Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Большие перемены 2 page— Странно. По-моему, я закрывал дверь на ключ… — задумался Буравин. — А ты, Костя, тоже побежишь или задержишься? — Я-то? Я с удовольствием попью чайку. Тем более что нам нужно кое-что обсудить. — Ты хочешь поговорить со мной о маме? — Нет, о Кате. Мы с вашей дочерью начинаем совместную жизнь. — Поздравляю. Рад за вас. — Я тоже рад, но одно обстоятельство омрачает мне радость. — Таисия? — предположил Буравин. — Нет, мое материальное положение. Сейчас оно не очень устойчивое. Я продал аптеку за долги. И теперь не знаю, что делать дальше. — И что ты хочешь от меня? — перешел на деловой тон Буравин. — Хочу попросить вас о помощи. Надеюсь, вы поможете мне выкупить назад аптеку. Или возьмете работать в свою фирму. Поймите, я забочусь не столько о себе, сколько о Кате. Она привыкла ни в чем себе не отказывать, и мне нужно соответствовать… — Знаешь что, Костя. О своей дочери я позабочусь сам. А ты — взрослый человек. И пора бы тебе научиться самостоятельно решать свои проблемы. — Но ведь вы — практически мой тесть, — напомнил Костя. — А мне кажется нормальным, когда родственники помогают друг другу… Поймите, я на нуле. — Да? Вот и отлично. Когда начинаешь с нуля — терять нечего. Д'Артаньян завоевывал Париж с тридцатью экю в кармане! Сравнение с д'Артаньяном Косте не понравилось. Он погрустнел. Хотелось, чтобы Буравин все же ему подкинул денег и помог с работой. Мужской разговор прервала Полина. — Как неудобно получилось… Алеша убежал, даже не захотел со мной разговаривать… — посетовала она. — Похоже, что мне тоже не о чем с вами разговаривать! — резко сказал Костя и ушел, хлопнув дверью. — Вот и Костя убежал тоже… Пообщались посемейному, называется… — совсем сникла Полина. — Все еще наладится, будь уверена. Было бы странно, если бы они с первой минуты признали наш союз как семейный! — успокоил ее Буравин. — Да, конечно… — Главное, что мы с тобой чувствуем себя единым целым, семьей. — Скажи, Витя, это что — сыновья ревность? — спросила Полина. — Не знаю, наверное… Говорят же психологи, что мальчики ревнуют свою мать как женщину… — Это ты говоришь про Алексея. У Кости наверняка другой мотив, — заметила Полина. — Согласен. И если с Алексеем, я думаю, скоро смогу найти общий язык, то с Костей… — Буравин почесал затылок и задумался. — А что с Костей? — Костя — второй человек за сегодняшний день, которому нужны от меня деньги. — Они что, с Таисией сговорились? — Нет. Пока нет. Но я уверен, что они оба нас так просто в покое не оставят, — уверенно сказал Буравин. — Ты знаешь, Виктор, меня немного настораживает решение Кости и Кати жить вместе. Слишком уж это быстро, спонтанно происходит… — сказала Полина, разливая по чашкам чай. — А как ты относишься к решению Алеши и Маши пожениться? — поинтересовался Буравин. — В их любовь я верю. Безоговорочно. — Да, посмотреть на эту пару — кажется что они светятся от счастья, — согласился Буравин. — Да, за Алешу и Машу я спокойна. А вот союз твоей дочери и моего старшего сына мне кажется слишком скоропалительным, — поделилась своими сомнениями Полина. — Но, в конце концов, и наше с тобой решение быть вместе другим может показаться… слишком быстрым. Правда? Но мы-то знаем, что это не так. — Знаем, — немного неуверенно сказала Полина. — Хотя… Мне до сих пор не верится, что мы уже вместе. Я так привыкла жить мечтой, что реальность меня