Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Большие перемены 5 page— Точно. Пять у тебя, пять у меня… Наши обзавидуются. Эх, Женька, как вспомню мореходку, сразу на душе теплее. — А помнишь наш клуб под названием… — «Морские волки»? — засмеялся Алеша. — Да. Какие там были волки! — Ага, худые, волосы стриженые, все в форме на одно лицо. Помнишь? И все время жрать хотели. — Женю воспоминания развеселили. — Да… Морское братство. А вот тогда чувствовалось, что ты —не один. Что вместе мы — сила, — мечтательно протянул Алеша. — А помнишь, как в дружбе клялись? Друзья навеки. Не расстанемся никогда… — Да, а вон как всех поразбросало! Здесь только мы с тобой остались! — заметил Алеша. — Кстати, на «Верещагине» место твое все еще свободно. А, механик? — предложил Женя. — Да я с удовольствием! — тут же согласился Алеша. — Со временем я буду старпомом, а ты — капитаном. Вместе будем ходить, — размечтался Женя. — А жены нас на берегу ждать! Они ж подруги, — продолжил Алеша. — Здорово. Ну, что, устраиваешься к нам? — Женя вновь вернулся к вопросу о работе. — Решено. Пойду отцу расскажу. Две такие классные новости в один день! — обрадовался Алеша. Но Женя почему-то помрачнел. — Ты чего? Говори! — потребовал Алеша. — Знаешь, я ж забыл совсем… — замялся Женя. — Ну, говори, не таи! — После раздела компании Самойлов-Буравин «Верещагино», скорее всего, отойдет к Буравину, а не к твоему отцу. Алеша поник. — Ты уверен, что «Верещагино» останется за Буравиным? — спросил он. —Да. — Тогда я не смогу здесь работать. А ты останешься? — Пойми, я не могу вот так взять и уйти. Я здесь начинал, — стал оправдываться Женя. — Ну и что? Начнем вместе в другом месте, — предложил Алеша. — Нет. Я слово Сан Санычу дал, что никуда с судна не уйду. Он мне его по наследству передал. И Ксюха будет против. — Понятно, — грустно кивнул Алеша. — Слушай! Может, тебе пока подыскать место в порту? Я помогу! А потом вакансии какие-нибудь появятся, переведешься! В это время Алеша наткнулся на надпись; «ВИТЯ и БОРЯ». — Эту надпись сделали мой отец и Буравин во время своего первого плавания. Тогда они были не разлей вода! — объяснил он Жене. — Да. И вот теперь что получилось… — Жень! А ты уверен, что наша дружба — навсегда? — Конечно! — воскликнул Женя. — А я уже ни в чем не уверен! — разочарованно покачал головой Алеша. — Давай не будем принимать поспешных решений. С Буравиным ты еще помиришься. А твоя мама тоже имеет право на счастье. — Как ты не понимаешь! Для отца этот корабль — все! Смысл жизни! Он не переживет, если «Верещагино» достанется Буравину. — Переживет. Он у тебя настоящий мужик. Да и вы с Костей ему поможете! Но и ты не горячись раньше времени! — успокаивал друга Женя. — В конце концов, окончательного раздела имущества еще не состоялось, может быть, отцу удастся отвоевать у Буравина корабль? — Может быть. Но ты и меня пойми. — Прежде всего, я должен понять отца. Я иду домой, — решительно сказал Алеша. — А Маша? Вы будете после свадьбы жить у вас? — Нет, у нее. И не после свадьбы, а уже сейчас. И Алеша отправился к отцу.
