коллективный сборник «Говорят горняки Харлана» (1932).

Вместе с тем ряд сложных политических событий конца 30-х годов вызвали замешательство у некоторых литераторов; иные из них оказались попутчиками прогрессивного движения (Г. Хикс, Дж. Фримен, Дж. Фаррел, Дж. Дос Пассос и др.). В то же время конец 30-х годов отмечен и иной позитивной тенденцией — взлетом литературы, имеющей критико-реалистическую направленность: появляются «Гроздья гнева» Стейнбека, «По ком звонит колокол» Хемингуэя, и др.

Существенную роль в литературном движении 30-х годов сыграла левая, марксистская критика. Ее становление было нелегким процессом, связанным с преодолением разного рода вульгарно-социологических, сектантских наслоений (особенно на раннем этапе), борьбой с вульгаризаторами марксизма, с троцкистами типа Макса Истмена, с консервативными эстетическими течениями («новым гуманизмом», «новой критикой»). Ощутимый вклад внесли такие критики, как М. Каули, Г. Хикс, Э. Уилсон, Дж. Фримен, бывшие в 30-е годы в рядах прогрессивного движения. Важным итогом деятельности левой критики стал выход антологии «Пролетарская литература в Соединенных Штатах» (1935).

Тридцатые годы отмечены также бурным развитием документальной литературы, - репортажа, очерка, публицистического эссе.

Стеффенс(1866—1936), автор знаменитой «Автобиографии». Она предстает в мемуарах как процесс постепенного разочарования в буржуазном реформизме, освобождения от либеральных иллюзий, признания необходимости революционных преобразований. В «русских» главах «Автобиографии» впервые появляется тема народа; обретает законченность искусство политического портрета (фигуры Каррансы, Керенского, Вильсона). Этим буржуазным деятелям противопоставляет Стеффенс вождя нового типа — В. И. Ленина.

«Автобиография» Стеффенса, вызвавшая широкий общественный резонанс, занимает выдающееся место в ряду мемуаров, в которых повествуется о судьбах разных людей, пришедших к коммунизму,— рабочих лидеров, ученых, журналистов.

«Красные тридцатые» — это лучшая творческая пора ЭрскинаКолдуэлла (р. 1903). В новеллистических сборниках («Американская земля», 1931; «На коленях перед встающим солнцем», 1935; и др.), в первых романах, имевших сенсационный успех («Табачная дорога», 1932; «Акр господа бога», 1933), а также в публицистико-очерковых книгах («Некоторые американцы», 1935; «Вы видели их лица», 1936) Колдуэлл заявил о себе как художник, сочетающий гротеск, юмор с натурализмом. Америка Колдуэлла, как правило, глухой американский Юг, край табачных и хлопковых плантаций, истощенной земли, ветхих хижин, край, в котором процветают насилие, жестокость, расизм, где линчуют негров, а бедняки низведены до полуживотного существования.

Драйзер

Тридцатые годы стали значительной вехой в идейно-художественной эволюции Драйзера. В это десятилетие он много работал как публицист. От «Американской трагедии», романа о горестном уделе индивида, гибнущего в капиталистических джунглях, он пришел к «Трагической Америке» (1931), документальному свидетельству о трудовом народе в годы кризиса, оказавшемся под пятой монополий. И здесь Драйзер сыграл «пионерскую» роль, проложив путь серии документально-публицистических книг (Андерсона, Фрэнка, Колдуэлла и др.), появившихся на заре

«красного десятилетия». Обличение международной реакции, призыв к поддержке СССР определили пафос его публицистической книги «Америку стоит спасать» (1941).

Тридцатые годы — время становления и одновременно высших достижений одного из самых ярких художников этого десятилетия, Джона Эрнеста Стейнбека (1902—1968), классика американской литературы XX в.

Нобелевская премия (1962). Родился в семье чиновника. В 1919 году окончил среднюю школу, поступил в Стенфордскийунивер, учился с перерывами до 1925г, но бросил недоучившись. Старший Стейнбек снабдил сына бесплатным проживанием, бумагой для рукописей что позволяет Стейнбеку работать в том ремесле, в кот он хотел. После публикования повести квартал Тортилья- флэт (1935) пришел успех. В 1943 в качестве военкора учавствовал во второй мировой войне. В 1947 г поездка в СССР. (книга «русский дневник»). Умер от сердечной недостаточности. Известные романы: «гроздья гнева» (1939), «к востоу от рая» (1952), «омышх и людях» (1937), «жемчужина», «зима тревоги нашей».

Дебютировав серией романов, не имевших особого успеха, Стейнбек к середине 30-х годов обретает свою тему, свой характерный стиль, в котором сочетались юмор с натуралистической броскостью деталей,

романтическим порывом и эмоциональностью. Таковы роман «Квартал Тортилья-Флэт», повесть «О людях и мышах».