немного пугает. — Неужели? А я, наоборот, очень счастлив, что ты рядом, — признался Буравин. — Мы так долго шли к своему счастью, родная! — Но сейчас окружающие нас понимают так же мало, как я — Костю и Катю, — заметила Полина. — Вот и надо показать детям пример. Понимать и принимать их поступки такими, какие они есть. Ни в чем не сомневаться. Тогда им тоже будет легче понять нас. — Я попробую, — улыбнулась Полина. — Непременно. Мы все должны научиться заново любить друг друга в новом качестве. — Да, — засмеялась Полина. — Не успею я ощутить себя молодой женой, как придется примерять на себя образ тещи! — И возможно, скоро — бабушки, — таинственно сказал Буравин. — С чего ты взял? — удивилась Полина. — Ни с чего, — пожал плечами Буравин. — Но ведь такое развитие событий очень логично, правда? Непростой у нас период. Мы — молодожены, дети у нас вот-вот станут молодоженами. Надеюсь, что с Катей как с невесткой тебе удастся поладить? — А тебе — с Костей и Алешей. Не формально, а искренне, по-родственному. — Ты же знаешь, что Алешку я люблю, как родного сына! — признался Буравин. О Косте ему говорить не хотелось. — Витя! Я знаю, что сыновья у меня разные. Я также знаю, что ты по-разному к ним относишься. Но… пойми! Я их люблю одинаково сильно. Это как пальцы на одной руке. Любой порань — будет больно. Ты для меня — самый близкий человек. Но даже ты, боюсь, не можешь абсолютно и полностью понять материнских переживаний. Наша задача сейчас, Витя, быть с ними обоими в согласии. — Да кто спорит? Разве я что-то сказал против? — согласился Буравин. — Подожди, Витя, не перебивай меня, я волнуюсь. Дай договорить, — попросила его Полина. — Алеше трудно примириться с новым положением вещей чисто психологически. Он ранимый, чувствительный человек. Косте тоже непросто. Уже по другой причине. Константин сейчас входит в твою бывшую семью. Понимаешь? В семью, где осталась обиженная Таисия, для которой я — естественный раздражитель. — Не думаю, что Костю это особенно смущает, — отметил Буравин. — Зря не думаешь! Даже если он еще этого не осознает полностью, у него непростая ситуация. Ты бы был с ним помягче, а? — Хорошо, хорошо. Я постараюсь сдерживаться, — Буравину уже не нравился этот разговор. — Ну вот! Я же чувствовала, что ты с ним поговорил таким тоном, что он выскочил отсюда, как ошпаренный! — Я все тебе рассказал. — Иногда интонация важнее сказанного. В интонации — наше отношение к людям, — объяснила Полина. — Обещаю, что буду следить за своими интонациями. Но… — Что — но? — Я ему ничего не скажу… Но тебе не кажется, что.сегодня именно Костя все подстроил таким образом, чтобы они застали нас в неловком положении? — высказал свое предположение Буравин. — Почему ты так решил? Дурацкая случайность, мы сами виноваты, Виктор, — не согласилась Полина. — Да в чем, в чем виноваты? В том, что как любые нормальные молодожены не можем оторваться друг от друга, нам не хватает ночи, не хватает суток… — Буравин со страстью обнял Полину, но она отстранилась. — Виктор, а ты давал ключ Алешке? — Полина вдруг стала кое-что понимать. — Конечно. Еще давно. Мне тоже показалось странным, что Лешка мог открыть дверь своим ключом. На него это не похоже. А Костя как человек более опытный и… менее чувствительный, говоря твоим языком, он мог вполне все просчитать и предугадать. — Да. Но зачем Косте это было нужно? — спросила Полина недоуменно. Буравин развел руками. Они