* * *
Следователь активно занимался делом смотрителя, поэтому довольно часто допрашивал его. На очередном допросе смотритель возмутился: — Я не понимаю, гражданин следователь, чего вы от меня-то хотите? Сижу себе, никого не трогаю, жду суда. — Вот и жди! Можешь не сомневаться, решение суда будет справедливым! — заметил следователь. — Мало не покажется. — Так все ж в жизни относительно! Что есть «мало», что «много»? Один Бог только знает. Нам, смертным, не дано, — философски заметил смотритель. — Там тебе популярно объяснят, — пообещал следователь. — А ты меня на испуг не бери! Мы с детства пуганые! Мама моя, покойница, говорила: «От тюрьмы и от сумы, сыночек, не зарекайся!». — Вот ты туда по всем статьям и угодил. Рано мы с тобой распрощались. — А по-моему, в самый раз! До суда уж недолго ждать! — Ждать-то недолго, только я тебя еще по четырем статьям пущу, — сообщил следователь. — По каким это еще статьям? — удивился смотритель. — Похищение, по которому ты сейчас проходишь, — получается, не единственное твое преступление! — Неужели? И доказательства у тебя есть, гражданин начальник? — ехидно спросил смотритель. — Пока доказательств нет. Но будут. Вот когда будут, тогда и поговорим, — уверенно сказал смотритель. — Здорово ты это придумал: все грехи — и мои, и чужие — на меня повесить! — Тебе собственные грехи уже некуда вешать! А ты все за чужие беспокоишься! — заметил следователь. — Молодцы, ребята! Человек за решеткой, вали на него все, лишь бы план выполнить по раскрываемости. — Я носом землю буду рыть, а твою вину докажу! — пообещал следователь. — Смотри, нос не сломай! А то нюх потеряешь, из органов сразу попрут.! — мрачно сказал смотритель. — За меня не беспокойся. Лучше о себе подумай. Ты мне вот что скажи: что случилось с экспедицией, которая искала у нас в катакомбах старинное оружие и монеты? — С какой еще экспедицией? — недовольно переспросил смотритель. — Мало их, что ли, по катакомбам шарится? — С той самой, которая работала в наших краях в 1999 году. Смотритель напрягся. — Ну работала. А я-то здесь при чем? — Интересные были ребята в той экспедиции. Студенты в основном. Под руководством профессора Сомова трудились. И то, что находили в катакомбах, на черном рынке толкали. — Неужели? — усмехнулся смотритель. — Из той экспедиции домой вернулись все, кроме ее руководителя. Опять не вспоминаешь? — Нет, — зло отрезал смотритель. — Совсем у тебя память стала никуда! Ведь ты у них за экскурсовода был. Лучше тебя никто катакомбы не знает! — Это все домыслы, Григорий Тимофеевич, — с чувством произнес смотритель. — От домыслов до фактов — несколько шагов, Михаил Макарыч. — Ага. Может, и Янтарную комнату я тоже украл? И библиотеку Ивана Грозного? И сокровища Чингисхана? — возмутился смотритель. — Если докажем, и за Чингисхана ответишь! Надо будет, за все ответишь! — Кому надо-то? Тебе, гражданин начальник? — язвительно поинтересовался смотритель. — Не мне. Закону! — По закону я через неделю после суда попаду на зону — и адью! Ты меня никогда больше не увидишь! — сообщил смотритель. — Я тебя везде достану, понял? Хоть из-под земли! — Выслужиться хочешь? — иронично спросил смотритель. — Справедливости хочу, чтоб такие люди, как ты, нашу землю не поганили. — Не верю я в твои бескорыстные намерения! — засомневался смотритель. — А мне все