Знаменитый роман «Гроздья гнева»(1939) стал «главной книгой» Стейнбека и выдающимся художественным памятником «красного десятилетия».

В центре романа, остро драматичного, новаторского по форме,— судьба трёх поколений фермерской семьи Джоудов, согнанных трестами с земли. Посреди колоритных стейнбековских характеров выделяются две фигуры — матери и Тома Джоуда. С образом МаДжоуд связана горьковская тема материнства, громко прозвучавшая в прогрессивной

литературе Запада XX в. Пафос коллективизма в романе выражен самой логикой взаимоотношений героев произведения, бедняков, сплачивающихся перед лицом

обрушившейся на них беды. Типичность, «всеобщность» судьбы Джоудов подчеркнута с помощью введения в роман второго, «внесюжетного» плана, серии публицистических глав, вобравших в себя прямые авторские оценки и комментарии. В них звучит осуждение Банкоз и Трестов, которые «дышат прибылью», «едят проценты с капитала», высказано глубокое сочувствие к людям, измученным голодом и холодом и которые «берут силой то, что им нужно».Само стремление к эпическому размаху, к полноте жизненной картины, отличающее роман Стейнбека, замечательная особенность прогрессивной литературы 30-х годов. Роман имел сильнейшее общественное звучание, был экранизирован, вызвал международный резонанс.В романе мы видим глубоко пессимистическую картину современной Америки.

МАРГАРЕТ МИТЧЕЛ. (1900-1949). Родилась в семье адвоката. Марго сражалась на стороне южан. Училась в Вашингтонской семинарии. Потом поступила в женский смитский колледж. У нее был жених, который погиб и на протяжении всей своей жизни в день его смерти отправляла букет цветов его родителям. В 22г под именем Пеги поступила на работу в газету. Поощряемая мужем она вышла замуж и он дал добро на роман «Унесенные ветром». Она его писала 10 лет. Эпизоды писались случайно, а потом собирались воедино. Изначально было другое название «завтра- другой день». Потом она назвала его «унесенное ветром» это строчка из стиха Эрнеста Доусана. Вышла книга в 36 году и больше книг она не писала. 11 августа 49 г она возвращалась домой из кино, ее сбила машина она 6 дней лежала в коме и потом умерла.

Митчелл создала увлекательное полотно, воссоздающее жизнь южной аристократии в штате Джорджия в период войны Севера и Юга, она захватывала читателя драматичным, интригующим сюжетом, а также галереей интересных характеров. Среди них выделялась главная героиня Скарлетт О'Хара. роман Митчелл был пронизан консервативной тенденцией, идеализацией «южного уклада».

(другой источник)

Выход из «великой депрессии» Америка осуществляла через политику президента Франклина Делано Рузвельта, единственного в истории США президента, четырежды избранного на этот пост (1932–1944), которая получила название «нового курса». «Новый курс» предполагал активное вмешательство государства в механизм общественного воспроизводства, его регулирование и принудительное картелизирование в сочетании с разнообразными мерами в социальной области, включая развертывание общественных работ, расширение прав профсоюзов и т.п., что, конечно, должно было улучшить положение трудящихся.

Интересно, что Рузвельт, высоко оценивавший возможности прессы и прилагавший все силы к тому, чтобы заручиться ее поддержкой, мог рассчитывать на поддержку лишь 40%, затем 36 и 23% американских ежедневных газет в ходе своих президентских кампаний. В 1944 году он был поддержан только 16,6% ежедневных газет, что не помешало ему получить на выборах 51,9 % голосов, – результат, лучше всего говорящий о большом разрыве между общественным мнением как мнением большинства народа и общественным мнением как мнением прессы. Являвшийся действительно моральным символом нации, Рузвельт считал, что президент должен не только руководить страной, но и убеждать народ в правильности такого руководства, быть учителем народа. При его президентстве широкое развитие получили пресс-конференции, которых он провел 998[25]. Рузвельт первым из американских президентов широко использовал радио в своих выступлениях. Он организовал службы печати в различных департаментах и правительственных учреждениях.

В создавшихся условиях происходило резкое обострение общественно-классовой борьбы, увеличилось количество забастовок и других форм массового протеста против бед и лишений, принесенных кризисом в американскую действительность, и одновременно росло влияние антикапиталистических партий и организаций, в первую очередь Коммунистической партии США (осн. в 1919 году). Активизировались также многочисленные «прогрессивные» общественные организации, нередко имевшие леворадикальный характер. Так, еще осенью 1929 года в Нью-Йорке был создан первый Клуб Джона Рида (Джон Рид клаб), в котором объединились прокоммунистически настроенные литераторы Нью-Йорка. Вслед за ним подобные клубы появились и в других крупных городах Америки. К 1933 году в стране их насчитывалось 35. Многие из этих клубов имели свои печатные органы, которые широко распространялись по Америке в эпоху «красных тридцатых».