немного помолчали. Наконец Полина приняла решение: — Виктор, мне кажется, то, что мальчишки вошли в квартиру без предупреждения — это досадное недоразумение. И чем раньше мы об этом забудем, тем лучше. Мне и так стыдно… Мне не хочется ни об Алеше, ни о Косте думать плохо. И я тебя прошу — сделай все возможное, чтобы сейчас они были заинтересованы в общении с тобой. — Прости… Можно, я сейчас тебе самой напомню про интонации? — остановил ее Буравин. — Ты со мной говоришь, как с коллегой, которому выдаешь план-задание на экспедицию… Почему так жестко? — Извини. Жестко — значит, я еще не успокоилась. Витенька! Ребята могут сейчас ополчиться против тебя, потому что Борис очень обижен. Встать на сторону отца в конфликте — это же логично. — Я понял. И постараюсь не допускать и не развивать никаких конфликтов, — пообещал Буравин. — Вот и хорошо, — вздохнула Полина. — Когда мы станем дважды родственниками, не хотелось бы при этом стать огромным семейством со склоками и конфликтами. — Согласен, — улыбнулся будущий дважды родственник Буравин. — С Костей, я думаю, мне —поможет найти общий язык дочка. — А разве Катя сама сейчас на твоей стороне? — поинтересовалась Полина. — Когда я с ней поговорю о приданом, все наладится, — пообещал Буравин. — Понятно… Кстати, Алешка, по-моему, вовсе не думает о деньгах, — заметила Полина. — Леша — да, — согласился Буравин. — Он ревнует. И я придумал, что можно сделать. — Раз придумал, расскажи, — попросила Полина. — Я пойду к Сан Санычу, поговорю с ним об этом. Думаю, Сан Саныч поможет. Борис Самойлов наконец-то дождался того состояния, когда выпитый алкоголь слегка притупил боль, вызванную уходом Полины. Самойлов ходил по квартире, немного покачиваясь, и вел беседу с умным и понимающим его человеком — с самим собой. — И где? — спросил он сам себя. — Там, — ответил собеседник. Самойлов отправился в кухню за очередной бутылкой текилы. Бутылка показалась ему родной и близкой, он открыл ее, хлебнул прямо из горлышка и отправился в свое бесконечное путешествие по квартире. Он в который раз заглянул в пустой" шкаф и провел рукой по плечикам, как по струнам. Затем методично выдвинул ящики в тумбочке, убедился, что они по-прежнему пусты. Увидев себя в зеркале, Самойлов удивился. Потом с трудом подтащил к зеркалу кресло и сел, поставив рядом бутылку и рюмку. Двойник приобрел реальные очертания в зеркале. — Вот и все! Ты, Борис, оказывается, уже никому не нужен, — обратился к своему отражению Самойлов. — Придется принять этот грустный факт… Принять, принять… Это хорошая и светлая мысль. Принять! Самойлов взял рюмку, налил текилы, чокнулся с двойником в зеркале, который охотно ответил на его приветствие, и выпил. — Ну и черт с ними со всеми! — заявил он зеркалу. — Зато я сейчас общаюсь с самым лучшим собеседником на свете! А они… они все обо мне пожалеют!.. Самойлов неожиданно шмыгнул носом, утерся рукавом и прослезился пьяными слезами. — Пожалеют, но будет поздно. Я докажу, что могу быть первым… хоть в чем-то… Я докажу, что создан не только для тени! — он снова налил и выпил, чокнувшись с двойником. — Тени, тени… Ах, вы тени, мои тени… Или я не о том? Да нет же, о том. Все скрывают свою теневую сторону, а я — нет. Мне — плевать! Мне плевать теперь на все на свете, потому что свет мне не нужен! — в голосе Самойлова появился пафос. — Они еще наплачутся без нас… пра-вда, Боррря? — собеседник в зеркале с готовностью ему кивнул.