равно. Только, я думаю, ты по-другому заговоришь, когда я разыщу твой тайник. А вот эта фраза произвела на смотрителя впечатление, его лицо перекосилось от ненависти. Натолкнувшись в очередной раз на сумку, которую принесли Полине сыновья, Буравин пошутил: — Полина! Ну долго мы еще будем спать на чемоданах? Почему ты не распаковываешь эту сумку? — Не знаю. Мне кажется, как только я расставлю все по полочкам, сразу все и кончится, — поделилась своими ощущениями Полина. — Не понимаю. — Витя, пожалуйста, не торопи меня! Давай сначала решим все проблемы с Таисией и Борей, и я сразу эти вещи разложу! — попросила Полина. — Полина, доводить до совершенства отношения можно много лет. А жить на чемоданах — неуютно. — Не знаю. У меня такое чувство, что я здесь — временно, — снова грустно сказала Полина. — И со мной временно? — заволновался Буравин. — Нет, с тобой навсегда! — успокоила его Полина. Она обняла Буравина, прижалась к нему, но тут же отстранилась и спросила: — Ты урегулировал с Таисией финансовые вопросы? — Ты права, чем раньше я урегулирую с Таисией финансовые вопросы, тем лучше, — согласился Буравин. — Ты как будто собираешься от нее откупаться. — Нет, но она не должна садиться мне на шею. Пусть умерит свои аппетиты в пределах разумного. — Вить! А не слишком ли дорого мы платив за наше счастье? У меня с ребятами отношения не складываются, у тебя с Катей тоже ситуация непонятная… Выходит, либо личное счастье, либо родительское. Сочетать не получается. — Полина, у нас все получится! — уверенно сказал Буравин. — Я ждал тебя всю жизнь и теперь ни за что не откажусь от своего счастья. Я даже не представляю, как я не умер от ревности за эти двадцать пять лет! — Ты меня ревновал к Самойлову? — Жутко, смертельно. И сейчас ревную! — признался Буравин. — Ты про звонок? — вспомнила Полина. —Да. — Пожалуйста, не опускайся до ревности. Нам нужно доверять друг другу, — попросила Полина. — Да я тебе верю, как себе! Но ничего с собой поделать не могу! — Для меня в мире есть три мужчины: ты, Алеша и Костя, — сказала Полина. — А для меня — две женщины: ты и Катя, — ответил Буравин.
* * *
Вернувшийся домой Сан Саныч натолкнулся на суровый взгляд Зинаиды. — Ну что? Сделал свои срочные дела? — спросила она подозрительно. — Не кипятись, вредная женщина, — попросил ее Сан Саныч. — А куда это Маша побежала? Ты что на них налетела, как фурия? — Слишком много вопросов сразу. Отвечу на первый: Маша пошла в гости к Ксюше… — начала Зинаида. В этот момент зазвонил телефон. Сан Саныч взял трубку. — Здорово, Алексей! А Маши нет. Зинаида стала отчаянно жестикулировать, показывая, что не надо говорить, где Маша, но Сан Саныч сделал вид, что не понимает жестов Зинаиды. Он громко сказал в трубку: — Она ушла к Ксюше. Положив трубку, Сан Саныч продолжил атаку на Зинаиду. — Не понимаю я тебя, вредная женщина! Обидела Алешу, а он же хороший парень! — Не нравится мне это все. Еще жить вместе не начали, а она уже от него столько натерпелась! А вдруг он опять переметнется к Кате? — предположила Зинаида. — Эк тебя заносит! Вчера про учебу, сегодня уже про Катю. Ты уже сама не знаешь, к чему придраться. — Сан Саныч обнял Зинаиду за плечи. — Я же ничего не выдумываю! Это голые факты! — отстранилась Зинаида. — Нет, Алексей — парень порядочный! Я в него верю, — твердо сказал Сан Саныч.