Важнейшим из них являлся журнал «Нью мэссиз» («Новые массы»). Основанный в 1926 году группой левых литераторов, преемник антивоенного «Мэссиз» (1911–1917 годы), ставший еженедельником в начале 1934 года, «Нью мэссиз» по праву вошел в историю литературы США как «антология» левой американской литературы 1930 годов. В нем, в частности, сотрудничали Андерсон, Стеффенс, Драйзер, Колдуэлл, Хьюз, а из европейских писателей Барбюс, Арагон, Нексе, Г. Манн, О'Кейси, Стрэчи, Горький и др. Эта литература «прошла путь вторичного открытия Америки, Америки подлинной», – отмечал позже один из руководителей журнала, М. Голд[26]. Тираж «Нью мэссиз» достиг к середине 1930 годов 100 тысяч экземпляров.

Занимавший откровенно прокоммунистическую и просоветскую позицию, «Нью мэссиз» в то же время сделался одним из самых боевых центров антифашизма в Западном полушарии. Его антифашистскую платформу лучше всего характеризует относящееся к 1937 году высказывание Э. Хэмингуэя: «Есть только одна политическая система, при которой невозможно появление хороших писателей, и эта система – фашизм. Ибо фашизм – это ложь, изрекаемая бандитами. Писатель, который не хочет лгать, не может жить и работать при фашизме. Фашизм – ложь, и потому он обречен на литературное бесплодие. И когда он будет уничтожен, у него не будет истории, кроме кровавой истории убийств»

«Красные тридцатые» в США примечательны значительным развитием коммунистической и рабочей печати в стране, что явилось отражением заметно возросшего к этому времени влияния коммунистической партии на общественную жизнь. В эти годы американские коммунисты издавали свою ежедневную газету «Дейлиуоркер» («Ежедневный рабочий», 1924), номер которой от 1 мая 1934 года был отпечатан беспрецедентным для коммунистической прессы тиражом – 400 тыс. экземпляров. С начала 1935 года к «Дейлиуоркер» присоединилась «Санди уоркер».

В условиях Второй мировой войны экономическое развитие США обрело известную устойчивость благодаря внедрению государственного регулирующего механизма в хозяйственную жизнь в сочетании с реформаторской деятельностью.

Война стала мощным генератором экономического роста США, способствовала разрешению проблемы занятости. Были приняты меры по жесткому государственному регулированию отношений между трудом и капиталом. Государство признало юридический статус за экономическими организациями рабочего класса –профсоюзами. Национальная конференция представителей профсоюзов и предпринимателей (декабрь 1941 года, Вашингтон) приняла взаимное обязательство: рабочим избегать стачек, а предпринимателям не прибегать к локаутам, улаживать возникающие конфликты путем переговоров. 12 января 1942 года в США было создано Национальное военное управление труда, на которое возлагались функции принудительного арбитража.

В сентябре 1939 года президент Рузвельт немедленно умножил усилия по помощи союзникам. «Ленд-лиз акт» давал президенту право оказывать им всестороннюю помощь. В процессе организации нации для войны, в частности, снова был введен в действие закон о шпионаже 1917 года, который был распространен также на книжную литературу.

6. Специфика пропаганды периода Второй мировой войны и ее трансформация в период «холодной войны»: идеологические, литературные и культурные формы. Феномен «Уотергейта».

Пропаганда в период Второй мировой войны

Психологические и технические предпосылки для пропаганды во второй мировой войне были принципиально новыми. Мы обладали уже большим опытом, кроме того, на нашей стороне был момент внезапности, а германское министерство пропаганды представляло собой такую организацию, которая могла явиться очень мощным рычагом власти авторитарного государства. Возникающие здесь идеи в основном распространялись при, помощи радио.

Но такой же технической возможностью в равной мере обладал и противник, поэтому для войны в эфире границы Германии были с самого начала совершенно открыты. [525]

Закрыть доступ в Германию чужой информации в виде газет, журналов и т. п. не представляло большого труда, но ограничить проникновение радиоволн и сделать их безвредными было гораздо труднее. Для этого в нашем распоряжении имелось два средства: мешающие радиостанции и официальное запрещение слушать иностранные радиопередачи. Конечно, оба эти средства далеко неполноценны и по существу совершенно не исключают возможности проникновения вражеской пропаганды. Эту задачу нельзя решить и принудительным введением так называемых «народных радиоприемников», обладающих незначительной мощностью приема. Но все же неуспех радиопередач противника объясняется не этим. Мероприятия, направленные на запрещение слушать радиопередачи противника, временами проводились очень интенсивно. Нарушение запрета влекло за собой самые различные наказания: от тюремного заключения до смертной казни в зависимости от того, слушались передачи в одиночку или ко