* * *
Маша все еще обдумывала свое решение по поводу учебы, когда в дверь ее комнаты тихо постучали. — Кто там? — Маша оторвала взгляд от письма, которое перечитывала в десятый раз. — Машенька, это я! — отозвался голос Алеши. Маша отбросила письмо и кинулась к двери. — Здравствуй, любимый! — Маша обняла Алексея, как будто не видела его целую вечность. — Здравствуй, любимая, — эхом отозвался Алеша. Какое-то время влюбленные не замечали ничего вокруг. — Что же мы стоим на пороге, — всплеснула руками Маша, — заходи, я тебе что-то покажу! Она вернулась к кровати и взяла счастливый конверт. — Что это? Готов смотреть и слушать, — послушно сказал Алеша. — Нет, подожди! Закрой глаза! — потребовала Маша. — Зачем? Я уже видел, что какой-то конвертик… — Нет, ты закрой! Алеша подчинился. — Раз, два, три! — сказала Маша и положила Алеше в руку письмо так, чтобы он сразу увидел написанное. — Открывай глаза! — скомандовала Маша. — Что это? Не понял! — спросил Алеша, пробежав глазами текст. — Как это не понял? Меня зовут учиться! — просияла Маша. — В институте? — наконец стал понимать Алеша. — Да, да! Ты прочитай! Алеша еще раз озабоченно прочитал вызов в институт. Он опустил бумагу и замолчал. — Ты не рад? — тихо спросила Маша. — А как же наша свадьба? Отменяется? — Почему отменяется? Лешка! Разве учеба свадьбе может быть помехой? — удивилась Маша. — Свадьбе — нет. Но совместной жизни — точно, — расстроенно сказал Алеша. — Как это? — не поняла Маша. — Очень просто, Машенька. Если ты уедешь учиться, нам с тобой сложно будет на расстоянии быть семьей. Невозможно вести… общее хозяйство. Невозможно жить вместе. — Но почему? Разве ты не поедешь со мной? — Вот так. Ты это говоришь, как само собой разумеющееся, — расстроился Алеша. — А разве… — начала Маша и вдруг осеклась, слезы стали наворачиваться ей на глаза. — Любимая! Ты не так меня поняла… — кинулся к ней Алексей. — Я же не против… Просто все очень неожиданно… — Прости! Я думала сделать сюрприз, а получилось как снег на голову, — согласилась Маша. — Я согласен с тобой попасть под любой, даже самый сильный снегопад, — улыбнулся Алеша. Поцелуй рассеял все сомнения, которые были у Маши. — Алеша! Послушай меня! Если ты не захочешь, я никуда не поеду. Ты для меня важнее всякой учебы. — Машенька, жертв не нужно, — не согласился Алексей. — Но если честно, у меня в планах не было отъезда. Да и отца я сейчас оставлять не хотел бы. — Алешенька, я думаю, что все образуется. Твой папа — мужественный человек. И мы вместе поможем ему справиться с временными трудностями. — Маша, как бы я хотел сейчас тебя оградить от роли спасителя. Ты и так помогала нам не раз. И столько трудностей разрешила. А сейчас я должен отцу помочь сам. — Хорошо. Как скажешь. Но я буду тебя морально поддерживать! — Меня морально поддерживает твоя любовь, — признался Алеша. Он немного походил по комнате, раздумывая, и, наконец, принял решение: — Хорошо! С отцом я поговорю. Он должен меня понять. В институт мы поедем с тобой вместе. Маша даже захлопала в ладоши: —Ура! — Я не могу допустить, чтобы ты ехала туда без меня. — А я бы без тебя и не поехала. Ни за что! — заверила Алексея Маша. — Прямо сейчас и позвоню, — решительно сказал Алеша. — Машенька, принеси мне телефон, пожалуйста. Маша принесла ему телефон, Алеша набрал