* * *
Маша делилась с Ксюхой новостями. — Мы с Лешей подали сегодня заявление в ЗАГС, свадьба через три месяца, — сообщила она. — Поздравляю. Надеюсь, мы с Женькой будем у вас свидетелями? — попросила Ксюха. — Других кандидатов у нас нет, — сказала Маша. — А почему ты какая-то невеселая? Что-то не так? — поинтересовалась у подруги Ксюха. — Да нет. Все нормально. — Ну Маш! Я же вижу! — настаивала Ксюха. — Бабушка говорит, что мы слишком торопимся со свадьбой. Я думала, она будет рада за меня, а она нам с Лешей только палки в колеса вставляет, — пожаловалась Маша. — Так. Давай все по порядку. Чем конкретно недовольна твоя бабушка? — спросила Ксюха. — Бабушка боится сама не знает чего. Она, например, не хочет, чтобы мы до свадьбы жили как муж и жена. — А чем тогда твоя жизнь после свадьбы будет отличаться от жизни сейчас? — спросила Ксюха. — Ты хочешь медовый месяц растянуть на три? — Нет. Просто я не хочу ждать три месяца. Я хочу быть с Лешей каждую минуту. И не расставаться ни днем, ни ночью! Разве тебе это чувство не знакомо? — А мы до свадьбы с Женькой вместе не жили. Я дождалась первой брачной ночи, — сообщила Ксюха. — Почему? Ты ему не доверяла? — спросила Маша. — Не в этом дело. Есть такая народная мудрость. Ожидание праздника бывает порой лучше самого праздника! Подумай над этим. — Ты думаешь, что потом у нас с Лешей все может быть не так безоблачно, как сейчас? — Я этого не говорила. Это ты сама сказала, — заметила Ксюха. Алеша пришел домой и застал там расстроенного отца. — Пан! У меня все прекрасно, — сообщил сын. — Заявление в ЗАГС мы с Машей подали. А как у тебя дела? Был у Ирины? — Был. Все женщины ветрены и непостоянны. И понять их невозможно. Да ты меня не слушаешь, думаешь о своем. — Нет, я тебя слушаю! — заверил отца Алеша. — Но мне надо собрать свои вещи! Я переезжаю на чердак — к Маше поближе. — Куда? — опешил Самойлов. — На чердак, в дом Маши. Но ты не переживай, отец. Я буду часто приходить к тебе. Самойлов вдруг решил кое-что посоветовать сыну. — Ты подумай хорошенько, прежде чем жениться! — сказал он. — Вдруг она будет шляться, где попало, а тебе скажет, у подружки была! — Ну почему она должна шляться, а потом еще и обманывать меня? — изумился Алеша. — Не знаю, почему у них так все происходит. А потом еще тебя же контролировать начнет, — нагнетал ситуацию Самойлов. — Нет, что ты! Маша не такая! — отмахнулся Алеша. — Все они не такие поначалу! Вот ты знаешь, например, где она сейчас? — Знаю, — сказал Алеша. — Пошла к Ксюхе. — К подружке то есть… Вот! О чем и речь. Зазвонил телефон, Алеша взял трубку и услышал Машин голос: — Леш, привет, это я! У тебя там все в порядке? Как твой папа? — Папа нормально, а я уже собираюсь к тебе бежать со всех ног. Наверно, прям взлечу на чердак на крыльях любви! — И я сейчас домой пойду, я у Ксюши сейчас. Леш! А ты не стал за эти два часа относиться ко мне хуже? — Нет, что ты! — заверил Алеша. — А к нашей совместной жизни? — спросила Маша. — Нет, а ты? — И я нет… кажется, — в голосе у Маши звучало сомнение. Алеша положил трубку и сказал отцу: — Вот видишь, пап! Маша у Ксюхи, я оказался прав. — Нет, это я был прав, — покачал головой Самойлов.