номер и сказал: — Алло! Папа! Отец ответил не сразу. Он сидел напротив початой бутылки с текилой, пьяный и несчастный. Язык его уже не слушался. — А, это ты, Лешка… И что ты мне новенького можешь сообщить, сынок? Важный разговор? Ха, а мне сейчас не важно то, что для всех важно… Видишь, я почти стихо… стихоплет… ствую. Тьфу, еле выговорил. Вот так. Никаких важных разговоров. Отбой! Самойлов положил трубку раз, потом второй раз, потом третий, наконец ему это удалось и он, удовлетворенный, потянулся к бутылке. — Все в порядке? — спросила Маша. — По-моему, не очень, — сообщил Алеша. — То есть наоборот. — А что случилось? — Не знаю, но мне нужно домой. — Может быть, зайдем к нему вместе? — предложила Маша. — Нет, Машенька, я сам. — Хорошо. — Не обижайся, но нашу с тобой поездку я с отцом хочу обсудить один на один. — Как скажешь… — Да, и еще одна важная вещь. Чуть не забыл, — обернулся Алеша уже на пороге. — Я слушаю. — Маша! Мы с Костей сегодня разговаривали… Мы решили, что если мы с ним окончательно помирились, будет правильно, если наши невесты тоже помирятся. — Я и Катя? — Да. Я же сказал. Ты и Катя. Ты против? — Вообще-то… Ох и мастера же мы с тобой друг другу сюрпризы устраивать! — Машенька, в чем дело? Ваши с Катей разногласия — в далеком прошлом. А в скором будущем мы все станем родней, — успокоил Машу Алеша. — Да-да, я понимаю… — согласилась Маша, но тут же сама себе возразила: — Нет. Не понимаю. Мне эта идея не по вкусу. — Почему? Мы договорились, что после подачи заявлений в ЗАГС мы соберемся все вчетвером, возможно, в ресторанчике… — Так, может быть, нам и свадьбу на четверых справить? — иронично спросила Маша. Алеша не заметил этой иронии: — Почему бы и… Маша, я не понимаю. Хорошо, тогда я объясню. Представь себе, как Катя себя будет чувствовать за одним столом, где будем и я, и ты. Твоя бывшая невеста и твоя настоящая невеста. Ты думаешь, это будет хорошо для всех? Правильно? — Хорошо. Возможно, мы с Костей поторопились, — пошел на попятную Алеша. — Если ты пока не готова помириться с Катей, я не буду тебя торопить. — Пожалуйста, не торопи, — попросила Маша. — Мне надо привыкнуть, что Катя со мной не соперничает. — С тобой невозможно соперничать. Ты самая лучшая. И я тебя люблю. — Алеша поцеловал Машу. — Алеша, ты хотел поговорить с отцом, — смущенно напомнила Маша. — Обязательно. Я ненадолго. Встретимся в ЗАГСе! — и Алексей поспешил к отцу.
* * *
Следователь Буряк еще и еще раз перечитывал материалы из папки, которую ему дал Марукин. Они вызывали у него неподдельный интерес. Он решил кое-что для себя уточнить и вызвал Марукина в кабинет. Тот охотно явился. — Действительно, очень интересно. Следы старых дел, которых, к сожалению, не было у меня на руках. Спасибо, Юрий Аркадьевич, — поблагодарил Марукина следователь. — Рад быть полезным, Григорий Тимофеевич, — угодливо склонил голову Марукин. — Я нашел здесь много интересных фактов об археологической экспедиции, пропавшей в наших краях в 1999 году. — Да вы что? — притворно изумился Марукин. — Да. Эта экспедиция была с самого начала для всех нас загадкой. Не санкционированная сверху, мы не знали, что в ней принимает участие профессор Московского университета… — Этот, как его… Рыбин? — переспросил Марукин. — Сомов, — поправил следователь. — Известнейшая, кстати