* * *
Буравин пришел к Таисии, позвонил и, когда она открыла ему дверь, не двинулся с места. — Что? Даже в гостиную не зайдешь? Так и будешь стоять? — спросила Таисия. — Так и буду, — ответил Буравин. — Ты просила прийти, и вот я пришел. Говори, что такого секретного нельзя было сказать по телефону? — Я хотела узнать, как мы будем жить дальше, — сообщила Таисия. — Чего ты конкретно хочешь? Можешь ты мне сказать? И сколько? — Это нечестно с твоей стороны. Ты приучил нас к красивой жизни, а теперь что? Мы должны от всего отказаться? — В голосе Таисии звучала скрытая претензия. — От чего от всего? Давай разберем все по порядку! — попросил Буравин. — От бутиков, от косметических салонов, от соляриев, от клубов, — спокойно перечислила Таисия. — Ты можешь более четко сказать, что тебе необходимо? — А вот это все и необходимо! Я считаю, ни Катя, ни я не должны пострадать в данной ситуации. Ты там с новой женой, а мы… — Прошу тебя, не начинай эту песню. Так мы сейчас поссоримся, и я уже больше никогда не приду. — Хорошо, хорошо! Молчу, — согласилась Таисия. Давай договоримся так. Я все запомнил и вечером посчитаю окончательную сумму, которую буду выдавать вам ежемесячно. Куда вы ее будете тратить, меня не касается. — Тогда включи, пожалуйста, в свои расчеты еще посещение моего личного психоаналитика. Она выводит меня из тяжелейшего стресса, в котором я нахожусь с момента твоего ухода! — голос Таисии зазвенел. — Хорошо, — Буравин сделал вид, что не понял намека. — Да, и последнее. Нам теперь уже незачем встречаться. Деньги я буду передавать через Катю. Прощай! Он уже развернулся, чтобы уйти, но Таисия бросилась к нему. — Витя, постой! Не уходи! Давай все вернем! Будем жить вместе, как раньше! — взмолилась она. — Как прежде уже никогда не будет. И ты это прекрасно понимаешь. Пожалуйста, не надо истерик! — Ну зачем она тебе? У вас ведь нет будущего! Твой дом здесь: со мной и Катей! — Таисия вцепилась в Буравина со всей силой женской страсти. — Не впутывай в наши отношения Катю, — сухо остановил Таисию Буравин. — Хорошо, хорошо, не буду! Только останься! Признайся, ты ведь не любишь ее, а ушел назло мне, — с надеждой произнесла Таисия. — Нет между нами никакой любви, и уже давно! Слышишь? Я не люблю тебя! — отрезал Буравин. Таисия опустила руки. Буравин вышел. Какое-то время Таисия стояла неподвижно, будто окаменела. Потом она посмотрела вокруг и заметила на полу какой-то предмет. Таисия наклонилась и подняла с пола мобильник Буравина. Она прижала его к груди и задумалась.
* * *
Алеша подошел к дому Никитенко, на крыльце его встречала Маша. Она бросилась ему на шею, и влюбленные закружились. Вокруг светило яркое солнце, в воздухе чувствовалась весна! — Ох и наслушалась я сегодня нравоучений от старших и опытных! Жуть! — выдохнула Маша, отстраняясь от любимого. Леша улыбнулся: — Я тоже. И знаешь что я решил? Давай не будем никого слушать! Пусть у нас нет опыта! Но мы же любим друг друга! И это главное! — Мы будем поступать так, как нам подсказывает сердце! — радостно согласилась Маша и поцеловала его. Через некоторое время началось освоение чердака. — Ну, вот, Лешка, твой новый кубрик. Хочешь, можешь даже гамак подвесить! — показывал Сан Саныч Леше новое жилье. — Да нет, это лишнее. Спасибо за то, что помогли устроиться, — поблагодарил Леша. — Ерунда! Не переживай! Здесь, на чердаке, спокойно: качки не наблюдается. Штормит в основном там, на камбузе, — хитро подмигнул Саныч, указав пальцем вниз. Маша заверила: — Ничего, бабушка поворчит-поворчит и успокоится. — Конечно! Я прямо сейчас с ней и поговорю. А ты, Маша, помоги