сказать, личность. По его учебникам сейчас школьники обучаются. — Значит, он не только учебники писал… — заметил Марукин. — Не только, — согласился следователь. — И его гибель в девяносто девятом году как раз совпадает с белым пятном в биографии нашего смотрителя. Я ведь, Юрий Аркадьевич, на Михаила Родя целое досье собрал. — Ну так что, колоть его будем? — радостно спросил Марукин. — Будем, будем. Только мне непонятно: почему ты, имея на руках такие документы, притащил их ко мне в отдел? Неужели сам не захотел лишнюю звездочку на погонах заработать? — спросил следователь. Марукин заглянул ему в глаза и заговорил преувеличенно бодро: — А знаете что? Я понял, что очень хорошо работать в паре! С таким, как вы, профессионалом! Давайте я буду играть «злого следователя», а вы — доброго… Хотите, я его прямо сейчас расколю? А? Я из него всю душу вытряхну, вот увидите! — Насчет души — не бери на себя слишком много. А допрашивать — пожалуйста. — Значит, разрешите идти? — заторопился Марукин. — Иди. Только… Ответь мне все-таки на один вопрос. Почему тебя перевели к нам с понижением в звании? — Да ладно… — отвел глаза Марукин. — Длинная история… Потом расскажу… — И все-таки. У коллег не должно быть тайн друг от друга, — настаивал следователь. — Это все злые языки… В общем, подсидели, — невнятно ответил Марукин и вышел из кабинета. В комнате свиданий, разговаривая со смотрителем, Марукин невероятно изменился. Он стал уверенным и напористым. — Ты мне все сейчас расскажешь, скотина! — орал он на сидящего перед ним смотрителя. — Ты мне исповедоваться будешь, как на духу, понял? — Буду, буду, только по голове не бейте, — нисколько не боясь, ответил смотритель и подмигнул Марукину. Марукин в ответ тоже подмигнул, но тона своего не изменил: — Шуточки шутишь? Да я тебя сейчас в порошок сотру и по ветру развею, понял? Нашел где шутки шутить! И с кем! В этот момент смотритель положил записку под лист допроса и глазами показал на нее Марукину. Тот, не прерывая своего гневного монолога, взял записку и положил ее в карман. — Так ты будешь говорить или нет? — гремел Марукин. — Буду, буду, так ты слова не даешь вставить, гражданин начальник… Смотритель и Марукин играли в какую-то одним им понятную игру. Они понимающе кивнули друг другу. — Не расколешься, я тебя похороню, обещаю! — орал Марукин. — Похорони, — вдруг тихо и серьезно ответил смотритель. — Только не забудь рядом с детьми моими похоронить. Марукин вздрогнул, в его глазах мелькнул испуг, и он быстро вышел из комнаты свиданий. Зайдя в кабинет к Буряку, Марукин снова приобрел угодливый и немного фальшивый вид: — Эх! Я с этим Родем так хорошо поговорил! Срразу взял быка за рога. Я его расколол… Ну, почти расколол. Осталось совсем чуть-чуть. — Ладно, можешь не рассказывать. Я сам все слышал, — сообщил следователь. — Сам все… Как? — удивился Марукин. — Да ты так орал на все отделение, будто не с преступником разговаривал, а ток-шоу вел! — улыбнулся Буряк. — А вы так сказали сейчас, я подумал, что вы Родю в камеру прослушивающее устройство установили. — Нет, зачем же. До этого мы пока не дошли. Но установим и прослушку, и видеонаблюдение, если это потребуется. Пока этого не нужно. Все — свои. Марукин вышел из кабинета и подумал, что насчет «своих» следователь немного поторопился.