Леше. Подскажи, что где находится, — сказал Сан Саныч и вышел. Алеша и Маша тут же обнялись и поцеловались. — Ты рад, что теперь здесь жить будешь? — с нежностью глядя на Лешу, спросила Маша. — Конечно! Очень! — с восторгом огляделся вокруг Леша. — А что Борис Алексеевич сказал, когда ты уходил? — спросила Маша. Леша нахмурился: — Не будем об этом. Любые перемены в жизни для него сейчас болезненны. — Я понимаю. Он очень переживает? — сочувственно взглянула на любимого Маша. — Да! По глазам было видно, что он не хочет, чтобы я уходил. Только он ничего не сказал. — А может, тебе надо было остаться? — неуверенно спросила его Маша. — Но ведь и ты хочешь, чтобы я был рядом! — сказал Леша. — Я хочу, чтобы всем было хорошо! — тихо сказала Маша. — Знаешь, я раньше тоже так думал! Но выходит, что так не бывает. — Алеша с грустью посмотрел на Машу и крепко обнял ее. — Почему ты думаешь, что все не могут быть счастливы одновременно? — заглянула ему в лицо Маша. — Потому что считается, что легче всего добиться благополучия за счет несчастья других. Многие так и делают, — жестко сказал он. — Если ты говоришь про своих родителей, то ты неправ. Мне кажется, твой папа должен попытаться понять и простить Полину Константиновну. Алеша отстранился от Маши, она задела его за живое. — Нечего тут понимать! А вот простить… Знаешь, можно простить ошибку, а вот многолетний обман вряд ли. — Но от своей обиды будет страдать прежде всего он сам, — попыталась объяснить Маши. — А виноваты в этом мама и Буравин! — запальчиво выкрикнул Леша. Маша покачала головой: — Нет, твой отец сам виноват. — В чем же? Он так любит маму, а она его предала! — возразил Леша. Маша вздохнула: — Если он ее по-настоящему любит, то должен радоваться, что она нашла свое счастье, пусть и с другим. — Но почему мама не подумала о нас? Ведь плохо не только отцу, но и нам с Костей, — в голосе Леши проскользнули интонации обиженного ребенка. — Я уверена, твоя мама очень переживает. Но она и так столько лет ждала. Она же не ушла, когда вы с Костей были маленькими. Согласись, что это было бы больнее, — пыталась оправдать Полину Маша. — Не осуждай свою маму. Тебе же не нравится, что моя бабушка ворчит на нас. Ты ведешь себя так же: обижаешься на маму, как баба Зина на меня… Это банальный семейный эгоизм, ревность. Леша, помолчав, кивнул: — Вроде бы, ты права, а с другой стороны… Маш, ты только не расстраивайся! У нас обязательно все будет хорошо. Алеша вновь обнял ее. — Я просто не понимаю, почему близкие все время говорят, что желают мне счастья. А когда я почти достигла его, они требуют поступить так, будто им не хочется видеть меня счастливой, — обиженно сказала Маша. Она положила голову на плечо Алеши. Он заглянул Маше в глаза и, держа ее лицо в своих ладонях, попросил: — Маш, ты не слушай, что другие говорят! Если мы будем доверять друг другу, нам никакие беды не страшны. — Понимаешь, они все уверены, что любовь должна пройти испытания и далеко не все их выдерживают, — грустно сказала Маша. Леша приободрил ее: — А ты им скажи, что испытания начинаются у тех, кто разучился любить по-настоящему. Потому что когда любишь, этих испытаний и не замечаешь. И потом, ради тебя я готов на любые испытания! Хочешь — огнем, хочешь — водой! — Нет уж! Вот этого, пожалуйста, не надо! Были уже и огонь, и вода, — замахала на него Маша. Леша улыбнулся: — Хорошо, тогда медные трубы! Вот стану знаменитым капитаном дальнего плаванья. И когда у меня интервью будут брать, я им скажу, что ничего бы без тебя не добился! Маша неожиданно притихла и спросила: — А ты обязательно хочешь быть моряком? — А кем же еще? Конечно, моряком! И притом самым лучшим! Я без моря жизни не представляю! — с воодушевлением сказал он. Маша тихо спросила: — А без меня? Алеша осекся и растерянно посмотрел на нее. Потом притянул к себе, обнял и поцеловал: — Маш, ну что ты за глупости говоришь! Конечно, ты для меня важнее, чем море! — Но придет время, и ты уйдешь в рейс, — печально сказала Маша. — Я обязательно вернусь к тебе, — заверил ее Леша. Но Маша возразила: — А потом уплывешь снова. — И буду все время думать о моей любимой! Ты обязательно мне что-нибудь подари. А я буду смотреть на эту вещь и вспоминать тебя. Вот увидишь, разлука пролетит незаметно, — уверенно сказал он и заглянул Маше в глаза. — А ты будешь меня ждать? Маша прижалась к нему: — Да, конечно! — Всегда? Обещаешь? — допытывался Леша, и Маша нежно сказала: — Да! Потому что ты для меня тоже дороже всего на свете! — А сегодня? — прошептал Леша. Маша подняла глаза: — Что сегодня? — Сегодня ночью ты будешь меня ждать? — взволнованно спросил он. Маша медленно наклонилась к его уху: —Да! Алеша, смеясь, подхватил ее на руки и закружил. — Ты что? Опусти! — испугалась Маша, но Леша радостно кричал: — Нет! Я всю жизнь буду носить тебя на руках! Маша рассмеялась: — Зачем же всю жизнь? — А вдруг у тебя будет тесная обувь и ты натрешь ноги? — спросил он. Маша, смеясь, взъерошила ему волосы: — Не выдумывай! У меня хорошая обувь. " Алеша осторожно опустил Машу на пол: — Но у тебя ведь нет свадебных туфель? Маша покачала головой, и Леша уверенно сказал: — Я подарю тебе самые лучшие. Вот увидишь! И влюбленные поцеловались.
* * *
Самойлов сидел за столом, задумчиво вертя в руках стакан. Перед ним стояла еще не открытая бутылка. Вошел Костя, и Самойлов бросил на него проницательный взгляд: — Привет! Как прошел день? Судя по выражению лица — не очень? Костя устало кивнул: — В точку, папа! День прошел так, что лучше бы не начинался. — Если тебя это хоть немного утешит, то у меня тоже не сахар, — мрачно сказал отец. — Вижу… Что ж, давай выпьем! — Костя достал второй стакан и поставил на стол. Самойлов, наливая, поинтересовался: — Что, проблемы с Катей? — Не то слово. Она мне настоящий ультиматум предъявила! Ни с того ни с сего, — возмущенно ответил сын. Самойлов понимающе кивнул: — Да, таковы женщины. Готовься, после свадьбы будет еще хлеще. — Если она вообще состоится! — Костя взял свой стакан и спросил: — А за что выпьем? — За женщин! Им не нравится, что мы выпиваем, они обижаются, что мы не проявляем заботы, не думаем о них. Вот и выпьем, не забывая их ни на минуту! — предложил Самойлов. Они чокнулись и залпом выпили. — Ты говоришь, что свадьбы может не быть. Почему? — закусив, вернулся к беседе Борис. Костя начал жаловаться: — Я сказал Кате, что у меня сейчас нет денег, а она хочет пышную свадьбу! А когда она узнала, что я продал аптеку, настоящий скандал устроила. — А ты бы напомнил ей, что вынужден был продать аптеку потому, что влез в долги, развлекая ее. Разве она не помнит, какие ты делал ей подарки? — возмутился отец. Костя только махнул рукой. Он выпил еще и пояснил: — А! Сейчас она об этом и не вспоминает! — А ведь я ругал тебя за эту бессмысленную трату денег. Теперь-то ты понимаешь, что я был прав? — напомнил ему Борис. Сын опустил голову: — Да! Но я думал, что она поймет и оценит то, что я сделал ради нее. Ладно, в конце концов, она дочь Буравина. А их семейка всегда стремилась к первенству. Если свадьба, то роскошная. Если подарок, то квартира. Правда, квартира эта досталась самому Буравину, — язвительно добавил Борис. — А Катя… Когда она собиралась за Алешу, то тоже хотела