* * *
Потерпев фиаско с Буравиным, Костя направился искать поддержку у Таисии. Он купил цветы и шел по улице, раздумывая, как грамотно построить разговор с будущей тещей. Кроме того, он соскучился по Кате. Обе женщины его ждали. Они беседовали. Таисия поливала цветы, а Катя сидела на стуле и наблюдала за ловкими мамиными руками. — Как забавно, — сказала Таисия Кате. — Один мужчина ушел из этого дома, а другой скоро придет. Словно Виктор освободил место… — Мама! Так говорят, когда человек умирает, а другой рождается. А здесь — просто смена мужа. Был у тебя муж, а теперь будет у меня. — Для меня, дочка, это важное событие. Мне кажется, даже более важное, чем для тебя. А ты к предстоящей жизни относишься как-то легкомысленно. — Неужели? — Мне так кажется. — Может быть, ты просто против того, чтобы мы здесь с Костей поселились? — засомневалась Катя. — Вообще-то вы с Костей меня не спрашивали об этом. Просто поставили перед фактом, — заметила Таисия. — Но ведь мы хотели как лучше для тебя! Мама, ты что-то имеешь против Кости? — Катя искренне не понимала, чего хочет мать. — Нет, но я до конца не уверена в серьезности твоих намерений. — Я абсолютно серьезно хочу выйти замуж за Костю, — сказала дочь. — И сразу, уже сейчас, вы будете жить в одной комнате, как муж и жена? — поинтересовалась мама. — Не знаю, — задумалась Катя. — Наверное, не сразу. А может быть… Не знаю, мама. А что? Таисия внимательно посмотрела на дочь, затем отставила в сторону графин с водой, из которого она поливала цветы, взяла горшок с цветком и протянула Кате. Катерина взяла горшок и уставилась на мать с удивлением. — А то, что человек — как цветок, — продолжила Таисия, — Он не только тянется вверх к небу и стремится к солнышку. Он еще и зависит от земли. — Мама, я тебя совсем не поняла, — растерялась Катя. — Я просто хочу, чтобы ты приземлилась. Если твои желания не имеют почвы и корней, то ничего не получится. — О, мама. Да ты философ! Никогда от тебя такого не слышала. — А я никогда с тобой о таком и не говорила, — заметила Таисия, — Подумай, дочка. Проанализируй еще раз свои желания. И пойми, чего ты хочешь на самом деле. Но у Кати уже не было времени подумать над мамиными словами, потому что в дверь позвонили. Катя знала, что это Костя, и побежала открывать. Она взяла у него цветы и уклонилась от поцелуя. — В чем дело, Катенька? — удивился Костя. — Что-нибудь случилось? — Ничего особенного. Только голова болит и… — И что? — И разговор был с мамой какой-то странный, — призналась Катя. — О чем разговор? — Не о чем, а о ком. О тебе. — И что сказала будущая теща о будущем зяте? — улыбнулся Костя. — Сказала… что ты должен ухаживать за мной, как за цветком. Поливать, сдувать пылинки… ну и все такое прочее! — Конечно! Это моя святая обязанность! — согласился Костя и обнял Катю. — Только не понимаю, почему это тебя озадачило. Ты сомневаешься во мне? — В тебе? Нет… — Катя задумалась. — Тогда все в порядке, — успокоился Костя. — Я готов подписаться под всеми правилами полива моего цветочка, которые напишет мне Таисия Андреевна! — — Хорошо, посмотрим… — согласилась Катя и вдруг неожиданно спросила: — Костя, ты меня любишь? — Очень. А ты? —Да. Они зашли в комнату. — Добрый день, Таисия Андреевна, — поздоровался с будущей тещей Костя. — Добрый день, Костя. Красивые цветы. — Да, только стоят недолго. Неделя — максимум. А вот ваши цветы — загляденье! — и Костя показал рукой на цветы, которые стояли у Таисии в квартире. — И я готов ухаживать за вами, дорогие женщины, как за лучшими цветками на свете! Таисия поняла, что дочь рассказала Косте об их разговоре, и не одобрила этого, кинув на Катю осуждающий взгляд. Катя пожала плечами: мол, подумаешь, какая тайна! — Костя, а это не очень смелое заявление? — спросила Таисия. — Отчего же? Я говорю совершенно искренне. — Это понятно. Но красивые цветы, как известно, дороги, — заметила Таисия. — Красивые цветы бесценны, Таисия Андреевна, — поправил ее Костя. — Ладно, дорогие будущие зять и теща. Вы успеете еще наговориться о цветах, — прекратила эту беседу Катя. — Да, пойду что-нибудь приготовлю к обеду, — сказала Таисия и вышла на кухню. Когда она ушла, Костя обратился к Кате: — Катенька, это не мое дело, конечно… Но, может быть, ты поможешь маме на кухне? — Не могу. Меня в последнее время мутит… когда я что-нибудь пытаюсь приготовить. — Да-а, у тебя, наверное, аллергия на домашние дела! — предположил Костя и засмеялся. — А что, если я не буду заниматься домашним хозяйством, то ты меня разлюбишь? — спросила Катя. — Нет, конечно, Катюша. Я сам буду заниматься домашними делами, — успокоил ее Костя. — Вот это ты зря сказал, — поморщилась Катя. — Настоящий мужчина — не тот, который моет посуду, помогая жене… — А какой? — А тот, который нанимает домработницу для этих целей! Костя решил, что лучше сменить тему. — Да, кстати, о домработницах… Это так, ассоциации. Не обращай внимания. Как ты теперь относишься к Маше? — спросил он. — По-прежнему, никак, — передернула плечами Катя. — Жаль. А мы хотели с братом примирить вас. Все равно скоро будем одной семьей. — О, это такая родственница… — иронично сказала Катя. — А что ты, собственно, имеешь против Маши? Тихая, спокойная девушка… — В тихом омуте, Костя, черти водятся! — сообщила Катя. В это время Таисия позвала их к столу, и разговор о Маше был прекращен. — Ну что, дорогие жених и невеста? Самое время обсудить вашу совместную жизнь? — спросила Таисия, наблюдая, как Костя с аппетитом поглощает приготовленный ею обед. — Угу, — отозвался Костя с полным ртом. — А что обсуждать? — спросила Катя, которая к еде почти не притрагивалась. — Например, какой будет ваша свадьба. Мне не терпится увидеть тебя, Катенька, в белом платье, — мечтательно произнесла Таисия. — — Да, например, как в том французском каталоге, который мы с тобой смотрели, да? — оживилась Катя. — Да. За пять тысяч долларов, — сообщила Таисия. Костя поперхнулся и уставился на Таисию. — Но к такому платью нужны и туфли соответствующие. И фата. И сумочка, — продолжала добивать Костю будущая теща. — Да. И на женихе должен быть костюм… — вспомнила о любимом Катя. — Соответствующий, — поддержала дочь Таисия. — А если что-нибудь из аксессуаров будет не соответствующее, то что? Свадьба не состоится? — иронично спросил Костя. — Такого не должно быть! — категорично отрезала Катя. — Свадьба моей единственной дочери должна быть по высшему разряду, — настаивала Таисия. — Ну хорошо, хорошо… — уступил Костя. Не хорошо, а важно, чтобы ты, Костя, уже сейчас понимал, что и на свадьбу, и на безбедную жизнь моей дочери ты должен иметь деньги. Как обстоят дела с твоим бизнесом? — задала Таисия неожиданный для Кости вопрос. — С бизнесом?.. — растерялся он, — никак. Я продал аптеку за долги. У меня нет никакого бизнеса. Таисия и Катя обмерли от неожиданности. — Мне не послышалось? Ты продал аптеку и лишился бизнеса? — переспросила Таисия. — Да. А что это меняет? — невинно спросил Костя. — Многое. Ты, Костя, может, чего-то не понимаешь. В нашей семье женщины никогда не работали. Но при этом никогда не нуждались в деньгах, — с гордостью сказала Таисия. — Мужчина обязан не только обеспечивать достойный быт для своей женщины. Он должен и оплачивать все ее удовольствия, все прихоти. — Ну, я понимаю… — замялся Костя. — Понимаешь, но собираешься жениться в тот момент, когда сидишь без гроша! — возмутилась Таисия. — Так это временное явление. — Костя, мне кажется, ты не очень серьезно относишься к вопросу. Если ты безработный, как ты можешь обеспечить Кате достойный уровень жизни? — в голосе Таисии звучали поистине железные нотки. — Не думал, что с этого разговора начнется наша совместная жизнь! — вспыхнул Костя.
|