собрать гостей в самом дорогом ресторане. Костя кивнул: — А знаешь, папа, я думаю, что именно поэтому она сейчас ко мне так требовательна. Она просто не может забыть брата. А на мне отыгрывается! — Подожди, ты хочешь сказать, что Катя по-прежнему любит Алешу? — с удивлением взглянул на сына Самойлов. Костя вскочил из-за стола и воскликнул: — Да, я думаю, что Катя еще не совсем забыла Алешу. Отец внимательно посмотрел на него: — У тебя есть доказательства? — А как еще прикажешь ее понимать? Она знает, что у меня нет денег, и при этом отказывает от дома. Говорит, что не хочет видеть, пока я не куплю ей свадебное платье за пять тысяч долларов! — распалялся все сильнее Костя. — Так она тебя выгнала?! — наконец понял Самойлов. Костя выкрикнул: —Да! — Мой тебе совет, забудь Катю. Если пойдешь у нее на поводу, она скоро сядет тебе на шею, — предостерег Костю Борис. — Нет, я добьюсь своего! Сейчас она видит свое преимущество и хочет покапризничать. Хорошо! Но после свадьбы все будет по-другому, — заверил отца Костя. Самойлов грустно сказал: — Знаешь, я тоже так думал, когда женился на твоей матери! — А я заставлю Катю полюбить меня и сделаю так, что она забудет Алешу! — продолжал па повышенных тонах Костя. Вот тут Самойлов нахмурился: — А ну-ка, посмотри мне в глаза! — Костя, не понимая, в чем дело, поднял голову. Самойлов спросил, «сверля» его взглядом: — Ты что, против Алешки что-то задумал? Говори! — Пап, да при чем тут Алеша? Он со своей Машей на седьмом небе от счастья, — завистливо огрызнулся сын. — Смотри, если я узнаю, что ты ему опять козни строишь, шею сверну. Понял? — угрожающе нагнулся к Косте Борис. Тот запальчиво бросил ему в лицо: — Как не понять! Ты ведь однажды уже ударил меня, когда Катя объявила, что любит меня, а не Лешу. — И правильно сделал! Я не потерплю от своих сыновей обмана и предательства. Эта Катя вам головы кружит: бегает от одного к другому. А ты ради нее против брата пошел! — стукнул по столу Борис. Костя поспешил его успокоить: — Пап, я же сказал, что Алеша ни при чем. Это касается только меня и Кати. Самойлов постепенно остыл, разлил из бутылки остатки спиртного и поднял свой стакан: — Ладно, давай на мировую. У меня ещё одна бутылочка есть: посидим, поговорим спокойно. — Нет, извини. Мне завтра вставать рано. И, возможно, меня пару дней не будет дома, — предупредил Костя. Самойлов иронично протянул: — Что, на пышную свадьбу пойдешь зарабатывать? Ну-ну! Костя молча вышел, и отец вдогонку крикнул: — Ищи-ищи! А она тем временем себе другого подыщет! Это за ними водится, — добавил он уже про себя, выпил и хмуро уставился перед собой. Зинаида сидела за столом, нервно барабаня пальцами по столешнице. Она угрюмо глянула на довольного Сан Саныча: — Ну что, добился чего хотел? Заселил своего оболтуса? Сан Саныч попытался выстроить мосты примирения: — Зин, ну хватит тебе злиться! Ты бы видела, как они счастливы! — Если так дальше пойдет, то недолгим будет это счастье. Ну да ничего, я твоему Алеше объясню, какие порядки в этом доме, — погрозила Зинаида невидимому Алексею. Сан Саныч покачал головой: — Постеснялась бы! Ведь это же смешно, в самом деле. — Зинаида взвилась: — Это он пусть стесняется, а мне нечего! Ишь, бесстыдник какой! Знает же, что я против того, чтобы он здесь жил. Так нет, все равно пришел! — Ему же не с тобой жить, а с Машей, — осадил ее Сан Саныч. Но Зинаида возмутилась: — Саня, прошу, не заводи меня. А насчет того, где, с кем и когда жить, я твоему Алеше сама растолкую, как только он с чердака спустится, — она намеренно повысила голос, чтобы слышать ее мог не только Сан Саныч.
|